Божество — это царь, сказал Прабхупада, а жители храма — Его личные слуги. Поэтому храм должен выглядеть как дворец.

Красивый храм играет важную роль в проповеди, объяснил он, поскольку большинство людей, особенно на Западе, не склонны принимать на себя трудности ради духовной жизни. Есть одна индийская поговорка: никто не слушает бедняка. Если бы преданные, сказал Прабхупада, пригласили людей посетить лекции по бхакти-йоге на таком-то пустыре, под таким-то деревом, никто бы не пришел. Но в чистое и красивое здание, с люстрами и удобными комнатами, придут многие, и это их очистит.

Храм предназначался для тех, кто хотел бы жить как преданный из общества сознания Кришны. Преданные, говорил Прабхупада, должны быть готовы жить и спать где угодно. Но как любящий и заботливый отец своих учеников, Прабхупада приложил много усилий, чтобы открыть большой храм и создать преданным приличные условия для проживания. Он строил дом для своей семьи. Забота о том, чтобы его духовным детям было где жить и заниматься преданным служением, составляла один из аспектов его миссии.

Особенностью нового храма был сад Шрилы Прабхупады. Преданные освободили от бетона большой участок земли на задворках, засыпали его землей, огородили шлакоблочной стеной и засадили цветами.

Карандхара: В саду, по периметру, я вскопал грядки и посадил несколько одиноких растений. Но Прабхупада сказал:

— Нет. Ты должен засадить все. Везде должно что-то расти. Засади землю сплошь. Пусть растет.

Он хотел, чтобы сад был покрыт буйной растительностью, словно джунгли. Как в тропиках, где зелень в изобилии растет на каждом шагу.

Шриле Прабхупаде всегда очень нравилось сидеть в саду по вечерам, когда воздух был напоен ароматом цветов и дул свежий, прохладный ветерок. Здесь обсуждались самые разные темы, как в «Шримад-Бхагаватам». Иногда это были оживленные беседы с гостями или преданными, иногда Прабхупада просто повторял мантру и почти ничего не говорил, иногда он просил кого-нибудь почитать книгу о Кришне.

Он рассказывал, что когда был маленьким, у его матери был сад на крыше дома, и он часто по вечерам поднимался туда и играл. Он не забыл об этом. Он всегда помнил о своих любимых детских играх и с наслаждением о них рассказывал. Много раз он повторял:

— У моей матери был сад на крыше нашего дома, и ребенком я забирался туда по вечерам и играл. Теперь я снова могу приходить в столь же замечательное место.

Под личным наблюдением Прабхупады храм в Лос-Анджелесе стал центром, образцовым для всего ИСККОН. Например, он научил преданных во время утренней лекции по «Бхагаватам» хором, слово за словом, повторять за ним санскритские мантры и попросил ввести этот вид обучения во всех его храмах. В мае 1970 года он написал письма каждому из двадцати шести президентов храмов Северной Америки и Европы, приглашая их приехать к нему в Лос-Анджелес.

Теперь я сосредоточил все свои силы на центре в Лос-Анджелесе, который в отношении поклонения Божествам, Аротики, Киртана и других важных элементов храмового служения является образцом для всех остальных центров. Поскольку сейчас я сократил свои путешествия, я хотел бы, чтобы вы, когда вам будет удобно, приехали сюда и побыли здесь несколько дней, чтобы самим все увидеть; я надеюсь, что после того, как вы получите от меня необходимые наставления, все наши центры одновременно поднимутся до того же уровня.

Почти все президенты храмов, которые приехали к Прабхупаде, были молодыми людьми в возрасте от двадцати до тридцати лет. Они приехали как с практическими, так и с философскими вопросами. В свои блокноты они записывали всё, начиная с храмового распорядка дня и кончая сочетанием цветов в интерьере храма. Они записывали мелодии киртанов и учились организации групп санкиртаны. И, что, возможно, было самым важным, — они записывали то, что делал Прабхупада, и то, что он им говорил. После этого президенты храмов возвращались в свои города — в Беркли и Гамбург, в Торонто и Сидней — светящиеся экстазом и готовые ввести в своих храмах все те новые элементы храмовой жизни, которыми они прониклись в Лос-Анджелесе, у Прабхупады, в его всемирной штаб-квартире.

Хотя Прабхупада по-прежнему говорил о расширении своего Движения, он, казалось, был вполне счастлив, живя в Лос-Анджелесе и проповедуя остальному миру через президентов храмов, группы санкиртаны и через книги. Однако по мере созревания новых планов Прабхупада вновь стал ощущать необходимость создания руководящего совета для управления всеми делами ИСККОН, в который бы вошли двенадцать тщательно подобранных учеников. Кроме того, он поговаривал о том, чтобы многим из них дать санньясу и взять их с собой в Индию, чтобы обучить там «ремеслу» странствующих проповедников. А чтобы обеспечить своевременное и качественное издание книг, он хотел сформировать особый комитет, ответственный за их публикацию.

Прабхупада счастливо жил в Лос-Анджелесе: решал вопросы по управлению всемирным движением, обучал растущую семью лос-анджелесских преданных повторять санскритские мантры, а в предрассветные часы уединялся для работы над книгами.

Однажды из Лондона ему прислали пластинку. Лондонские преданные, которые ранее при поддержке Джорджа Харрисона уже записали один альбом, теперь выпустили еще один сингл, «Говинда». Песня состояла из стихов «Брахма-самхиты», которым их научил Прабхупада, и каждый стих оканчивался припевом говиндам ади-пурушам там ахам бхаджами. Прабхупада попросил проигрывать эту запись во время утренней программы в храме. На следующее утро, когда он вошел в храмовую комнату, поклонился Божеству, и занял свое место на вьясасане, чтобы начать лекцию, пластинка заиграла.

Прабхупада застыл в экстазе. Его тело задрожало, а из глаз потоками полились слезы. Переданные, почувствовав отголосок эмоций своего духовного учителя, начали повторять «Харе Кришна», как во время джапы. Мгновения казались им вечностью. Наконец, Прабхупада сказал:

— Говиндам ади-пурушам там ахам бхаджами, — и замолчал.

Затем он спросил:

— У всех все в порядке?

В ответ последовало громогласное: «Джая Прабхупада!», — и он приступил к лекции по «Шримад Бхагаватам».

* * *

Вайшнавера крия-мудра вигье на буджхая. «Никто не может понять, что творится у вайшнава в сердце». Только чистый преданный может по-настоящему понять другого чистого преданного. Но, наблюдая за действиями Прабхупады, мы видим, что все, что он делал, было чистым преданным служением Господу Кришне. Он был совершенным примером того, как нужно посвятить себя Кришне. Он учил наставлениями и личным примером. Часто вдохновляя и даже прославляя своих учеников, он постоянно побуждал их еще активнее участвовать в радостном движении санкиртаны Господа Чайтаньи. Однако иногда он указывал и на ошибки учеников. И порой ошибки эти бывали тяжелыми и болезненными и для него, и для преданных.

Однажды, войдя в свои апартаменты в лос-анджелесском храме, Прабхупада увидел, что преданный, убиравший его комнату, поставил его фотографию вниз головой. Незначительная оплошность. Но это был признак того, что в сознании ученика что-то не так. Каждое утро преданные возносят духовному учителю молитвы, выражая ему почтение как прямому представителю Бога, но как мог искренний ученик не заметить, что поставил представителя Бога вверх ногами?

Затем случилось происшествие куда более серьезное. Прабхупада зашел в храм, поприветствовал Божества и приготовился принять чаранамриту - ароматизированную воду, которой омывали Божества. Он делал это ежедневно. После утренней прогулки он возвращался в храм и, пока звучала запись «Говинда», кланялся Божествам. Затем кто-нибудь из преданных наливал в его правую ладонь несколько капель чаранамриты, и Прабхупада ее выпивал. Об этом элементе преданного служения упоминалось в «Нектаре преданности». «Благоухающую цветами и благовониями воду, стекающую с Его лотосных стоп, собирают и смешивают с йогуртом. Так чаранамрита приобретает не только изысканный аромат и вкус, но и необычайную духовную ценность… Преданные, пришедшие поклониться Божеству, с великим смирением принимают три капли чаранамриты, испытывая при этом запредельное счастье».

Однако в то утро, приняв чаранамриту, Шрила Прабхупада нахмурился. Кто-то положил в нее соль! Он пересек храмовую комнату, сел на вьясасану и обратился к сотне преданных, заполнивших зал:

— Кто положил в чаранамриту соль?