После золотого олимпийского спринта в Нагано-1998 в голове Уле Айнара крепко засела мысль – можно ли выиграть золото одних и тех же Олимпийских Игр и в биатлоне, и в лыжных гонках?
Он знает, что быстр на лыжне. Весной 1998 г. в самолете по пути домой с гонки Кубка мира он поделился этой мыслью с Якобом Люндом – руководителем Vital, компании-спонсора.
- Я тут подумал об одной вещи, - сказал Уле Айнар. – Ведь в Солт-Лейк-Сити будет лыжная гонка коньком на тридцать километров. Я хочу там участвовать. Я верю, что можно выиграть золото и в лыжах гонках, и в биатлоне.
Люнд загорелся этой идеей и сам добавил несколько добрых слов. Биатлонист в роли лыжника - это отлично для него как для рекламодателя.
Производитель лыж Уле Айнара, компания «Россиньоль», была более скептична. Идея прекрасна, но «Россиньоль» не верит в ее осуществимость. Они считают, цель слишком высока, и это будет слишком трудно.
- Они понимали, что я этого хочу. Но они думали, что участвовать в двух разных видах спорта почти невозможно, - говорит Уле Айнар.
Мысль закрепилась. После того, как весной 1998 г. на чемпионате мира по лыжным гонкам среди военнослужащих он побил всю лыжную элиту, за исключением итальянца Пьетро Пиллера Коттрера, Уле Айнар решился – он попробует завоевать медали в двух разных видах спорта. Что Уле Айнару нравится, так это - пробовать сделать невозможное…
В детстве Уле Айнар любил стрелять. Обычно он немного промахивался в ветреную погоду. А однажды он прострелил большую дыру в бюстгальтере своей матери, который в тот день сушился в их саду в Симостранде…
Порой это было чересчур, - Уле Айнар и его брат Даг росли двумя сорванцами, которых нелегко было остановить.
У Уле Айнара близкие и теплые отношения со своей семьей. Отец Ханс и мать Хельга – надежная поддержка для сыновей, и без этой поддержки Уле Айнар и его старший брат Даг вряд ли смогли бы достичь в своем виде спорта тех высот, что они хотели.
Восемь-десять коров - вот чем владела семьи Бьорндаленов в Симостранде, когда Уле Айнар был ребенком. До роскоши было далеко. Зато, когда у Ханса Бьорндалена было время, он водил своих детей на занятия спортом - и зимой, и летом. Был ли это футбол или легкая атлетика, велосипед или лыжи, - всем заправлял Ханс Бьорндален.
- Именно отец научил меня кататься на лыжах. Он всегда интересовался спортом, и этот интерес только усилился с годами, - рассказывает Уле Айнар.
Долгое время у семьи Бьорндаленов в Симостранде был только канал NRK, где биатлон комментировали Хьелль Кристиан Рике и Юн Хервиг Карлсен. Но этого было мало. Сейчас Ханс Бьорндален раздобыл спутниковую антенну. Он смотрит биатлон и другие зимние виды спорта всегда, когда может, - по «Евроспорту» и по многим другим европейским каналам. В последние годы, на пенсии, - довольно часто.
- Отец живет и дышит биатлоном, - говорит Уле Айнар. – Он так заинтересован, как это только возможно…
Мама Хельга – это совершенно другая история. Иногда и она тоже смотрит спорт по телевизору, но собственно спорт ее не интересует. Она, как и многие другие старые добрые матери, озабочена тем, чтобы дети были накормлены, и чтобы с ними все было хорошо.
В 1995 г. Уле Айнар занял отличное место – четвертое – в спринте на Чемпионате мира в Рупольдинге. Это было его лучшее выступление на чемпионате за все время. Оба рубежа он отстрелял точно, но под конец ему не хватило сил, потому что он был нездоров из-за пищевого отравления.
После гонки Уле Айнар позвонил своему отцу. Они болтали о гонке, о том, как близок был Уле Айнар к пьедесталу. И тут Ханс Бьорндален поинтересовался, как там русский биатлонист Драчев, - гонщик, который ему очень нравился.
- Он выиграл, - ответил Уле Айнар. И они заговорили о Драчеве.
Но в бьорндаленском доме два телефона, и к беседе прислушалась мама Хельга. Ее муж и сын по-прежнему говорили об этом русском победителе, и Хельга вклинилась в разговор. Это было в ее духе.
- Хрен с ним, с Драчевым! Что там с едой? – хотела знать Хельга.
- Вот в этом вся мама. Она беспокоится не о том, о чем мы, остальные. Когда дело касается спорта, у нее могут быть самые замечательные высказывания, - говорит Уле Айнар и светло смеется.
Уле Айнар часто звонит родителям. Пару раз в неделю он обычно на проводе. Так получается, - у него нет возможности видеть их чаще, хотя бывает, что отец - или они вдвоем с мамой – приезжают, чтобы посмотреть на него на соревнованиях.
У него все время нечиста совесть перед семьей, потому что редко получается приехать домой, когда триста дней в году проводишь в разъездах. Но в семье понимают, что так надо. Когда Уле Айнар дома, он живет не в Симостранде, а в Биосене под Тронхеймом. Причина проста: местность вокруг Биосена отлично подходит для тренировок Уле Айнара.
В детстве Уле Айнар больше занимался гимнастикой. Он любил ходить по канату. Но дорога из Симостранды в Драммен длинная, и пройтись там по канату можно только в мыслях. Вместо этого он балансировал на канате дома – в двух метрах над землей. Уже тогда у него были к этому уникальные способности.
Сейчас он думает, что те детские занятия много дали для хорошего равновесия на лыжной трассе - он с кошачьей мягкостью танцует во время гонки, где других изматывает ритм и техника.
А еще в детстве он был мастером по «висению на спине» у лыжников и биатлонистов. Уле Айнар «подвешивался» к кому-нибудь на лыжне - и почти никогда не отпускал вперед.
Несколькими годами позже Уле Айнар начал заниматься легкой атлетикой. Он занял третье место на чемпионате Норвегии (не взрослом, разумеется, – С.) в беге на 3000 м и по стадиону, и на пересеченной местности. Но занятия бегом сказались на ногах, и в четырнадцать лет Уле Айнар заработал воспаление надкостницы. И на обеих ногах сразу.
То же самое произошло и со старшим братом Дагом. Два брата из Симостранды много тренировались вместе, и в детстве Даг, который был почти на четыре года старше, был большим примером для Уле Айнара.
Боль в ногах сильно мучила обоих братьев. Даг не видел никакого выхода, кроме операции, хотя и знал, что, если он ляжет на операционный стол, весь сезон пройдет без его участия.
Уле Айнару предстояло то же самое, это было решено, но в последний момент он узнал о человеке по имени Ханс Андреассен.
- Ты должен с ним поговорить, - услышал молодой Бьорндален. А еще с тех пор, как он был маленьким мальчиком, любопытство было его сильной стороной и слабостью.
На этот раз он попал в цель.
Ханс Андреассен был бергенцем. И он был невыносимо упрям. А еще он был из тех, о ком говорят «чудо-человек», с «теплыми» руками. Долгое время Ханс Андреассен лечил Уле Айнара своими руками, и после детальной работы с дыхательными упражнениями и альтернативных процедур научил его по-другому дышать. Ханс Андреассен сделал что-то с Уле Айнаром, - воспаление прошло, и Уле Айнар избежал операции. Так он выгадал целый сезон в сравнении с братом Дагом, который должен был идти под нож.
«Вмешательство в организм – это в любом случае нечто негативное. И уж чем реже это случается, тем лучше», - думал Уле Айнар, ложась на массажный стол к бергенцу.
Уле Айнар Бьорндален был навеки благодарен Хансу Андреассену.
* * *
Осенью 2001 г., дома, в Биосене, после пребывания на высоте во французском Тине, Уле Айнар чувствовал себя в нереально хорошей форме. Возможно, в лучшей, чем когда-либо. Он бегал и бегал среди болот, по три-четыре часа, и не уставал.
Он весь становился мокрым, шел сильный дождь, и мало-помалу он оказывался по колено в воде. Но это не играло никакой роли. Он выдерживал все это, бегая по болотам вокруг города.
Сумасшедшее, прекрасное чувство.
Но изматывающая тревога тоже давала о себе знать. Уле Айнар по опыту уже помнил – были периоды, когда все у него складывалось невозможно хорошо. Но тогда он часто заболевал или получал травму, - и так появилось опасение быть в хорошей форме.
- Набрать форму относительно легко. Наоборот, труднее сохранить ее, - говорил Уле Айнар.
Та отличная форма, которую он чувствовал в Тронхейме осенью 2001 года, не должна была быть растраченной. А может быть, форма могла бы стать еще на порядок лучше?
Мысли пришли к его старому помощнику Хансу Андреассену.
Бьорндален и Андреассен устали друг от друга и долгое время не общались. Но сейчас Уле Айнар чувствовал, что упрямый бергенец ему нужен больше, чем когда-либо. Если кто-нибудь и может сделать, например, чтобы дыхание стало легче и бедра работали еще лучше, то это волшебник из Бергена.
Уле Айнар мог бы улучшить оборот кислорода, легче дышать, быть не таким напряженным – и тогда ноги работали бы более экономно.
Самым главным сейчас была первая лыжная гонка – предсезонный смотр в Бейтостёлене. Это было важно. Хороший результат в Бейто позволил бы Уле Айнару отобраться на открытие сезона в финском Куопио. А там ему нужно быть, чтобы получить возможность биться за старт на Олимпийских Играх еще и в лыжах.
«Где сейчас живет Андреассен? Как мне его выловить?» - думал Уле Айнар.
Он начал обзванивать всех, и оказалось, что Андреассен после долгого пребывания на севере Норвегии обосновался в Гуле, в Бюскерюде.
- Ненавижу северную Норвегию! Там одна лишь темнота, - говорил Андреассен по телефону. Он был не совсем в форме. «Наверное, это все сигареты, - это от них он пострадал», - думал Уле Айнар, слыша тяжелый кашель Андреассена на другом конце провода.
Уле Айнар Бьорндален и Ханс Андреассен договорились о встрече.
Уле Айнар стал третьим в Бейтостёлене – следом за Ховардом Бьеркели и Кристеном Шелдалем, но впереди Томаса Альсгорда и Фруде Андресена. Он отобрался на открытие Кубка мира по лыжным гонкам в финском Куопио. Руководитель биатлонной команды, Эрленд Слоквик, говорил, что Уле Айнар никогда не сможет стать олимпийским чемпионом в лыжных гонках. Но он получил возможность сам решать, где он хочет участвовать - в гонке Кубка мира по лыжам или в открытии биатлонного сезона в Гейло.
Сам Уле Айнар никогда не сомневается, чего он хочет. Подтверждением этому стало его участие в Бейто.
Ханс Андреассен смотрел гонку по телевизору. В деталях рассказал он Уле Айнару, где и как тот упустил гонку, какие движения были не оптимальными и что нужно изменить в технике.
- Он все сказал точно, - рассказывал Уле Айнар.
Ханс Андреассен отыскал Уле Айнара в Бейто, работал с ним своими руками четыре часа и сказал:
- Нет никаких сомнений, что ты возьмешь олимпийское золото в лыжах – если хочешь.
- Многие пробовали работать со мной, применяя руки тем же способом, как делал Ханс Андреассен. Ни у кого не получилось. Я не знаю, что это, но что-то в его руках есть, без сомнения, - говорит Уле Айнар.
Уле Айнар был скептично настроен, когда направился на первую гонку Кубка мира по лыжам в Куопио. Лыжное общество известно как не особо открытое и не слишком уважительно настроенное к другим видам спорта. Биатлонисты и лыжники недолюбливают друг друга. Двоеборцы недолюбливают и лыжников, и прыгунов с трамплина.
Как будто лыжные гонки – самый лучший вид спорта…
- Я думал, что на меня будут презрительно коситься, а вместо этого меня ждал отличный прием, и я попал в прекрасное общество, - говорит Уле Айнар.
Ему предстояло жить вместе с Туром Арне Хетландом – парнем, с которым он был знаком и раньше. В 1991 г. он выиграл у Хетланда во всех гонках и стал трехкратным чемпионом Норвегии по лыжным гонкам среди юниоров. А некоторых новичков в лыжном спорте он не знал.
Тур Арне Хетланд – чемпион мира в спринте, но на Олимпийских Играх он хотел бежать не только спринт, а и другие дистанции тоже. Весельчак Хетланд считал совершенно неправильным, что финишная прямая на лыжном стадионе в Олимпийском городке такая длинная, что ты рискуешь пару раз остаться совсем без сил, прежде чем придешь на финиш.
Уле Айнару было хорошо в комнате с Туром Арне Хетландом, а в лыжных гонках они давно на равных соперничали друг с другом. Бьорндален чувствовал небольшую неуверенность, когда стоял у стартовой черты в Куопио, - он одновременно и симпатизировал Хетланду, и ненавидел его.
- К смазчикам я тоже был заранее скептично настроен. В своем мозгу, слегка параноидальном, я думал, что они наверняка подготовят мне лыжи хуже, чем лыжникам, - говорил Уле Айнар.
Конечно, он ошибался, - получил очень хорошие лыжи, и гонка прошла так легко, как только было можно. Когда он пришел на финиш десятикилометровой дистанции, впереди был лишь шведский король лыж Пер Элофссон.
Элофссон – человек, принявший эстафету у Бьорна Дэли. Сочетая в себе силу и технику, он занял место лучшего в мире лыжного гонщика. Он – золотой фаворит как минимум на одной дистанции на Олимпиаде.
Элофссон выиграл у Уле Айнара несколько секунд, но Бьорндален был горд своим выступлением. Он стоял после гонки, опираясь на палки, и увидел Бенгта Эрика Бенгтссона - влиятельного руководителя FIS (международной федерации лыжного спорта,- С.), который шел к нему по лыжном стадиону. Уле Айнар взглянул на него и ждал основательного поздравления.
Бенгтссон приблизился, но смотрелся серьезным. Никакой улыбки, никакого блеска в глазах. Руководитель FIS подошел прямо к Уле Айнару, хлопнул его по плечу и сказал:
- Хорошо, что с тобой справились!
Уле Айнар взглянул на этого маленького седовласого человека. И это все? Руководитель FIS стоит и злорадствует над вторым призером гонки Кубка мира. Все предрассудки в один миг вернулись обратно. Уле Айнар разозлился. Он смотрел на Бенгтссона в упор потемневшими глазами. Ничего не говорил, только смотрел в упор. Значит, так и должно было быть, шеф лыжников в глубине души надеялся, что он – Уле Айнар Бьорндален – проиграет. Значит, так боялись биатлонистов.
Ха! Уле Айнар вышел из тени Бенгтссона. Во всяком случае, он больше не заморачивается. У него есть на что потратить свое время, кроме таких типов, как Бенгт Эрик Бенгтссон.
Вместо этого он думал о своей гонке. Уле Айнар вдруг осознал, что он, в общем-то, и не устал. Наоборот, он чувствовал, что работа ног и техника были на все сто процентов. Это была очень хорошая гонка.
Вдобавок он получил новую мотивацию продолжать дальше в лыжных гонках – шведа по имени Бенгт Эрик Бенгтссон.
А встреч будет еще много. Во всяком случае, Уле Айнар на это надеялся.
Ханс Андреассен, напротив, был недоволен гонкой Уле Айнара. Он считал, что верхняя часть тела у того была слишком напряжена, и Ханс тут же напросился к Уле Айнару и Натали в Тоблах, в Италию, в декабре.
- С тобой нужно поработать, - сказал Ханс Андреассен.
В декабре Андреассен прибыл в гости. Все было славно, но в то же время не было сомнений, что его здоровье стало хуже. Оказалось, что у Ханса Андреассена рак.
Или был рак, как он сам говорил. Сейчас-то он здоров, говорил он. Но Уле Айнар сомневался, ведь бергенец был совершенно не из тех, кто постоянно жалуется. И все равно Уле Айнару пришлось пригласить Ханса Андреассена в Тоблах, - с этим строптивым стариком было сложно спорить.
В Тоблахе Ханс Андреассен обрабатывал Уле Айнара своими руками несколько дней. Пока однажды сам не смог подняться с постели.
Хансу Андреассену стало заметно хуже.
- Оставим это, Ханс. Ты болен, - говорил Уле Айнар.
- Черт бы все побрал! - отвечал упрямый бергенец.
После долгого лечения Уле Айнару и Натали все равно пришлось поместить Ханса Андреассена в больницу в Италии. Он едва мог самостоятельно ходить. В больнице заключили, что он серьезно болен, - у него рак.
Уле Айнар беспокоился и проводил в больнице много времени. В то же время ему нужно было тренироваться. В основном за Хансом Андреассеном присматривали мать и сестра Натали. Без них Уле Айнар оказался бы в очень сложной ситуации – за два месяца до Олимпийских Игр, с тяжелобольным человеком, за которого он отвечает. Ханса Андреассена нужно было бережно отправить домой в Норвегию. Его перевозили на машине для транспортировки больных, но сначала Уле Айнар оформил медицинскую страховку для товарища. Он не терял времени даром. Надо было спешить – и Уле Айнар использовал весть свой авторитет, чтобы доставить бергенца домой в Норвегию быстро и безопасно.
