Исторический комментарий

Приведенные данные свидетельствуют о том, что в южной и особенно в юго-восточной части Передольского посада сохранились культурные остатки периода поздней Древней Руси и высокого средневековья, которые слабо прослеживаются в центральной части поселения. Безусловно, у С.В. Белецкого были основания в 2002 г., при первом знакомстве с этими новыми находками, "взять под сомнение существующее в научной литературе представление о том, что к середине XII в. поселение на месте Передольского погоста пришло в упадок" и посчитать, что найденная печать кн. Дмитрия Александровича "в определенной мере закрывает хронологическую лакуну между торгово-ремесленным поселением X-XII вв. и историческим Передольским погостом XV-XVI вв." (Алексашин, Белецкий, 2002: 206). Однако в настоящий момент, после ревизии старых материалов и новых полевых работ, есть все основания говорить, что дело обстоит не так просто.

Находки вислых свинцовых печатей XII-XIII вв. недвусмысленно свидетельствуют, что и в этот период Передольский погост оставался звеном системы управления Лужской волостью Великого Новгорода. По-видимому, здесь находилась усадьба, принадлежавшая лицу, отправлявшему в округе административные функции. В ней и хранились документы. Но нельзя не отметить другое: не позднее XII в. весь облик поселения резко изменился.

Как площадь застройки, так и, разумеется, население Передольского погоста в этот период явно сокращаются. Исчезает высококвалифицированное местное ремесло (продукты его в округе сменяются привозными из города?). Если на раннем этапе здесь, по-видимому, постоянно проживали какие-то представители знати ("лучшие люди" древнерусских летописей? княжеские люди?), то к концу XII в. они либо стянулись в Новгород, где "делалась большая политика", либо (что вероятнее!) перебрались за своим господином в другое княжество. Вместе с ними, по-видимому, ушли и ремесленники. Как хорошо показали раскопки в Новгороде, на Руси эти две категории населения были теснейшим образом связаны меж собой.

Гипотеза, выдвинутая одним из авторов настоящей статьи в 1991 г., заключалась в том, что в основе всех этих процессов лежали перемены в новгородских порядках владения землей, начавшиеся в первой трети XII в., во время княжения Всеволода Мстиславича (Платонова, 1991). Именно тогда началось интенсивное "наступление" на княжеские права и привилегии, в дальнейшем приведшее к полному запрету князю и княжьим людям иметь земельные владения в новгородских волостях. Согласно известию ПВЛ под 947 г., земли по Мсте и Луге были "устроены" в середине Х в. княгиней Ольгой, установившей там погосты, оброки и дани. Стоит задаться вопросом: как попало данное сообщение в летописный свод, составлявшийся в Киеве в начале XII в.?

Вопрос не праздный. Следует учесть: летописная статья 947 г. в Лаврентьевском и Ипатьевском списках ПВЛ не является частью эпического предания о княгине Ольге, которое могло веками сохраняться в устной передаче, обрастая сказочными подробностями, как песнь или сага. Напротив, данное известие, содержащее лишь сухое упоминание о "погостах, оброках и данях", установленных княгиней по рр. Мсте и Луге, выглядит совершенно изолированным на фоне поэтических рассказов о мести Ольги за Игоря и ее путешествии в Константинополь – событий, запечатлевшихся в памяти современников и, конечно, долго передававшихся из уст в уста. Что же обусловило сохранность этого известия о старинных княжьих погостах, оброках и данях? – На наш взгляд, только одно: на момент составления ПВЛ упомянутые в нем "уставы" княгини Ольги еще не потеряли своей актуальности.

Начало XII в. – это период княжения в Новгороде Мстислава Владимировича – будущего Мстислава Великого, последнего Рюриковича, способного удерживать в своих руках власть и над Севером, и над Югом Руси. И сам этот князь, и его сыновья, княжившие в Новгороде в 1 пол. XII в., безусловно, обладали правом на земельную собственность в Новгородской земле. Доказательством тому служат их жалованные грамоты новгородским монастырям (Грамоты… 1949: 139-141). Чрезвычайно интересным представляется анализ одной из таких грамот (на "Терпужский погост Ляховичи", 1134 г.), произведенный Е.Н. Носовым. Анализ исторической географии и археологических памятников, расположенных на территории княжеского "пожалования", привел исследователя к выводу, что "княжеское владение на Ловати вторично по отношению к земледельческим поселениям и сформировалось на том участке, который … оставался еще свободным в начале II тыс. н.э." (Носов, 1997: 100).

Не следует ли из этого, что в предшествующий период (XI в? начало XII в.?) имела место активизация княжеских усилий по захвату и освоению "свободных" земель? Так или иначе, к 1130-м годам успел сформироваться некий фонд княжеских владений, преимущественно, по окраинам волостей, освоенных в Х в. "сопочным" населением. Степень разработанности этих участков в земледельческом плане могла быть различной (ср.: княжеские волостки Буйце и Терпужский погост Ляховичи). Но в целом, география волосток, пожалованных новгородским монастырям в 1 половине XII в., указывает на то, что князьями "приватизировались", в первую очередь, участки вдоль водных и сухопутных путей, важные в стратегическом отношении (Носов, 1994: 41-56; 1995: 99-100). Однако уже во 2 трети XII начинается постепенная передача их в руки новых, новгородских владельцев – на первых порах добровольная, путем пожалования.

Вопреки мнению Б.Д. Грекова и его последователей, последующий запрет князю и его людям владеть землей в Новгородчине не был единовременным "революционным" преобразованием 1136 г. В.Л. Янин вполне убедительно показал, что процесс этот, в действительности, растянулся на десятилетия (Янин, 1977: 60-79). Но так или иначе, на протяжение второй трети XII-1 пол. XIII в. князья постепенно урезывались в правах.

Имеет ли все это отношение к землям по р. Луге? На наш взгляд: да, имеет. Лужские погосты маркировали собой начало Лужского (как водного, так и "горнего", сухого) пути из центра Новгородских земель непосредственно к Финскому заливу, минуя Ладожское озеро. Кроме того, в районе Передольского поселения находился перекресток зимних и летних путей по мелким речкам в р. Шелонь и в Псковскую землю. Стратегическое значение этих территорий несомненно. Правда, в данном случае мы имеем дело не с "окраинными" волостками, а с землями первоначального земледельческого освоения. Но не являлся ли рассказ об Ольгином "устроении", сохраненный летописью, свидетельством некого особого статуса этих земель – той самой "стариной", что лежала в основе княжеских владельческих притязаний? Рискнем предположить: именно поэтому он не был забыт, а передавался из поколения в поколение и даже попал в киевский летописный свод.

Если наши предположения справедливы, период сер.-2 пол XII в., действительно, должен был явиться переломным для локальных центров, служивших, до поры, до времени, опорой княжеской власти в Новгородской земле. Однако центральное положение, естественно занимаемое Передольским поселением в пределах крупной земледельческой волости, обусловило сохранение за ним ряда административных функций – уже на иной основе.

В настоящий момент у нас нет данных о времени строительства первой приходской церкви на Передольском погосте. Однако появление там церкви (на первых порах деревянной) в очень ранний период (XII-XIII вв.) кажется вполне правдоподобным. Об этом свидетельствуют находки древнерусских христианских древностей указанного периода, сделанные на участке, чья традиционная принадлежность церкви представляется очень вероятной. Это позволяет поставить вопрос о возникновении здесь уже в древнерусское время приходского центра, который одновременно мог служить звеном административного управления. В этом смысле находка тут двух владычных булл 2 половины XII в. (№№ 2-3) кажется весьма знаменательной.

Именно с этого периода центры приходов могли стать одним из основных звеньев административного управления Новгородской землей, что вполне согласуется с усилением роли владыки в государственном устройстве Новгорода. Не тут ли следует искать объяснение административному делению основного ядра Новгородчины на погосты-округа? К XIV-XV вв., когда большая часть новгородских земель уже оказалась в руках частных владельцев, оно, в известной мере, стало анахронизмом. Для более раннего времени (IX-X вв.) формирование такой системы выглядит еще проблематичнее. Если предположить, что в какой-то период эта церковно-погостская система реально начала работать, то таким периодом может быть только хронологический отрезок сер. XII-XIII вв.

Подводя итоги, можно сказать следующее. Новооткрытые передольские древности позднедревнерусского времени, действительно, можно рассматривать, как "мостик" между торгово-ремесленным поселением "княжеского" периода и историческим погостом XV-XVI вв. Однако предполагаемый "церковно-административный" центр 2 пол. XII-XIII вв. очень мало походил на тот "протогород", каким являлось Передольское поселение времен княгини Ольги или Владимира Святого. Вероятно, в указанный период здесь остались лишь усадьбы "церковных людей", представлявших приходскую администрацию. Характерно, что их дворы оказалось вне пределов застройки X-первой половины XII вв. – на юго-восточной границе старого поселения, постепенно приходившего в упадок.

Высказанное предположение вполне закономерно вытекает из имеющихся данных и, на наш взгляд, является наиболее непротиворечивым вариантом объяснения накопившихся археологических материалов. Разумеется, гипотеза о возможном преобразовании системы погостов в XII-XIII вв. носит пока предварительный характер. Но источниковедческая база по проблеме "протогородских" поселений Х-XI вв. Новгородской земли, так и не ставших городами, будет отрабатываться далее. Последующее накопление фактов, обработка уже имеющихся материалов и всесторонний анализ отдельных категорий вещей помогут более детально соотнести хронологию этих памятников с историческими событиями.

 

 

ЛИТЕРАТУРА:

 

Алексашин С.С., Белецкий С.В.2002: Сфрагистические памятники Передольского погоста // Ладога и её соседи в эпоху средневековья. – С.-Пб. – С. 204-207.

Белецкий С.В. 2004. Подвески с изображением древнерусских княжеских знаков // Ладога и Глеб Лебедев. – С.-Пб.: Нестор-История.

Быстров М. 1880: Остатки старины близ Передольского погоста, Лужского уезда, Санкт-Петербургской губернии (описание курганов и кладбищ этой местности) // Известия Императорского Русского Археологического общества. – Т. 9. Вып. 4. – С. 381-410.

Горюнова В.М. 2002. Раннегончарная керамика Рюрикова городища и Старой Ладоги// Старая Ладога и проблемы археологии Северной Руси. С.-Пб.

Грамоты Великого Новгорода и Пскова. – 1949. – М.-Л.

Ефимова Н.А. 1977. Керамика Городца // Проблемы археологии и этнографии СевероЗапада. – Л. – Изд. ЛГУ. –

Жеглова Т.А. 1995: Керамика городища Передольский погост // Ладога и Северная Русь. – С.-Пб. – С. 29-31.

Исланова И.В. 1997. Удомельское Поозерье в эпоху железа и раннего средневековья. М.

Кирпичников А.Н. 1983: Каменные крепости Новгородской земли. – Л.

Колчин Б.А. 1959. Железообрабатывающее ремесло Новгорода Великого // МИА. – Вып. 65. – С.7-120.

Колчин Б.А. 1982. Хронология новгородских древностей // 50 лет раскопок Новгорода. – М.

Конецкий В.Я. 1991. Комплекс памятников у д. Нестеровичи // Материалы по археологии Новгородской земли.1990 г. М.,

Королькова Л.В. 2003. Гончарная керамика из раскопок селища Петровское-3 (р.Сясь) // Новгород и Новгородская земля. Великий Новгород.

Носов Е.Н. 1994. Новгородская волость Буйцы (историко-археологический комментарий) // Вестник древней истории. XXV.

Носов Е.Н. 2002: Еще раз о грамоте Всеволода Мстиславича на Терпужский погост Ляховичи // Ладога и её соседи в эпоху средневековья. – С.-Пб. – С. 96-100.

Платонова Н.И. 1985: Новые исследования древнерусских поселений в Новгородской земле (к вопросу о сельском домостроительстве) // Новое в археологии Северо-Запада СССР. – Л.: Наука. Ленинградское отделение. – С. 65-70.

Платонова Н.И. 1988. Погосты и формирование системы расселения на Северо-Западе Новгородской земли (по археологическим данным). – Автореф. дисс. … канд. ист. наук. – Л.

Платонова Н.И. 1991. Укреплённые поселения Лужской волости // Материалы по археологии Новгородской земли. 1990. – М. – С. 72-79.

Платонова Н.И. 2001: Инвентарь и датировка погребений в каменных ящиках в сопке № 4 у Передольского погоста // Миграции и оседлость от Дуная до Ладоги в первом тысячелетии христианской эры. – С.-Пб. – С.112-117.

Платонова Н.И. 2002: О погребальном обряде Новгородских сопок (по материалам Передольского погоста) // Ладога и её соседи в эпоху средневековья. – С.-Пб. – С.181-195.

Платонова Н.И., Алексашин С.С. 2002: Новые находки на Передольском погосте (перспективы дальнейших исследований) // Ладога и её соседи в эпоху средневековья. – С.-Пб. – С. 208-210.

Плохов А.В. 2002. Лепная керамика Рюрикова городища и Новгорода // Археологические вести. – 9.

Рябинин Е.А., Дубашинский А.В. 2002: Любшанское городище в нижнем Поволховье (предварительное сообщение) // Ладога и её соседи в эпоху средневековья. – С.-Пб. – С. 196-203.

Седов В.В. 2002: Изборск – протогород. – М.: ИА РАН.

Сениченкова Т.Б. 1998. Керамика Старой Ладоги. – Автореферат дисс. … канд. ист. наук. – С.-Пб.

Смирнова Г.П. 1974. О трех группах новгородской керамики // КСИА. – 139. – С.17-22.

Янин В.Л. 1977: Очерки комплексного источниковедения. – М.: Высшая школа. – 240 с.

Platonova N.I., Kashkevich V.I., Anisimov A.A., Blokhin N.N. 2003: The new investigations of "Shum-Gora" // European Association of archaeologists. 9-th Annual Meeting. 10-14 September 2003. Final Programme and Abstracts. – St.- Petersburg. – P. 42-43.

 

ИЛЛЮСТРАЦИИ:

Рис.1. Локальные центры X-XII вв. и погосты писцовых книг на Северо-Западе Новгородской земли (верхнее Полужье и сопредельные районы).

1 – пог. Луский; 2 – пог. Сабельский; 3 – пог. Косицкий; 4 – Косицкое; 5 – пог. Передольский; 6 – Передольское; 7 – Подгородье; 8 – Бутковичи; 9 – пог. Петровский; 10 – пог. Дремяцкий; 11 – Городец под Лугой; 12 – Удрай I-II; 13 – пог. Городенский; 14 – пог. Хрепельский; 15 – пог. Тесовский; 16 – пог. Спасский на Оредеже; 17 – пог. Будковский; 18 – Надбелье; 19 – пог. Орлинский; 20 – пог. Кречневский; 21 – пог. Пидебский; 22 – пог. Гдитцкий; 23 – Которск; 24 – пог. Которский; 25 – пог. Бельский; 26 – пог. Фроловский; 27 – пог. Турский.

Рис. 2. Передольский погост. План поселения с привязкой основных раскопов

1 – раскопы 1985-2005 гг.; 2 – шоссе; 3 – тропинка; 4 граница распространения культурного слоя ("черной земли"); 5 – линия ЛЭП; 6 – церковь Воскресения.

Рис.3. План погребальных памятников у Передольского погоста, составленный М.И. Быстровым (1870-е годы).

Рис. 4. Раскопы 1985-2004 гг. на Передольском погосте.

Рис. 5. Сетка квадратов раскопов на Передольском погосте (1 – раскопы 1, 1а, 2; 2 – шурф 1б; 3 – раскоп 3).

Рис. 6. Разрезы культурного слоя Передольского погоста (раскоп 1).

Условные обозначения: 1 – рыхлый культурный слой (1а – серый; 1б – темно-серый; 1в – буровато-серый; 1д – бурый; 1д – темно-бурый); 2 – плотный культурный слой (2а – серо-коричневый; 2б – темно-серый; 2в – черно-коричневый); 3 – предматериковый слой тонкой фракции (3а – светло-серо-желтый песок; 3б – серо-желтый песок; 3в – серый песок); 4 – тонкие прослойки серого гумусированного песка; 5 – углистый слой; 6 – тонкие прослойки угля и отдельные вкрапления угольков; 7 – горелые плахи; 8 – тонкие прослойки истлевшего дерева; 9 – дерево, сохранившее волокнистую структуру; 10 – зола; 11 – щебень; 12 – рыхлый песок со щебнем; 13 – желтый песок; 14 – крицы и шлаки; 15 – обломки кирпича; 16 – обмазка; 17 – плотный ярко-коричневый слой навоза и истлевшего дерева (?); 18 – камни; 19 – дерн; 20 – граница между горизонтами культурного слоя.

Рис. 7. Находки из раскопа 1 (1-3, 5-9, 18 – железо; 4, 10-17, 22 – бронза; 19-21 кость).

Рис. 8. Находки из раскопа 1а и шурфа 1б (1-14, 16 – раскоп 1а; 15 – раскоп 1б; 1-11 – бронза; 12-16 кость).

Рис. 9. Находки из раскопа 3 (1-5, 8-9 – бронза; 6-7 – железо; 10-14 – кость; 15 – глина; 16-17 – камень).

Рис. 10. Лепная керамика из раскопа 1.

Рис. 11. Лепная керамика из раскопа 1 (гор. 3, углистый слой, кв.Г-3).

Рис. 12. Орнаментированная лепная керамика из раскопа 1.

Рис. 13. Лепная керамика из ям в материке в раскопе 1 (1-2 – яма № 1; 3-5 – яма № 8).

Рис. 14. Лепная керамика из раскопа 2.

Рис. 15. Гончарная керамика из раскопа 1.

Рис. 16. Гончарная керамика из раскопа 1 (продолжение).

Рис. 17. Гончарная керамика из горизонта 2 (серо-коричневый гумус) (раскоп 1, 1,2,4 – кв.Г-3; 3,5 – кв.В-3).

Рис. 18. Таблица 1: типы лепной керамики Передольского погоста.

Рис. 19. Таблица 2: типы гончарной керамики Передольского погоста.

[1] Работа выполнена при финансовой поддержке Программы Фундаментальных исследований ОИФН РАН № 9,1 по проекту: "Северная Русь и народы Балтики" и РФФИ по проект ам 04-06-80384а; 04-06-88009; 05-06-88024.

[2] ИИМК РАН, Санкт-Петербург

[3] Санкт-Петербургский городской дворец творчества юных

[4] Государственный Эрмитаж

[5] "Когда копали могилы Даниловых в девяностых годах, и к северу от них на склоне холма – в 2004-м, то находили камни, сплошную кладку. Видно, что было обложено – видимо, по гребню вала. Камни находились на глубине один-полтора метра. Камни – валуны, не плитняк.. Снаружи, ближе к реке, находили черепа. Лежали один на одном. Огромные. Может, викинги какие…"; (информатор Леонтьев Петр Викторович, дер. Подберезье). Записано Н.И. Платоновой в 2005 г. Указанная информация подтверждена краеведом С.С. Алексашиным, который тоже неоднократно слышал от местных жителей рассказы о каменной кладке и рядах захоронений у восточного края площадки городища.

[6] В 1994 г., в момент разбивки раскопа 1а, оказалось, что за тот период, пока раскопки не производились (1987-1993 гг.) репер 1980-х гг. уничтожен, а место засыпанного раскопа 1 отчасти заняла земляная выемка. В результате привязка нового раскопа к предыдущим (№№ 1-2) была осуществлена только приблизительно. В дальнейшем, при доследовании северной части раскопа 1а, возможно, будут найдены северные углы раскопа 1980-х гг. Тогда появится возможность точно связать между собой сетки квадратов.

[7] В отчете Передольской археологической экспедиции ИИМК РАН 2004 г. шурф 1б фигурирует, как "шурф № 1".

[8] Предлагаемые в статье датировки основаны на данных новейших разработок одного из авторов по новгородской хронологии. В настоящий момент Ю.М. Лесманом подготовлены к печати работы "Хронология ювелирных изделий Великого Новгорода" и "Хронология новгородских бус".

[9] Новгородские даты указанные с точностью до года, являются условными и соответствуют датам ярусов Неревского раскопа.

[10] Авторы выражают глубокую признательность Л.С. Розановой за эту работу.

[11] Определения И.Г. Добровольского.

[12] Находка сделана в раскопе 1, в кв. Г-3, в углистом слое над древней дневной поверхностью. Стекло сосудика имеет состав: Si-K(Na)-Ca(Mg). Анализ выполнен В.А. Галибиным в Лаборатории археологической технологии ЛОИА в 1986 г.

[13] Этот тип бытует в Новгороде во 2 пол Х-сер. XI вв. и затем вновь появляется во 2 пол. XIII-нач. XIV вв. (Полубояринова, 1994: 77). Однако стратиграфическая ситуация и суммарная хронология коллекции из раскопа 3 Передольского посада, откуда происходит данная находка, исключает датировку в пределах второго диапазона.

[14] В настоящее время такая работа начата совместно Я. В. Френкелем и Н.И. Платоновой.

[15] В 2001 г. С.С. Алексашиным была составлена опись всех этих находок и осуществлена их приблизительная топографическая привязка к плану-схеме (ориентиром послужили столбы линии ЛЭП). Предоставленные им сведения мы считаем вполне достоверными.

[16] Определение монет произведено И.Г. Добровольским. Сведения получены от С.С. Алексашина.

[17] Эти печати были переданы С.С. и М.С. Алексашиными в Государственный Эрмитаж и ныне хранятся в отделе нумизматики.

[18] Авторы приносят благодарность А.А. Песковой за хронологическое определение этой находки.