Лимузин, по дороге в школу
Когда Лилли села в машину, она сразу начала: – О господи, что с тобой стряслось? Я ей: – Что ты имеешь в виду? А она: – Ты выглядишь хреново. Ты что, совсем не спала ночью или как? Сегодня у нас репетиция в костюмах, твоя бабушка тебя убьет. Очевидно, Лилли не знает, что я знаю про ее родителей. Возможно, Майкл ошибся, и Лилли даже не догадывается, что они расходятся. Разве что она на самом деле такая хорошая актриса, какой сама себя считает... А это означает, что я не могу ей рассказать, почему я паршиво выгляжу. Ведь если Лилли узнает, что я узнала о разводе ее родителей раньше, чем об этом узнала она сама, она меня просто убьет. Кроме того, Майкл просил меня сохранить это в тайне. Наверное, я могла бы ей сказать, что мы с Майклом расстаемся из‑за того, что я станцевала сексуальный танец с Джеем Пи. Но, мне кажется, сейчас для нее это будет чересчур. Я имею в виду, а вдруг она все‑таки знает про своих родителей? Тогда с моей стороны было бы нехорошо рассчитывать, что она справится как с собственными проблемами, так и с моими, И вообще, а вдруг у нас с Майклом происходит что‑то совсем другое? Нет, не может быть. И вот, вместо того, чтобы рассказать ей правду, я просто сказала: – Не знаю. Кажется, я простыла и заболеваю. – Ерунда, – сказала Лилли. Потом она сказала, что уже почти двадцать номеров ее журнала проверены и сшиты. Осталось всего девятьсот восемьдесят. Потому что Лилли, конечно, думает, что абсолютно каждый в школе купит ее журнал. Яне стала с ней спорить. Во‑первых, мне было почти все равно, потому что я чувствовала абсолютную пустоту внутри. А во‑вторых, когда я СНОВА попросила ее убрать рассказ «Долой кукурузу!», она на меня окрысилась. – Где бы мы все были, если бы Вудворд и Бернштейн попросили бы «Пост» убрать из номера их статью про Уотергейт? А? Где бы мы были? Но статья, после которой разразился Уотергейтский скандал, это совсем не то, что мой рас‑ сказ «Долой кукурузу!». Первая должна была привести к отставке президента. А вторая может ранить чьи‑то чувства. Что важнее? Но Лилли все равно уперлась: – Твой рассказ открывает номер, он напечатан прямо под названием «Розовая задница Толстого Луи». Рассказ, написанный нашей собственной принцессой, ученицей СШАЭ, Миа Термополис. Я не могу его просто так снять, мне тогда придется переверстывать обложку, потом заново ее печатать, снимать тысячу копий – и все заново. Я не собираюсь это делать, не буду и все. Я предложила помочь ей с копированием, но она только головой замотала. Неужели она готова ранить чувства друга только потому, что ей лень еще некоторое время постоять возле ксерокса? И это после всего, что я для нее сделала! Я, например, не рассказываю ей правду о ее родителях, ну и о нас с Майклом, потому что берегу ее хрупкое психическое здоровье.
Марта, вторник, домашняя комната Не могу поверить, что Московитцы расходятся. Я хочу сказать, они же психоаналитики юнгианцы! Если уж они не смогли сделать свои отношения прочными, то на что тогда надеяться всем остальным?
Канцелярия Её Королевского Высочества принцессы Амелии Миньонетты Гримальди Термополис Ренальдо Уважаемый доктор Карл Юнг! Ну вот, я поняла. Теперь я все поняла. Признаюсь, мне потребовалось довольно много времени, чтобы это понять. Но в конце концов я осознала правду. Даже забавно, что все это время я думала, что трансценденция сделала бы меня счастливой. Ну, Вы понимаете, я думала, что, познав свою истинную сущность, я наконец обрету полное счастье. Ну Вы меня и одурачили! Наверное, Вы лопаетесь от смеха на небе или где Вы там есть. Потому что Вы‑то с самого начала знали правду, не так ли? И знали, что никакого юнгианского дерева самоактуализации не существует, Трансценденции эго не существует. То, что доктора Московитцы расходятся, только что это доказало. Правда состоит в том, что ты совсем один. И потом ты умираешь. Не волнуйтесь» теперь я это усвоила. Это мое последнее письмо к Вам. Прощайте навсегда. Ваш бывший друг Миа Термополис
|
