Хьелль Инге Рёкке – человек, которого Уле Айнар долгое время знал лишь по репортажам и интервью. Уле Айнара, как и многих других норвежцев, очаровала история этого выходца из Румсдаля. Рёкке, начинавший с пустыми руками, тяжелой работой сколотил себе состояние – сначала на промысле рыбы, потом – на покупке крупнейших норвежских предприятий.
Уле Айнар представлял себе человека, который старается держать дистанцию, потому что постоянно находится под слишком сильным давлением.
Он ошибался – в этот раз тоже.
Хьелль Инге Рёкке приехал в Солт-Лейк-Сити, чтобы насладиться спортом самого высокого уровня. Он был увлечен высшим спортом, а особенно – победителями. Он наслаждался спортивными соревнованиями, и в то же время думал – можно бы поучиться, глядя на то, что тут происходит, - на это грандиозное зрелище, где участники постоянно на виду у телезрителей со всего света.
Это не так уж сильно отличается от того, чем занимается он сам.
Хьелля Инге Рёкке очень интересовал Уле Айнар – биатлонист, сумевший, несмотря на тяжелый период перед Олимпийскими Играми, выиграть два золота из двух возможных.
Рёкке арендовал для обеда изысканное заведение Стейна Эриксена к северу от Парк Сити (Стейн Эриксен – норвежец, чемпион ОИ-1952 по слалому, владелец отеля и ресторана в США, - С.), пригласил друзей, знакомых и спортсменов, и ему очень хотелось, чтобы на эту вечеринку пришел Уле Айнар.
Бьорндалену передали приглашение - и он немедленно согласился. Хоть вечеринка и была посреди соревнований, но немного отключиться ему сейчас не помешало бы. На свой номер и на отель в Мидвэе он уже насмотрелся. Вдобавок ему страшно хотелось встретиться с Рёкке.
Якоб Люнде из компании Vital отвез Уле Айнара наверх, в горы, в сказочные владения, купленные легендарным Стейном Эриксеном. Когда Уле Айнар вошел в обеденный зал, свободным было одно место – сбоку от Хьелля Инге Рёкке. У него перехватило горло.
- Почему тебе так необычайно везет? - Уле Айнар взглянул на Рёкке и ждал ответа.
Он сидел вместе с финансовым королем пару часов, и со временем беседа пошла очень неплохо, Уле Айнар это чувствовал. Сначала он так нервничал, что не знал, что должен говорить. Вдобавок он побаивался говорить слишком много. Он слишком уважал человека, рядом с которым сидел.
Но пока Уле Айнар запинался, Рёкке взял инициативу на себя – и разговор слово за слово пошел легче.
Уле Айнар чувствовал, что они с Рёкке во многом очень похожи. Оба они начинали с малого, и оба очень много работали, чтобы достичь успеха. Ничто не далось просто так.
- У меня мало друзей, - сказал Хьелль Инге Рёкке.
Уле Айнар кивнул, подумав, что это здорово – послушать кого-то другого, кто в такой же ситуации, как и ты сам.
- У меня - трое-четверо, - ответил Уле Айнар.
Рёкке улыбнулся. У него – не больше.
Уле Айнар рано сделал такой выбор – иметь немного друзей, но зато близких. Если он хочет чего-то добиться в биатлоне, он не может быть обязан многим людям. Он просто-напросто не может себе позволить этого – проводя триста дней в году в разъездах и занимаясь спортом, который требует строгой точности во всем, что касается тренировок, питания и отдыха.
Даже для своей собственной семьи у него немного времени. Он забросил и родителей, и сестер-братьев, и племянников. Он довольствуется тем, что племянники видят его по телевизору - и надеется, что они считают это забавной компенсацией за то, что он редко может побыть с ними.
Уле Айнар относился к биатлону как к хобби. В то же время это хобби стало его работой. Но он не любит говорить о биатлоне как о работе.
Он начал заниматься биатлоном, потому что это было по-настоящему интересно. И по-прежнему интересно – именно поэтому он продолжит до Олимпийских Игр в 2010 г. Это он уже решил. Цель такова: сначала Олимпийские Игры в Турине в 2006, потом – завершение карьеры в 2010 г.
Когда родители просят, чтобы он приехал домой – «ты же так давно не был» - тогда ему приходится, против собственной воли, говорить о биатлоне как о своей работе.
Здорово было побеседовать об этом с Рёкке.
Рёкке рассказал, что он рано покинул дом, чтобы зарабатывать деньги. На рыбе. Он много раз становился банкротом, и раз за разом снова поднимался со дна. Много лет он работал по шестнадцать часов в день. И много-много лет у него не было отпуска…
Уле Айнар кивал. Он узнавал самого себя. Сам он отдыхал последний раз четыре года назад.
Уле Айнар считал, у него нет достаточно знаний о предприятиях Рёкке, чтобы всерьез и открыто оценивать его. Но он знал только, что этот обходительный человек, сидящий рядом с ним, наверняка делал что-то правильное.
Он думал, что жизненный опыт обжигает сильнее – но и дает намного больше, чем всякое образование и теория.
Школа жизни по-прежнему оставалась для него лучшей.
- Как ты мысленно готовишься к гонкам? Как тебе удается удерживать фокус? – спрашивал Хьелль Инге Рёкке.
Уле Айнар делился своим опытом – как он проходит заранее гонки вплоть до мелочей. Разговор шел живо.
- Что ты чувствуешь сейчас, после победы? – спросил Рёкке.
Уле Айнар колебался. Он не знал точно, как ему нужно объяснить, чтобы не показаться человеком с ледяным спокойствием или просто бесчувственным. Дело в том, что чувства словно разделились пополам: одна его половина нереально счастлива. А у второй нет никаких чувств к тому, что он сделал. Он делится чем-то со своими самыми близкими людьми, но по большому счету, когда он отвечает, что между гонками не имеет никакого отношения к золотым медалям, - то это правда.
Он чувствует, что смотрит со стороны на то, что сделал - так он сам решил. Он словно отделяет гонку. Олимпийские Игры – всего лишь антураж, который может пугать, и Уле Айнар долго работал над тем, чтобы воспринимать все это как обычные гонки.
Он чувствовал, что Рёкке его понимает. И еще чувствовал, что многое из опыта в его жизни очень похоже на собственный опыт Рёкке. Опыт – простая, но достаточно важная штука.
Уле Айнар посмотрел на часы. Было немного за десять. В половине одиннадцатого он должен быть в постели. Ему нужен сон.
Рёкке прервал его мысли. Миллиардер увидел, что биатлонист поглядывает на часы, - и тут он дружески хлопнул Бьорндалена по плечу и сказал:
- Эта вечеринка – для тебя. Ты сам решай, когда покинешь этот стол. Никто не станет реагировать, если ты уйдешь.
Уле Айнар растерялся. Он и не подозревал, что вечеринка устроена для него. Это стало неожиданностью.
Уле Айнар что-то пробормотал. Они пожали друг другу руки, Рёкке пожелал удачи в гонке преследования – и Уле Айнар поблагодарил за обед. И два прекрасных профессионала расстались. Вскоре им предстояло снова встретиться.
- Очень ценный был вечер, - говорил Уле Айнар, сидя рядом с Якобом Люндом в его арендованной машине. Уле Айнару был очень полезен жизненный опыт Рёкке.
В то же время и Рёкке был любопытен Уле Айнар и его опыт.
Так приходят вдохновение и уверенность в себе.
- Встреча не дала вдохновения прямо перед следующей гонкой, это не так просто. Но в дальнейшем это будет больше, чем вдохновение. Рёкке – очень мотивирующий человек.
Они с Рёкке встретились еще раз, после эстафеты, а после Олимпийских Игр Уле Айнар был приглашен в грандиозный офис компании Рёкке на Акер-Брюгге (престижный район Осло, - С.), где они проговорили около двух часов.
Те, кто знает всех трех, считают, что Хьелль Инге Рёкке, Бьорн Дэли и Уле Айнар Бьорндален во многом очень похожи.
Это настоящие победители.
Якоб Люнд считал, что знает самый быстрый путь к отелю в Мидвэе, где жил Уле Айнар. Шефу компании Vital в обществе Уле Айнара было хорошо, и он думал, что надо бы доставить этого золотодобытчика назад с вечеринки как можно быстрее.
Люнд полагал, Бьорндален может выиграть еще два золота. Но позднее возвращение тут не годится, - ему нужно лечь поскорее.
Они говорили обо всем, кроме Олимпиады. У Люнда и Бьорндалена были взаимозависимые отношения, симбиоз: у Люнда были деньги и власть, у Бьорндалена – имя и достижения.
Якоб Люнд и компания Vital помогли биатлонистам, когда те были почти на дне, поверженные после Олимпийских Игр в Лиллехаммере. Спортсмены получили и финансовую, и моральную поддержку, хотя тогда это было не так уж и много.
Но Люнд смотрел далеко вперед и надеялся, что поколение, которое придет после Эйрика Квалфосса, вернет ему деньги обратно – и с прибылью.
Сейчас он не просто получил все права. Люнд сделал гениальный шаг, когда он нацелился на биатлон и на Олимпиаду-2006 в Турине еще до начала Игр в Солт-Лейк-Сити.
С успешным выступлением в Солт-Лейк-Сити, с такими профессионалами в команде, как Бьорндален или Лив Грете Шелбрейд-Пуаре, - нет сомнений, что Якоб Люнд и Vital еще мало заплатили за права на норвежский биатлон. Сегодня это стоило бы намного больше.
Люнд был ловок в делах и всерьез увлечен биатлоном. Вместе с легендарным дуэтом комментаторов с NRK, Хьеллем Кристианом Рике и Юном Хервигом Карлсеном, вместе с президентом IBU Андресом Бессебергом, Люнд участвовал в создании масс-старта в биатлоне.
Произошло это после пары бутылок красного вина в баре одного из отелей в Антерсельве. Под рукой оказались салфетки и шариковая ручка – и этого хватило, чтобы они вчетвером могли написать и рассказать друг другу, как видят масс-старт. Годом позже гонка была опробована. Потом масс-старт был включен в программу чемпионатов мира, и, может быть, будет включен в программу Олимпийских Игр-2006 в Турине.
Уле Айнар вскрикнул. Якоб Люнд ударил по тормозам – и остановил машину в последний миг. Люнд не заметил большого оленя, который вдруг оказался перед машиной.
У Уле Айнара колотилось сердце. Столкновение с оленем посреди дороги могло бы плохо закончиться.
Страх отпустил его не сразу.
- Было темно. И я везучий – вовремя его заметил, и мы увернулись от здоровенного оленя. Все могло бы быть ужасно, - говорит Уле Айнар.
Когда машина подруливала к отелю In On The Creek, Уле Айнара все еще слегка била дрожь.
В это раз все шло не совсем так, как надо. Он без последствий выбрался из опасного падения с велосипеда в Тоблахе, из-под множества молний в Стельвио, избежал бронхита, который подхватила Натали. А сейчас они чуть не столкнулись с оленем тут, в Мидвэе.
Он чувствовал, что ему снова повезло.
