Иерархическая структура диспозиций личности. Попытка решения этих задач содержится в «диспозиционной кон­цепции регуляции социального поведения личности» [Ядов

Дальнейшее изучение аттитюда предпо­лагает выдвижение таких идей, кото­рые позволили бы преодолеть затруд­нения, встретившиеся на пути иссле­дования этого феномена. Одно из них заключается в том, что момент целостности аттитюда оказался утраченным вследствие попыток найти все более и более детальные описания его свойств и структуры. Воз­вращение к интерпретации социальной установки как целостного об­разования не может быть простым повторением ранних идей, выска­занных на заре ее исследований. Восстанавливая идею целостности социальной установки, необходимо понять эту целостность в соци­альном контексте.

Попытка решения этих задач содержится в «диспозиционной кон­цепции регуляции социального поведения личности» [Ядов, 1975. С. 89]. Основная идея, лежащая в основе этой концепции, заключается в том, что человек обладает сложной системой различных диспозиционных образований, которые регулируют его поведение и деятельность.

 

Рис. 16. Иерархическая схема диспозиционной регуляции

социального поведения личности

 

Эти диспозиции организованы иерархически, т.е. можно обозначить более низкие и более высокие их уровни. Определение уровней диспо­зиционной регуляции социального поведения личности осуществля­ется на основании схемы Д. Н. Узнадзе, согласно которой установка возникает всегда при наличии определенной потребности, с одной стороны, и ситуации удовлетворения этой потребности ― с другой. Однако обозначенные Узнадзе установки возникали при «встрече» лишь элементарных человеческих потребностей и довольно несложных си­туаций их удовлетворения.

В. А. Ядов предположил, что на других уровнях потребностей и в более сложных, в том числе социальных, ситуациях действуют иные диспозиционные образования, притом они возникают всякий раз при «встрече» определенного уровня потребностей и определенного уров­ня ситуаций их удовлетворения. Для того чтобы нарисовать общую схему всех диспозиций, необходимо хотя бы условно описать как иерар­хию потребностей, так и иерархию ситуаций, в которых может дей­ствовать человек (рис. 16).

В связи с тем что ни одна из существующих попыток не удовлет­воряет всем требованиям классификации, для нужд данной схемы целесообразно дать условное описание возможной иерархии потребно­стей (П). В данном случае потребности классифицируются по одному-единственному основанию ― с точки зрения включения личности в различные сферы социальной деятельности, соответствующие расширению потребностей личности. Первой сферой, где реализуются по­требности человека, является ближайшее семейное окружение (1), сле­дующей ― контактная (малая) группа, в рамках которой непосред­ственно действует индивид (2), далее ― более широкая сфера деятель­ности, связанная с определенной сферой труда, досуга, быта (3), наконец, сфера деятельности, понимаемая как определенная социаль­но-классовая структура, в которую индивид включается через освоение идеологических и культурных ценностей общества (4). Таким образом, выявляется четыре уровня потребностей, соответственно тому, в каких сферах деятельности они находят свое удовлетворение.

Далее выстраивается также условная для нужд данной схемы иерар­хия ситуаций (С), в которых может действовать индивид и которые «встречаются» с определенными потребностями. Эти ситуации струк­турированы по длительности времени, «в течение которого сохраня­ется основное качество данных условий». Низшим уровнем ситуаций являются предметные ситуации, быстро изменяющиеся, относительно кратковременные (Г). Следующий уровень ― ситуации группового общения, характерные для деятельности индивида в рамках малой группы (2'). Более устойчивые условия деятельности, имеющие место в сферах труда (протекающего в рамках какой-то профессии, отрасли и т.д.), досуга, быта, задают третий уровень ситуаций (3'). Наконец, наиболее долговременные, устойчивые условия деятельности свой­ственны наиболее широкой сфере жизнедеятельности личности ― в рамках определенного типа общества, широкой экономической, по­литической и идеологической структуры его функционирования (4')· Таким образом, структура ситуаций, в которых действует личность, может быть изображена также при помощи характеристики четырех ее ступеней.

Если рассмотреть с позиций этой схемы иерархию диспозиций (Д), то логично обозначить соответствующую диспозицию на пересечении каждого уровня потребностей и ситуаций их удовлетворения. Тогда выделяются соответственно четыре уровня диспозиций: а) первый уровень составляют элементарные фиксированные установки, как их понимал Д. Н. Узнадзе: они формируются на основе витальных по­требностей и в простейших ситуациях в условиях семейного окруже­ния, и в самых низших «предметных ситуациях» (чему в западных исследованиях и соответствует термин «set»); б) второй уровень ― более сложные диспозиции, которые формируются на основе потреб­ности человека в общении, осуществляемом в малой группе, соответ­ственно ― социальные фиксированные установки, или аттитюды, кото­рые по сравнению с элементарной фиксированной установкой имеют сложную трехкомпонентную структуру (когнитивный, аффективный и поведенческий компоненты); в) третий уровень фиксирует общую направленность интересов личности относительно конкретной сферы социальной активности, или базовые социальные установки (формируются в тех сферах деятельности, где личность удовлетворяет свою по­требность в активности, проявляемой как конкретная «работа», кон­кретная область досуга и пр.). Так же как и аттитюды, базовые соци­альные установки имеют трехкомпонентную структуру, но это не столько выражение отношения к отдельному социальному объекту, сколько к каким-то более значимым социальным областям; г) чет­вертый, высший уровень диспозиций образует система ценностных ориентации личности, которые регулируют поведение и деятельность личности в наиболее значимых ситуациях ее социальной активности, где выражается отношение личности к целям жизнедеятельности, к средствам удовлетворения этих целей, т.е. к обстоятельствам жизни, детерминированным общими социальными условиями, типом обще­ства, системой его экономических, политических институтов.

Предложенная иерархия диспозиционных образований, взятая в целом, выступает как регулятивная система по отношению к поведе­нию личности. Более или менее точно можно соотнести каждый из уровней диспозиций с регуляцией конкретных типов деятельности: первый уровень означает регуляцию непосредственных реакций субъек­та на актуальную предметную ситуацию («поведенческий акт»― 1"), второй уровень регулирует поступок, осуществляемый в привычных ситуациях (2"), третий уровень регулирует уже некоторые системы поступков ― или то, что можно назвать поведением (3"), наконец, четвертый уровень регулирует целостность поведения, или собствен­но деятельность личности (4"). «Целеполагание на этом высшем уров­не представляет собой некий "жизненный план", важнейшим эле­ментом которого выступают отдельные жизненные цели, связанные с главными социальными сферами деятельности человека ― в области труда, познания, семейной и общественной жизни» [Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности, 1979].

Разработка предложенной концепции ликвидирует «вырванность» социальной установки из более широкого контекста и отводит ей оп­ределенное, важное, но ограниченное место в регуляции всей систе­мы деятельности личности. В конкретных сферах общения и достаточ­но простых ситуациях повседневного поведения при помощи аттитю-да можно понять предрасположенность личности или ее готовность действовать таким, а не иным образом. Однако для более сложных ситуаций, при необходимости решать жизненно важные вопросы, формулировать жизненно важные цели, аттитюд не в состоянии объяс­нить выбор личностью определенных мотивов деятельности. В ее регу­ляцию здесь включаются более сложные механизмы: личность рас­сматривается не только в ее «ближайшей» деятельности, но как еди­ница широкой системы социальных связей и отношений, как включенная не только в ближайшую среду социального взаимодей­ствия, но и в систему общества. Хотя на разных уровнях этой деятель­ности включается определенный уровень диспозиционного механизма, высшие его уровни так или иначе ― не обязательно в прямом виде, но через сложные системы опосредования ― также играют свою роль в регуляции социального поведения и на низших уровнях.

Особое значение имеет также и то, что на высших уровнях диспо­зиций когнитивный, аффективный и поведенческий компоненты про­являются в специфических формах и, главное, удельный вес каждого из них различен. В относительно более простых ситуациях, при необ­ходимости действовать с более или менее конкретными социальными объектами, аффективный компонент играет значительную роль. Иное дело ― самые высшие уровни регуляции поведения и деятельности личности, где сама эта деятельность может быть освоена только при условии ее осмысления, осознания в достаточно сложных системах понятий. Здесь при формировании диспозиций преобладающее выра­жение получает когнитивный компонент. Нельзя представить себе си­стему ценностных ориентаций личности, включающую отношение к основным ценностям жизни, таким, как труд, мораль, политические идеи, построенную по преимуществу на эмоциональных оценках. Та­ким образом, сложность иерархической системы диспозиций застав­ляет по-новому подойти и к пониманию соотношения между тремя компонентами диспозиционных образований.

С позиции предложенной концепции появляется возможность по-новому объяснить эксперимент Лапьера. Расхождение между вербаль-но заявленным аттитюдом и реальным поведением объясняется не только тем, что в регуляцию поведения включены «аттитюд на объект» и «аттитюд на ситуацию», или тем, что на одном и том же уровне возобладал то когнитивный, то аффективный компонент аттитюда, но и более глубокими соображениями.

В каждой конкретной ситуации поведения «работают» разные уров­ни диспозиций. В описанной Лапьером ситуации ценностные ориен­тации хозяев отелей могли сформироваться под воздействием таких норм культуры, которые содержат негативное отношение к лицам неамериканского происхождения, возможно, ложные стереотипы от­носительно китайской этнической группы и т.д. Этот уровень диспо­зиций и «срабатывал» в ситуации письменного ответа на вопрос, бу­дет ли оказано гостеприимство лицам китайской национальности. Вместе с тем в ситуации конкретного решения вопроса об их вселе­нии в отель «срабатывал» тот уровень диспозиций, который регулиру­ет достаточно привычный и элементарный поступок. Поэтому между таким аттитюдом и реальным поведением никакого противоречия не было, расхождение касалось диспозиции высшего уровня и поведе­ния в иной по уровню ситуации. Если бы с помощью какой-либо методики удалось выявить характер реального поведения на уровне принципиальных жизненных решений, возможно, что там было бы также продемонстрировано совпадение ценностных ориентаций и ре­альной деятельности. Как видно, предложенная схема близка позиции А. Айзена и Μ. Фишбайна, но содержит более глубокие методоло­гические основания. Продуктивность основной идеи, доказанной на материале большого экспериментального исследования [Саморегуля­ция и прогнозирование социального поведения личности, 1979], не снимает ряда методических и теоретических проблем, которые еще предстоит решить.