ВОИНЫ СВЕТА. Приходит день, когда все, что тебя окружало и радовало, теряет смысл

 

Приходит день, когда все, что тебя окружало и радовало, теряет смысл. Человек стоит перед вечным выбором — быть или не быть! Вступить в борьбу, броситься против течения или спокойно ждать своей участи, отдавшись на волю провидения.

На смертельную схватку с врагом решаются не многие. Однако, имена смельчаков народ помнит вечно. Порой они не добиваются желанной цели, погибают на поле брани и на эшафоте, но их мужество и самопожертвование пробуждают в людях стремление к свободе.

Появляются десятки, сотни, тысячи последователей. И остановить сметающую на своем пути все преграды лавину уже невозможно.

Народу нужен лишь толчок…

К сожалению, ради великой мечты свершаются не только героические подвиги, но и гнусные, жестокие преступления.

Вечная борьба Добра и Зла не прекращается ни на секунду. Именно в ней решается судьба мира. Быть или не быть?

Ответа на этот вопрос не знает никто!

 

* * *

Удивительная, странная тишина опустилась на лес. Ни воя диких животных, ни крика ночных птиц, ни даже шелеста листвы.

Казалось, природа замерла, оцепенела в ожидании чего-то грандиозного и необъяснимого. Темноту разгонял лишь блеск далеких холодных звезд и странное синеватое свечение травы.

На поляне молча стояли тринадцать человек. В центре находился седовласый, худощавый старик с длинной бородой и посохом в руке. На нем был длинный, до пят, балахон совершенно неестественного белоснежного цвета.

Глаза старца закрыты, а губы что-то тихо и неразборчиво шепчут.

Остальные люди расположились по краю поляны, на равном расстоянии друг от друга, образуя четкий круг.

— Пора начинать, — раздался чей-то густой мягкий голос.

Старик тотчас поднял посох высоко вверх. Словно по команде все присутствующие вытянули руки вперед. На мгновение люди замерли.

Ночное небо вдруг разверзлось, и тонкий яркий столб света ударил в одинокую фигуру старца. Она засветилась, заискрилась и брызнула двенадцатью направленными лучами к протянутым рукам.

Прежнее блаженное безмолвие исчезло как сон. Вокруг царил настоящий хаос. Ураган гнул стволы деревьев, ломал ветви, срывал листья. Мир словно сошел с ума.

Но двенадцать человек не сдвинулись с места, застыв как изваяния. На их лицах была печать удивления, гордости и страха.

Все чувства слились воедино. И никто сейчас не мог разобраться, что творится в душах людей. Даже они сами. Происходящие события застали их врасплох. Воины с тревогой и волнением ждали развязки.

Но церемония еще не завершилась. Новый, гораздо более мощный и яркий луч обрушился на старца. Все присутствующие невольно зажмурились. А когда открыли глаза, то перед ними предстала удивительная картина.

Из распростертых в разные стороны ладоней, устремляясь к соседям и образуя с ними единое кольцо, струился мягкий свет.

Мало того! Сердца солдат оказались связаны с центром завораживающим, восхитительно красивым, золотистым сиянием.

В тела людей мощным потоком хлынуло тепло и умиротворение. Разум и душа наполнялись неведомой силой.

Сколько это длилось? Секунду… Час… Вечность… Неожиданно свет вокруг померк и исчез. Старик обессилено рухнул на землю.

Олесь проснулся и резко встал с постели. Оглядывая комнату, он никак не мог поверить, что это был сон.

Очередной вещий сон. Ведь Храбров не видел их уже довольно давно.

Почти три года минуло с тех пор, как группа пришла на скит Аргуса Байлота. Тысяча дней, сто декад пролетели как одно мгновение. Воины готовились к предстоящим сражениям неистово, самоотреченно. Порой старцу приходилось даже останавливать учеников. Многие знания, которые получали земляне, были отнюдь не безопасны.

Правда, поначалу они вызывали удивление у солдат. Какой смысл сидеть перед замшелой деревянной стеной и изучать ее в течение нескольких суток? Но лишь полностью отрешаясь от действительности, можно понять мир.

Нет, не тот, что мы видим глазами. К нему человек давно привык. Постигать надо самого себя, вселенную, находящуюся внутри каждого из нас. Именно там скрыты гигантские силы и возможности. Аргус научил воинов открывать эти врата, пользоваться дополнительными резервами, управлять телом не только с помощью мышц, но и разумом.

Трудно описать все занятия за три года. Смысл многих так и остался неясен солдатам.

Впрочем, глупых вопросов они больше не задавали. Старец лучше знает, что нужно будущим защитникам Света.

Надев штаны и накинув куртку, русич бросил взгляд на часы.

На циферблате было двадцать минут восьмого. Это удивило его не меньше, чем сон.

Аргус всегда поднимал учеников ровно в шесть. С чем связано полуторачасовое опоздание?

Удивился Олесь и самому себе. Его организм великолепно чувствовал время. Он вставал задолго до прихода тасконца.

Почему же землянин не проснулся с рассветом сегодня? Неужели что-то случилось? Надо немедленно встретиться с друзьями…

Невольно Храбров посмотрел на лежащее в углу оружие.

Русич давно им уже не пользовался. В лесной глуши люди чувствовали себя в полной безопасности. Безжизненный район Лонлила не привлекал бандитов и мародеров.

Три года спокойной жизни в какой-то степени оторвали группу от реальности. Солдаты начали забывать об ужасах войны, человеческих страданиях и смерти.

Олесь подошел к двери, протянул руку…

И в этот момент она открылась. На пороге стоял Аято.

Еще никогда Храбров не видел самурая в таком взволнованном состоянии. Взъерошенные волосы, сверкающие глаза, чуть подрагивающие пальцы.

— Свершилось, — выдохнул Тино.

— Что? — не понял русич.

— Посвящение, — ответил японец.

— Не знаю… — пожал плечами Олесь. — Лично я ничего особенного не заметил. Правда, мне сегодня опять приснился странный сон. Как раз хотел рассказать тебе о нем.

— Люди на поляне в лучах света, — догадался Аято.

— Да, — удивленно вымолвил Храбров. — Откуда ты знаешь?

— Потому что я его тоже видел, — ответил самурай. — Теперь многое прояснилось. Мы были там всей группой, а в центре находился Байлот. И это не сон. Обряд посвящения завершен.

— Твои выводы не чересчур скоропалительны? — возразил русич. — Для тебя видение — целое событие. Ничего подобного ты раньше не испытывал. Я же сталкивался с необъяснимыми явлениями постоянно. Вспомни хотя бы старца и птицу-гонца. Чудеса, да и только, чем не сюжет для легенды? Успокойся, нам просто обоим приснился похожий сон.

— Сомневаюсь… — усмехнулся Тино. — Взгляни-ка сюда…

Японец резко распахнул куртку и указал на обнаженную грудь.

В области сердца отчетливо виднелось красноватое пятно с размытыми краями и четко очерченным центром. Удивительно, но изображение ничего общего не имело со следами от ранений. Абсолютно иной цвет, да и кожа не повреждена.

Словно кто-то невидимый поставил на тело Аято странную таинственную печать…

Размер кольца был невелик — в диаметре не больше двух сантиметров.

Изумленно глядя на самурая, Олесь начал нервно застегивать пуговицы на своей куртке.

— Что ты делаешь? — изумленно спросил Тино.

— Хочу проверить твою версию, — простодушно ответил Храбров.

— Но ты застегиваешь одежду, а не расстегиваешь, — вымолвил японец.

На мгновение русич замер. Только сейчас до него дошло, что он совершенно растерялся и делает одну глупость за другой. Предположение товарища повергло его в шок. Олесь не ожидал, что обучение закончится так быстро.

Оставив в покое пуговицы, Храбров снял куртку через голову. На груди русича оказалось точно такое же пятно, как у Аято. Теперь сомнений не осталось — обряд посвящения действительно состоялся.

— Но как же? — не унимался русич. — Ведь мы находились в бараке. Наши тела не покидали здание…

— Вот именно тела, — улыбнулся японец. — Речь же идет о душах. Для Света и Тьмы только они представляют реальный интерес. Тела бренны, разум холоден и прагматичен, а сердце является отражением души.

— Значит, печать есть у всех? — поинтересовался Олесь.

— Возможно, — проговорил Аято, — думаю, скоро мы узнаем.

Ждать пришлось недолго. Уже через пару минут в коридоре раздался возбужденный голос Саттона.

— Матерь божья! Что у меня на груди? — воскликнул англичанин, стоя в одних трусах со штанами в руке.

На его крики выбежали Стюарт, де Креньян, Карс и Белаун.

Судя по их обнаженным торсам, они тоже рассматривали странное новообразование на своем теле.

С немым вопросом воины смотрели на Аято и Храброва. Только эти двое выглядели на удивление спокойно.

— Что происходит? — решился на вопрос Жак.

— По утверждению Тино, мы прошли обряд посвящения, — произнес Олесь. — Хотя зачем нужна отметина, мне непонятно. Думаю, на все вопросы способен ответить только Аргус, но его почему-то до сих пор нет. А ведь он никогда не опаздывает…

— Надо идти к нему, — высказал общую мысль властелин.

— Конечно, — кивнул самурай, — но для начала советую одеться. Кроме того, я многих пока не вижу. Надо узнать, как они себя чувствуют, и прояснить ситуацию с кольцами. Быть может, кого-нибудь сия чаша миновала…

— О Линде не беспокоитесь, — вставил маркиз. — У нее есть печать…

— У меня тоже, — проговорил показавшийся в коридоре Олан.

О клоне надо сказать особо.

За прошедшие три года он вырос, возмужал и окреп. Теперь это был уже не угловатый юноша, рвущийся в самую гущу сражения, а хорошо подготовленный, смелый и сильный воин. Глядя на него, Храбров невольно вспоминал себя, двадцатилетнего, только-только попавшего на Таскону. Сколько глупых ошибок он тогда совершил. Хотелось надеяться, что тасконец их не повторит.

Между тем, отряд постепенно собирался в коридоре. Как и предположил Аято, странная отметина оказалась у всех.

Путешественники уже давно относились к Мелоун, как к мужчине, и потому Рона без лишних церемоний обнажила грудь. С левой стороны отчетливо виднелось знакомое кольцо.

Точно так же поступили остальные воины. Лишь Салан поверили на слово.

Когда последние сомнения рассеялись, друзья покинули барак и двинулись к дому Байлота.

Много времени путь не занял. Осторожно постучав в дверь, Олесь с тревогой прислушался. Ни движения, ни шороха, ни возгласа.

Посмотрев на друзей, русич резко рванул ручку вниз. С легким скрипом дверь распахнулась настежь. Никогда раньше воины здесь не были. Не объясняя причин, Аргус категорически запретил ученикам приходить в его дом. Настал момент, когда солдатам пришлось нарушить приказ старца.

Тихо ступая, Храбров вошел в маленькую комнату. Вокруг ничего особенного: небольшая печь, стол, четыре стула, деревянная скамья вдоль стены.

Слева виднелся узкий проход, занавешенный темно-синей шторой. Отогнув ее, Олесь попал в соседнее помещение.

Его убранство значительно отличалось от первого, но и здесь ничего особенного землянин не обнаружил. Два кресла, диван, маленький резной столик и заполненный лишь наполовину стеллаж для книг.

Сразу бросился в глаза еще один дверной проем. Без раздумий, русич направился туда.

На высокой кровати, закрыв глаза, лежал старец. Правая рука беспомощно свисает вниз, голова откинулась далеко назад, одеяло валяется на полу. На Аргусе был длинный белый балахон, и не узнать эту одежду ученики не могли.

— Что с ним? — взволнованно спросил Стюарт.

— Не знаю, — пожал плечами Храбров. — Позови Линду, она разбирается в подобных делах гораздо лучше меня.

Спустя несколько секунд в комнату вошла аланка. С присущей ей решительностью, Салан взяла руку тасконца и начала проверять пульс.

В подобные мгновения Линда просто преображалась. Исчезала ее скованность, скромность, неуверенность.

Вместо хрупкой женщины на свет появлялся тиран, деспот, требующий от окружающих беспрекословного и точного подчинения.

Спорить с ней в такие моменты мужчины опасались. Во время операций Салан в выражениях не стеснялась.

Закончив необходимый осмотр, аланка обернулась к друзьям и негромко произнесла:

— Он жив, но очень истощен. Мне нужен мой рюкзак с инструментами. Пол, сходи за ним.

— Я мигом, — откликнулся шотландец.

Стюарта словно ветром сдуло. Промедления Линда не потерпит. Пожалуй, лишь Храбров и Аято в подобных ситуациях разговаривали с врачом на равных. Даже Жак старался обходить ее стороной и не отвлекать от работы.

Пол появился через пару минут. Женщина расстегнула мешок и достала коробку со стимуляторами. Их осталось совсем немного. Было время, когда аланка снимала нервное напряжение с помощью сильных средств.

В ее организме возникла даже определенная зависимость. Когда это стало ясно, бедняжке пришлось пережить немало тяжелых минут и пройти курс специального лечения.

В борьбе с болезнью ей помог Байлот. Он неплохо разбирался в медицине, хотя хирургией никогда не занимался. К счастью, со своим недугом Салан справилась довольно быстро.

Женщина вколола шприц в бедро Аргуса и впрыснула половину допустимой дозы. Больше сердце старика могло и не выдержать. Спустя пять минут на щеках тасконца появился заметный румянец. Байлот потихоньку приходил в себя. Дрогнули веки, приподнялась рука, шевельнулись ноги.

Линда осторожно подложила под голову учителя небольшую подушку. Еще мгновение, и старик открыл глаза.

Его взгляд непонимающе метался по комнате. Оливиец пытался осознать происходящее. Постепенно сознание возвращалось, и в зрачках появилась прежняя мудрость и проницательность.

— Вы уже здесь… — едва слышно прошептал Аргус.

— Да, — кивнул головой русич. — Мы все видели одинаковый сон. Кроме того, у нас на сердце осталась странная отметина в виде красного кольца. Хотелось бы получить разъяснения. Но в таком состоянии тебя нельзя тревожить. Мы готовы подождать.

— Нет! — воскликнул тасконец, приподнимаясь на локте, — ни в коем случае.

Старик повернулся к аланке и негромко произнес:

— Линда, вколи мне еще одну дозу. Я должен многое сказать, а сил не хватает.

— Я боюсь, что… — неуверенно начала врач.

— Коли! — твердо проговорил Байлот. — Мой организм выдерживал и более сильные перегрузки. За эту ночь через меня прошла вся энергия вселенной. И ничего, как видите, жив…

Салан взглянула на Тино. Японец молча кивнул головой в знак согласия. Противиться решению Аргуса не имело смысла.

Он знал, что делал. Понапрасну оливиец никогда не рисковал.

Женщина сделала еще одну инъекцию. На секунду старец закрыл глаза, а затем резко их открыл и, взяв Линду за руку, осторожно сел. Аланка тотчас поправила подушку. Оглядев учеников, тасконец довольно улыбнулся.

— Я не зря потратил время, — выдохнул он. — Приятно осознавать, что вы добились хороших результатов. Теперь никто не сможет застать отряд врасплох.

На его лицо набежала тень горечи.

— Ночью состоялась церемония посвящения, — продолжил Байлот. — К сожалению, обучение еще не закончено. Но как говорится — человек предполагает, а бог располагает. Рано или поздно это должно было случится. Признаюсь честно, подобного ритуала, я тоже не ожидал. Теперь вы — Воины Света…

В помещение воцарилась торжественная и пугающая тишина. Люди боялись вздохнуть, подвинуться, сделать хоть шаг в сторону. Казалось, что от неловкого движения может рухнуть весь мир.

— Вы удостоились великой чести, — без малейшего сомнения в голосе вымолвил старик. — Но времени для радости нет. Раз обряд выполнен, значит…

— Война между Светом и Тьмой началась, — догадался Тино.

— Да, — подтвердил Аргус. — Теперь вся ответственность за судьбу мироздания ложиться на ваши плечи. Победа или смерть! Другого исхода в борьбе Добра и Зла не бывает. И уже сегодня группа покинет мою скромную обитель. Чаще выигрывает тот, кто первым делает ход.

— В чем заключается наша миссия? — удивленно спросил Храбров. — Как происходит война? Что мы должны предпринять?

— Не знаю, — честно признался тасконец. — Моя задача — подготовить бойцов к решающему сражению. По мере своих скромных способностей я с ней справился. Дальнейший ход событий мне неизвестен. Инициатива полностью переходит к вам.

— Невероятно! — выкрикнул Воржиха. — Нас объявляют воинами Света и тут же умывают руки. А где спрашивается, мы должны искать врагов?

— Не волнуйся, — усмехнулся Аято. — Они тебя сами найдут. Лично меня беспокоит другое: как, находясь на Тасконе, группа может повлиять на ситуацию в космосе? Ведь насколько я понимаю, этим сектором сейчас безраздельно владеет Алан. Только Великий Координатор в состоянии защитить системы Сириуса и Солнца от внешнего вторжения…

— Не совсем так, — возразил старец. — Я рассказал вам о наиболее вероятном развитии событий. Но сейчас все изменилось. Воины Тьмы могут спровоцировать нападение самого Алана на Землю. Когда они полностью овладеют планетой, битва закончится. Власть во вселенной захватит Зло, а Добро переместится в дальние миры.

— И что же тогда произойдет? — поинтересовался Белаун.

— Страшный суд, — ответил Байлот, — только править на нем будет не бог, а дьявол. На всех планетах начнется вакханалия сил Тьмы. Прольются реки крови, запылают поля и леса, города превратятся в руины. Хрупкая нить человеческой расы оборвется навсегда. Это не мои слова. Так гласит древняя легенда, проверять которую, думаю, вряд ли стоит.

— Значит, мы должны любой ценой проникнуть на Алан и уничтожить правителя, — задумчиво вымолвил де Креньян. — Звучит заманчиво, но очень напоминает бред сумасшедшего. В предстоящей схватке у нас нет ни единого шанса на успех.

— Не согласен, — покачал головой Аргус. — Вы пока просто не осознаете свою силу. А она огромна. В этой войне нет ничего невозможного. Главное — верить в победу и драться до конца.

— Но и противник не слаб, — вставил самурай.

— Совершенно верно, — проговорил оливиец, — недооценивать врага нельзя. Расплата последует незамедлительно. Воины Зла способны в любой момент изменить ход самого блестящего сражения. Что же касается дальнейших действий…

Старик на мгновение замолчал.

— Могу лишь дать совет: попытайтесь найти «Ковчег». Наши покровители не указали путь, значит, они считают, что мы движемся в правильном направлении.

— Но где его искать? — произнес Дойл. — На Оливии?

— Здесь корабля нет, — с улыбкой сказал тасконец. — Я уже говорил, хранители владеют лишь частью тайны. Жрецы этого материка знали секретные коды входов. Их три… Ни одна дверь не откроется без набора шифра. Любая попытка взлома приведет в действие специальную систему защиты. И поверьте, она довольно эффективна.

— Мы узнаем коды? — спросил Жак.

— Конечно, — кивнул головой старик. — Вы сюда и пришли за ними. Обучение лишь часть общего плана сил Света. Три маленьких коротких слова. Первое «АТЛАНТ», второе — «БЕЗДНА», третье — «КОВЧЕГ». Как видите все достаточно просто. Хотя значение первого не непонятно. Но помните, коды должны быть набраны только в такой последовательности.

— А противник знает о космическом корабле? — поинтересовался Стюарт.

— Не исключено, — ответил Аргус, — если произойдет утечка информации, враг попытается опередить отряд. Завладев сверхновыми технологиями, он станет еще сильнее. Если вдруг кто-то из вас окажется в безвыходной ситуации, лучше убейте себя. Пытки будут ужасны. Чтобы получить доступ к нашим секретам, Тьма готова на все.

— Приятная перспектива, — усмехнулся Крис. — Мы еще не успели выступить, а с нас уже хотят содрать шкуру. По-моему, это несправедливо. Предлагаю, изменить действующие правила.

— Не зубоскаль, — оборвал Саттона Аято. — Дело серьезное. Нам доверили важные сведения, и малейшая ошибка приведет к гибели миллиардов людей. Эта война не на жизнь, а на смерть. Пленных в ней не берут.

— Звучит красиво, — вмешался властелин. — Но меня раздражает отметина на моей груди. Что она означает? Как с ней теперь ходить.

— Придется носить одежду, Карс, — проговорил Байлот. — Видеть знак никто не должен. Иначе воины Тьмы слишком быстро тебя обнаружат. Сила группы в сохранении тайны. Зло будет искать своих противников в высших кругах Алана и Тасконы, не обращая внимания на незначительные фигуры. Великолепный шанс для захвата власти. Нужно лишь нанести неожиданный и неотразимый удар.

Сделав небольшую паузу, старик продолжил:

— Смысл кольца — в единстве душ. Каждый из воинов Света связан друг с другом незримой нитью. Если кто-то из друзей ранен, попал в плен, или… погиб, все тотчас узнают об этом, где бы ни находились. Теперь вы — единый организм, и потерю каждого члена будете переживать очень болезненно.

Солдаты невольно переглянулись. Подобного откровения никто не ожидал. Только сейчас многие осознали, что ритуал посвящения был не просто сном. Он имел глубокий, далеко идущий смысл.

— У меня есть важный вопрос, — протиснулся вперед Вацлав. — Я глубоко верю в господа нашего Иисуса Христа. Ничто не может поколебать мои убеждения. Но у меня масса грехов. Убийства людей, прелюбодейство, чревоугодие… Список, к сожалению, длинный. После смерти я наверняка попаду в ад…

— Вряд ли, — возразил Аргус. — Этой ночью воины Света очистились от скверны. Мало того, чтобы вы теперь ни делали, Тьма не имеет на ваши души никаких прав. Рай в потустороннем мире не гарантирую, но и ада не будет…

— Постой! — воскликнул Стюарт. — Мы же не монахи! Не праведники! У каждого масса сокровенных желаний. Вино, женщины, развлечения… Я не собираюсь гоняться за призраками с крестом в руке всю оставшуюся жизнь. Так недолго и свихнуться.

— Именно об этом я и говорю, — спокойно вымолвил тасконец. — Все будущие грехи уже прощены. Чтобы вести войну, не надо соблюдать слишком много правил. Иначе поражения не избежать. Берегите людей, защищайте слабых, уважайте сильных и смелых. Одним словом, живите так, как жили до прихода на мой скит.

Если ваше поведение будет чересчур бросаться в глаза, то сразу привлечет внимание врага. Любите женщин, пейте вино и безжалостно истребляйте мерзавцев и подлецов. Убивая приверженцев Тьмы, вы вершите Добро. Звучит как парадокс, но он имеет право на существование.

— Такой подход значительно облегчает дело, — выдохнул шотландец. — Я обычный человек, солдат, у меня есть свои слабости. Умереть за родину, помочь товарищу, спасти женщину или ребенка — пожалуйста. Петь же псалмы и заниматься самобичеванием — увольте…

Старик явно устал. И хотя стимулятор был довольно сильным, срок его действия истекал.

Байлот слушал воинов, закрыв глаза. Линда с тревогой посмотрела на Храброва и Аято. Ее волнение не ускользнуло от Аргуса. На лице оливийца появилась снисходительная улыбка.

— Не волнуйтесь за меня, — произнес он. — Скоро придут Холс и Дарл. Два дня отдыха, и я снова буду на ногах. Ваши проблемы сейчас гораздо важнее. Поэтому спрашивайте, если что-то непонятно. Другой возможности не будет.

— Хорошо, — согласился русич. — Каково основное правило достижения победы? Как мы узнаем, что добились ее?

— Все очень просто, — ответил старец. — Уничтожьте двенадцать воинов Тьмы, отведите угрозу от Земли и спите спокойно. Но если хоть один враг уцелел, битва между Добром и Злом не прекратится.

— По-моему, это нечестные условия, — возмутился Саттон. — Противнику для победы достаточно захватить маленькую варварскую планету, а нам необходимо отловить всех мерзавцев до единого. Учитывая, что их миллионы… Наша задача невыполнима.

— Тоже мне, борец за справедливость, — иронично заметил Жак. — Но в словах Криса есть и разумное зерно. Как распознать врага? Мы можем прикончить десятки подлецов и убийц, а результата не будет.

— Почему же, — проговорил Байлот, — вы очистите род человеческий от заразы. Это немало. Обнаружить воинов Тьмы не так уж сложно. Они имеют на сердце печать в виде черного паука. Мерзкое насекомое, которое водится только на Земле; у нас, на Тасконе, его чем-то напоминает слип.

— Довольно точное отображение их внутренней сути, — презрительно вставила Салан. — Мерзкая тварь всегда нападает на добычу неожиданно, из засады. Жертва не успевает даже отреагировать на атаку.

— Именно так, — подтвердил Аргус. — И не забывайте, ваши враги могут оказаться не только людьми, но и представителями иных цивилизаций. К сожалению, ни Таскона, ни Алан не занимались исследованиями дальнего космоса. Внутренние проблемы и дрязги постоянно тормозили освоение галактики.

Старик снова закрыл глаза и сделал небольшую паузу. Секунда через пять оливиец продолжил:

— О смерти каждого бойца вас известят. Свет и Тьма постоянно наблюдают за ходом сражения. Они заинтересованные стороны, хотя и не могут открыто помочь.

— Неужели наши противники не понимают, по какому пути идут? — возмутился Олан. — Ведь их победа приведет к гибели человечества.

— Возможно, — вымолвил Байлот. — Но Зло очень коварно. Его воины прежде всего преследуют свои личные корыстные интересы. О том, что будет после битвы, они не задумываются. Душа продана за власть, за богатство, за наслаждения. Только вы в состоянии остановить рвущихся к цели выродков. И мерзавцы знают об этом. На людей с красной отметиной на груди рано или поздно объявят охоту…

— Так значит мы не хищники, а дичь! — воскликнул англичанин. — Схватка становится еще интереснее. Нам не нужно искать врага, он сам устремится в погоню за отрядом. Главное — вовремя расставить ловушки.

— Вам виднее, — развел руками старик. — В подобных делах я не советчик. Но хочу предостеречь, не каждый негодяй является воином Тьмы. Стремитесь выполнять намеченный план, не отвлекаясь на мелочи. Лишь когда противодействие будет слишком сильным, попытайтесь добраться до его источника. Линда правильно подметила, паук осторожен и труслив. Когда уставшая, обессилевшая жертва окончательно запутается в сетях, хищник набрасывается на нее и безжалостно убивает. Так же поступают и солдаты Зла. Рано или поздно они выдадут себя. Но вы должны быть готовы к этой встрече.

— Насколько я понимаю, меч нам теперь вряд ли пригодится, — усмехнулся маркиз. — Главы правительств, Цари, арки таким оружием не пользуются.

— Пожалуй, — согласился с де Креньяном Байлот. — Это война душ, война разума, война сердец. Но не спешите с выводами. Всякое случается… И Свет, и Тьма страдают одним общим недостатком — они склонны мистифицировать реальные события. Видения — часть сложной и запутанной игры.

В комнате вновь воцарилась тишина. Учитель отдыхал от длительного разговора, а воины пытались осмыслить услышанное.

Оставаться в доме больше не имело смысла, и солдаты потихоньку потянулись к выходу. Олесь обернулся к Тино и едва слышно произнес:

— Ума не приложу, как переправиться на другие материки? Можно, конечно, построить корабль… Но на это уйдет много времени, да и мастера из нас никудышные. Так и утонуть немудрено.

— Да, океан — не шутка. Я видел, какие волны поднимаются в бурю… — откликнулся японец. — Высотой метров сорок, не меньше. Утлое суденышко для хорошего шторма словно щепка.

— Идите на запад, к побережью, — тихо вставил Аргус. — Там наверняка уцелели древние поселения. Ядерные удары по курортным городам не наносились. Где-нибудь в портах сохранились старые корабли. Белаун отличный специалист и сумеет их починить. В любом случае это хоть как-то поможет.

Земляне мгновенно обернулись к старцу.

Что- то в его словах было подозрительное. То ли интонация, то ли странная уверенность, то ли неожиданное вмешательство.

Увы, прочесть по лицу Байлота воинам ничего не удалось. Сплошная непроницаемая маска.

Тасконец догадался о намерениях учеников и невольно рассмеялся:

— Вы еще пока слабы. Зондаж мозга очень опасное занятие. Прибегать к нему надо только в самых крайних случаях. Всегда есть риск наткнуться на достойный отпор. И если собственный мозг недостаточно защищен, эта попытка закончится для вас плачевно. Разум не выдержит ответного удара, и человек сойдет с ума, либо отправится в мир иной.

— Тогда чему же мы учились три года? — возмутился Стюарт.

— Защищаться, — ответил Аргус. — Это тоже своего рода оружие, по эффективности не уступающее мечу, копью или автомату. Враг наверняка будет использовать и такие методы борьбы. Воины Света должны быть готовы к любым неожиданностям. Но учтите, человек, использующий подобную энергию, производит в окружающем мире характерный всплеск. Обычные люди его не чувствуют, но для опытного ловца он служит отличным маяком.

— Тем самым мы обнаружим себя, — догадался Саттон.

— Правильно, — вымолвил старик. — Так что методы войны выбирайте сами…

— Уж лучше стальной клинок, — сказал шотландец. — Он надежен и никогда тебя не подведет.

— Есть еще одна проблема, — не обращая внимания на реплику Пола, проговорил тасконец. — Рано или поздно отряду придется вернуться в пустыню Смерти.

— Что мы там забыли? — удивленно спросил Жак.

— Одну древнюю оливийскую реликвию, — ответил Байлот. — Долгие годы она хранилась в музее города Боргвил, но после катастрофы бесследно исчезла. В каталогах раритет значится как Конзорский Крест.

Олесь и Тино изумленно переглянулись. Такого поворота событий земляне не ожидали.

— Нам не хватало еще заняться поиском драгоценностей, — язвительно произнес маркиз.

— Это не просто реликвия, — возразил старец. — Без нее в «Ковчег» не попасть. На самом деле Конзорский Крест не что иное, как ключ к первой двери тайника. Принцип его действия неизвестен. Ученые постоянно пытались исследовать раритет, но хранители всякий раз подменяли бесценный экспонат. Допустить утечки информации было нельзя.

— Аргус, ты сошел с ума, — покачал головой де Креньян. — Крест либо расплавился во время взрыва, либо находится под многометровой толщей песка. Аланские войска давно превратили Боргвил в груду развалин.

— И все же за реликвией придется отправиться, — настойчиво вымолвил оливиец.

— Ничего искать не нужно, — вмешался японец. — Конзорский Крест давно спрятан в надежном месте.

— То есть как? — воскликнул Жак, поворачиваясь к Аято.

— Похоже, путешествие к городу было не просто разведкой, — догадался Стюарт.

— Сейчас не время для объяснений, — проговорил самурай. — Скажу лишь, что трофей мы сняли с трупа вождя боргов.

— Кругом одни тайны, — с обидой в голосе заметил француз.

— Извини, но без них не обойтись, — ободряюще хлопнул товарища по плечу Тино.

— Значит, ваши покровители меня опередили, — улыбнулся тасконец. — Тем лучше. А теперь идите, я очень устал. Вряд ли мы еще когда-нибудь увидимся…

Солдаты быстро покинули дом, оставив Байлота одного.

Последней уходила Салан. Линда проверила пульс и на прощание махнула старику рукой. Аланка больше не опасалась за жизнь Аргуса.

Друзья расположились в центре поляны. Несколько минут воины задумчиво молчали. О том, что они не завтракали, не вспоминал даже Воржиха. Слишком много событий для одного утра. После долгой паузы первым заговорил Храбров.

— Нет смысла комментировать слова Аргуса, — произнес русич. — Мы знали, что этот момент рано или поздно наступит. Война объявлена. Хочет кто-нибудь из присутствующих участвовать в ней или нет, уже не имеет значения. Искать противника опасно, да и вряд ли разумно. Предлагаю поступить так, как советует Байлот. Группа должна переправиться на Униму. Именно этот материк находится на западе. Как осуществить рискованный план, я пока не знаю…

— По-моему, чересчур поспешное решение, — вмешался Дойл. — Оливию мы превосходно изучили, у нас здесь много друзей. Отряд может отлично подготовиться к встрече врага. Расставим ему ловушки, как предлагал Крис.

— Мануто, ты сошел с ума! — грубовато воскликнул Пол. — Воины Тьмы не полезут в джунгли. Они приведут на орбиту планеты эскадру космических крейсеров и разнесут весь материк в клочья. Вряд ли их удержит излучение. Аланцы обязательно раскроют его секрет. Надо брать инициативу в свои руки.

— Правильно, — поддержал шотландца Аято. — Таскона должна стать трамплином. Вырваться отряду с планеты поможет «Ковчег». Неслучайно нас постоянно направляют на его поиски. Силы Света считают, что судно внесет решающий перелом в ход войны. Другого шанса у группы нет. Преодолеть заслоны службы безопасности Алана мы не в состоянии, а захват транспортного челнока силой результата не принесет. Взбунтовавшихся наемников уничтожат на взлете.

— Полностью согласен с данными утверждением, — выкрикнул Саттон. — Но у меня есть одно существенное возражение. Аргус сказал, что воины должны вести обычную жизнь и не привлекать к себе внимания. Отряд из двенадцати человек слишком заметен. Но дело даже не в этом… Мы тут посовещались и решили навестить знакомые места…

— Кто это мы? — уточнил самурай.

— Я, Олан и Рона, — ответил Крис. — Поищем гетер, отдохнем в Клоне, проведем разведку местности. Надо же знать, каковы успехи аланцев… Подобная информация не бывает лишней.

— Кто еще решил отделиться? — взволновано спросил Храбров.

— Сожалею… — потупив голову, вымолвил Жак. — Линда, Вилл, Мануто и я двинемся на восток. Хотим узнать о судьбе Рона и Сали. Быть может, Свободные города нуждаются в нашей помощи. Не стоит забывать, что Троул вне закона…

— Вы очень вовремя об этом вспомнили, — вскочил со своего места Стюарт. — Олесь, Тино, они нас просто бросают. Хотят спрятаться и отсидеться в тихом, спокойном месте. А вдруг пронесет…

— Сядь и успокойся, Пол, — остановил товарища японец. — Ты чересчур категоричен. Обвинить друзей в предательстве много ума не надо. Каждый из здесь присутствующих прекрасно понимает, какая миссия на него возложена. Все прошли посвящение. Я не собираюсь никого убеждать. Человек волен распоряжаться своей жизнью так, как ему заблагорассудится. Меня интересует лишь один вопрос — будете ли вы с нами переправляться на Униму?

— Конечно… — поспешно сказал уязвленный Крис. — Мы совершим небольшое путешествие и вновь присоединимся к отряду. Поиски «Ковчега» дело интересное. Никаких проблем…

Олесь повернулся к де Креньяну. Маркиз на этот раз не отвел взгляд.

— Глупый вопрос, — произнес Жак. — Разве можно спрятаться на дереве, когда горит лес? Ответ очевиден… Скажите, когда и где встреча. И обойдемся без взаимных оскорблений.

Храбров встал и неторопливо направился к бараку. Вскоре русич вернулся с атласом. Развернув карту, Олесь громко проговорил:

— Группа возвращается на юг по старой дороге. Она нам хорошо знакома и наиболее безопасна. Недалеко от Торкса есть развилка. Шоссе ведет точно на запад, к побережью. До него почти две тысячи километров. Если идти достаточно быстро, весь путь займет около семи-восьми декад. Древняя магистраль приведет нас к городу Фолс. Он довольно мал и двести лет назад считался курортным. Встречаемся на его северной окраине. Независимо от того, уцелел город или нет.

— Когда? — спросил Дойл.

На мгновение воцарилась тишина. Воины сопоставляли свои возможности с расстоянием, которое им предстояло преодолеть. Первым это сделал Тино.

— Через пятнадцать декад после разделения, — произнес японец. — Думаю, пяти месяцев вам будет достаточно, чтобы выполнить намеченные цели. А мы тем временем подумаем, где взять подходящее судно.

— Хорошо, — кивнул головой француз. — Это разумное предложение.

Обсуждение закончилось, и люди отправились собирать вещи. Уже в полдень друзья намеревались покинуть скит Байлота. Дел было предостаточно. Необходимо собрать снаряжение, почистить и проверить оружие, заготовить продовольствие. Местные джунгли не лучшее место для охоты. Отойдя в сторону, Храбров задумчиво вымолвил:

— Я не уверен, что мы поступили правильно, согласившись на распад отряда.

— Возможно, — пожал плечами Аято. — Но возражать не имело смысла, силой никого не удержишь. В сложившейся ситуации есть и положительные моменты. Группа теперь менее заметна. Легче укрыться, уйти от погони, раствориться в людской толпе. Да и почему мы обязательно должны действовать вместе? Воины Тьмы вообще не знают друг друга. Но в этом и заключается сила противника.

— Все так, — сказал русич. — Но что-то меня беспокоит. Смутные, неприятные предчувствия. Оливия сейчас опасна как никогда. Аланская армия за прошедшее время наверняка значительно увеличила зону вторжения. Группа Криса очень рискует. Уж Клон-то точно захвачен. Появление чужаков в маленьком оазисе будет сразу замечено.

— Ты абсолютно прав, — проговорил самурай. — Но понять чувства Олана и Роны несложно. У тасконцев здесь родные, близкие, друзья. То, чего мы, к сожалению, лишены. Будем надеяться на их осторожность и удачу. Кроме того, Клон давно находится в глубоком тылу экспедиционных войск. Вряд ли в оазисе стоит сильный гарнизон. Думаю, за три прошедших года Алан успел разобраться и с Морсвилом, и с враждебными племенами в пустыне Смерти.

— А Союз городов? Он тоже подчинен? — уточнил Олесь.

— Чего гадать, через пять месяцев узнаем, — усмехнулся Тино. — Я считаю, что Возан будет настойчиво продвигаться на запад. Там передовые отряды давно достигли зоны лесостепей. Идеальная местность для развития сельского хозяйства. Расселить несколько сотен тысяч колонистов не составит ни малейшего труда. На северо-западе пустыни даже дороги сохранились гораздо лучше. Так какой смысл Алану тратить время на непроходимые джунгли?

Земляне направились к бараку. Чтобы не отстать от друзей, им следовало поторопиться.

Между тем из леса появились ученики Байлота. Они Удивленно и непонимающе смотрели на странную суету солдат. Привычный ритм жизни был явно нарушен. Остановив спешащего Олана, Дарл взволнованно поинтересовался:

— Что-то случилось?

— Война, — лаконично ответил клон. — Мы сегодня уходим.

— А где учитель?

— В доме, — вымолвил тасконец. — Этой ночью произошла церемония посвящения. Он сильно истощен. Но вы не волнуйтесь, Салан вколола ему стимулятор. Жизни Аргуса ничего не угрожает.

Последние слова воин уже говорил вслед убегающему юноше.

Вскоре Дарл и Холс скрылись за дверью строения, а Олан направился к сараю. Ему поручили наполнить рюкзаки продовольствием.

Вяленого мяса и сушеных фруктов путешественники заготовили немало. Байлот предвидел подобное развитие событий и всегда хранил в кладовой большой запаса пищи. Отряд мог отправиться в путь в любой момент.

Несмотря на спешку, быстро собраться не удалось.

В полдень группа так и не вышла. Всякий раз появлялись какие-то неотложные дела.

Наемники делили патроны и гранаты, рубили мясо на более мелкие куски, заливали во фляги свежую воду.

Группа долго промучилась с подбором одежды для Карса. На тело гиганта не налезала ни одна куртка. И хотя властелин настаивал на немедленном выходе, его никто не слушал. Рисковать из-за такой мелочи воины не хотели.

К счастью, у Аргуса оказалась пара старых плащей, их которых Линда и Рона смогли сшить просторное, свободное одеяние.

Лишь к вечеру, когда все было сделано, взвалив рюкзаки на спину и в последний раз взглянув на скит, солдаты двинулись в путь.

В убежище Байлота они провели самое тихое и спокойное время в своей жизни. Впервые за долгие годы земляне почувствовали себя в безопасности. Их сон не тревожили ни выстрелы, ни возгласы часовых, ни вой сирены.

— Жаль, что нам приходится уходить, — с горечью произнесла Линда. — Я всегда мечтала о таком райском уголке. Родившись на космической базе, среди металлических перегородок и лестниц, гораздо острее воспринимаешь красоту живой природы. До двенадцати лет я видела планетные пейзажи лишь по голографу. А когда наш класс отправили на каникулы на Алан, мы чуть не задохнулись чистым, свежим нефильтрованным воздухом. Как сейчас помню те детские впечатления. И никто не хотел отвечать на мой вопрос — почему нельзя всем здесь жить постоянно. А мне так хотелось бы остаться…

— Ну, не надо, — Жак обнял аланку за плечи. — Судьба выбрала для нас другую дорогу. Умереть в своей кровати старыми и больными воинам Света не суждено. Мы рождены для борьбы. Кратковременные передышки нужны лишь для восстановления сил и лечения ран. Ужасно не хочется воевать, но выбора нам не оставили…

— Напрасно переживаете, — вмешался Саттон. — Прикончим мерзавцев, служащих Тьме, и заживем как люди. Домик, ухоженный садик, красивая жена. А тихим вечером соберемся на резной веранде с друзьями за бутылочкой хорошего вина и вспомним былые сражения. Не жизнь, а сказка…

— Мечтатель, — скептически заметил Дойл. — Ты забыл уточнить, что соберутся только те, кто уцелеет. И боюсь, гостей будет мало… Если мы вообще победим.

— Победим, — уверенно сказал Аято. — Слишком высока ставка в игре. Слова Криса станут пророческими.

— А ведь хорошая идея! — воскликнул Олан. — Когда все закончится — вернемся сюда, проведем на ските пару декад, отдохнем от будничной суеты.

— Главное, чтобы вина хватило, — усмехнулся Стюарт. — Я напьюсь до чертиков. Сам дьявол меня не остановит.

Воины попрощались с Дарлом и Холсом, поправили оружие и, вытягиваясь в колонну, двинулись по едва заметной тропе. Им предстояло длинное и трудное путешествие. Необходимо было преодолеть почти весь материк с востока на запад. И только бог знал, какие испытания ждут отряд впереди. Наемники прекрасно понимали — война без жертв не бывает. В великой битве Света и Тьмы шансы сторон равны.