Инструментальные ценности

II. Ценности инструментальные, служащие для максимально полной реализации фундаментальных ценностей.

a) Ценность жизни вечной подразумевает и ценность жизни временной, жизни в этом мiре. Эта жизнь — начало индивидуальной вечности, вечности каждого человека в отдельности[17]. Но стать таким началом она может только в том случае, если человек руководствуется базовыми христианскими ценностями, избрав их своей свободной волей и свободно, без принуждения подчиняя им все течение своей жизни.

b) Ценность человека подразумевает необходимость индивидуального качественного совершенствования через упражнение в добродетели (вера, надежда, любовь и проч.). Добродетели — обильные дары Божии («не мерою дает Бог Духа» — Ин. 3, 34), даваемые людям для сознательного и свободного использования в целях достижения обожения.

c) Ценность спасения как цели развития человечества определяет наличие догматических и литургических ценностей — поскольку спасение возможно только на правом пути, только для тех, кто «православно величает» то, что свято — то, к чему дoлжно стремится, чего дoлжно достигнуть, с чем дулжно соединиться, чтобы осуществить предназначение человека.

Вера, согласно христианскому учению — это особый род знания, православная вера — это правильное знание, истина. Догматические и литургические ценности — это способ верификации и манифестации веры. Должным образом подтвержденная и проявленная вера приводит к реализации возможности личного спасения, поскольку спасение — не дело эмоций или догадок, это — путь знания (кaк и чтo именно следует делать, чтo именно значимо, а чем можно пренебречь: «Мы обнаружили два смысла, обозначаемых словом истина. Один — постижение того, что ведет к блаженной жизни, другой — верное знание относительно чего бы то ни было из вещей этого мира. Истина, содействующая спасению, живет в чистом сердце совершенного мужа, который бесхитростно передает ее ближнему; а если мы не будем знать истину о земле и море, о звездах и об их движении и скорости, это нисколько не помешает нам получить обетованное блаженство»[18]). Спасение — дело слишком важное (единственно важное!), чтобы ставить его в зависимость от каких бы то ни было случайностей (от ветра главы своея).

Отсюда — значимость догмата (чтo именно: во что следует верить, чтобы спастись) и богослужения как социального явления, общественного служения (кaк именно: как следует поступать, чтобы следовать догматическим истинам и таким образом спастись).

d) Ценность человека и Церкви приводят к восприятии общества как самостоятельной ценности, поскольку оно а) выражает общественную природу человека, которой он наделен в процессе Творения, и б) являет собой (в потенциале) проекцию Церкви на весь социум, который (в силу того, что Церковь — не просто общество, но — тело Христово) становится охристовлен-

ным обществом.

e) Ценность человека и Церкви, предназначенных к всецелому спасению, подразумевает необходимость социального совершенствования человека во взаимодействии с другими личностями. Отсюда возникают производные ценности социального плана, в частности: собственность и ее общественный характер; труд, его сакральный и общественный характер; благотворительность как реализация общественного характера собственности и труда; и др., а также соответствующие требования к ним.

Собственность, как таковая, в определенных обстоятельствах не отрицается (хотя и признается явлением, ограниченным во времени — по крайней мере, не изначально сущим — и внешним для человека, в отличие от духовных благ, которые могут стать ему сущностно имманентными) ни Писанием, ни преподобными отцами, полагающими нестяжание не заповедями, но дарами[19]. Однако общее правило отношения к частной собственности задается апостолом, сказавшим: «мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести [из него]» (1 Тим. 6, 7). Частная собственность имеет свои естественные пределы: разумное стяжание ограничивается рамками насущно необходимого.Мерой естественного желания считается разум, образуемый надлежащим научением.

Механизмом обеспечения телесных потребностей человека и формирования собственности является трудовой процесс. Это — общая обязанность всех живущих на земле, обязанность изначальная (как следует из библейской кос-могонии), не связанная с тем рубежом бытия человечества, который обозначило изгнание из Рая. В этом смысле труд сообразен человеческому естеству и достоин всякого одобрения и похвалы.[20]

Благотворительная деятельность — непременная принадлежность христианской праведности (прежде всего — для мирских людей), она — одна из тех пяти добродетелей, которыми созидается благочестие. Благотворительный процесс, осуществляя социально-уравновешивающую функцию, подталкивает богословскую концепцию к формулированию политико-экономической идеи Богоданного общественного богатства, подлежащего распределению и пе-рераспределению внутри общества в целом[21]. Причем, если относительно материальных благ, находящихся в частной собственности, возможен определенный богословский дискурс (хотя, в конце концов, и они, в той части, в которой превосходят насущные потребности собственника, мыслятся в категориях общности), то безусловно общественный характер носит та совокупность материальных явлений, которая образована Богом для обеспечения существования всего человечества (прежде всего, природные ресурсы)[22].

Собственно, и сам хозяйственный процесс осмысливается как сакрально обусловленное общественное воспроизводство. Даже самый распорядок суток подчеркивает, что порядок хозяйственного дня по сути своей сакрализован — видимо, потому, что человек, как специально обращает наше внимание современный богослов, «есть существо теоцентрическое»[23].