Марта, воскресенье, 17.00,Большой бальный зал в «Плазе» Зря мы волновались, что не выучим к понедельнику свои слова. Мы их столько раз повторяли, что лично я уже знаю их назубок. И у меня жутко болят ноги после бесконечных танцев (не сексуальных). Физер сказала, что нам всем нужны некие джазовые туфли, завтра она принесет их целую кучу. Только я боюсь, что к завтрашнему дню мои ноги просто отвалялся. А еще от пения у меня болит горло. Мадам Пуссен дала нам всем выпить горячего напитка с витаминами. Фил, наш аккомпаниатор, казалось, вот‑вот упадет со стула. Даже бабушка, и та поникла. Только сеньор Эдуардо, который все время дремал в кресле, казался отдохнувшим. Ну и еще Роммель. О боже, она заставляет их еще раз спеть «Дженовия, моя Дженовия». Терпеть не могу эту песню. Хорошо еще, что в этом номере я не участвую. Но все равно, неужели она не видит, что мы все уже на пределе и даже дальше? Наверняка есть какие‑то законы, определяющие, сколько времени можно заставлять детей работать. Ладно, по крайней мере, эта репетиция занимает мои мысли и помогает не вспоминать о вчерашнем унижении. В некотором роде помогает. Это я к тому, что Лилли все равно при каждом удобном случае вставляет что‑нибудь вроде: «О, Миа, спасибо за бублики». Или: «Эй, Миа, может, стоит вставить твой сексуальный танец в сцену, где ты убиваешь Албуана?» Или: «А где твой берет?» Естественно, те, кто не был на вечеринке, тут же начинают расспрашивать, о чем речь. В ответ на их вопросы Лилли многозначительно улыбается. А еще эта история с Майклом. Лилли сказала, что утром его даже не было дома, и он не видел бублики, присланные от моего имени. Майкл еще ночью сразу после вечеринки уехал в общежитие, потому что его родители вернулись, и ему больше не нужно было присматривать за Лилли. Я послала ему штуки три СМСки с извинениями зато, что была такой дрянью. А в ответ получила от него только одно сообщение, вот оно:
Нам надо поговорить.
Что может означать только одно. Он... Ой, минуточку, Джей Пи передал мне записку, так что нам больше не нужно будет, как раньше, кричать друг другу или шептаться, как в прошлый раз, когда ему пришлось наклониться ко мне, чтобы сообщить, что у меня развязался шнурок на ботинке.
– Эй, ты ведь на меня не сердишься?
Я: А за что мне на тебя сердиться? Джей Пи: За то, что я с тобой танцевал. Я: С какой стати я бы стала сердиться за то, что ты со мной ТАНЦЕВАЛ? Джей Пи: Ну, если у тебя из‑за этого возникли неприятности с бойфрендом.
Мне все больше казалось, что так оно и есть. Но в этом не виноват никто, кроме меня. Уж во всяком случае, не Джей Пи.
Я: Да нет, с твоей стороны это было очень мило. Благодаря тебе я не выглядела самой странной чудачкой на свете. Я была такой дурой! Самой не верится, что я напилась пива. Понимаешь, это я от волнения. Я ужасно нервничала из‑за того, что я на самом деле не тусовщица. Джей Пи: Не знаю, станет ли тебе от этого легче, но со стороны казалось, что ты прекрасно проводишь время. Не то что сегодня. Сегодня у тебя такой вид, что я решил, ты на меня злишься. Или из‑за вчерашнего вечера, или, может, из‑за того, что я однажды рассказал, как я узнал, что ты вегетарианка, потому что ты устроила в кафе истерику. Я: Нет. Что из‑за этого злиться, ведь это правда. Я действительно устроила истерику, когда нашла в лазанье мясо. Ведь та лазанья считалась вегетарианской. Джей Пи: Я знаю. В этом кафе ВСЕ ухитряются испортить. Ты когда‑нибудь замечала, что они делают с чили? Я: Ты имеешь в виду, что они кладут в него кукурузу? Джей Пи: Точно. Это же неправильно. Противоестественно. Б чили не должно быть кукурузы. А ты что об этом думаешь? Я: Если честно, я как‑то никогда об этом не задумывалась. Вообще‑то я люблю кукурузу. Джей Пи: А я – нет. Никогда не любил. Во всяком случае с тех пор, как... неважно. Я: С тех пор как – что? Джей Пи: Ничего, забудь, это не имеет значения.
Но я, естественно, просто ДОЛЖНА была это узнать.
Я: Все нормально, ты можешь мне рассказать. Я никому не скажу, клянусь. Джей Пи: Просто... помнишь, я тебе говорил, что из всех знаменитостей мне бы больше всего хотелось встретиться с Дэвидом Маметом? Я: Помню. Джей Пи: Ну так вот, на самом деле с ним встречались мои родители. Однажды, года четыре назад, они ходили к нему на обед. Когда я об этом узнал, я так разволновался, как бывает, когда тебе двенадцать лет и ты думаешь, что весь мир только вокруг тебя и вертится. Спрашиваю папу: «Ты рассказал ему про меня? Что я его самый большой фанат?» Я: Понятно. А он что? Джей Пи: Он сказал: «Да, сынок, вообще‑то твое имя действительно всплывало в разговоре». Оказалось, что папа рассказал ему про меня. Он рассказал, как, когда я был маленьким, они впервые покормили меня кукурузой. Я: И? Джей Пи: И как на следующее утро удивились, когда обнаружили ее в моем подгузнике. Кукурузу, то есть, зернышки.
!!!!!!!!!!!!!!!! На самом деле то же самое было, когда мы впервые дали кукурузу Рокки. Так что я ОТЛИЧНО помню, какая это была гадость. Я: ФИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ! Извини. Должно быть, это было очень неловко. Я хочу сказать, тебе было неловко, что они рассказали твоему кумиру такие вещи про тебя. Хотя ты и был маленьким, когда это случилось. Джей Пи: Неловко? Да я был просто уничтожен! С тех пор я не выношу даже вид кукурузы! Я: Понятно. Это все объясняет. Джей Пи: Что объясняет? Я: Ничего. Я хотела сказать, твое отвращение к кукурузе. Джей Пи: Да. Ох уж эти родители... Знаешь, они могут все испортить. Я: И не говори. Джей Пи: С ними невозможно жить. А жить без них я не могу себе позволить. Кстати, что ты скажешь об этом стихотворении:
Еда, учеба и жилье – За все они платили. Лишь жить по их законам Взамен они просили.
Ты над своей судьбою Не властен, хошь, не хошь, Пока ты в восемнадцать Из дома не уйдешь.
Я: Вот это да. Здорово! Тебе надо предложить его в журнал, который делает Лилли. Джей Пи: Спасибо. Может, и предложу. Вместе со стихотворением про директрису Гупту. А что‑нибудь твое там будет? В журнале Лилли. Я: Нет. Естественно, потому что за последнее время (если не считать записей в дневнике) я написала только одну вещь – «Долой кукурузу!». И я уже сказала Лилли, что этот рассказ печатать нельзя. Сейчас я очень рада, что предупредила ее, потому что теперь, когда Джей Пи мне рассказал, ПОЧЕМУ он ненавидит кукурузу, сомневаюсь, что это показалось бы ему занятным. Я имею в виду мой рассказ о нем. О боже, меня зовет бабушка! Сцена удушения!
|
