Дивный летний день в итальянском Тоблахе. Все окрестности словно залиты птичьим щебетом.
Уле Айнар Бьорндален, кажется, и сам вот-вот засвистит, как птица, - он катит в горах на велосипеде вместе со своей любимой, Натали Сантер. Даже в олимпийском сезоне нашлось время и место для чего-то другого – и "чем-то другим" стал кубок Европы по велогонкам.
Уле Айнар хочет проверить себя в этом. Он любит скорость и азарт, и его цель сейчас - тяжелая велогонка. Разве может это повредить подготовке к Олимпиаде?
Чувствуя себя как никогда свежим и сильным, он весело катит по дороге вместе с Натали, и маленькие ветки и камушки отскакивают во все стороны от колес.
Но организм словно просит еще большей скорости, и после длинной поездки с подругой Уле Айнар решает прокатиться еще немного вниз, к центру Тоблаха, чтобы почувствовать кипение крови в теле. Поэтому он прощается с Натали и продолжает путь в одиночестве.
Он катит под гору. Дорога ему знакома – Уле Айнар уже много раз ездил здесь на велосипеде. Все препятствия на пути он помнит наизусть. Он знает, где именно у ворот для скота находится маленькая ямка - и притормаживает почти автоматически. Четырехугольного столба этих ворот он тоже остерегается. Скорость всего лишь пятнадцать-двадцать километров в час. Он держит все под полным контролем.
Секунду спустя он лежит рядом с велосипедом - стоило лишь на мгновение ослабить внимание. Именно такое мгновение и отделяет на Олимпиаде золото от не имеющего никакой ценности восьмого места.
Левое колено ударилось об этот самый толстенный столб.
Столкновение настолько сильное, что в глазах у Уле Айнара темнеет, а на колене показывается кровь. Ему больно, колено быстро деревенеет, и Уле Айнар близок к отчаянию. Во что он влип? Кто бы что посоветовал...
Опираясь на велосипед и глотая слезы, Уле Айнар спускается вниз, боль в колене разрастается и становится сильнее.
Он не может не думать об Олимпийских Играх, обо всем предстоящем сезоне. Уле Айнар чувствует себя подготовленным лучше, чем когда-либо, но чем это ему поможет теперь, когда он, идиот, посреди тирольских гор беспомощно висит на велосипеде, возможно, сломав колено?
Испуганная Натали встретила его и помогла спуститься к шоссе. Она волновалась, испытывала почти шок при виде своего любимого и понимала – вопрос во времени, целый сезон может быть испорчен.
Спасением стал брат Натали, Юрген. Он руководил отделением добровольного Красного Креста в Тоблахе и был отличным специалистом в области таких травм, какую заработал Уле Айнар из-за своей минутной невнимательности. Не теряя времени, Юрген смыл всю кровь, стянул края раны вместе и туго скрепил их полосками пластыря. Так Уле Айнар избежал наложения швов. Но он был почти в шоке, спина не гнулась, колено – тоже.
Нужно было делать что-то еще.
Юрген Сантер воспользовался своими связями, и Уле Айнара быстро отвезли к доктору Алексу Миттерхоферу в больницу Брюнека.
Но там травмированного норвежца ожидало новое потрясение. В словаре Миттерхофера не было слова «отдых». Только множество лечебных процедур и упражнений.
- Ты должен тренироваться и еще раз тренироваться. Никакого отдыха, - говорил неравнодушный к спорту Миттерхофер, подозрительно посматривая на норвежца. Видал он таких типов, которые верят, что смогут выздороветь, отдыхая. С ним этот номер не пройдет.
Уле Айнар с проклятьями и стонами выполнял серию упражнений. Несмотря на боль, он медленно, но верно двигался вперед.
Может быть, упрямство доктора Алекса Миттерхофера в эти летние дни в Брюнеке спасло Уле Айнару сезон.
10 июля 2001 г. Уле Айнар лежал в больнице с травмой колена, ничего не зная о том, насколько это серьезно. Через семь месяцев должна была состояться олимпийская биатлонная гонка на 20 километров.
- Колено могло быть разбито, - говорит Уле Айнар.
Только через четыре месяца происшествие просочилось в прессу. В течение четырех месяцев Уле Айнару удавалось хранить несчастный случай в тайне ото всех, кроме своих близких. Он держал все в секрете от окружающего мира, пока не стал на сто процентов уверен в том, что травма колена полностью вылечена.
- Я ужасно боялся, что это попадет в прессу, потому что знал - тут же поднимется шум, появятся громкие сообщения, что Олимпийские Игры под угрозой, будет много неприятных вопросов. Я этого не хотел. Причина проста, - говорит Уле Айнар. Мягко говоря, он не особо любит рассказывать о негативных вещах. Он просто-напросто не видит в этом никакого смысла.
Его близким в отеле «Сантер» в Тоблахе были даны ясные указания: «Никаких рассказов, что я травмирован. Никому». Руководство сборной было предупреждено о том же самом: «Никому не говорить о моей травме». Это же касалось и семьи в Симостранде.
Все сдержали слово. Это само по себе многое говорит о людях, окружающих Уле Айнара.
- Мы смогли сохранить это в тайне. Это было самым важным, - говорит он.
- Была ли Олимпиада под угрозой?
- Если бы колено оказалось разбито – да. Тогда не было бы никакой надежды. Но на этот несчастный случай среагировали так быстро, что я отвечу - нет.
Из-за травмы я должен был в течение долгого времени тренироваться альтернативно, в том числе провел больше, чем обычно, силовых тренировок. В этот период я стрелял лучше, чем когда-либо. Но я не знал, когда колено снова будет в полном порядке, и это заняло больше времени, чем мне бы хотелось. Поэтому я долго жил с неуверенностью, но сейчас думаю, что в несчастном случае и травме было и что-то позитивное. Мне часто нужно провалиться, чтобы потом снова подняться на вершину, - говорит Уле Айнар.
18 августа он снова был полностью здоров после травмы. После пресловутого падения с велосипеда в Тоблахе прошел сложный месяц.
До двадцатикилометровой гонки в Солт-Лейк-Сити оставалось почти полгода.
