Фантазирование о роли

Для успешной работы над ролью необходима активная деятельность фантазии. Это, по-видимому, понимают все. Но, к сожалению, не все умеют фантазировать продуктивно.

Одним из наиболее интересных и плодотворных приемов в этой области является следующий.

Актер сочиняет жизненные обстоятельства, не предусмотренные фабулой пьесы, мысленно ставит в эти обстоятельства себя в качестве данного персонажа и старается найти убедительный ответ на вопрос: что он в этих обстоятельствах сделал бы (как поступил бы), если бы на самом деле был данным действующим лицом?

Например, актер, работающий над ролью Гамлета, мог бы поставить перед собой такой вопрос: как поступил бы он в качестве Гамлета (что сделал бы), если бы король Клавдий вдруг пришел к нему, раскаявшись, сознался в совершенном преступлении и стал умолять о прощении? Или: что сделал бы актер в качестве Хлестакова, если перед самым его отъездом из дома Городничего пришло известие, что его отец умер и оставил ему состояние в сто тысяч?

Ответить на любой из этих вопросов не так-то легко. Но если найти ответ не на один-два таких вопроса, а посвятить этому значительный период домашней работы над ролью и, создавая одну за другой множество вымышленных ситуаций, искать и находить для каждой из них убедительный ответ, то последствием этого окажется постепенное "сращивание" актера с образом.

Чтобы убедиться в творческой продуктивности описанного приема, спросим себя: в чем наиболее ярко в действительной жизни проявляется наше знание сущности того или иного человека? Разве не в способности наперед предсказать его поведение в различных обстоятельствах?

Следовательно, если актер хочет возможно лучше понять свою роль, иначе говоря, познать того человека, чей образ он призван воплотить на сцене; если он хочет возможно глубже проникнуть в душу этого человека, узнать его взгляды, тайные помыслы и отношения (к людям, вещам, фактам, событиям); если он хочет изучить характер своего героя, — пусть он прежде всего изучает его действия, его конкретное поведение, его поступки в различных обстоятельствах.

Но в данном случае "изучить" — значит создать, сотворить, нафантазировать. В этом именно и состоит предлагаемый нами рабочий прием — ставить героя в различные обстоятельства и при помощи своей фантазии решать вопрос о том, как бы он в этих обстоятельствах поступил.

Не менее важную роль может сыграть в домашней работе актера фантазирование о прошлом героя с целью создания его биографии.

Теоретически значение этого раздела работы признается всеми, но далеко не все умеют ее как следует осуществлять. Часто приходится сталкиваться с формальным подходом к этой творческой работе. Создавая биографию героя, некоторые актеры удовлетворяются самыми общими характеристиками и определениями, вроде тех, которые употребляются при заполнении служебных анкет. В их фантазировании отсутствует образное начало, дыхание подлинной жизни. Они "фантазируют" примерно так: "Отец моего героя был рабочий, он был хороший человек и любил своего сына, воспитывал его хорошо. Герой мой также любил своего отца. Мать его умерла, когда он был ребенком, и он ее плохо помнит. Учился он неважно. Его учитель был злой человек" и т. п.

"Добрый", "злой", "хорошо", "плохо", "любил", "не любил" — все это может относиться к сотням тысяч людей. А нужно найти такие слова, такие определения и характеристики, в которых отразилось бы неповторимое своеобразие именно данного конкретного случая. Нужно так нафантазировать биографию героя, чтобы она жила потом в сознании актера (в его памяти, в его воображении) совершенно так же, как живет в сознании любого человека его собственная биография. А собственная биография каждого человека живет в его памяти не в форме отвлеченных определений и характеристик, а главным образом в форме чувственных переживаний, живых воспоминаний и конкретных образов. Вспоминая какой-нибудь факт нашей жизни, мы вспоминаем и цветовые впечатления, и запахи, и звуки, и даже вкусовые и осязательные ощущения.

Создавая биографию героя, актер должен относить плоды своего вымысла к самому себе, фантазировать не в третьем лице, а в первом, т. е. всегда думать и говорить о своем герое я, а не он. Прошлое, нафантазированное в такой форме, живет в сознании артиста как его собственная биография: он верит в подлинность своих вымыслов, которые, таким образом, становятся для него второй действительностью, а это в свою очередь помогает творческому "сращиванию" актера с образом, создает необходимые внутренние предпосылки для творческого перевоплощения в образ.

Процесс фантазирования будет чувственно-конкретным, если актер полюбит в этом процессе детали, живые подробности. Ведь и реальные факты прочно укореняются в нашей памяти именно благодаря деталям. Чувственно воспринятая деталь — это как бы крючок, при помощи которого факт прикрепляется к нашей памяти.

Вы легко в этом убедитесь, если вспомните несколько более или менее значительных событий из собственной жизни. Вспоминая одно из них, вы обнаружите, что очень хорошо запомнили цвет неба и форму облака на горизонте; в другом случае окажется, что для вас на всю жизнь остался памятным скрип снега под башмаками; в третьем случае вы вспомните запах акаций, случайно сопровождавший важнейшее событие вашей жизни (и теперь, стоит только почувствовать этот запах, как в вашей памяти тотчас оживает и само событие).

Разумеется, нет никакой надобности, создавая биографию героя, добиваться во что бы то ни стало строгой последовательности и непрерывности в ходе жизненных событий. Ведь и подлинная биография любого человека не живет в его памяти в виде непрерывной цепи прочно связанных друг с другом фактов. Три-четыре ярких воспоминания, относящихся к юношескому возрасту, а между этими ярко освещенными пятнами — темные провалы или неясные очертания смутных и неопределенных воспоминаний, — именно в таком виде живет обычно в сознании человека его прошлое. И биография создаваемого актером образа может быть создана его воображением примерно в таком же виде. Нет надобности проживать ее месяц за месяцем или год за годом (на это у актера и времени бы не хватило), не нужно загромождать ее большим количеством событий, — двух-трех эпизодов, характерных для каждого периода жизни героя, вполне достаточно. Но уж зато пусть каждый отдельный факт будет внутренне пережит актером и отработан при помощи его фантазии со всей добросовестностью, подробно, обстоятельно, с яркими, питающими воображение деталями.

К сожалению, далеко не все актеры любят эту работу и выполняют ее с той степенью творческой честности, какая необходима. Многие рассуждают так: ведь все равно я не смогу рассказать зрителям о том, что я нафантазировал, так зачем же я буду напрасно тратить время и силы? Рассуждающие так совершенно не понимают смысла и назначения этой работы. Да, конечно, зрители никогда не узнают деталей нафантазированной биографии (они могут только в общих чертах о ней догадываться), но дело совсем не в этом: важно, что зрители непременно почувствуют, есть ли у актера-образа прошлое или нет. Скрыть от зрителей отсутствие биографии героя невозможно. Пустота сознания актера (его воображения, его памяти) или, наоборот, необходимая насыщенность этого сознания продуктами творческой фантазии — вот что непременно доходит до зрителей и сказывается на актерской игре, определяет собой ее качество. Загрузив сознание плодами творческой фантазии, актер приобретает сценическую веру и правду вымысла, он играет с подлинной творческой убежденностью.

Наконец, без этой работы фантазии невозможно внутреннее превращение актера в образ, а без внутреннего творческого перерождения не может произойти и внешнее органическое перевоплощение.

Вот актер вышел на сцену; он еще ничего не успел сказать, но зрители уже чувствуют, есть у актера биография его героя или нет. Если наличие биографии угадывается, — перед вами сценический образ; если нет, то вы видите только переодетого в театральный костюм актера. В первом случае — искусство, во втором — ремесло.

Не менее важной задачей для работы актерской фантазии является создание сегодняшних условий жизни данного персонажа. Эти условия могут быть вовсе не показаны в пьесе или показаны очень мало, между тем как актеру надо знать их во всех подробностях. Семья, жилище, материальные условия и всякого рода другие жизненные обстоятельства (круг друзей и знакомых, трудовая деятельность и т. д.) — все это актер должен нафантазировать и пережить в своем воображении самым детальным образом. Важно знать все, вплоть до формы носа своей не показанной в пьесе супруги и цвета обоев своей столовой.

Обычно между моментом утреннего пробуждения героя и его появлением на сцене проходит какое-то время. Этот промежуток должен быть заполнен вымыслами творческой фантазии актера. Актеру надо отлично знать, как протекал сегодняшний день его героя с момента утреннего пробуждения вплоть до появления на сцене. Это ближайшее прошлое действующего лица должно быть разработано с особой тщательностью, так как и в реальной жизни человек обычно помнит свой сегодняшний день настолько хорошо, что может последовательно передать его течение вплоть до самых мельчайших подробностей.

Если актер добросовестно проделает эту работу и будет хорошо знать все события сегодняшнего дня (что он делал, где был, с кем и о чем разговаривал и, наконец, какие обстоятельства привели его в то место, которое изображено на сцене), то он легко перейдет из жизни, созданной его воображением, в ту сценическую жизнь, которая должна начаться с момента его физического появления на сцене. И это появление не будет выглядеть как выход актера из-за кулис, а будет производить впечатление, точно соответствующее жизненным обстоятельствам, указанным пьесой. В одном случае зритель увидит человека, вышедшего из соседней комнаты, в другом — пришедшего с улицы, в третьем — входящего в кабинет своего начальника, в четвертом — бродящего по лесу, в пятом — вышедшего подышать свежим воздухом в собственный сад и т. д.

Причем зритель всякий раз по одному только выходу актера сразу же сможет познакомиться с целым рядом дополнительных обстоятельств: он почувствует настроение появившегося на сцене человека, поймет, как вошедший воспринимает место действия, как он относится к тем людям, которые здесь находятся, догадается о некоторых обстоятельствах, предшествовавших появлению этого человека на сцене, и, может быть, даже о цели его прихода. Все это — еще до каких бы то ни было слов, по одному только выходу актера: по походке, по ритму и темпу его шагов, по выражению лица и характеру движений.

Таким же способом заполняются и все промежутки между выходами персонажа (как известно, иногда они исчисляются минутами, а иногда и годами). Тогда каждый выход артиста будет живым и содержательным.

Чтобы закончить разговор о том разделе домашней работы, который мы назвали "фантазированием о роли", заметим, что процесс этот строго подчинен требованиям логики, последовательности и целеустремленности. Фантазируя, актер должен все время держать курс в направлении сверхзадачи и сквозного действия роли. Они в каждом отдельном случае подскажут правильное решение. Нельзя творческую работу ставить в зависимость от своевольных капризов фантазии и всякого рода случайностей. Перед актером все время стоит ясная цель, определяемая его творческим замыслом. Фантазировать, не имея замысла, — все равно что идти по дремучему лесу с закрытыми глазами.

Например, по поводу прошлого героя фантазируем так, чтобы из него само собой, естественно и непреложно вытекало настоящее. Фантазируя о том, как поступил бы герой в различных обстоятельствах, следим, чтобы все его поступки выражали один и тот же характер, раскрывали одну и ту же человеческую сущность, вырастали из одного зерна. Создавая обстановку сегодняшней жизни действующего лица или фантазируя по поводу течения его сегодняшнего дня, добиваемся, чтобы эта обстановка и этот день надлежащим образом подготовили выход героя и его дальнейшее поведение в строгом соответствии с требованиями пьесы и творческим замыслом самого актера.

Подготовленный таким образом выход на сцену приобретает необычайную выразительность. Вряд ли кто-нибудь из тех, кому довелось, например, видеть Михаила Чехова в роли Хлестакова на сцене МХТ, может забыть его первое появление во втором акте. Здесь было решительно все — и несложная биография Хлестакова, и весь характер этого пустейшего молодого человека: "отсутствие царя в голове", приглуповатость, чистосердечие, решительная неспособность остановить внимание на какой-нибудь мысли. А главное — голод! Невыносимый голод, который читался не только в глазах артиста, но, казалось, пронизывал собою всю тщедушную фигурку Хлестакова, старавшегося и в этом бедственном положении придать себе возможно более изящный и изысканный вид. Казалось совершенно непонятным, как Михаил Чехов достигал того, что все зрители разом, в одно и то же мгновение, проникались сознанием, что перед ними находится ужасно голодный человек.

Не пережив все это в воображении, не подготовив в своей артистической фантазии, достигнуть подобного эффекта невозможно.