Студопедия — ПОНЯТИЕ КОЛДОВСТВА ОБЪЯСНЯЕТ НЕСЧАСТЛИВЫЕ СОБЫТИЯ
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

ПОНЯТИЕ КОЛДОВСТВА ОБЪЯСНЯЕТ НЕСЧАСТЛИВЫЕ СОБЫТИЯ






Здесь мы рассмотрим некоторые примечательные особенности кол­довства в мышлении азанде. Из описаний колдовства азанде необходи­мо следует, что оно не является объективной реальностью. Физиологи­ческое условие, которое считается местонахождением колдовства и кото­рое, по моему мнению, есть не что иное, как пища, застрявшая в малой кишке, является объективным, однако приписываемые ему качества

 

 


и остальные убеждения азанде относительно него носят мистический характер. Колдуны, о которых думают азанде, не могут существо­вать.

Тем не менее концепция колдовства снабжает их естественной фило­софией, с помощью которой объясняются отношения между людьми и несчастливыми событиями и находятся типичные средства борьбы с такими событиями. Вера в колдовство включает в себя также систему ценностей, регулирующих человеческое поведение.

Колдовство вездесуще. Оно играет свою роль в каждом акте жизнедеятельности азанде: в сельском хозяйстве, рыболовстве, охоте; как в домашней, так и в общественной жизни района и королевского двора; это важная тема духовной жизни, в которой она образует основу обширной панорамы, включающей оракулов и магов; отпечаток ее влияния несут на себе законы и мораль, профессиональные обычаи и религия; ее можно заметить в технологии и языке; в культуре азанде нет такой сферы, в которую бы она ни проникла. Если болезнь поражает земляной орех, это колдовство; если охотник тщетно гоняет­ся за дичью, это колдовство; если женщины трудолюбиво вычерпыва­ют воду из пруда, а в награду получают лишь несколько маленьких рыбок, это колдовство; если термиты не выходят на поверхность, когда им нужно роиться и холодная ночь проходит в бесполезном ожидании их полета, это колдовство; если жена сердится и не обращает внимания на мужа, это колдовство; если принц холоден и держится в стороне от своей возлюбленной, это колдовство; если магический ритуал не достигает своей цели, это колдовство; если на чью-то долю выпадают несчастья и неудачи относительно какого-либо из его многочисленных занятий, это может быть обусловлено колдовством. Тот, кто знаком с жизнью африканцев либо из первых рук, либо благодаря чтению, поймет, что в череде дел и часов досуга нет конца возможным несчастьям, обусловленным не только ошибками, незнанием или ле­нью, но также и такими причинами, над которыми африканцы с их скудными научными знаниями не властны. Все свои несчастья азанде приписывают колдовству, если нет явного свидетельства, впоследствии подтверждаемого оракулом, что здесь замешан волшебник или одна из злых сил, или если они с уверенностью не припишут несчастье неком­петентности, нарушению табу или отказу соблюдать правила нравст­венности.

Когда представитель азанде говорит о колдовстве, он говорит о нем не так, как говорим мы о сверхъестественном колдовстве в нашей собственной истории. Колдовство, является для него чем-то обыденным, и редкий день проходит без упоминания о нем. Там, где мы говорим об уборке урожая, об охоте или о болезнях наших соседей, представитель азанде обязательно вспомнит о колдовстве. Сказать, что колдовство испортило урожай земляных орехов, спугнуло дичь или вызвало у кого-то болезнь, равнозначно тому, чтобы в терминах нашей собственной культуры сказать, что земляной орех поразила болезнь, что дичь пуг­лива в это время года и что кто-то подцепил воспаление легких. Колдов­ство принимает участие во всех несчастьях и задает речевые обороты, с помощью которых азанде говорят о нем и объясняют его. Колдовство помогает классифицировать несчастья, которые, будучи отличны друг от

 

 


друга во всех отношениях, имеют одну, общую черту — приносят вред человеку.

До тех пор, пока читатель не поймет, что колдовство представляет собой совершенно обычный фактор в жизни азанде, с которым можно связать почти любое событие, он ничего не сможет понять в их поведе­нии по отношению к нему. Для нас колдовство является чем-то таким, что преследовало и пугало наших доверчивых предков. Однако азанде ожидают появления колдовства в любое время дня и ночи. Если бы оно не вступало с ними в ежедневный контакт, азанде были бы столь же удивлены, как и мы, если бы вдруг столкнулись с колдовством. Для азанде в колдовстве нет ничего чудесного. Ожидается, что охоте человека будут вредить колдуны и у него есть средства для борьбы с ними. Когда происходит несчастье, представителя азанде не охва­тывает благоговейный страх перед игрой сверхъестественных сил. Его не пугает присутствие потустороннего врага. С другой стороны, он чрезвычайно раздражается. Кто-то по злобе погубил его земляные орехи, испортил ему охоту или напустил на его жену простуду, и, безусловно, в этом есть причина для гнева! Сам он никому не причи­нил вреда, так какое право имеет кто бы то ни было вмешиваться в его дела? Это наглость, оскорбление, нечестность, гадкая выходка! Говоря о колдовстве, азанде подчеркивают его агрессивность, а не сверхъестественность, и в реакции на него мы видим гнев, а не благо­говейный страх.

Колдовство можно предвидеть так же, как и прелюбодеяние. Оно так тесно переплетено с повседневными событиями, что оказывается частью обыденного мира азанде. В колдуне нет ничего замечательного, вы сами можете быть колдуном, и, несомненно, многие из ваших ближайших соседей являются колдунами. И в самом колдовстве нет ничего страш­ного. В нас не происходит никакой психологической трансформации, когда мы слышим о том, что кто-то болен, ибо нам известно, что люди могут болеть. Точно так же обстоит дело у азанде. Им известно, что человек может быть болен, т. е. быть околдован, и здесь нет повода для удивления.

Однако не является ли вера азанде в колдовство верой в мистическое порождение явлений и событий, которая полностью исключает все есте­ственные причины? Отношения между мистическим мышлением и здра­вым смыслом чрезвычайно сложны и порождают проблемы, встающие перед нами на каждой странице этой книги. Здесь я хочу дать пред­варительную формулировку проблемы, опираясь на реальные ситуации.

Когда я жил среди азанде, мне вначале казалось странным выслу­шивать наивные объяснения несчастных случаев, у которых, на мой взгляд, были вполне очевидные причины, однако вскоре я усвоил их способ мышления и стал применять понятие колдовства в соответству­ющих ситуациях столь же непринужденно, как и они сами. Идя по лесной тропинке, мальчик споткнулся о пенек, что часто случается в Африке, ему больно и неприятно. Ранку не удалось -очистить от грязи, и палец начал гноиться. Он объявляет, что споткнулся о пенек

 


благодаря колдовству. Я всегда спорил с азанде и критиковал их высказывания, что сделал и на этот раз. Я сказал мальчику, что он ударился о пенек потому, что был невнимателен, и что здесь не было колдовства потому, что пенек появился естественным образом. Он согласился, что пенек появился на тропинке без всякого колдовства, но добавил, что внимательно смотрел на тропинку, как это делают все азанды, и если бы не был заколдован, то заметил бы пенек. В качестве решающего аргумента он указал на то, что все порезы быстро закры­ваются, ибо такова их природа. Почему же тогда его ранка гноится и не закрывается, если не было колдовства? Вскоре я обнаружил, что в этом состояло объяснение всех болезней со стороны азанде. Могу привести еще один пример. Как-то я почувствовал недомогание и спро­сил у своих друзей из племени азанде, не вызвано ли мое недомогание тем, что я поел бананов. Мне тотчас же сообщили, что бананы не вызывают болезни, если они не заколдованы. Здесь я приведу несколь­ко примеров, когда колдовство используется для объяснения не болез­ней, а других событий.

Вскоре после моего приезда в страну азанде мы проходили как-то через правительственное поселение и заметили хижину, сгоревшую до основания предыдущей ночью. Ее владелец был убит горем, ибо вместе с хижиной пропало пиво, приготовленное им для поминок. Он расска­зал нам, что прошлой ночью пошел проверить свое пиво. Он зажег пучок соломы и поднял его над головой, чтобы получше осветить кувшины. При этом загорелась соломенная крыша. Он сам и сопровож­дающие меня люди были убеждены, что здесь не обошлось без кол­довства.

Один из моих главных информаторов, Кизанга, был искусным резчи­ком по дереву, одним из лучших в королевстве Гбудви. Случайно чашки и табуретки, которые он вырезал, потрескались во время работы, что вполне могло произойти в таком климате. Хотя при этом отбирают самые прочные породы деревьев, дерево иногда растрескивается в про­цессе работы или после ее окончания, даже если мастер внимателен и хорошо владеет приемами своего ремесла. Когда это случилось с чаш­ками и табуретками этого конкретного мастера, он приписал несчастье колдовству и произнес передо мной речь о злобе и завистливости своих соседей. Когда я ответил, что, по моему мнению, он ошибается и что люди относятся к нему хорошо, он продемонстрировал мне расколовшу­юся чашку и табуретку в качестве конкретного свидетельства, подтверж­дающего его мнение. Если люди не заколдовали его работу, то как это можно понять? Точно так же и горшечник, у которого во время обжига лопнули горшки, припишет это колдовству. Опытный горшечник не опасается, что его горшки лопнут в результате ошибки. Он берет хоро­шую глину, месит ее до тех пор, пока не извлечет из нее все камешки и песчинки, и лепит медленно и тщательно. В ночь перед тем как идти копать глину, он воздерживается от полового сношения. Поэтому ему нечего опасаться. Однако горшки иногда лопаются, даже если изготов­лены мастером своего дела, что можно объяснить только колдовством. «Раз лопнули — значит было колдовство»,— просто говорит горшечник. Существует множество аналогичных ситуаций, в которых ссылаются на колдовство как на действующую силу.

 

 


В разговорах с азанде относительно колдовства и в наблюдениях за их реакциями на ситуации несчастья стало ясно, что они не пытаются истолковать существование феноменов и даже их действие посредством одной мистической причинности. С помощью колдовства они объясня­ют конкретные условия в причинной цепи, которая связывает индивида с естественными событиями таким образом, что он испытывает ущерб. Мальчик, который ушиб ногу о пенек в лесу, не истолковывает возник­новение пенька в результате колдовства, он не предполагает, что когда кто-то спотыкается о пенек, то это вызвано колдовством, он не говорит даже, что порез был причинен колдовством, поскольку очень хорошо знает, что причиной был пенек. Он приписывает колдовству лишь то, что в данном конкретном случае, при своей обычной внимательности, он споткнулся о пенек, в то время как в сотне других случаев такого не было, и что в данном конкретном случае ранка, возникшая в результате столкновения ноги с пеньком, загноилась, в то время как дюжины других ранок не гноились. Эти особые условия безусловно требуют объяснения. Опять-таки, если кто-то съест некоторое количество бана­нов, то само по себе это не приводит к болезни. Почему? Множество людей ест бананы и не испытывает после этого никаких неприятностей, я сам часто ел их в прошлом. Поэтому мое недомогание нельзя припи­сать одним бананам. Если бананы сами по себе вызвали мое заболева­ние, то нужно объяснить, почему они вызвали у меня болезнь в этом единственном случае, а не в сотнях других случаев и почему они вызвали болезнь только у меня, а не у других людей, которые тоже ели бананы. Точно так же каждый год сотни азанде ходят ночью проверять свое пиво и всегда берут с собой пучок соломы, чтобы осветить горшок, в котором оно бродит. Почему же в этом конкретном случае у этого конкретного человека загорелась соломенная крыша хижины? Вот так рассуждают азанде. И мой друг, резчик по дереву, удачно вырезал свои чашки и табуретки, он знал все, что нужно, о выборе дерева, о том, как резать и каким инструментом. Его чашки и табуретки не растрескивались, как это бывает у неумелого резчика, так почему же в этом редком случае они должны были растрескаться, если этого не было раньше и он вырезал их с обычным старанием? Ответ ему хорошо известен: это дело за­вистливых и злых соседей. Точно так же и горшечник хотел бы знать, почему лопнули его горшки, хотя он использовал тот же материал и приемы, что и в других случаях. Вернее сказать, он уже это знает, ибо причина известна заранее: его горшки лопнули благодаря колдовству.

Следовательно, мы должны понять, что ложно истолкуем филосо­фию азандов, если скажем, что они верят в колдовство как в единствен­ную причину явления. Такого суждения нет в схемах мышления азанде, которые утверждают лишь, что колдовство ставит человека в такое отношение к событиям, что он терпит неудачу.

Мой старый друг Онгози много лет тому назад был ранен слоном во время охоты, и его принц Базонгода справлялся у оракула относительно того, кто бы это мог заколдовать его. Здесь мы должны проводить различие между слоном и его яростью, с одной стороны, и тем, что

 


данный конкретный слон ранил данного конкретного человека,— с дру­гой. Верховное Существо, а не колдовство, создает слонов и наделяет их хоботом, бивнями и громадными ногами, так что они способны про­ткнуть человека бивнем, подбросить его высоко вверх и растоптать ногами. Однако, когда люди и слоны встречаются в буше, таких ужас­ных вещей обычно не происходит. Подобные события редки. Почему же в таком случае данный конкретный человек, чья жизнь была наполнена аналогичными ситуациями, в которых он и его друзья оставались нев­редимыми, был ранен данным конкретным животным? Почему именно он, а не кто-нибудь другой? Почему в этом случае, а не в других? Почему данным конкретным слоном, а не каким-либо другим? Колдовство объясняет как раз конкретные и изменчивые условия события, а не общие и универсальные. Огонь жжет, но это обусловлено не колдов­ством, а природой огня. Способность обжигать есть универсальное качество огня, но обжигать васне является универсальным качеством. Этого может никогда не случиться, а если однажды и произойдет, то это обусловлено только колдовством.

Иногда у азанде разваливается старый амбар. В этом нет ничего удивительного. Каждый член племени знает, что с течением времени термиты подтачивают столбы и что даже самое крепкое дерево стано­вится трухлявым после нескольких лет службы. Амбар для азанде часто служит летним домом: под его крышей люди прячутся от солнца в жару, болтают, играют в местные игры или занимаются ремеслом. Поэтому вполне может случиться так, что амбар рухнет именно в тот момент, когда в нем будут находиться люди, и им будет причинен вред, тем более что это довольно громоздкое сооружение из тяжелых балок, покрытых глиной. Почему же эти конкретные люди сидели в этом конкретном амбаре именно в тот момент, когда он рухнул? То, что он должен был рухнуть, понять легко, но почему он должен был рухнуть именно в тот момент, когда в нем находились люди? Он мог рухнуть когда угодно, так почему он упал именно тогда, когда в нем находились определенные люди? Мы можем сказать, что амбар рухнул, потому что его опоры были подточены термитами. В этом причина разру­шения амбара. Мы скажем также, что люди сидели в нем в это время потому, что было жарко и они думали, что в нем им будет удобно разговаривать и работать. В этом причина того, что люди находились в амбаре в тот момент, когда он рухнул. Единственная связь между этими двумя независимыми фактами для нашего мышления состоит в том, что они совпали во времени и пространстве. Мы не объясняем, почему две причинные цепочки пересеклись в определенное время и в определенном месте, потому что между ними нет взаимной зависи­мости.

Философия азанде восполняет пропущенную связь. Азанде знают, что подпорки были подточены термитами и что люди сидели в амбаре для того, чтобы спастись от жары и от палящих лучей солнца. Вместе с тем они знают, что эти два события случились в одно время и в одном месте. И это было обусловлено действием колдовства. Если бы не было колдовства, то люди сидели бы в амбаре и он не упал на них или он бы упал, но люди не сидели бы в нем в этот момент. Колдовство объясняет совпадение этих двух событий.

 

3 Магический кристалл


Я вовсе не хочу сказать о том, что азанде не способны проанализиро­вать свои учения так, как я это сделал за них. Фактически я никогда не получал объяснительный текст о колдовстве, хотя имел возможность получать в виде текстов ясные утверждения относительно множества других вещей. Нельзя сказать азанде: «А теперь расскажи мне, что вы, азанде, думаете о колдовстве», поскольку предмет разговора оказывает­ся слишком общим и неопределенным, слишком расплывчатым и не­объятным, чтобы его можно было точно описать. Однако принципы их мышления можно извлечь из рассмотрения множества ситуаций, в кото­рых колдовство привлекается для объяснения событий, и других ситу­аций, в которых неудача объясняется посредством иных причин. Их философия открыта, однако она не сформулирована в виде целостного учения. Представитель племени азанде не скажет: «Я верю в естествен­ную причинность, но я не считаю, что она может полностью объяс­нить совпадения, и мне представляется, что теория колдовства как раз и дает им удовлетворительное объяснение». Он выразит свою мысль, обращаясь к реальным, конкретным ситуациям. Он говорит: «Буйвол нападает», «Дерево падает», «Термиты не отправились в свой се­зонный полет, когда должны были сделать это» и т. д. При этом он констатирует эмпирически устанавливаемые факты. Но он говорит также: «Буйвол напал и поранил того-то и того-то», «Дерево упало на того-то и убило его», «Мои термиты не вылетели в таком числе, чтобы их стоило собирать, однако другие люди собрали своих тер­митов» и т. д. Он скажет вам, что все это обусловлено колдовством, приговаривая каждый раз: «То, то и то были заколдованы». Факты сами себя не объясняют или делают это только частично. Полностью их можно объяснить только в том случае, если принять во внимание

колдовство.

Полный круг идей азанде — относительно причинности можно полу­чить лишь в том случае, если разрешишь ему самому заполнить пробе­лы, иначе он запутается в лингвистических соглашениях. Он скажет вам: «Такой-то человек был заколдован и убил сам себя» или даже проще: «Такой-то человек был убит колдовством». Но он говорит вам о конеч­ной причине смерти человека, а не о вторичных причинах. Вы можете спросить его: «Как он убил себя?», и он расскажет вам, что самоубийца повесился на ветке дерева. Можно также спросить: «Почему он убил себя?», и он вам расскажет, что это произошло потому, что человек поссорился со своими братьями. Причиной его смерти было то, что он повесился, а причиной последнего была его ссора с братьями. Если вы затем спросите у азанде, почему он говорит, что человек был закол­дован, если он совершил самоубийство в результате ссоры с братьями, то он ответит вам, что только безумцы кончают жизнь самоубийством и что если каждый, кто поссорился со своими братьями, будет кончать жизнь самоубийством, то в мире скоро вообще не останется людей. Если бы этот человек не был заколдован, он не сделал бы того, что произош­ло. Если вы продолжаете упорствовать и спрашиваете, почему колдовст­во заставило человека убить себя, представитель азанде ответит, что, по-видимому, кто-то его ненавидел, а если вы спросите, почему же

 


кто-то его ненавидел, ваш собеседник скажет, что такова уж, видно, природа человека.

Хотя азанде не могут сформулировать теорию причинности в прием­лемых для нас терминах, они описывают события в таких выражениях, которые содержат объяснение. Они осознают, что конкретные обсто­ятельства появления событий в их отношении к человеку, их пагубность для конкретной личности образуют свидетельство колдовства. Колдов­ство объясняет, почему события пагубны для человека, а не как они произошли. Как произошли события, азанде воспринимают точно так же, как мы. Человек из племени азанде видит, что слон ранил человека, а не колдун. Он видит, что термиты подточили подпорки амбара, а не колдун его толкнул. Он видит не психическое пламя, зажигающее кры­шу, а обычный горящий пучок соломы. Восприятие им того, как проис­ходят события, является столь же ясным, как наше собственное.

Понятия причинности у азанде будут интересовать нас на протяже­нии всей книги, и мы еще раз обратимся к ним при рассмотрении магии и действий оракулов. Здесь я лишь кратко упомяну, что вариабельность (почти можно сказать: противоречивость) колдовства в качестве со­действующей причины появления феноменов хорошо иллюстрируется деятельностью оракулов у азанде. Здесь мы видим, что некое конкретное место может быть неблагоприятно для строительства дома, для соору­жения ловушки или для посева маиса, в то время как соседним участкам колдовство не угрожает. Все азанде должны справляться с естествен­ными трудностями: густыми зарослями, скудной и каменистой почвой, избытком или недостатком влаги. Различие между двумя участками может заключаться просто в том, что колдовство является будущим фактором при эксплуатации одного из них, но отсутствует при эксплу­атации другого. Колдовство есть фактор, изменяющийся как в простран­стве, так и во времени, и оно придает особое значение как конкретным моментам времени, так и конкретным местам и индивидам. Если какой-то замысел был отвергнут вследствие обнаружения того, что его испол­нение закончится неудачей благодаря наличию колдовства, то через одну-две недели к нему можно возвратиться, если оракул провозгласит, что ему не препятствует колдовство. Опять-таки оракул может объ­явить, что один человек может спокойно начинать дело, а другому сле­дует от него воздержаться, поскольку в первом случае колдовства нет, а во втором оно присутствует. Колдовство выступает в качестве причин­ного фактора при возникновении вредоносных явлений в конкретном месте, в конкретные моменты времени и в отношении конкретных лиц. Оно не является необходимой связью в последовательности событий, а входит в эту последовательность извне и придает ей особое значение.

Вера азанде в колдовство никоим образом не противоречит эм­пирическому знанию причин и следствий. Мир, воспринимаемый ор­ганами чувств, для них столь же реален, как и для нас. Мы не должны обманываться их способом выражения причинности и полагать, что если они утверждают, будто человек был убит колдовством, то уже совер­шенно не обращают внимание на вторичные причины, которые, как мы

 


полагаем, и были подлинной причиной смерти. Они вполне представля­ют себе цепь событий и в конкретной ситуации отбирают социально важные причины, пренебрегая остальными. Если человек убит копьем на войне, хищником на охоте, умер от укуса змеи или от болезни, реакция остается одной и той же и различные виды смерти не приводят к разным способам выражения. Во всех случаях колдовство является социально важной причиной, только оно допускает вмешательство и детерминиру­ет социальное поведение. Если буйвол убил человека, то, что касается буйвола, вы ничего не можете сделать. Но, хотя и вполне ясно, что убийство совершил буйвол, он не убил бы человека, если бы им не руководило колдовство, а колдовство является социальным фактом, за ним стоит личность. Из множества совместно действующих причин выделяют именно эту и говорят о ней как о причине смерти, поскольку здесь находится тот идеологический стержень, вокруг которого вращает­ся вся социальная процедура — от смерти до мщения.

Вера в смерть от естественных причин и вера в смерть от колдовства не исключают одна другую. Напротив, они дополняют друг друга, объясняя каждая то, чего не объясняет другая. Кроме того, смерть есть не только факт природы, но также и социальный факт. Дело не просто в том, что перестает биться сердце и легкие не снабжают организм воздухом, но также и в том, что гибнет член семьи, родственного клана и племени. Смерть требует обращения к оракулу, исполнения магичес­ких ритуалов и мести. Среди причин смерти колдовство является единст­венной, которая имеет какое-либо значение для социального поведения. Приписывание несчастья колдовству не исключает того, что мы назовем также его реальные причины, но мы налагаем колдовство на эти причи­ны и тем самым даем социальным событиям их моральную оценку.

По сути дела, мышление азанде с полной ясностью выражает понятия естественной и мистической причинности, используя для определения их взаимоотношений охотничьи метафоры. Азанде всегда говорят о колдов­стве, что это есть умбага,или второе копье. Когда азанде убьют дичь, они делят мясо между тем человеком, который первым поразил копьем животное, и тем, кто попал в него вторым копьем. Считается, что эти двое убили животное, и владелец второго копья называется умбага. Поэтому, если человек убит слоном, азанде говорят, что слон был первым копьем, а колдовство — вторым, и что они вместе убили человека. Если один человек убил копьем другого на войне, то убивший будет первым копьем, а колдовство — вторым копьем и человека они убили вместе.

Азанде осознают множественность причин, важнейшую из которых указывает социальная ситуация, поэтому мы можем понять, почему учение о колдовстве не привлекается для объяснения каждой неудачи или несчастья. Иногда случается так, что социальная ситуация требует оце­нить причину не мистически, а с точки зрения здравого смысла. Так, если вы лжете, совершаете прелюбодеяние или кражу, обманываете своего принца и это раскрывается, то вы не сможете избежать наказания, сославшись на то, что вы были заколдованы. Учение азанде многозначи-

 


тельно провозглашает: «Колдовство не может заставить человека лгать»; «Колдовство не может заставить человека совершить прелюбо­деяние»; «Колдовство не вкладывает в человека похоть». «Колдовство» находится в тебе самом (ты сам ответчик), т. е. твой член поднялся. Он видит волосы чужой жены, поднимается и становится твердым, ибо «колдовство» находится в нем самом (слово «колдовство» здесь упот­ребляется метафорически); «Колдовство не заставляет человека красть»; «Колдовство не может сделать человека вероломным». Только однажды я слышал, как один из азанде ссылался на то, что был заколдован, когда совершил проступок — солгал мне, однако все присутствующие высме­яли его и сказали ему, что колдовство не может заставить человека солгать.

Если человек убивает своего соплеменника ножом или копьем, его приговаривают к смертной казни. В таких случаях не обязательно искать колдуна, поскольку субъект, на которого может быть направлена месть, уже известен. С другой стороны, если убитый принадлежит другому племени, то родственники убийцы или его принц постараются найти колдуна, ответственного за случившееся.

Было бы государственной изменой сказать, что человек, приговорен­ный к смерти по приказу короля и за оскорбление его власти, был убит колдовством. Если бы какой-нибудь человек обратился к оракулу с про­сьбой найти колдуна, ответственного за смерть его родственника, каз­ненного по приказу короля, то он сам подвергся бы риску быть пригово­ренным к смертной казни. Здесь социальная ситуация так же решительно исключает понятие колдовства, как в других случаях она исключает из сферы внимания природные факторы и подчеркивает только колдовство. Аналогично если какой-то человек был убит в отместку, поскольку оракул сказал, что он был колдуном и своим колдовством убил другого человека, то его родственники уже не могут сказать, что он был убит колдовством. Учение азанде устанавливает, что он умер от руки мсти­телей, так как был убийцей. Если бы кто-то высказал мнение, что его родственник был убит колдовством, и, руководствуясь этим мнением, пошел спрашивать оракула, то его подверг бы осмеянию королевский оракул, так как именно он дал официальное подтверждение вины и сам король разрешил осуществить месть.

В приведенных выше примерах в качестве социально важной была избрана естественная, а не мистическая причина. В этих ситуациях колдовство несущественно и если не исключается целиком, то и не указывается в качестве принципиального фактора причинной цепи. Как в нашем обществе научная теория причинности, если и не отбрасывается совершенно, то считается несущественной при решении вопросов мораль­ной и правовой ответственности, так и в обществе азанде учение о колдо­встве, если и не исключается совершенно, то считается несущественным в тех же ситуациях. Мы соглашаемся с научным объяснением причин болезни и даже умопомешательства, но отвергаем их, когда речь идет о грехе и преступлении, ибо здесь они противостоят законам морали и права, носящим аксиоматический характер. Азанде соглашаются с ми­стическим объяснением причин несчастья, болезни и смерти, однако они не прибегают к таким объяснениям, если сталкиваются с социальной необходимостью, выраженной правовым или моральным законом.

 

 


Поэтому колдовство не считается причиной проступка, когда речь идет о нарушении табу. Если заболел ребенок и известно, что его отец и мать вступили в половую связь еще до того, как он был отнят от груди, то причина его смерти уже известна: нарушение ритуального запрета, и вопрос о колдовстве не встает. Если человек заболел проказой и когда-то совершил кровосмешение, то его кровосмешение и считается причиной проказы, а не колдовство. Однако при этом могут возникать курьезные ситуации, поскольку, когда ребенок или прокаженный умира­ет, необходимо отомстить за их смерть, и азанде без труда объясняют то, что кажется нам в высшей степени нелогичным. Они руководствуют­ся теми же принципами, которые использовались при объяснении убий­ства человека диким животным, и употребляют ту же метафору «второ­го копья». В упомянутых выше случаях реально имеются три причины смерти человека. Существует болезнь, от которой он умер,— проказа для мужчины и, скажем, лихорадка для ребенка. Эти болезни сами по себе не являются порождением колдовства, так как существуют в силу своего собственного права, как буйвол или амбар. Затем имеется нару­шение табу — половая связь до отнятия ребенка от груди в одном случае, кровосмешение — в другом. Ребенок и мужчина заполучили лихорадку и проказу потому, что было нарушено табу. Причиной их болезни было нарушение табу, однако болезнь не убила бы их, если бы не вмешалось также и колдовство. Если бы колдовство не выступило в качестве «второго копья», они все равно заболели бы лихорадкой и проказой, но не умерли бы от этих болезней. В этих примерах имеются две социально важные причины — нарушение табу и колдовство, связан­ные с разными социальными процессами, и разные люди будут подчер­кивать ту или иную из них.

Однако там, где было нарушено табу, а смерть не наступила, колдов­ство не привлекается в качестве причины. Если человек поест запрещен­ной пищи после совершения магического обряда, он может умереть, и в этом случае причина его смерти известна заранее, ибо она содержит­ся в условиях ситуации его смерти, даже если при этом действовало также колдовство. Однако вовсе не обязательно, что он умрет. Неизбеж­но лишь то, что лекарство, которым он попробует излечиться, не будет действовать. Неспособность лекарства достигнуть своей цели обуслов­лена нарушением табу, а не колдовством. Если человек имел половую связь со своей женой и на следующий день идет к оракулу, он не узнает истины и его посещение будет бесплодным. Если бы он нарушил табу, то мог бы сказать, что колдовство помешало оракулу сказать правду, однако нарушение табу уже указывает причину его неудачи узнать правду и здесь не нужно прибегать к понятию колдовства. Никто не предполагает, что он нарушил табу перед консультацией у оракула, однако, если оракул говорит неправду, каждый готов допустить, что могло быть нарушено табу.

Точно так же, когда изделия горшечника трескаются в огне, колдов­ство не является единственной возможной причиной этого бедствия. Причинами неудачи могут быть неопытность или плохая работа, либо то. что горшечник имел половую связь предшествующей ночью. Сам горшечник припишет свою неудачу колдовству, однако у других может быть иное мнение.

 


Далеко не всякая смерть обязательно и единодушно приписывается колдовству или нарушению какого-то табу. Смерть детей от некоторых болезней неопределенно приписывается Верховному Существу. Если человек неожиданно упал, тяжело заболел и умер, его родственники могут быть уверены, что против него был совершен магический обряд и не колдун убил его. Нарушение запретов, налагаемых на кровнородст­венные связи, может уничтожить всю группу родственников и, когда братья и сестры умирают один за другим, посторонние люди приписы­вают их смерть кровосмешению, а не колдовству, хотя родственники умерших будут говорить о мести колдунам. Когда умирает пожилой человек, посторонние люди говорят, что он умер от старости, однако они не произнесут этого в присутствии его родственников, утвержда­ющих, что в смерти повинен колдун.

Полагают также, что прелюбодеяние приносит несчастье, хотя оно считается лишь одним из причинных факторов, к которому присоединя­ется колдовство. Так, говорят, что человек может быть убит на войне или на охоте случайно, вследствие неверности его жены. Поэтому, прежде чем идти на войну или на длительную охоту, мужчина может попросить свою жену назвать ему имена ее любовников.

Животное может прорваться через сетчатую ловушку принца и тогда руководитель группы, в которую входит молодой человек, охраняющий эту ловушку, может поколотить его и приказать назвать его имя любов­ницы. Считалось бы очень серьезным оскорблением, если бы во время общественных работ на поле короля молодой человек совершил прелю­бодеяние среди злаков.

Даже в тех случаях, когда отсутствует нарушение морали и правовых норм, колдовство не признается единственной причиной неудачи или несчастья. В качестве причин могут быть названы некомпетентность, лень и невежество. Когда девочка разбивает свой кувшин с водой или мальчик забывает закрыть на ночь дверь дома, они получают строгий выговор от своих родителей за свою тупость. Ошибки детей обуслов­лены небрежностью или незнанием, и. пока они еще маленькие, их учат не совершать их. Люди не говорят, что на них влияет колдовство, и, даже если готовы признать возможность колдовства, главной причиной они считают тупость. Кроме того, азанде не так наивны, чтобы воз­лагать ответственность на колдовство за растрескивание кувшина во время обжига, если последующая проверка показывает, что в глине остался камешек, или за то. что животное прорвало сеть, если его кто-то испугал жестом или звуком. Люди не ссылаются на колдовство, если у женщины подгорела каша или она подаст ее своему мужу недоварен­ной. И когда неопытный мастер изготавливает табуретку, которая рас­трескалась или недостаточно хорошо зачищена, то это объясняют его неопытностью.

Во всех случаях, когда человек пострадал от несчастья, он склонен обвинять в этом колдовство, но другие могут так не думать. В стране азанде человек очень редко берет на себя ответственность за случившее­ся и всегда готов возложить вину на колдовство. Часто случается, что человек говорит о несчастье: «Это колдовство», не признавая тем самым свою собственную глупость. Однако окружающие видят в ней подлин­ную причину, когда говорят, что он тупой.


Тем не менее следует иметь в виду, что серьезное несчастье, б частно­сти, если оно приводит к смерти, обычно каждым приписывается дейст­вию колдовства, тем более самим пострадавшим и его родственниками, несмотря на то что оно может быть результатом некомпетентности или отсутствия самоконтроля. Если человек падает в костер и получает серьезные ожоги или попадает в яму и ломает себе ногу или шею, то это, несомненно, будет приписано колдовству. Так, когда шесть или семь сыновей принца Рикиты попали в кольцо огня и заживо сгорели во время охоты на тростниковых крыс, их смерть, безусловно, была вызвана колдовством.

Таким образом, мы видим, что колдовство имеет свою логику, свои правила мышления, которые не противоречат естественной причинно­сти. Вера в колдо







Дата добавления: 2015-10-01; просмотров: 336. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Методы анализа финансово-хозяйственной деятельности предприятия   Содержанием анализа финансово-хозяйственной деятельности предприятия является глубокое и всестороннее изучение экономической информации о функционировании анализируемого субъекта хозяйствования с целью принятия оптимальных управленческих...

Образование соседних чисел Фрагмент: Программная задача: показать образование числа 4 и числа 3 друг из друга...

Шрифт зодчего Шрифт зодчего состоит из прописных (заглавных), строчных букв и цифр...

Концептуальные модели труда учителя В отечественной литературе существует несколько подходов к пониманию профессиональной деятельности учителя, которые, дополняя друг друга, расширяют психологическое представление об эффективности профессионального труда учителя...

Конституционно-правовые нормы, их особенности и виды Характеристика отрасли права немыслима без уяснения особенностей составляющих ее норм...

Толкование Конституции Российской Федерации: виды, способы, юридическое значение Толкование права – это специальный вид юридической деятельности по раскрытию смыслового содержания правовых норм, необходимый в процессе как законотворчества, так и реализации права...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.018 сек.) русская версия | украинская версия