Амброз Бирс 6 страница

- Не надо злить его! Хотя, пока мы в полете, нам нечего опасаться!

- Все это так, дружище, но лучше с ним не связываться! – ответил Феликс и Бетт согласился с ним.

 

Друзья, наконец, остались одни, когда можно было свободно поговорить.

Впрочем, подобные разговоры возникали не столь часто, так как сложный полет не позволял расслабляться. Помимо астрофизических наблюдений и коррекции курса «Фотона», периодически должна была включаться рассеивающая установка Рона Бетта, чтобы исключить нежелательного столкновения с метеоритными и астероидными потоками. Суммирующая установка была более сложной. Военное ведомство настояло, чтобы такая установка была включена в средство обороны «Фотона». Рон Бетт пытался возразить, говоря: - «От кого, собственно, обороняться? Наивно думать, что на своем пути «Фотон» встретит каких-либо агрессоров, кроме эгидян. Включать против них установку «Х» - разумно ли? Вряд ли подобное понравится им. Если говорить по большому счету, то на «Фотоне» имеется еще более грозное и эффективное оружие – лазерная пушка, способная буквально «разрезать» корабль противника в кратчайшее время.

Проектируя «Х» - установку ученый не предполагал, что ее назначение будет иметь не только оборонительный характер, как заверили его в Военном ведомстве. О наступательном применении не шло и речи. Рон Бетт успокоился, махнув рукой: оборона, так оборона! Ему льстило, что его изобретение будет иметь столь широкий аспект действия. Обе установки размещались в двух помещениях - в носовой и кормовой частях корабля, соответственно, и там они были разделены специальной защитной перегородкой, чтобы иметь возможность автономной работы и обслуживания. Обычное рассеивающее устройство, как правило, включалось ежедневно, поэтому пульт его управления находился здесь, у астрофизиков. Ключи от носовой и кормовой установок были у Рона Бетта и, разумеется, у главного инженера корабля. Кормовая установка включалась редко, в исключительных случаях «завихрения» метеоритной пыли, если носовая защита не справлялась со своими функциями. «Х»- установка включалась только с разрешения командира корабля. Оба ключа от помещений «Х»- установки, где располагался щит управления, был только в отсеке главного инженера. Разумеется, запасные ключи всех отсеков, хранились в опечатанном бронированном сейфе в отсеке командира корабля. Таков суровый закон космоса. Только Рон Бетт имел исключительное право бывать в помещениях всех установок, так как в его обязанности входило обслуживание этих установок, но и он не имел права, без разрешения, включать установку «Х». Рон не обижался на это грубое вмешательство в прерогативу его изобретенья. Его убедили, что так будет лучше и надежнее для безопасности окружающего мира и жизни на космическом корабле в длительном путешествии, чтобы исключить нежелательное вмешательство посторонних лиц в работу «х»- устройства и для контроля над ней, – это возлагалось на автоматику, отключение и включение которой имел право только главный инженер. Лишь одного потребовал Рой, чтобы в отсеке астрофизиков был установлен прибор, фиксирующий работу всех установок, что было выполнено.

Тут же, недалеко от отсека астрофизиков, находилась спецкамера, в которой был запаркован небольшой мини - космический корабль, способный к самостоятельному передвижению в космосе – правда на небольшое расстояние для ремонта и осмотра гиганта корабля. Ключ от выходного люка и стыковочной площадки вылета и приема «малютки» имелся в распоряжении Рона Бетта, как старшего астрофизика.

«Фотон» располагал еще двумя подобными «Беги», один из которых – более мощный, предназначался для экипажа в случае аварии. Для любителя острых ощущений Клеймана имелся командирский «Беги», на котором он совершал небольшие прогулки, не относящиеся к осмотру «Фотона». Автоматическое устройство – автопилот, позволял использовать инерцию основного корабля, что обеспечивало экономию топлива, успешное маневрирование и возврат на основной корабль. На малютках имелся и собственный ракетный двигатель для необходимого возврата и маневра. По инструкции предусматривался осмотр корабля не менее одного раза в неделю. Следящая система корабля сразу же информировала о неисправности обшивки и наружных устройств. Пока все было в норме. «Фотон» жил своей напряженной жизнью.

 

В один из обычных дней Клейман, как всегда, приступил к ежедневной вахте командира. Как всегда службы доложили о нормальной работе всех систем. Прошло около двух часов. Засветился красный глазок одной из сигнальных ламп. Одновременно заработал голосовой сигнал. Клейман настороженно слушал. Бесстрастный голос автомата доложил: – «Сзади, по курсу, приближается неизвестный предмет. Он входит в координатно-метрический угол обзора «Фотона». Лампа погасла. Сразу доложили из отсека штурманов.

- Сэр, нас кто- то догоняет! – доложил Гельберт Шнейк, старший штурман.

- Вижу, – ответил спокойно Клейман. – Что это может быть?

- Пока трудно определить! – ответил Шнейк. – Его скорость чуть больше нашей!

- Усильте наблюдение и сразу докладывайте мне! – Клейман включил обзор заднего вида, но ничего не увидел. Клейман догадывался, кто этот нарушитель спокойствия. «Значит, демократы догнали нас» - вздохнул он с настороженностью. Тревога все больше одолевала его душу. Позвонил главный инженер.

- Не мог к тебе пробиться! – извинился он.

- Гарри, начинается! – опередил его Клейман.

- Думаешь демократы?

- Уверен! Сбавь скорость на четверть!

- Подождем немного!

Клейман оживился. Его глаза блестели, как у пантеры перед прыжком на беспомощную жертву. Необходимо было сделать еще кое - что. Он срочно вызвал Теймора к себе.

 

Глава 15

 

В каждом положении отыщется что-нибудь

утешительное, если хорошо поискать.

Д. Дефа.

 

 

Третий год полета «Электрона» подходил к концу. Пройдено значительное расстояние. Оно могло быть значительно большим. Приходилось задерживаться для размещения промежуточных орбитальных станций в космосе, что позволяло осуществлять связь с землей, хотя она постепенно отставала. Наступит момент, когда Электрон удалится в другую Галактику и размещение подобных станций будет осложнено. Бортовые системы корабля работали нормально. В эллипсоидные иллюминаторы просматривалась безмолвная чернота космоса; там ярко выделялись холодным свечением многочисленные звезды. Их расположение неуклонно изменялось по мере продвижения корабля вперед. Справа еще хорошо был виден огненный диск Солнца. Огромный Юпитер отсюда уже казался небольшой светящейся точкой. Скоро и эти ориентиры растворятся в безмолвной черноте космоса.

Роберт Эванс ежедневно в течение четырех часов нес вахту, проверяя показания многочисленных приборов, следил за изменением траектории полета, зная, что земля пока еще ведет «Электрон» по карте «Звездного неба» пришельцев из космоса. Отклонения от курса и возврат на него, связанные с организацией Межпланетных орбитальных станций, приходилось корректировать самостоятельно. Ряд телевизионных камер давали полную видимость всего корпуса корабля и его надстроек. В случае необходимости на «Электроне» предусмотрены четыре камеры с малыми космическими кораблями «Альбатросами», готовыми к выходу в космос для осмотра гиганта и производства наружных работ.

Одновременно бессменную вахту несли несколько главных служб корабля, в том числе служба безопасного космосоплаванья. В ней несколько подразделений: рассеивающее – для борьбы с метеоритами и космической пылью, обороны, медицинское, биологическое - для создания необходимых условий животному и растительному миру и некоторые другие. В этом принимали участие экипаж и остальные ученые.

Ровно в 9–00 земного времени Эванс заступил на очередную вахту, сменив своего помощника. Включив тумблер, ждал ответа. На табло засветился один из многочисленных экранов. На нем возник четкий силуэт главного врача.

- Каково состояние экипажа? – спросил Эванс.

- Пока все нормально, люди чувствуют себя хорошо! Со вчерашнего дня в рацион питания ввели витамин Б-200, - докладывал врач. Эванс знал о назначении этого витамина. Это успокаивающее и тонизирующее организм средство. В течение полугода предписывалось давать его по нарастающей схеме, а потом снизить его потребление до нормы, так рекомендовали на земле!

- Благодарю, Вас! – сказал Эванс и экран погас.

Через некоторое время загорелась красная лампа сигнального прибора напротив, и четкий голос автомата доложил: «Впереди по курсу неизвестный предмет. Расстояние до него сокращается!» Все смолкло. В наступившей тишине лишь слышны были легкое шипение автоматики. Эванс включил обзор переднего вида, но ничего не увидел - до объекта было еще далеко. По истечении нескольких часов возможна нежелательная встреча. То, что это не астероид – однозначно. В этом месте Галактики не должно быть кораблей земли, кроме «Фотона». Быть может, что-то произошло с ним. Включив один из тумблеров, командир ждал. И вновь засветился экран управления, и появилось спокойное лицо главного инженера – Андрея Федоровича Невельского.

- Какие новости, Андрей Федорович? Что Вы думаете об этом?

- Пока предмета не видно! Сейчас уточню у штурманов! – главный инженер ждал, что скажет командир.

- Я буду в столовой! Усильте наблюдение!

Проверив еще ряд служб, Эванс взглянул на часы. Была половина первого. Эванс придерживался твердого распорядка дня. Он вышел в широкий коридор светло-оранжевого колера и направился в столовую. В ней уже были посетители. Здесь, как и во всех общественных местах, невесомость была минимальной. Поздоровавшись, командир сел за отведенный для него столик. Набрав код, получил в белоснежных термосах все необходимое. Сервировка стола не разочаровала бы вкус любого изысканного землянина. Здесь было многое, что и на земле. Фрукты местной, корабельной оранжереи источали аромат, вызывая аппетит. Не суждено было Роберту спокойно пообедать. Командиру «Электрона», вопреки этикету, прямо в столовую, была доставлена расшифровка штурманов – радистов. Неопознанный объект – это корабль Республиканцев – «Фотон». Он, как передали радисты, вынужден сбавить скорость перед действующей против него непонятной силой, имеющей физические характеристики электромагнитного происхождения. Подпись - Командир Джеймс Клейман.

Поблагодарив радистов, Эванс спокойно, ничем не выказывая своего волнения, продолжил начатый обед. Через полчаса в командирском отсеке собрались основные специалисты корабля, в основном астрофизики.

- Мы догнали «Фотон», - доложил обстановку Эванс. Электромагнитный фон космоса постепенно усиливается, что в данных координатах не предполагалось. Какие предложения специалистов?

- Предлагаю срочно послать радиограмму на «Фотон» с предложением нашей помощи! – предложил главный инженер. И в чем она будет заключаться? - спросил спокойно Эванс. – Надо выждать и уточнить обстановку! – последовал ответ главного инженера.

- Бóльшего пока сделать не можем! – согласилось большинство.

- Следует привести в полную готовность наше рассеивающее устройство, – продолжал Эванс. - Кстати, необходимо также подготовить и размагничивающее устройство! – Эванс стал очень серьезным.

- То и другое в полной готовности! – доложил командир астрофизиков.

- Пожалуй, не менее главное в этой обстановке – отсутствие паники и лишних слухов! - твердо продолжал Эванс. Все согласились с мнением командира.

- И, последнее – голос Эванса был тверд, как никогда. – Всем службам с этого момента, перейти в режим тревоги. Докладывать мне на командный пункт все заметные изменения работы всех установок корабля! Отмечать в журналах эти изменения! На этом все, друзья! – Эванс встал, считая совещание оконченным.

 

*** ***

Обязанности Элеоноры и Владимира – следить за четкой работой созданных ими механизмов. Не менее важной задачей молодоженов и всего конструкторского отдела являлось проектирование и создание специальных механизмов и машин для дальнейшей работы экспедиции на Эгиде, с учетом иной массы планеты. Расшифровка скелета пришельца позволила спрограммировать основные параметры атмосферы Эгиды – ее кислородный баланс, а исследование состава ДНК - позволило составить общее представление о разумных существах планеты. Солидная мастерская корабля имела многое для экспериментирования. Небольшие автоматические станки с программным управлением позволяли быстро и точно выполнять задумки экспериментаторов. Разрабатывалась технология будущего. Еще раз просматривался специальный архив – электронная библиотека технических достижений человечества за всю историю цивилизации земли. Все восемь членов отдела – специалисты разнообразных профилей высшей категории. Четкая работа модуляторов – дизайнеров обеспечивалась рядом процессоров - компьютеров, которые в считанные секунды предлагали, в надлежащем виде, тот или иной узел механизмов из задуманного конструкторами.

- Володя, как ты представляешь наши действия там, на Эгиде? – спросила Элеонора, когда они остались одни. Владимир, откинувшись на спинку кресла, задумчиво глядел в иллюминатор. Ее вопрос был несколько наивным, так как им хорошо было известно о предстоящей работе. Видимо, ей просто захотелось помечтать. Поэтому его ответ касался только «Эгиды».

- Если там разумные существа – люди ниже нашего уровня развития, что очень сомнительно, мы передадим им наши знания. Если же наоборот – мы будем учиться у них. Так, что работы впереди для нас достаточно! – улыбнулся Владимир жене, привлекая её к себе и целуя.

С момента женитьбы прошло достаточно времени, но о ребенке они пока только мечтали, – сложность полета не позволяла этого сделать. Оба в душе страдали, но ведь они сами обрекли себя на подобную жертву.

- Пойдем в оранжерею? – предложила Элеонора, когда у них выдалось свободное от работы время.

- Согласен! – ответил Владимир. После работы и перед ужином, как и большинство, они приходили сюда, в сад - оранжерею. Вскоре они удобно расположились на мягком диванчике в укромном уголке сада. Здесь уже было несколько человек, но все они «растворялись» на большой территории оранжереи, занимающей почти треть корабля расположенной серпантином по высоте. Сообщение осуществлялось эскалаторами. Оранжерея не только служила для отдыха, но и удовлетворяла потребности экипажа в овощах и фруктах, поддерживая кислородо-озоновый баланс корабля. Особенно это было необходимо в перерывах прилета очередных грузовых автоматических кораблей, которые обеспечивали экипаж водой, запасами пищи, кислорода и другим. Вот для чего необходима была промежуточная орбитальная станция!

Отовсюду раздавался смех и крики детей и взрослых. Это была психологическая разрядка для людей. Кроме того, оранжерея, вернее, ее обособленная часть, «несла» на Эгиду и планету Россию, основные образцы фауны и флоры земли. Предполагалось, что в обратном направлении – с Эгиды, будет произведено то же самое.

Потолок оранжереи был достаточно высок, поэтому дышалось здесь сравнительно легко. Мощные вентиляторы обеспечивали приток свежего воздуха, обогащенного кислородом, создавая непрерывный циркуляционный процесс «очистка – обогащение – оранжерея» и обратно.

Определенная отделка из спецстекла и освещение потолка создавали иллюзию голубого неба – все это походило на обычный земной летний сад. Аромат цветущей растительности, такой знакомый каждому, легкий ветерок, пробегающий через равные промежутки времени, слабые ультрафиолетовые лучи, имитаторы солнца, и даже обычная роса, зеленая листва деревьев и кустарников – создавали такой знакомый каждому земной пейзаж! Под густой кроной фруктовых деревьев и кустарников, на черной и влажной почве искрились и переливались под солнцем бело–розовые лепестки цветов, с тихим шелестом опадающие на землю. Цветение продолжалось в непрерывном цикле. И даже птицы – вездесущие воробьи и еще какие-то пернатые, весело шныряли в кроне деревьев. На зеленой лужайке, среди оранжереи, цвели и наполняли нежным ароматом этот сад разнообразные цветы. Это был удивительно красочный ковер из живых цветов! Огненно-красные гладиолусы, разнообразной окраски ромашки, васильки цвета неба, огромные георгины - все это благоухало и радовало взор людей. Разнообразие растений по «зтажам» улучшало общее настроение людей.

«Интересно, что если на Эгиде жизнь, по развитию, ниже нашей? Как они примут нас?» – фантазировала Элеонора, поблескивая своими голубыми лучистыми глазами, прижимаясь к Владимиру. Каждый раз Владимир ловил в ее взгляде, что–то новое и неповторимое. Владимир, помедлив, ответил:

- Думаю, все будет зависеть от нас. Все лучшее, чем располагает земля – предоставим им, и если они это примут, поймут нас – значит, мы свою миссию выполнили. - Владимир обнял и поцеловал жену.

Она раскраснелась от охватившего ее счастья, и, оглянувшись, опустила голову – кругом были люди.

Владимир поднялся, вспомнив: - Эля! Мы совсем забыли, что у нас сегодня!

- Ой, репетиция! – вскрикнула девушка, увлекая за собой Владимира. Они вместе выбежали из оранжереи.

- Скорее! – на бегу говорила жена.

 

Как известно читателю, командование Электрона получило радиограмму, что против Фотона действует непонятная электромагнитная сила.

Командир Фотона, помня о своих тайных обязательствах, не задумываясь, приказал: «Включи установку «х» заднего фона на полную мощность, Гарри!», что тот незамедлительно выполнил.

 

К сожалению, запланированной репетиции большого праздничного концерта в честь Дня Великого Братства людей, не суждено было состояться. Командованию Электрона пришлось признать опасность, неожиданно возникшую на пути следования корабля в связи со значительным усилением противодействующей электромагнитной силы – так определили ее предварительный характер физики корабля. Однако, оказалось, что это определение не вполне верное. Размагничивающее устройство Электрона не справлялось с ее действием. Командир корабля вынужден сделать экстренное сообщение, в котором в краткой форме сказал, что против обоих кораблей землян, действует пока неясного характера электромагнитная сила. Как утверждают медики, она не представляет опасности для здоровья людей и всего живого на корабле. В конце своего краткого выступления Эванс просил, чтобы все сохраняли спокойствие и как обычно, выполняли свои обязанности. Однако худшее для Электрона было впереди. Уже к 19-оо следящая система и штурманская служба отметили уменьшение скорости корабля наполовину. Астрофизики зафиксировали увеличение электромагнитной силы, действующей против корабля. Это грозило большими неприятностями для Электрона. Ровно в 19–оо было включено на полную мощность размагничивающее устройство корабля, но оно не дало ничего существенного. Скорость корабля неумолимо падала. Тяговые позитронные двигатели работали с полной нагрузкой. В исключительных случаях, разрешалось включать вспомогательный двигатель фотонного исполнения, что могло увеличить скорость на 20 процентов. Вместе с тем, это повлекло бы к чрезмерному расходу энергетических ресурсов, необходимых на обратный курс.

Командный состав вторично собрался на экстренное совещание. Физики представили весь спектр неясной силы, действующей против Электрона. Оказалось, что главное в ней - электромагнитная сила, с добавлением еще какой-то составляющей. Решено было срочно обратиться за помощью к Земле. Составлена радиограмма, в которой описаны подробным образом все параметры роковой силы, остановившей полет Электрона. Оставалось ждать ответа, так как радиосигналы запаздывали во времени. Решено было погасить скорость до минимальной, чтобы зря не расходовать энергоресурсы корабля. Поступило предложение радировать на Фотон, скорость которого почему – то стала расти. Однако ответа от Фотона не последовало. Возникло нехорошее предчувствие. Короче – вопросов было больше, чем ответов. Попробовали маневрировать, но Фотон, каждый раз, почему-то, оказывался на пути следования Электрона. Возникли первые подозрения нечестной игры Республиканцев. Но они не были ничем подкреплены, возможно, Фотон тоже маневрировал, пытаясь преодолеть непонятную силу.

- Необходимо продублировать нашу радиограмму на землю и сообщить о наших подозрениях! – предложил Эванс. Такая возможность была, и ее тут же использовали.

 

Легкий толчок потряс Электрон. Приборы слежения отметили стремительную точку, уносившуюся в сторону земли. Это была капсула – посылка, двигающаяся с субсветовой скоростью, со всеми необходимыми данными о загадочной силе «х». Игольчатой формы миниатюрный космический корабль устремился к земле, подавая сигнал «SOS», понятный только тем, кому он предназначался.

Неожиданная задержка Электрона уже несколько часов тревожила станцию наведения земли. Об этом сразу же известили Космический Центр Республики. Ждали радиопередачи c Электрона. Наконец, сеанс состоялся. В радиограмме подробно сообщалось о причине задержки и о параметрах неизвестной силы «х». Что за источник этих сил? К земле стремительно приближалась капсула – посылка, с предполагаемыми характеристиками неизвестной силы. Но это требовало времени, а его так не хватало. На Земле решено было, по возможности, опередить события. Большая группа специалистов - астрофизиков модулирует силу «х». Сюда приглашена тройка «Великих» - академики Берд, Русланов и Осинцев. Тревога росла. Высказываются различные точки зрения. Академик Берд высказал свою точку зрения: «бесспорно, источник силы «х» электромагнитного, волнового характера и принадлежит разумным существам высокой технической культуры. Излучение имеет повышенную частоту, но, накладываясь на частоту поля «х» корабля, усиливается. Суммарное поле отталкивает Электрон. Необходимо дождаться экспериментаторов, чтобы точнее определить характер этой силы. Вскоре прибыли практики, во главе с Осинцевым Петром Георгиевичем. Академик доложил:

- Суммарное излучение «х», которое остановило Электрон, очень похожее по своим свойствам на недавно открытое «мю» - излучение, которое выделяет полоний в критической точке при испарении.

- Какие рекомендации передадим на Электрон? – спросил Председатель Совета. – Или подождем посылку для уточнения?

- Нет, ждать, конечно, не имеет смысла! – Осинцев был тверд в суждениях. – У нас мало времени. На Электроне сильный коллектив физиков. К тому же, там имеется установка размагничивания. Пусть она подготовлена по схеме борьбы с минами в водной среде, но ведь космос имеет много общего с водной средой. Мы это учли при подготовке Электрона к путешествию. Размагничивающая система, как известно, служит для того, чтобы сделать корабль почти ферромагнитным, не обладающим магнетизмом. Электромагнетизм - общее свойство космоса и Вселенной. Свет от солнца и от других звезд - тоже имеет электромагнитный волновой характер. Мы, создавая свой корабль, кое-что учли из морской практики. Правда, на Электроне достаточно много ферромагнитных деталей, однако и без металла не обошлось. Поэтому, мы применили новшество - возможность усилентя ферромагнитности корабля. Космический корабль «опутан» системой электрообмоток – во всех плоскостях. В зависимости от курса и даже координат, в эти обмотки может подаваться электрический ток определенной силы, направления и главное, частоты, что позволяет выполнить условия достаточной ферромагнитности. Два электромагнитных поля, равные по силе воздействия, но имеющие разные волновые характеристики, накладываясь, интерферируют, усиливают или нейтрализуют друг-друга. Вот такая перспектива предлагается Электрону, т.е. создать собственное силовое поле и наложить его на действующее против него, сдвинув по фазе, с учетом волновой характеристики «мю» излучения.

- Какова частота рекомендуемого тока? - задал вопрос академик Берд.

- Как нам известно, в подобных ситуациях частота тока варьируется в пределах от 400 до 600 Гц. Это самая оптимальная частота в управлении, - ответил академик Осинцев. Все согласились с мнением ученого физика, учтя уже готовую установку Р.У.- Электрона.

Ответная капсула – посылка с рекомендациями, пронзив бескрайний космос, мчалась, по заданному курсу.

 

Глава 16

 

О, великая чаша популярности, сладко пить из нее,

Но как тяжело, когда она опрокидывается.

А. Доде.

 

Прошло около семи часов с момента, когда командир Фотона – Джеймс Клейман впервые услышал, что в координатно-метрический угол полета его корабля входит неизвестный предмет, оказавшийся позднее космическим кораблем демократов. После обмена радиограммами сразу же была включена кормовая установка «х». Суммарная сила начала действовать против Электрона, и тот потерял скорость.

На Фотоне имелось три телеэкрана следящей системы внешнего обзора: в отсеке командира, главного инженера и в штурманском отсеке корабля. Включив телеустановку, Клейман увидел серебристый корабль. До него было еще приличное расстояние. Понаблюдав за бегущей строкой указателя расстояний, Клейман с удовлетворением отметил, что оно оставалось, практически неизменным – Электрон замедлил ход. Клейман радостно потирал руки, предвкушая удовольствие, что корабль демократов после нескольких бесплодных часов повернет обратно не в силах противостоять силе «х». Он включил отсек главного инженера.

- Как дела, Гарри? – весело спросил он.

- Все в норме, командир, установка Бетта работает нормально!

- Наблюдай, Гарри, как демократы будут «улепетывать»! – и отключил отсек. Время шло медленно.

«Уже 20–оо», - отметил Клейман. Взглянув на экран, он увидел, что корабль демократов еще больше замедлил ход. Зазвенел звонок - загорелась лампа радистов. Включив микрофон, спросил:

- Что там у вас?

- Радиограмма с Электрона, сэр!

- Читайте! – Клейман насторожился.

- Против нас продолжает действовать непонятная сила. Что нового в этом плане у вас? - Эванс

- Что ответить, сэр?

- Пока – ничего. Мы, ведь тоже страдаем, – ответил спокойно Клейман. Выждав, выключил микрофон.

Настроение его улучшилось. Взглянув на часы, Джеймс выдвинул потайной сейф стола при помощи набора цифр кода, достал из него папку в черном переплете, где четко выделялся знак бесконечности. В одну из граф журнала Джеймс произвел запись – дату, время, расстояние до объекта «Z», а также время включения установки «х». Убрал журнал, действуя в обратной последовательности. Взяв бортовой журнал, отметил в нем дату включения установки Бетта по борьбе с метеоритными скоплениями в космическом пространстве с координатами 462-520 градусов широты и долготы в созвездии α - Центавра.

Одновременно с Клейманом за Электроном наблюдали в отсеке штурманов. Командир штурманов – Гельберт Шнейк, как того требует инструкция, своевременно доложил командиру о появлении корабля демократов. Клейман не вполне нравился Шнейку своими методами командования, хотя во многом их взгляды совпадали. Производя необходимые расчеты, Шнейк изредка посматривал на экран, где все яснее выделялся силуэт неизвестного корабля, и сменялись цифры расстояния до него. Шнейк знал, что демократы готовят свой корабль к полету, и теперь догадывался, кто перед ними: космос – не шоссейная дорога, и такая встреча желанна.

В тренировочном городке, где готовили экипаж к полету, Гельберт познакомился с Роном Беттом. Общность интересов по многим вопросам сблизила их, Они не были близкими друзьями, но добрые чувства при встрече возникали, и они не гасили их. Шнейк кое-что слышал о Бетте, о его прогрессивных взглядах, но не ставил их ученому в вину. Его мало интересовали политические убеждения знакомых. Здесь, на корабле, они часто обедали вместе. Обычно Рон и Феликс заходили в отсек штурманов по служебной необходимости или просто перекинуться двумя – тремя словами. Но как-то случалось, необходимые цифровые выкладки, нередко, приносил Теймор. Его лицо при этом принимало хитровато – наивное выражение, как будто он делал всего лишь одолжение из чисто товарищеских побуждений. Друзья не возражали, так как его уход был им приятен. Когда же друзья посещали штурманов, Шнейк любезно предлагал кресло поближе к экрану, где мимо проносились метеориты или астероиды, слабо отсвечивающие фосфорическим светом звезд и корабля.

 

В этот памятный для Рона Бетта вечер, после которого его судьба так неожиданно изменилась, он решил отнести очередную карту с цифрами в отсек штурманов. Теймора не было в отсеке астрофизиков.

- Я пошел, Феликс! – проговорил Рон, взявшись за ручку двери. – Оттуда пройду к себе. Сдашь вахту – приходи, вместе поужинаем!

Рон взглянул на приборную доску напротив и от удивления вскинул брови, но ничего не сказал. Его насторожило, что кормовая установка «х» была включена на полную мощность. Обычно, включали носовую «х» установку. Закрыв дверь, Рон медленно двинулся к отсеку штурманов, размышляя. Как прпавило, его приглашали на отладку этих установок, но там, на сегодня, как ему известно, все было в норме. «У штурманов уточню!» – решил Рон, поднимаясь по серпантиновой лестнице.

В этот момент у Шнейка и Клеймана состоялся разговор.

- Видишь корабль, Шнейк?

– Да, сэр.

- Это корабль демократов. Мы совместно отрабатываем противодействие внешней силе «х», так что не волнуйся. Бетт в курсе, но если будет спрашивать, объясни ему это еще раз, – ты же знаешь, что он не любит повторений.

Феликс в отсеке оставался один. Пришла смена. Сдав вахту, Феликс прошел в свою каюту, где он размещался вместе с Ронем. Того еще не было. Феликс освежил лицо под краном холодной воды, переоделся и сел на диван, взял журнал. Это был «свежий», по космическим меркам, журнал, совсем недавно присланный с последним грузовым кораблем. Скоро ужин. По обыкновению, космонавты ужинали, где–то в 18-00. А сейчас было без десяти минут. «Где он мог задержаться?» Подождав минут пять, Феликс решил сходить к штурманам. Войдя к ним в отсек, он поразился увиденному. Трое штурманов и с ними Бетт, внимательно вглядывались в экран кормового обзора космоса. На вошедшего никто не взглянул.