Маем ласковым горько обижена?
Кипень-платьем не бело-бела?
Что же ты закручинилась, вишенка,
От подружек в сторонку ушла?
Им цветётся и просто, и песенно —
С ветерками шуршат на заре.
Ты одна пламенеешь невесело,
Будто белый пожар на бугре.
Я ведь знаю: ты мне не доверишься,
Не откликнешься сердцем ничуть.
Но люблю у высокого бережка
В чистом пламени жарко взгрустнуть!
Всё горит над забытыми крышами
В несказанной печали лицо...
На мою невозвратную Вишенку
Ты похожа, горюн-деревцо.
* * *
Не шелохнется, не встрепенётся
Отгулявший своё полынок.
Никого — ни синицы, ни солнца,
Только тлен торжествует у ног:
«Ясноглазые угли ослепли,
Отроняли горячую дрожь:
Ни огнинки в заиненном пепле,
Не надейся, костра не зажжёшь.
Не задышат холодные травы,
Отлюбили, отверили в май.
Журавли покорённые правы:
Допивай, допевай, улетай.
Поаукает память скорбяще
И ударится грудью о лёд:
Слышишь, в пенной безропотной чаще
Стужа синие песни поёт?
Видишь, в скошенном, в скованном поле
Сумрак тёмные точит ножи?
И уже ни заботы, ни боли
Горицвету у тёмной межи...».
Лес распахнутый, лист отзвеневший,
Птицы смолкшие — сердцу родня,
Я люблю этот мир земеревший,
Ожидающий красного дня!
* * *
Поклон, поклон, ржаное поле,
Речушки брод, косой стожок!
Мне жар земли безверье сжёг —
Ни зла, ни зависти, ни боли.
Здорово, ласковые звери —
Ежи, сороки и ерши!
Ей-богу, с вами хоть пляши:
Душа в добро открыла двери.
Привет вам, грозовые тучи
И дымчатая голубень!
Спасибо, беспечальный день,
За всё, что завтра неминуче.
* * *
Я в русской глухомани рос,
Шагнёшь — и прямо на задворках
Тоска, да мох, да плач берёз,
Да где-то град уездный Порхов.
В деревне — тридцать пять дворов;
На едока — полдесятины;
В лесу Клину — навалом дров,
В реке Гусачке — вдосталь тины.
Народ — на голыше босяк.
А ребятню что год рожали.
Как жили? Всяко: так и сяк —
Не все, однако, вдаль бежали.
Большим не до меньших — дела:
Не как теперь — не на зарплате.
Нам нянькой улица была,
А в дни ненастья — печка в хате.
Про зиму что и вспоминать:
Метель вьюжила на болоте, —
Зима и сытому не мать,
Хоть в шубе будь, да всё не тётя.
Весной сластились купырём,
Подснежкой клюквой да кислицей;
Под май — крапивки поднарвём:
О вешний суп с живой водицей!
Зато уж лето детворе
Надарит бобу и орехов,
И птичьих песен на заре,
А солнышко нажжёт доспехов...
Нас в люди выводила Русь
Всей строгостью земли и неба;
Пусть хлеб её был чёрным, пусть,
Но никогда он горьким не был.
ОПРАВДАНЬЕ
Я прочь ушёл, я в ночь ушёл,
Но верю свято:
Не угасает красный дол
Окрай заката.
И не дано мне, не дано
В тебя не верить,
Пускай недавно иль давно
Закрылись двери.
Что было, быть тому до дна —
Ничто не сплыло.
И я один, и ты одна,
Моё светило.
Ты — вещий звук в моей судьбе
С немым укором.
Я не могу прийти к тебе
Прощённым вором.
* * *
Что же ты не светел,
Огонёк в окне?
Полно! Тужит ветер
Обо мне.
Что же ты не светел?
Нет на то причин:
Я на белом свете
Не один.
Заиграй на тыне,
Тропку освети:
Мне сюда отныне
Нет пути.
ПИСЬМО ЛЮБИМОЙ
Ты нынче песни новые поёшь,
По-новому смеёшься и горюешь,
Ты городу красу свою даруешь.
А я всё тут,
Всё на себя похож.
Пашу и сею, с мужиками пью
(И хоть бы что без городского быта),
Тревожу совесть —
Страшную судью,
Припоминаю то, что позабыто.
У нас — дыши!
Уж не томит жара,
И желтизною сентябрит из леса —
Приходит стихотворная пора,
Да это всё тебе без интереса.
А я всё виршами себя лечу,
Жду славу,
Всё надеюсь заработать.
Ты хмуришься: «Пегас не по плечу».
Ты гневаешься: «Свой кусает локоть».
Считай, как можешь. Каждому своё:
Ты любишь жить надёжно,
Я — надеждой.
Спокойной прозой душеньку утешь ты —
Не мне судить твоё житьё-бытьё.
Я не собьюсь с дороги, не тужи,
Не прокляну затученное солнце,
Я не один,
Мне есть что петь, кем жить:
Любимая — любимой остаётся.
* * *
Сергею Есенину
Это очень много —
Даль да тишина,
Чистая дорога, —
Наша сторона.
И пути иного
Мне не выбирать.
Мирно и лилово
Светит сосен рать.
На полях безгрешных
Синь да снегири,
В буераках снежных
Полымя зари.
Хорошо и ново,
И светло до слёз.
Что ни куст — обнова,
Что ни день — мороз.
Нет милей подарка
Сердцу и уму.
И грустится жарко
В сизую зиму.
Я, до дна весенний,
Полюбил печаль:
Что я не Есенин,
Мне до боли жаль.
Смотрят ели строго,
Ласку затая...
Мир тебе, дорога, —
Родина моя!
