Карандхара так ничего и не понял, и недоумевал, в какие дела их не нужно было втягивать. Но он понимал, что над головами санньяси нависла тень.

Прабхупада пригласил в Лос-Анджелес трех доверенных учеников.

Рупануга: Я был в Буффало. Зазвонил телефон и кто-то сказал в трубку:

— Прабхупада на связи.

Я сказал:

— Что? Вы шутите!

Но это оказался не Прабхупада, это был его слуга, Девананда. Он сообщил:

— Шрила Прабхупада хочет, чтобы ты приехал в Лос-Анджелес.

Я спросил:

— Что случилось?

Он ответил:

— Ну, он не хочет… — затем выпалил: — Шрила Прабхупада сам тебе об этом скажет.

Шрила Прабхупада взял трубку, и стоило мне услышать его голос, я тут же предложил ему поклоны, а потом спросил:

— Шрила Прабхупада, что случилось?

Он спросил:

— Ты не знаешь разве, что я болен?

Я ответил:

— Нет!

Он сказал:

— Немедленно приезжай.

Тогда я попросил:

— Э-э, Шрила Прабхупада, можно мне переговорить с Деванандой?

Я толком не понимал, что происходит, поэтому спросил Девананду:

— Объясни, в чем дело!

Тот ответил:

— Шрила Прабхупада сказал, что поговорит с тобой, когда ты приедешь. Он сам все объяснит.

Бхагаван дас: Я только что вернулся с санкиртаны, и тут мне позвонил Рупануга. Он сказал, что Прабхупада сообщил ему по телефону о каких-то проблемах в Лос-Анджелесе, и теперь он едет туда. Он ни словом больше не обмолвился, но обещал позвонить, когда вернется.

Это вывело мой ум из равновесия. Сев в кресло, весь в поту, разгоряченный после санкиртаны, я погрузился в мысли о Прабхупаде и о том, что же такое могло случиться. Я позвонил в Лос-Анджелес секретарю Прабхупады, Девананде, который ответил мне, что не может сообщить по этому поводу ничего существенного. Я надеялся так или иначе разузнать о положении дел побольше, но, подождав немного, отправился в душ.

Я был в душе, как вдруг кто-то неожиданно заколотил в дверь.

— Прабхупада звонит. Он хочет с тобой поговорить.

Я был уверен, что это какое-то недоразумение — разве может такое быть, чтобы звонил духовный учитель? Но все же выскочил из душа, весь мокрый, схватил трубку и сказал:

— Алло?

Последовала долгая пауза. Затем неожиданно на другом конце провода раздался голос Прабхупады:

— Бхагаван-даса?

— Да, — ответил я. — Шрила Прабхупада, пожалуйста, примите мои смиренные поклоны. Чем я могу служить Вам? — я был как громом поражен.

Тут Прабхупада медленно произнес:

— Тебе многое предстоит сделать, но прежде всего ты должен немедленно явиться сюда.

Я сказал:

— Конечно, Шрила Прабхупада, я выезжаю немедленно.

После этого мы оба повесили трубку.

Мне удалось наскрести денег на билет до Лос-Анджелеса, и когда в Детройте я поднялся на борт самолета, выяснилось, что тем же рейсом летит Рупануга. Мы сели рядом и стали обсуждать, что же такое могло произойти в Лос-Анджелесе, что привело Прабхупаду в такое беспокойство.

Когда мы прибыли в аэропорт, нас встретил Карандхара. Он рассказал нам, что некоторые из старших преданных плетут против Прабхупады интриги, и что в этот день Прабхупада дал некоторым из них санньясу и отправил проповедовать.

Это настолько меня поразило, что я не мог даже представить, что делать. Войдя в комнату Прабхупады, мы увидели, что он очень встревожен — он постоянно тер голову и жаловался, что из-за заговора у него повысилось давление.

Тамала-Кришна: Я написал Шриле Прабхупаде из Парижа длинное письмо, в котором излагал наши планы по расширению проповеднической деятельности в Европе, и неожиданно получил от Его Божественной Милости телеграмму следующего содержания: «ПОЛУЧИЛ ТВОЕ ПИСЬМО 26 ИЮЛЯ. ПРИЕЗЖАЙ ЛОС-АНДЖЕЛЕС НЕМЕДЛЕННО». Я страшно удивился, и, помню, в тот же день освободился от всех дел и вечером уехал, хотя все в этом храме держалось на мне.

Приехав в Лос-Анджелес, я встретил там Рупанугу, Бхагавана, Киртанананду Свами и Карандхару. Я был полон энтузиазма и блаженства от грандиозных успехов на стезе санкиртаны и думать не думал ни о каких проблемах. Но эти преданные были угрюмы, мрачны и серьезны, и попытались объяснить мне, что происходит. Но я так и не смог понять все до конца. Я приехал поздно вечером и в этот день не смог увидеть Шрилу Прабхупаду.

Ранним утром следующего дня, когда Прабхупаде сообщили о моем прибытии, он позвал меня к себе еще до мангала-арати. Я отправился к нему на квартиру, и, войдя, обнаружил там Прабхупаду, который сидел, опустив голову. Он поднял глаза, и я увидел, что он выглядит больным. Он казался изможденным и очень несчастным. Как только я поклонился, он тихо спросил:

— Тебе рассказали?

Конечно, я так и не понял всего, что мне рассказали, но ответил:

— Да, я кое-что слышал.

И Прабхупада спросил:

— Ты можешь мне помочь?

Я ответил:

— Да, Шрила Прабхупада.

Он спросил:

— Можешь забрать меня отсюда?

Я сказал:

— Да, Шрила Прабхупада.

Конечно, я не чувствовал себя в силах помочь Прабхупаде, но понял, что должен ответить «Да». Разве можно было сказать: «Нет, не могу». Но как я мог помочь? Это все равно, что пытаться поднять самую большую в мире тяжесть. Гуру такой тяжелый … Но, тем не менее, я должен был согласиться.

Далее Прабхупада спросил меня:

— Куда ты увезешь меня?

Я предложил:

— Мы можем поехать во Флориду.

Он сказал:

— Нет, это недостаточно далеко отсюда.

Я ответил:

— Я могу забрать Вас в Европу.

Он возразил:

— Нет, это тоже будет не очень хорошо. Там тоже могут быть подобные проблемы.

В тот раз мы так и не решили, куда ехать. Но Прабхупада сказал:

— Здесь как будто пожар. Я должен немедленно уехать. Это похоже на пожар.

Прабхупада доверительно рассказал о обо всем Рупануге, Тамала-Кришне и Бхагавану: о том, как задерживалась его почта, о том, как неправильно было напечатано его имя, о том, как во время Ратха-ятры ему не позволили ехать на колеснице. Он упомянул об этих и других признаках того, что кое-кто хочет отодвинуть его на второй план, чтобы сделать недоступным для учеников. Он не хотел оставаться в Лос-Анджелесе, он не хотел оставаться в Соединенных Штатах, и даже в Европу ехать не хотел. Он хотел покинуть место, оскверненное оскорблениями учеников. Но до отъезда он хотел воплотить в жизнь свой замысел — создать руководящий орган для управления деятельностью ИСККОН. В связи с этим 28 июля 1970 года он продиктовал письмо следующего содержания:

Я, нижеподписавшийся, А.Ч. Бхактиведанта Свами, ученик Ом Вишнупады Парамахамсы 108 Шри Шримад Бхактисиддханты Сарасвати Госвами Махараджи Прабхупады, приехал в Соединенные Штаты 18 сентября 1965 года с целью начать здесь движение сознания Кришны. Целый год я жил, не имея пристанища. Я побывал в разных частях этой страны. Затем, в июле 1966 года я зарегистрировал это общество, назвав его Международным обществом сознания Кришны, сокращенно ИСККОН… Постепенно Общество росло, один за другим открывались его филиалы. В настоящее время у нас уже тридцать четыре отделения (список прилагается). Поскольку границы нашей деятельности расширились, я считаю нужным создать руководящий совет общества, в дальнейшем именуемый Джи-Би-Си. Я старею, мне уже 75, и в любую минуту я могу уйти из жизни, поэтому я считаю необходимым дать своим ученикам указания, касающиеся того, как управлять деятельностью Общества. Они уже управляют отдельными его центрами, во главе каждого из которых стоят президент, секретарь и казначей, и, по моему мнению, неплохо с этим справляются. Однако мы хотим улучшить управление храмами, повысить уровень проповеди сознания Кришны, увеличить распространение книг и журналов, открыть новые центры и должным образом обучать преданных. Поэтому я решил установить следующие принципы, и надеюсь, что мои возлюбленные ученики милостиво их примут.

Далее Прабхупада перечислил двенадцать человек, которые должны были войти в состав Джи-би-си: