А. Камю 5 страница

Великие идеи, модифицируясь, видоизменяясь и трансфор-мируясь, «перетекая» из страны в страну, с континента на континент, с цивилизации в цивилизацию, играют центральную роль в становлении новых этносов, цивилизационных моделей бытия «Homo sapiens».

В древности Восток «пришел» на Запад и христианская религия «оплодотворила» индивидуалистический Запад, в результате чего образовался христианский мир, через 2000 лет достигший доми-нирующих позиций в мире.

При этом идеей идей человечества является мысль, стержнем пронизывающая все великие мировые религии, в том числе и христианство.

В чем же суть идеи идей христианства? Устами своих пророков и великих мыслителей люди давно осознали свою принадлежность к роду человеческому и причастность к общей исторической судьбе, поставив общее выше различий, любовь выше недоброжелательства. «Нет ни эллина, ни иудея», – сказано в Библии. «По природе люди близки друг другу, а по привычкам – далеки…» При этом Библия отрицает и свойственную античности мысль о неуклонном вырождении чело-вечества, и теорию безграничного его развития в рамках земной истории. Библия исходит из идеи о параллельном нарастании двух противостоящих сил: добра и зла, из постоянной борьбы между ними. И человек в этой борьбе не может быть пассивным наблюдателем; он призван участвовать в ней. И он сам выбирает, на какую сторону встать [273, c. 20].

Это и предопределило то, что христианство за всю историю своего существования привлекало к себе гораздо больше последователей, чем любая другая религия.

Без сомнения, если бы не личность и не моральный подвиг Христа, человечество не узнало бы Библии, и она так и осталась бы Торой – сборником старинных гимнов и преданий, священных для небольшого, разбросанного по миру народа [276, c. 41–42].

Земной путь Иисуса (в отличие от Будды и Магомета) был краток и печален. Слово «Христос» – это не фамилия, а прозвище. «Христос» – греческое слово, означающее «помазанник». То же значение имеет еврейское слово «мессия». Слово «Иисус» происходит от еврейского слова и означает «спаситель» (Мф. 5.21, Лк. 2.21). История жизни Иисуса, как она была поведана в «Новом завете», знакома. Однако несколько моментов заслуживают комментария. Во-первых, следует отметить, что большинство сведений о жизни Иисуса, которыми мы располагаем, нельзя назвать точными. Мы даже не уверены в том, каково было его подлинное имя. Вполне вероятно, что это было распространенное еврейское имя Yehoshua (по-английски: Джошуа). Год его рождения тоже точно не известен, хотя 6 г. до н.э. – вполне вероятная дата. Даже год его смерти, который, казалось, должен быть хорошо известен его последователям, сегодня также вызывает сомнение. Сам Иисус не оставил после себя никаких письменных документов и, фактически, всю нашу информацию о его жизни мы черпаем из повествования, изложенного в «Новом завете», исключая одну фразу из «Анналов» Тацита о некой секте, существовавшей во времена императора Тиберия [275, c. 42].

В настоящее время в Израиле, в одной из исследуемых иеруса-лимских пещер, обнаружено древнее захоронение, которое должно стать доказательством существования Иисуса Христа. Захоронение пред-ставляет собой склеп из известняка длиной 54 см, возведенный, судя по результату радиоуглеродного анализа, не менее 2 тысяч лет тому назад. Археологи подтвердили, что известняк взят именно из окрестностей Иерусалима.

На одной из стенок склепа ученые смогли разобрать клинопись на арамейском языке: «Иаков, сын Иосифа, брат Иисуса». До этой уникаль-нейшей находки единственным артефактом, упоминающим Иакова, был обрывок пергамента с текстом Евангелия от Иоанна, датируемый 1252 годом.

Профессор Андре Лемер, графолог и филолог из Сорбонны, изучавший сенсационную находку, заявил, что такие захоронения практи-ковались только у евреев и только в течение всего пяти десятков лет – приблизительно от 20 года до н.э. до 30–50 гг. н.э. [274, с. 5].

В ответ на скептические замечания, что это мог быть любой Иаков и любой Иисус, Лемер отметил:

«В древнем Иерусалиме насчитывалось не более двадцати Иаковов, чьих отцов звали Иосифами, а братьев – Иисусами». Ко всему прочему, по мнению ученого, следует обратить внимание и на тот факт, что в надписи упоминается имя брата усопшего, а это обычно не практиковалось. «Стало быть, те, кто хоронил Иакова, сделали надпись с определенным умыслом, чтобы потомки не перепутали именно этого Иакова с каким-нибудь другим. Ведь, как свидетельствуют историки, святой Иаков был забит камнями в конце 50-х–начале 60-х годов н.э. за проповедование божественности Иисуса Христа. По обычаю тех лет тела умерших сначала относили в пещеры, а через год–два, когда плоть истлевала и оставались одни кости, их переносили в известняковые склепы, идентичные тем, что был обнаружен в Иерусалиме», – отмечает французский ученый. «Более того, – напоминает и подчеркивает Лемер, – летописец Флавий упоминает в своих хрониках Иакова, брата названного Христом Иисуса, которого в 59 г. забили камнями, а, следовательно, погребли в склепе в 60 или 61 году» [274, c. 5].

Идеи имеют прочный «фундамент»: будучи основателем хрис-тианства, Христос, в то же время, был набожным и обрезанным евреем, знающим Тору не хуже любого раввина. Отмечают, что Иисус был во многом очень похож на древнееврейских пророков из Ветхого Завета и находился под их глубоким влиянием. Как и пророки, Иисус был необычайно яркой личностью и оказывал глубокое и неизгладимое впечатление на тех, кто встречался с ним. Он, несомненно, обладал Божьим даром в самом глубоком смысле этого слова [275, c. 43, 276].

В основе же фактического распространения христианства лежала интеллектуальная экспансия, тем более удивительная, что она под-креплялась не силой оружия, не преследовала никаких практических целей или материальных интересов. Поводы этой деятельности лежали в ней самой. Это были деяния ради удовлетворения от сознания того, что выполнен долг. Такая искренность влияла на сердца обращаемых и обеспечивала проповеди христианства успех, неизменно превосхо-дивший средства [271, с. 378–381].

Необходимо отметить, что Иисус погиб в сравнительно молодом возрасте и оставил после себя незначительное число учеников. После смерти лидера его последователи образовали всего лишь одну небол-ьшую еврейскую секту. И только в значительной степени, благодаря посланиям Павла и его неустанным усилиям по обращению в христианство новых приверженцев (в том числе иностранного происхождения, что было особенно важно), эта небольшая секта превратилась в динамичное и гораздо более мощное движение, которое объединило в себе не только евреев, но и другие национальности и которое, в конце концов, переросло в самую великую религию мира [276].

Одной из главных заповедей Иисуса, безусловно, было Золотое правило, в тех или иных интерпретациях повторяемое предшествующими ему библейскими пророками: «Не делай другому того, чего не пожелал бы для себя». Сегодня это Золотое правило принято большинством людей, как христианами, так и не христианами, в качестве руководящего как для поведения в повседневной жизни, так и в международной дипломатии [275, 276].

Прошли века. Христианство, победив, сокрушило «несокруши-мую» Римскую империю. Куда девалась вся великолепная культура, техника, искусство, философия! Древние боги признаны демонами во всех городах империи, еще не разоренных германцами: «Там теперь царит один Незримый, одному Распятому хвала». И эти города защи-щают не потомки легионеров-италиков, а те же германцы, только нанятые за деньги [271].

Весьма интересные общественные процессы происходили при этом на восточных окраинах Римской империи. Там победили те самые мечтатели, которые отдавали себя на казнь во время всеобщего благоденствия. Именно Византийская империя выступила хранителем римской культуры, традиций, адаптируемых к христианским ценностям, являясь центром распространения их среди окружающих государств и народов. Именно поэтому осмысление истории Византийской империи – важнейшее средство постижения многовековых тенденций и про-цессов, происходивших в истории восточных славян [271].

Почему же христианство сокрушило суперимперию? Во многом это произошло потому, что христианство выработало идею – Великую, очищающую человечество от языческого беспредела, а также великие святыни и символы, которые озарили данную мечтательно-великую восточную религию, сделали ее на тысячелетия источником и сутью бытия тысяч и тысяч поколений землян многих стран и континентов.

Величие христианской религии заключалось и в том, что, сокру-шив язычество, она не разрушила «до основания» все достижения, идеи предшествовавших поколений, а адаптировала, переосмыслила и впитала их, создав яркую и красочную мозаику великой идеи, пронизывающей бытие человека от рождения и вплоть до его смерти с туманным обещанием быть «оберегом» и путеводителем и в посмертном периоде, именуемом высшим воздаянием и более великим бытием, чем земная жизнь.

Гегель в работе «Жизнь Иисуса» так излагает основы христианского вероучения: «Есть ведь и гражданский закон: око за око, зуб за зуб. Но не превращайте это судебное установление в масштаб вашей частной жизни, не руководствуйтесь им при воздаянии за обиду или при оказании услуги. Подчините мстительность свою и свои, пусть даже справед-ливые, притязания благородным чувствам кротости и доброты в полном безразличии к имуществу своему» [276]. Основополагающая идея Иисуса состоит в том, что «Вам велено также любить своих друзей и свой народ, при этом разрешено ненавидеть врагов и чужих. Я же говорю вам: уважайте человеческое достоинство и в ваших врагах, если уж вы не можете их любить, желайте добра тем, кто ненавидит вас, просите других за тех, кто клевещет на вас другим и стремится погубить вас через других. Тогда вы воистину будете детьми Отца Небесного и уподобитесь всеблагому – он повелевает солнцу своему светить добрым и злым, и посылает дождь свой праведным и непра-ведным. Ибо если вы любите лишь тех, кто любит вас, делаете добро лишь тем, кто делает добро вам, и даете взаймы то, что надеетесь получить обратно, то в чем тут заслуга ваша? Ведь это естественное чувство присуще и злодеям, свой долг этим вы еще не выполнили, ибо целью вашей должна быть та святость, которая подобна святости божества» [276]. Развивая свою великую идею, Иисус вещал: «подаяние милостыни и милосердие – добродетели, достойные всяческого поощрения; однако если они, подобно другим заповедям, совершаются не в духе добродетели, а лишь для того, чтобы это видели люди, то они не имеют никакой цены. Поэтому, если вы подаете милостыню, то не трубите об этом на улицах, не оповещайте об этом всех, подобно лицемерам, стремящимся к тому, чтобы люди их восхваляли; творите милосердие втайне, чтобы левая рука не знала, что делает правая. Наградой же вам, если она вам необходима как побуждение к добру, будет внутреннее сознание того, что вы поступили хорошо и что ваш поступок – помощь, которую вы оказали в беде, утешение, которое вы принесли в несчастье, будет иметь благотворные последствия во веки веков, хотя люди и никогда не узнают, кто это совершил» [276]. Идеи Иисуса – высшая диалектика жизни: «Не думайте, что я пришел нарушить закон. Не нарушить законы пришел я, а завершить их; вдохнуть дух в это мертвое тело, ибо исчезнуть могут небо и земля, но не требования нравственного закона, не долг повиноваться ему. Тот, кто объявляет себя и других свободными от этого долга, не достоин войти в Царство Небесное. Тот же, кто сам выполняет требования этого закона и учит других тому же, тот обретет величие в Царстве Небесном. Однако главное, и этим добавлением я хочу завершить всю систему законов, чтобы вы не стремились, подобно фарисеям и книжникам вашего на-рода, следовать букве закона, которая одна только подвластна суду человеческому, а следовали бы духу закона, действовали бы так, как велит вам долг. Я поясню это на нескольких примерах, взятых из вашего закона. Вам известна древняя заповедь: не убей, кто же убьет, должен предстать перед судом. Я же говорю вам, не только смерть другого человека составляет преступление и должна караться законом, но всякий, несправедливо гневающийся на брата своего, более достоин наказания, согласно духу закона, чем убийца, хотя и не может быть наказан земным судом» [276].

Иисус учил: «Закон велит вам приносить жертвы в указанное время. Если вы, приблизясь к алтарю, вспомните, что обидели человека, и он недоволен вами, то оставьте дар ваш перед алтарем, протяните руку брату вашему, примиритесь с ним, лишь тогда дар ваш будет угоден Богу.

Одна из ваших заповедей гласит: не прелюбодействуй. Я же говорю вам, грех – не только прелюбодеяние, но и вожделение показывает, что в сердце своем вы не чисты. И какое бы чувство, пусть самое оправ-данное и милое вам, вы ни питали к женщине, задушите его, истребите его совсем, даже если, дав волю своему чувству, вы не нарушите букву закона, чтобы это чувство не заставило вас преступить границы дозволенного и не привело бы к тому, что постепенно все ваши правила будут искажены и забыты!» К этим идеям путь – тысячелетия!

Реальность существования Иисуса Христа подтверждают научные факты, в том числе и текстографический анализ Нового Завета.

Арамейский язык – из ветви семито-хамитской семьи языков. В древности это был основной язык в Восточном Средиземноморье. На нем говорил сам Иисус Христос. На арамейском написаны некоторые части библейского Нового Завета, например, Евангелие от Матфея. Но время идет, и языки, как и цивилизации, трансформируются и даже гибнут. Арамейский язык, как и латынь, давно уже относится к мертвым языкам. Язык умер – идеи живут!

Поразительное открытие, которое может перевернуть все представления о земном существовании Иисуса Христа, сделали американские ученые из Техасского университета.

«Ученым, – сообщает в своей новой книге «Кровь и плащаница» Ян Уилсон, – удалось обнаружить следы ДНК человека на знаменитой Туринской плащанице – полотне, в которое, согласно легендам, было завернуто тело Иисуса Христа после того, как его сняли с креста». «К сожалению, предоставленные для исследований образцы настолько малы, что на них можно было найти лишь следы ДНК, которые невозможно использовать для дальнейших исследований», – заявил микробиолог Техасского университета Леонсио Гарза-Вальдес. «Одна-ко, – подчеркнул он, – с уверенностью можно сказать, что мы обна-ружили на плащанице следы человеческой крови и что это – кровь мужчины» [277].

«Возраст самой плащаницы может относиться к первому веку нашей эры, – отметил Гарза-Вальдес, добавивший, что расположение следов крови от ран на руках и ногах явно указывает на распятие.

Однако у ученых нет возможности проводить дальнейшие исследования, поскольку католическая церковь не только отказалась предоставить большое число образцов, но даже заставила вернуть все те, что находились в их распоряжении.

Там, где не хватает фактов, помогает интуиция! Реминисценцию своего восприятия феномена Христа и христианства представил известный российский писатель Ю. Нагибин, переосмыслив через свое творческое воображение основные эпизоды Нового Завета: «Одинокие странствия по каменистой пустыне и пыльным дорогам, удаления от мира, мучительные искусы, проповеди и поучения, бездомность – лисицы имеют норы, птицы небесные – гнезда, а Сыну Человеческому негде приклонить голову, – все это уводило от человечьего тепла в стылую пустоту бестелесности. Он трогал жизнь не перстами, а словом. И как прекрасно было, когда вдруг, устав от бессилия взываний, он схватил плеть и отхлестал торгашей, раскинувшихся в храме со своими товарами, выгнав их вон. Хорошо погуляла треххвостка по жирным спинам и плечам тогдашних любителей мамоны – предтеч нынешних «хозяев» жизни – олигархов, миллиардеров и миллионеров» [278, c. 14].

Великое – многообразно! Христианская идея слагается из великих озарений – предвидений, красочных ритуалов, преданий, заворажи-вающе-интригующих символов. Один из них – Святой Грааль – великий символ и загадка религии Христа.

Если объединить все версии происхождения Святого Грааля в одну, то получится, что Грааль в изначальном виде – это Lapis Exilis, драгоценный изумруд из короны самого Люцифера. Архангел Михаил во главе ангельского войска напал на Люцифера и его легионы восставших духов. Во время битвы Михаил огненным мечом выбил Lapis Exilis из короны врага, и зеленый камень упал в Бездну. Впоследствии из этого камня была сделана чаша, которая и называется Святым Граалем или Чашей Грааля.

Культ Святого Грааля сложился в средневековой Британии. Тогда он представлялся как чаша, из которой Иисус ел и пил во время Тайной Вечери. И действительно, обратившись к Евангелиям, мы можем обнаружить там прямое упоминание о некоей чаше, которая имела особое значение для Иисуса Христа [279].

После того как Иисус был распят на Голгофе и пронзен Копьем, в ту же Чашу собрали кровь Христа, стекавшую из ран. Это сделал «тайный ученик» Иосиф Аримафейский – «человек добрый и правдивый», знаменитый тем, что по разрешению властей снял тело Иисуса с креста, обвил плащаницею и положил в гроб, подготовив все необходимое для ритуала погребения.

Благодаря своему божественному происхождению и предназ-начению, Святой Грааль обладает рядом совершенно фантастических свойств. Прежде всего, в нем заключена великая сила исцеления, вплоть до биологического бессмертия. Независимо от того насколько серьезно болен человек, он не умирал, если обладал Чашей в течение восьми дней. Кроме того, Святой Грааль – это «рог изобилия», он может чудесным образом насыщать своих избранников неземными яствами, что впервые обнаружилось во время заточения Иосифа Аримафейского.

Понятно, что подобный предмет не может достаться простому (а тем более грешному) смертному, потому всякий недостойный, приближающийся к святыне, бывает наказан серьезной раной или болезнью.

Где же искать Святой Грааль? На этот счет легенды дают противо-речивые указания. Наиболее популярна версия, согласно которой Иосиф Аримафейский, повинуясь указаниям Святого Филиппа, покинул Иерусалим и перенес доверенные ему реликвии в Британию. Там, в местечке Гластонбэри, он воткнул в землю свою палку, которая пустила корни и стала прекрасным терновым кустом, который цвел два раза в год. Усмотрев в том чуде знак свыше, Иосиф построил в Гластонбэри церковь, которая со временем выросла в аббатство. Считают, будто Чаша Грааля укрыта где-то в подземельях Гластонбэрийского аббатства.

Другие источники называют возможным местом хранения релик-вии замок Сальват в Испании, будто бы построенный ангелами за одну ночь [279].

Таким образом, великая идея христианства, сокрушив язычество, его уничтожающий индивидуализм, нечувствительность к чужим бедам и страданиям, адаптировала и впитала многие тысячелетние мечтания и устремления человечества, заложенные в нем, о бессмертии (через продолжение загробного бытия), изобилии, справедливости, равенстве, духовном совершенстве.

Известный современный французский философ и эссеист Мишель Уэльбек в своем культовом романе «Платформа», размышляя о сути христианства, высказал весьма своеобразную точку зрения на суть христианства, модификацию религиозных постулатов: «Католицизм… очень быстро отошел от изначального монотеизма, ибо знал, что человеческой натуре потребно иное. Через Троицу, культ Девы, через признание роли адских сил и сил небесных (ангелы – это же восхитительная находка!) он постепенно восстановил подлинный политеизм и только поэтому смог украсить Землю бесчисленными шедеврами» [234].

При этом индивидуалистический Запад более двух тысячелетий идет к восприятию христианских ценностей, но все также они не достижимы для него, как мираж «Фата Моргана» в пустыне.

Людовик Святой, по возвращении из Святой земли в 1254 году, решил построить новое идейно-христианское пространство. Он издал ордонанс, который предписывал подданным вести новый образ жизни! Этот ордонанс одновременно запрещал богохульство, проституцию, расточительство, частные войны и войны между христианами вообще. Одновременно запрещалась всякая несправедливость, порча монет и т.д. [280, c. 101].

Однако инерция язычества, заложенная на уровне генного кода в западном индивидуализме, оказалась сильнее благих пожеланий: злато, власть, корысть так и остались триединой сутью бытия западной цивилизации присно в прошлом, настоящем,...а в грядущем?

Иллюстрация этого и в том, что в 1534 году испанский дворянин, религиозный фанатик Игнацио-Лопес-де-Рекальдо Лойола (1491–1556 гг.) основал «Общество Иисуса», которое затем превратилось в монашеский орден иезуитов, а Лойола стал его генералом (так называемым «черным папой»). Иезуиты приняли на вооружение все средства воздействия на инакомыслящих, вплоть до террора. В 1548 году Лойола написал книгу «Духовные упражнения», где изложил систему иезуитского образа действий, воспитания, мышления: «Затишье – опаснее и хуже всякой бури, и самый опасный враг – отсутствие врагов!.. Необходимо, чтобы вера в Бога была настолько велика, чтобы человек, не колеблясь, пустился в море на доске, если у него нет корабля! Если церковь утверждает что-то, что нам кажется белым, есть черное – мы должны немедленно признать это!»

Но этого было мало и посему: «Что касается истинного и совер-шенного повиновения и отречения от всякой воли и суждения, я хотел бы, чтобы в этом особенно отличились те, кто служит богу в нашей общине: нужно не только хотеть так, как хочет начальник, нужно чувствовать так же, как он, нужно подчинить ему свое суждение настолько, чтобы благочестивая воля могла покорить разум… Подчиненный должен повиноваться старшему, как труп, который мож-но переворачивать во всех направлениях, как шар из воска, который можно видоизменять и растягивать. Повиноваться надлежит без всяких разговоров, даже ради греха, и надо совершить грех, смертный или простой, если начальник того требует во имя господа нашего Иисуса Христа» [281, с. 227–228]. (Чем не Иван Грозный в масштабах Западной Европы?) Последствия подобных идейно-нравственных установок имели для Европы такие же итоги как через столетия сталинизм – для сла-вянского мира, хотя формы социальных катаклизмов были различны, суть – одна.

Реализация замыслов И. Лойолы была драматично-кровавой, породив фанатизм и изуверство, выходящее за рамки христианского милосердия, «золотого правила» Христа. Даже в этих условиях идея Иисуса проявлялась, реализовывалась во всем величии и драматизме, ибо исключения – лишь подтверждают правило!

Представители иезуитского ордена и ордена августинцев как-то собрались для богословского диспута. Неожиданно иезуиты предло-жили решить исход спора между ними иным путем, путем испытаний. Победит тот орден, чей человек с большей готовностью исполнит любое повеление своего главы. Богословы, избранные для решения спора, согласились [281].

– Брат, – обратился глава иезуитов к одной из безмолвных фигур, стоявших вдоль длинной стены зала, – наши гости замерзли. Именем обета святого повиновения, который ты принес, – возвысил он голос, – я приказываю тебе вынуть голыми руками из очага горящие угли и держать их пред нашими гостями, дабы они могли согреться.

Монах засучил рукава сутаны и, подойдя к горящему камину, погрузил руки в пылающие угли. Раздался треск, и по залу разнесся сладковатый запах горелого мяса. Зачерпнув две полные ладони раскаленных углей, он подошел к присутствующим. Все оцепенели. Между тем монах неторопливо обходил гостей, подолгу останавливаясь перед каждым и протягивая в почерневших и шипящих пальцах угли, от которых исходил сильный жар и запах горелого мяса.

Противная сторона не смогла ответить на вызов и признала себя побежденной [281].

Однако, идеи религиозного христианского фанатизма и экстре-мизма не завершились только лишь «погружением» рук адептов Лойолы в камины с горящими углями: огонь изуверского фанатизма (как затем и сталинского) охватил Европу, сокрушив ее добрую половину!.. По последним статистическим данным в истерии фанатизма и религиозного экстремизма Европа в период средневековья потеряла миллионы сожженных на кострах, утопленных во время «испытаний», удавленных в тюрьмах инквизиции! Искалеченные, сломленные, покончившие с собой из страха перед идеей фанатизма и изуверства Лойолы и его адептов – на порядок выше!

Наряду с ожесточенной классовой борьбой, ужасами религиозных войн в Западной Европе отмечалась мрачная истерия «ведовских» процессов. Лишь в такой обстановке во Франции могли быть всерьез приняты утверждения некоего Труа-Эшеля, стремившегося спасти себя от угрожавшего ему ареста сообщением, что он «выдаст сразу 300 тыс. прислужников сатаны». После этого ему поручили проверить уколом иглы население многих городов и деревень, и он обнаружил 3 тыс. «ведьм» и «колдунов». Этот опыт приказала прекратить королева-мать Екатерина Медичи. Воображение современников неизменно отводило именно дьяволу роль организатора любых тайных конспираций и покушений. Про Ж.Ф. Равальяка, убийцу французского короля Генриха IV, один из «свидетелей» сообщил, что видел, как дьявол появлялся в комнате будущего убийцы «в виде огромного и страшного черного пса» (хотя Ж.Ф. Равальяк был не только правоверным католиком, но при этом и иезуитом) [283].

В Юго-Западной Германии с 1400 по 1560 гг. было казнено по обвинению в ведовстве «всего лишь» 88 человек. Позднее гонения резко усилились. Первая массовая «охота на ведьм» началась в 1562 г., последняя происходила в 1662–1665 гг., но в отдельных районах длилась до 1684 года. Пострадали сотни тысяч людей. Наиболее жестокие преследования проходили именно в Германии, где началась Рефор-мация. В герцогстве Брауншвейгском с 1590 по 1600 гг. сжигали в среднем 10 человек ежедневно. В деревнях около Трира в 1586 г. остались в живых только две женщины – остальных казнили как «ведьм». В 1589 г. в саксонском городе Кведлинбурге, насчитывавшем 12 тыс. жителей, за один день было сожжено 133 человека. В Бамберге епископ Иоганн-Георг II Фукс фон Дорихейм в 1623–1631 гг. отправил на костер сотни «ведьм», пока не был изгнан из своих владений шведскими войсками. Князь-епископ Вюрцбурга Филипп-Адольф фон Эренберг сжег 900 человек, включая собственного племянника и 19 католических священников. В Мельтенбурге (возле Майнца), насчитывавшем 3 тыс. жителей, между 1625 и 1629 гг. было казнено 56 «ведьм». В Бургштадте с населением 2 тыс. человек состоялось более 77 казней, в крохотной деревеньке Айхенбюсль – 19. Гонения перекинулись на Эльзас, Лотарингию и соседние провинции Франции. Но и в протестантских государствах преследования приобрели широкий размах. Затем пуритане перенесли гонения в британские колонии Нового Света. Однако эпицентр конфликта протестантизма и контрреформации точно совпал с эпицентром «гонений». «Ведовской епископ», как прозвали фон Эренберга, и ему подобные не только были организаторами преследований, их самих обуревал страх, порожденный суеверием. И вот результаты: в 1630 г. фон Эренберг и его канцлер тоже были обвинены в колдовстве [284, 285].

Новейшими западными исследованиями предпринимались по-пытки представить гонения как стремление тогдашнего общества определить свои нравственные основы и характер, как результат отношения к политической власти в эпоху Возрождения, как осу-ществление важных социальных функций. Высказывалось мнение, что преследования были выражением желания правящих классов подавить протест народных масс, принимавший форму религиозного месси-нианства, представить церковь с государством действенным защитником общества от «вражеской рати». Но все это выглядит не очень убедительно. Показательно, что подавляющее большинство жертв принадлежало к социальным низам [284]. Как писал американский автор, важно выяснить не то, почему общественные верхи были «одержимы уничтожением ведовства, а почему они были одержимы «созданием» ведовства». К этому замечанию следует добавить, что картина была более сложной, ибо орудием гонений пользовались не только реакционные, но и передовые круги общества [282–285].

В середине XVI века одержимость ведовством, главным образом во Франции, Швейцарии и Германии, приняла жуткие формы – за 10 лет, с 1581 по 1591 гг., в одной только Лотарингии было сожжено более 1000 «ведьм». То же самое происходило и в Бургундии и Гаскони, где фанатики-судьи за короткий срок сожгли около 600 «ведьм». В Германии охота на «ведьм» велась еще с большей жестокостью – в Бамберге, как и в Вюрцбурге, было уничтожено более 600 человек, а в Кельне – свыше 1000. Еще недавно считалось, что число казненных по «ведовским» процессам составляет в Европе около 9 миллионов. Современные же западноевропейские ученые приводят другие данные: в Германии было казнено свыше 20 тыс. человек, а во всей Европе – около 100 тысяч. Однако не следует забывать о том, что многие акты «ведовских процессов» были безвозвратно утрачены – сожжены, потеряны, фальсифицированы. Было ли это сделано намеренно, сгорели ли они в пожарах войны или исчезли преднамеренно, можно только догадываться. Количество изгнанных на чужбину также оценивается в 100 тыс. человек. Примерно столько же отделались другими нака-заниями. Отнесение «охоты на ведьм» к проявлениям социальной истерии, как это предлагает Тревор-Роупер, может способствовать разъяснению дела лишь, если четко выявить содержание столь «рыхлого» понятия. Таким образом, «социальные истерии» в разные исторические эпохи сотрясали как Западную Европу – средневековая борьба с ведовством, фашизм в Германии, маккартизм в США, так и славянский мир – опричнина Ивана Грозного, сталинские репрессии, ельцинско-пугачевско-распутинская вакханалия произвола и насилия [283–285].

О том, что борьба с ведовством была весьма значимым фактором в жизни Западной Европы, говорит и то, что даже первые «листки новостей» – предшественники современных газет – стали издаваться в Германии с целью «поскорее известить население о разоблаченных и сожженных ведьмах». Кроме того, публиковались специальные «Новости о ведьмах». В одном из таких листков от 1616 г. сообщалось, что в вюрцбургском селении Герольцкофен были арестованы четыре старухи, которые признались, что они ведьмы, и показали на допросе: «Во всем герольцгофенском судебном округе вряд ли найдется человек 60, старше семилетнего возраста, которые совсем не были бы причастны к колдовству». На этом основании последовал приказ епископа: «Местные власти должны отныне еженедельно по вторникам, кроме дней великих праздников, учинять сожжение ведьм. Каждый раз их надо ставить на костер и сжигать душ по 25 или 20 и никак не меньше, чем 15» [285, c. 27]. (Чем не сталинские «разнарядки» на аресты и расстрелы по областям и республикам СССР 1937 г.?) История развивается в парадоксально-гротескном измерении – И. Лойола был современником Ф. Рабле, а расцвет «ведовских процессов» приходится на время Й. Кеплера и Г. Галилея, Ф. Бекона, Р. Декарта. Более того, глубокие научные познания, которые вследствие «творений» демонологов стали тогда приписываться дьяволу, делали подозрительной ученость. Один французский историк справедливо писал: «Ренессанс был эпохой, когда самое глубокое и грубое суеверие распространялось в чудовищных размерах и утверждалось несравненно основательнее, чем в средние века». (Следует уточнить, что речь идет преимущественно о позднем Возрождении). Ведовские процессы продлились два столетия и стоили, как в человеческом, так и в морально-интеллектуальном плане, бесчисленных жертв [286, с. 44]. Сотни тысяч несчастных были принуждаемы зверскими пытками и собственным расстроенным сознанием к самым диким признаниям в связи с дьяволом, в наведении магическими заклинаниями порчи на людей, накликании града, уничтожении посевов, истреблении скота. Обвиняемые под пытками оговаривали множество лиц: родственников, знакомых, соседей, вовлекая в водоворот мучений все новые и новые жертвы. Никто, даже судьи, если их можно было заподозрить в недостаточном рвении, не были застрахованы от того, чтобы завтра не оказаться в пыточной камере, а послезавтра – на эшафоте. (Через столетия несостоявшийся священник И. Сталин – прилежный ученик иезуитов, инквизиторов повторил их деяния в масштабе великой евразийской державы СССР). От идеи до антиидеи – шаг.