Клинические и другие данные

Весьма распространенное двигательное расстройство, известное как раскачивание у младенцев, особенно часто отме­чается в воспитательных заведениях. Само по себе такое пове­дение едва ли можно назвать патологией, поскольку почти каж­дый ребенок прибегает к нему в том или ином возрасте. Одна­ко до шести месяцев оно встречается редко и совершается лежа на спине; чаще же дети начинают раскачиваться после шестого месяца жизни на четвереньках, а начиная с десятого месяца раскачивание или другие подобные движения могут производить­ся стоя.

Если раскачивание в младенчестве превращается в патоло­гию, оно становится главным занятием ребенка, заменяя ему практически все обычные виды деятельности, характерные для этого возрастного уровня. Это было отмечено у детей, за кото­рыми мы наблюдали систематически. Более того, нас поразило, с каким неистовством исполнялось это движение, которое тре­бовало гораздо больше моторики и энергии, чем обычно отме­чается у детей данного возраста.

Этот синдром изучался нами в сотрудничестве с Кэтрин М. Вульф в группе из 170 детей в заведении, которое я назвал яслями. Мы хотели установить причины появления и значение трех видов аутоэротической деятельности на первом году жиз­ни, а именно раскачивания, игры с фекалиями и игры с гени­талиями⁴. В ходе этого исследования мы обнаружили, что из 170 наблюдавшихся детей 87 в тот или иной период первого года жизни начинали раскачиваться, а остальные подобной наклон­ности не проявляли.

Затем мы попытались установить, что побуждает одних де­тей прибегать к раскачиванию, а других нет. Мы искали воз­можные этиологические факторы и разделили их на врожден­ные, наследственные и факторы окружающей среды.

⁴ Наши данные и выводы были представлены в статье «Аутоэротизм» (Spitz and Wolf, 1948).

Мы исследовали популяцию с точки зрения врожденных различий. Результаты убедили нас в отсутствии серьезных врож­денных расстройств. Что касается наследственности, мы не рас­полагали достаточной информацией по нашей популяции, одна­ко нам казалось, что при примерно равном соотношении на­следственные факторы не могут быть особо существенными, тем более что различия в средних показателях развития у тех и у других детей оказались минимальными.

Таким образом, решающим, по-видимому, является фактор окружения. В яслях определенные составляющие внешнего окружения находились под контролем самого заведения и явля­лись одинаковыми у всех воспитанников: пища, кров, одежда, гигиенические процедуры, кровать, игрушки, распорядок дня.

Тем самым в заведении оставался лишь один переменный фактор окружающей среды — человеческий, который для детей этого возраста обладает величайшей эмоциональной ценностью. Мы не устаем повторять, что в первый год жизни все элементы человеческой жизни опосредствуются через мать, через объект­ные отношения. Поэтому мы уделили особое внимание различи­ям в установках и поведении матерей у раскачивающихся и не раскачивающихся детей.

Отношения между раскачивающимися детьми и их матеря­ми были весьма своеобразны. Нельзя говорить об их отсутствии, но нельзя также назвать их уравновешенными и тесными. В це­лом матери этих детей являлись экстравертированными и гото­выми к интенсивным позитивным контактам с выраженными ал-лопластическими тенденциями. В большинстве это инфантиль­ные личности, не способные контролировать свою агрессию, находящую выход в частых взрывах негативных эмоций и ярост­ной, нескрываемой враждебности.

Эти матери стали жертвами собственных эмоций и в силу своей инфантильности не умели осознавать последствия своего поведения, оставаясь крайне непостоянными в своих отношени­ях с окружением. В стенах исправительного заведения дети, ес­тественно, оказались единственной отдушиной для лабильных эмоций своих матерей, и поэтому они подвергались то интен­сивному натиску нежности и «любви», то столь же мощным вспышкам ненависти и гнева. Одним словом, происходили стре­мительные переходы от баловства к враждебности.

Мы обнаружили также определенную закономерность в профиле развития раскачивающихся детей. Как указывалось ра-^Нее, каждый ребенок регулярно подвергался тестированию, ^и мы выяснили, что раскачивающиеся дети обладают особым

характерным профилем развития, в то время как профили раз­вития других детей не обнаружили подобного единства и зна­чительно различались.

Независимо от общего уровня развития две трети раска­чивающихся детей обнаружили характерные низкие показатели в профиле развития. Эти показатели могут отражать полную за­держку в данной сфере по отношению к хронологической нор­ме или относительную задержку, но в сравнении с остальными сферами личности.

Раскачивающиеся дети отстают в двух сферах развития, а именно: в социальной адаптации и в способности манипулиро­вать. Манипулирование отражает способность ребенка брать иг­рушки, вещи, вообще обращаться с неживыми предметами, т. е. данный показатель оценивает отношение ребенка к «предметам». Социальная адаптация отражает развитие ребенка в сфере че­ловеческого общения. В совокупности задержка в обеих сферах означает неспособность раскачивающихся детей общаться как с живым, так и с неживым окружением, недостаток инициати­вы в отношениях с внешним миром.

Каков вклад матери в этот дефект развития? Покойная Кате­рина Вульф высказала предположение, что только после того, как установятся отношения с либидинозным объектом и будет достигнуто его постоянство, ребенок сможет вступать в отноше­ния с неодушевленными предметами.

В таком случае мы можем предположить, что мать раска­чивающегося ребенка помешала установлению у него первич­ного либидинозного объекта и тем самым сделала затруднитель­ными, если не невозможными, все дальнейшие объектные от­ношения. Другими словами, противоречивое и непостоянное поведение матери приводит к тому, что в памяти ребенка от­кладываются конфликтные репрезентанты объекта. Этот резерв следов памяти не допускает слияния направленных на мать вле­чений в единый либидинозный объект. Подобный опыт не до­пускает создания объекта, сохраняющего свою идентичность в пространстве и времени. С точки зрения развития репрезента­ция объекта не тождественна самой себе из-за постоянных от­клонений и перепадов в «температурном режиме» эмоций ма­тери. Первоначальный опыт отношений с будущим либидинозным объектом, помимо прочего,¹ задает паттерн ожидания. Если же последний отсутствует, к каждому отдельному репрезентанту объекта приходится подходить методом проб и ошибок, как к эксперименту, приключению и опасности.