XXI
Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 22 сентября 3056 г. Кэсси пробиралась сквозь черную грязь, покрывавшую спорткомплекс ХТЭ,расположенный за пределами Масамори, по грунту, растоптанному до состоянияжидкого раствора тяжелыми ножищами роботов, когда краем глаза заметилачто-то, летящее к ней справа. Времени не хватило даже на то, чтобы выхватить"Кровопийцу". Все, что она успела, так это только согнуться в боевой стойкепенчак, подняв руки с раскрытыми ладонями для обороны. Красный пластиковый мяч в голубой и желтый горошек влетел прямо ей вруки. -- Молодец, Кэсси! -- окликнула ее маленькая толстая темнокожая девочкав розовом комбинезончике с туго завязанным на макушке глянцево-чернымхвостиком. -- Хорошо поймала! Девушка усмехнулась. -- Спасибо, Нопалита. Как он залетел сюда, проказница? Около дюжины ребятишек из детского садика столпились вокруг,подпрыгивая и стараясь обнять Кэсси. Малыши к ней тянулись, потому что оналюбила поиграть с ними. -- Я спешу, -- коротко сказала девушка, пробираясь сквозь плотный кругребятишек. Она махнула рукой Диане, другой любимице детворы, все своесвободное время тратившей на работу в полковом детском садике, ицелеустремленно зашагала в зал отдыха. Еще не успев дойти, Кэсси услышала крики и улюлюканья, перекрывающиезавывания музыкального ящика, наяривающего излюбленную песню -- "Дорога вГванахуато". Выкрики были намного более воодушевленными, чем при обычномвыяснении преимуществ звезды кантри музыки Тино Эспозито над Джонни Чангом,богом боевых искусств, звездой голо-видения, который эмигрировал изКонфедерации Капеллана в Федеративное Содружество в сорок девятом году,непосредственно перед вторжением кланов. Войдя внутрь, Кэсси увидела, что столы для пинг-понга прислонены кстенам, а посередине очищено пространство, где лицом к лицу с ножами сошлисьдвое голых по пояс мужчин. В углу работал головизор, передавая встречукикбоксеров с Люсьена, на который никто не обращал внимания, как и намузыкальный ящик. Арчи Вестин носился вокруг сражающихся по периметру,словно нервный терьер. -- А, лейтенант Садорн! -- воскликнул молодой репортер, увидев девушку.Он подошел поближе и умоляюще протянул к ней руки. -- Вы должны что-нибудьсделать! -- Почему я? -- спросила Кэсси, глядя, как соперники ходят по кругу,следя друг за другом. Одним оказался Мачо, размахивающий перед собой ножом стонким лезвием. Другим -- Киова из роты "Инфанта", которой командовалкапитан Санто; у Киовы было прозвище Железная Голова. Огромный сильныймужчина, с круглым смуглым лицом, ястребиным носом и легким намеком набрюшко, сейчас он держал лезвием вверх здоровенный охотничий кинжал. -- ОтецБоб и Макдугал старше меня по званию, -- добавила Кэсси. Иезуит держался в стороне от происходящего, засунув руки в карманы ислегка нахмурившись. Кали Макдугал стояла, прислонившись спиной к стене, сбильярдным кием в руках. -- Они чертовски плохие помощники, -- обиженно заявил Вестин. -- Акапитан Макдугал официально судит этот поединок. Кэсси кивнула Мариске Сэвэдж, которая ныряла и наклонялась то вправо,то влево, чтобы найти нужный угол для съемки. -- По крайней мере, ваша помощница запишет на диск все происходящее.Когда вернетесь домой, будет что показать людям; вы не испытывали такоговолнения, снимая для них наши учения. -- Добрый день, Кэсси, -- приветствовал ее отец Гарсия, появившись сдругой стороны. -- Здравствуйте, падре. Что происходит? -- Похоже, что нашего молодого друга из Федеративного Содружествапотрясла варварская сторона наших характеров. Кэсси скорчила гримаску и пожала плечами: -- Они просто выпускают пар. Могло быть хуже, если бы они решиливыяснить свои разногласия при помощи штурмовых автоматов сорок второгокалибра. -- И ваш полковник позволяет это? -- спросил Арчи, высоко подняв брови. -- Он не возражает, но допускает такие схватки лишь в разумныхпределах, -- ответил отец Гарсия. -- Водители роботов, особенно те, ктородом из мира трех планет, очень строго относятся к оскорблениям чести. Иопасность, что они разберутся друг с другом на ножах или даже на пистолетах,не идет ни в какое сравнение с тем, что произойдет, если они решат биться нароботах. -- О, -- выдохнул репортер, словно перед ним наконец-то забрезжилаискорка истины. -- Даже среди Гончих Келла и Волчьих Драгун случаются дуэли, -- заметилиезуит. -- Мы стараемся сохранить такое положение, чтобы не вызывать лишнейнапряженности. Толпа по-волчьи завыла. Обернувшись на крики, Арчи и его собеседникиувидели Железную Голову, который отнимал ладонь от длинного кровоточащегоразреза, пересекшего его живот, и Мачо с ухмылкой на темнокожем лице. Арчипозеленел, отчего у него на лбу и щеках ярче выступили веснушки. -- Похоже, это зрелище не для меня, -- сказал он. -- Риски прямо лезет в бой, -- заметила Кэсси, используя прозвище,которое операторше дали в полку. -- Получше приглядывай за ней, а то броситтебя и отправится снимать подпольные бои всех желающих на других планетах. Арчи удивленно поднял бровь. -- Вы шутите, я уверен. Однако он бросил опасливый взгляд на помощницу. В это мгновение Железная Голова сделал такой молниеносный выпад в лицоМачо, которого от него никто не ожидал. Мачо отклонился назад и взмахнулкоротким кинжалом, чтобы отбить удар. Киова внезапно лягнул опорную ногусоперника и сбил его на пол, затем уселся на Мачо верхом и вонзил охотничийкинжал в некрашеный дощатый пол. "Жизнь ничего не стоит в Гванахуато..." -- похоронно пел музыкальныйящик. С воплем победителя Железная Голова покрепче ухватил рукоятку кинжала ивзмахнул им, намереваясь поразить Мачо прямо в грудь. Не дожидаясь, пока этопроизойдет, бильярдный кий Кали- описал в воздухе дугу и хлестко, с резкимзвуком, опустился на внутреннюю сторону запястья нападавшего. Разжавшиесяпальцы выронили кинжал. -- Достаточно, парни! -- одобрительно произнесла Кали. В выцветшихголубых джинсах и открытой синей рубашке, завязанной узлом на животе, онанапоминала деревенскую девчонку, выехавшую прогуляться верхом по холмамтеплой весенней ночью. -- Честь удовлетворена. Пора пожать друг другу руки изабыть о старых обидах. -- Кто сказал? -- проревел Железная Голова и бросился на нее. Кали неуклонилась от размашистого удара, но вместо этого толстым концом бильярдногокия ткнула в костлявый подбородок Киовы, чем повергла его на пол. Не успелон подняться, как командир роты "Бронко" уже стояла над ним, упирая острыйкончик кия в его горло. -- Я уже сказала, -- произнесла Кали. -- Вы пригласили меня судитьпоединок и объявили, что согласитесь с любым решением, которое я вынесу. Иполучили то, что хотели. Может быть, ты хочешь провести последние минутысвоей чрезмерно затянувшейся жизни в тщетных попытках научиться дышатьзадницей? Железная Голова поднял вверх огромные ручищи. К удивлению Арчи, онрассмеялся. -- Нет проблем, Желтоголовая. Просто погорячился, сама понимаешь. Кали кивнула и опустила руку, чтобы помочь ему встать. Кэсси заметила,что Арчи вздрогнул, когда боец принял предложенную руку и поднялся на ноги. -- А теперь в чем дело? -- спросила Кэсси. -- Я... -- Репортер облизнул пересохшие губы кончиком языка. -- Я былуверен, что этот тип попытается предпринять что-нибудь отчаянное, когдакапитан предложила ему свою руку. -- Но почему? -- Потому что... потому что так происходит во всех-голофильмах. Отец Боб рассмеялся и положил руку на плечо репортера. -- Мы, "Кабальерое", достаточно серьезно относим-• ся к вопросам чести. -- Кроме того, -- добавила Кэсси, когда Железная Голова вышел, чтобысменить изрезанную одежду, -- для них это игра. Арчи покачал головой: -- Допустим, что вы правы. Но именно это меня и смущает. -- Что именно? -- спросила Кали, подходя к ним. Она поставила кий настойку. -- Наше временами эксцентричное игровое поведение?.. Привет, Кэсси. Женщины обнялись. -- Давайте посидим и побеседуем, -- пригласила капитан. Все четверо ониустроились за столом, который Кали приволокла от музыкального ящика. -- Вы обе, леди, произнесли слово "игра", -- серьезно начал Арчи. --Оно невольно приходит мне на ум, когда вспоминаешь имена, которые вы даетедруг другу и машинам, фантастические костюмы, в которых щеголяют некоторыеиз вас, пластиковые украшения на одном из ваших роботов. Мне хорошоизвестно, что у водителей боевых машин по традиции были прозвища-позывные,но когда их такое множество, как у вас, в этом уже есть элемент, ну, скажем,оторванности от жизни. -- Полагаю, вы хотите сказать, что мы словно дети, играющие вовзрослых? -- уточнил отец Гарсия. Кали кивнула и отхлебнула из поллитровой бутылки с соком, которую ейпринес один из роты "Кабальерос", которой она командовала. -- Нечто похожее, Арчи, -- подтвердила она. -- Во всех известных наммирах до сего дня дети растут, играя в ковбоев и индейцев, правильно? Арчи искоса посмотрел на нее, словно подозревая ловушку. -- Пожалуй, -- осторожно согласился он. -- Я и сам играл в эти игры вдетстве. -- А теперь слушай, голубчик. Мы на самом деле индейцы и ковбои. Ипотому решили, что имеем право остаться детьми навсегда. Репортер недоуменно заморгал, глядя на нее, не зная, как к этомуотнестись. Наконец он весело усмехнулся: -- А знаете, капитан, ваше объяснение почти разумно. -- С точки зрения опытного социолога, -- вступил в разговор отец Боб,-- это настолько же полное объяснение, как и то, которое вы собирались намдать. -- Значит, в общей игре вы просто разыгрываете свою роль? -- Все мы родились, чтобы умереть, Арчи, -- сказала Кали. -- Мир трехпланет -- жестокое место, по крайней мере в пустыне, чапареле и горах, гдескитаются подлинные "Кабальерос", там ковбои, нортеньо и индейцы равны. Всемы издавна знаем, что живым от туда никто не уходит. -- Она пожала плечами.-- И если уж ты так заинтересовался нами, тогда сделай хороший фильм, кактолько сможешь, почему бы и нет? Пока Арчи изо всех сил старался осознатьвсе, что он услышал, к ним подошла Мариска Сэвэдж, возбужденная, словнощенок. -- Ничего больше нет, Арчи. Я все засняла. Привет, лейтенант. -- Как дела, Риски? Операторша просияла. Она уверяла, что никогда прежде не имела прозвища,но никто не мог понять, когда она говорит правду, а когда шутит. Хотяначатая "Кабальерос" подрывная кампания по вытаскиванию ее из ее панцирямедленно продвигалась вперед, им до сих пор не удалось разгадать ее. -- Не будет вам никаких подпольных боев без правил, миссис Сэвэдж, --строго заявил Арчи. -- Что? -- Соревнования отменяются, милая леди. Там не найдется места для такойблаговоспитанной персоны, как вы. -- Арчи, о чем ты толкуешь? Ты что, головой ударился? Кэсси поймала взгляд Кали: -- Я бы хотела поговорить с тобой наедине, капитан. Кали кивнула. Арчи повернулся и с огорчением увидел, что женщинывстают. -- Лейтенант Садорн! Почему вы так торопитесь уйти? Я действительно былбы рад побеседовать с вами о ваших таинственных уходах и возвращениях с техпор, как полк прибыл сюда... Кали одарила его ласковой улыбкой и потрепала по щеке: -- Если бы она обо всем рассказывала каждому голорепортеру вФедеративном Содружестве, то не осталось бы ничего загадочного, не так ли?Не страдай, дорогуша. Мы скоро вернемся. -- Кэсси... -- окликнул Арчи, но девушка уже ушла. Иезуит по-отечески накрыл руку юноши своей ладонью. -- Слушайся капитана, сынок, и не волнуйся, когда наша ковбойскаябратия будет откалывать кое-какие колоритные фокусы. -- Он поглядел вследуходящим и, казалось, тоже опечалился. -- Возможно, тебе быстрее удастсяпоймать руками ветер, чем подцепить одну из них. Снаружи солнце гигантским шаром расплавленной бронзы собралосьзакатиться в невидимое море Шакудо. "Горбун" бродил вдоль западногопериметра, по его силуэту можно было решить, что робот, опустив голову, ушелв созерцание. Внутри него Диана Васкез выискивала свои цели. -- Ну, и что ты об этом думаешь, Кэсси? -- спросила Кали. Из двери онашагнула вбок и прислонилась плечами к стене, которая на первый взглядказалась сбитой из деревянных планок, но, поколебавшись, ссутулившись,шагнула вперед. Вечный энтузиаст офицер связи Притам Маскава гордо сообщилвсем, что здания и вспомогательные постройки в спорткомплексе возведены изпанелей, полученных путем синтеза из стерилизованных человеческих отходов напринадлежащем ХТЭ оборудовании по переработке нечистот. Еще односвидетельство необычной заботы Хашиман Таро об охране окружающей среды, неговоря уже об изобретательности дядюшки Чэнди. Кали, как и остальные офицеры Семнадцатого полка, все больше привыкалак жалобам на вонь. Притам уверял, что запаха не может быть. Кали хотелаповерить, что запах существует только в их воображении, но временами, как исейчас, она чувствовала легкое зловоние. -- Это приняло большие размеры? -- спросила Кэсси. Кали нахмурилась и внезапно превратилась в командира роты, которуюдостает нахальными вопросами младший лейтенант. Кэсси еле сдержалась, чтобыне выпалить какую-нибудь грубость. "Видишь, -- назойливо ликовал внутреннийголос. -- Ты открылась ей, а она начинает презирать тебя, словно грязь подногами. В одиночестве -- безопасность". Тем временем напряженность покинула капитана, и она кивнула. -- Все нарастает и нарастает. Обычная гарнизонная лихорадка. Слишкоммного смотрят голофильмов, слишком много времени глазеют на Тино Эспозито,выворачивающего наружу маленькое милое сердечко, и Уже готовы убить другдруга. -- Ты уверена, что дела обстоят именно так? Макдугал вновь ощетинилась, затем вздохнула. -- Хорошо, что полк -- одна большая семья, -- сказала она, -- а тытакая далекая и хладнокровная разведчица. Своими вопросами ты сведешь с умалюбого начальника. -- Ты считаешь, что сама на это не способна? Кали расхохоталась. Ширококрылые ночные птицы скользили в воздухе вокруг них с могильнымкарканьем, пируя среди полумрака болот в богатых зарослях осенней осоки.Через несколько недель ударят первые заморозки, и насекомые исчезнут. -- И это больше, чем обычная скука, -- добавила Кали. -- Гораздо большескандалов, все больше несчастных случаев с тяжелыми последствиями. Особеннопосле того, как ты принесла нам сногсшибательную новость, что СНБ пристальноинтересуется личностью нашего обожаемого дядюшки. Ребята почувствовали себясидящими прямо в центре мишени в ожидании, когда Нинью опустит на головы"Кабальерос" тяжелый молот. Кэсси пристально вгляделась в лицо Кали. Уголки ее рта растянулись, ноэта гримаса не напоминала улыбку. -- Ты могла бы оборвать меня какой-нибудь дерзостью, пока мы здесь,лейтенант. -- Ты вошла в мою жизнь и заставила взять этого чертового медвежонка.Забудь о дерзостях. Кали невесело рассмеялась: -- Ладно. Да, дон Карлос в последнее время еще глубже, чем обычно,погрузился в бездействие. Наше здешнее спокойствие дает ему массу времени,чтобы он продолжал грустить о Пэтси. Люди начинают поговаривать, что онвышел в тираж. -- У патрона до сих пор больше пороха в пороховницах, чем у любогосамонадеянного водителя робота в полку! -- горячо воскликнула Кэсси. -- Спокойно, дорогуша, не обращай внимания на сплетни. Я просторассказываю, что происходит внутри в то время, как ты снуешь туда-сюда иторгуешь падшими женщинами. -- Извини, -- примирительно произнесла Кэсси. -- Это все потому, чтодон Карлос так много сделал для нас. Только он один удерживает "Кабальерос"вместе так долго. -- Да, -- согласилась Кали, -- и ты можешь перерезать мне глотку своейколючкой с кривым лезвием за эти слова, но ему не удастся держать насдальше, если он не возьмет себя в руки и не усилит хватку. Кэсси отвернулась. Нежданные слезы наполнили ее глаза. Для девушки донКарлос не был командующим и вообще начальником. Он был единственнойпостоянной величиной в этой изменчивой и непредсказуемой вселенной. -- Эй! -- раздался вопль из зала отдыха. Они повернули головы к двери. Там стоял Ковбой. Он и другие болельщикиМачо собрались у бара, оплакивая павшего чемпиона. Костлявый Ковбой тыкалпальцем в экран головизора. -- Обрати внимание, -- сказал Ковбой. -- Наш хозяин -- гвоздь ночныхновостей! Шли вечерние новости головещательной компании Масамори. КГМпретендовала на то, чтобы считаться частной компанией, -- она была дочернимподразделением корпорации Танади, -- но, разумеется, все средства массовойинформации в Империи Драконис танцевали под дудку Дракона. Юнаяженщина-репортер, несомненно отобранная за свой цветущий, преисполненныйрадостного энтузиазма внешний вид, говорила: "По сообщениям из ВнутреннейСферы, находящаяся на Масамори корпорация "Хашиман Таро энтерпрайзес" скорообъявит о новом открытии в технологии сверхсветовых коммуникаций". "...Это открытие полностью уничтожит монополию на межзвездныесообщения, так долго удерживаемую сетью гиперимпульсных генераторовКом-Стара, уже поколебленную исследованиями Федеративного Содружества внедавно открытой технологии", -- с энтузиазмом вещало пышущее здоровьемшестиметровое лицо со стены дома удовольствий дядюшки Чэнди. Чандрасехар Курита шумно вздохнул, издав такой звук, словно двойнаяволна прилива обрушилась на Ямато. -- Так вот в каком направлении они начали атаку, -- произнес он. Стоя рядом с хозяином, мирза Питер Абдулсаттах торжественно поклонился. -- Секта "Слово Бейка" не считает, что потеря гиперпульсирующеймонополии является неизбежной, -- откликнулся он. -- При небольшой покровительственной помощи со стороны Нинью КерайИндрахара, несомненно. -- Курита поднес пальцы к мясистым губам. -- У вас взапасе не осталось ни одной из множества умных и незаконных выдумок муллыНасреддина, чтобы воздвигнуть защитную стену в сложившихся обстоятельствах,дружище? -- Ничего в голову не приходит, господин. Чандрасехар Курита кивнул: -- Мы обязаны принять меры предосторожности. Прикажите наемникамвызвать некоторые части из спорткомплекса. Абдулсаттах выдержал паузу: -- Если ваша светлость позволит... -- Бросьте! Зачем мне рисковать, нанимая на службу члена запрещеннойсекты, если я не могу в полной мере воспользоваться в своих интересах всемиего способностями? Я полагаюсь на вашу искренность, мой друг суфий14. -- В военных кругах, не только в Империи Драконис, считается лучшимметодом командования полное отсутствие команд. Курита уставился на него. Его черные глазки казались матовыми инепроницаемыми. Затем на лице дядюшки Чэнди расплылась широкая улыбка. -- Вы полагаете, я выскажу обеспокоенность и позволю моим дикимгайчинам перехватить инициативу, удерживая их силы в пределах фабричнойтерритории? Абдулсаттах поклонился: -- Вы сами пришли к этому заключению, Чандрасехар-сама. Дядюшка Чэнди громко рассмеялся: -- А вы очень сообразительный шарлатан, Питер. -- Как вы сами сказали, лорд, я всего лишь суфий.
XXII
Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 23 сентября 3056 г. Человек с рыжими волосами стоял на террасе "Штормовой Гавани", древнегопоместья Филлингтонов, гордо возвышающегося на скале на захватывающей духтысячеметровой высоте над морем Шакудо. Кто бы ни выстроил этот замок, онидеально приспособил его для защиты от врагов. Нынешнего хозяина, по-видимому, это вовсе не заботило. Ветер перебирал волосы Нинью, словно влажными пальцами, напоеннымизапахом и легким привкусом соленой воды, к которым примешивался едвауловимый аромат осенних цветов, распустившихся в парке. Солнце садилось,небо на западе окрасилось в перламутровые, синие и огненные тона. Полевыесверчки начали свой нестройный стрекот, готовясь к ночному концерту. Замечать подобные вещи не было свойственно Нинью. Этому пытался научитьего приемный отец. "Ты не простой воин буси, ты ниндзя. Но кое-чему тебеследует поучиться у самураев при всей их напыщенности и самообмане. Главнаяистина, которую следует у них позаимствовать, заключается в том, что воин,не воспринимающий красоту, подобен кинжалу без лезвия". В пределах Империи Драконис пропагандировался имидж Улыбающегося какпросвещенного эстета, с изысканными вкусами и вежливым обхождением,человека, поглаживающего по головкам школьников, которые посетили его вобширном парке, чтобы преподнести свои поэмы, прославляющие мудрость имилость Координатора. За пределами страны сложилось мнение, что самоебольшое удовольствие для Индрахара -- заживо сварить в котле этих счастливыхшкольников. Даже смертельно опасная Маскировка считала Индрахара именнотаким и за это еще больше им восхищалась. Нинью Керай знал правду. Его приемный отец сварил бы тех детишек вмгновение ока, если бы Дракон потребовал этого. Но удовольствия от такогопоступка он не получил бы. Гири превыше нинчо; долг превыше чувства. Таковзакон Дракона. Сам Субхаш частенько надоедал наследнику, требуя от него, чтобы тот непренебрегал чувствами, нинчо. Полностью Нинью не удалось это усвоить. Ноприемный отец приказал, и он повиновался приказу; таким образом Ниньюнаучился ценить закат солнца, порыв солнечного ветра и аромат хашиманскойсирени. Через некоторое время сзади послышалось шарканье обуви по плитамкаменного пола, на которое он не обратил внимания. Что-то щелкнуло, пауза,снова щелканье, словно кто-то пытался подражать стрекоту сверчков при помощидвух обеденных вилок. Лицо Нинью скривилось, и он почувствовал, что мышцыспины напряглись. Он почти достиг безмятежного состояния духа, как его училприемный отец, но приход ненавистного Кацуямы все испортил. Нинью обернулся: Кацуяма, в нелепом берете и халате, действительнооказался там. В руках он держал нечто, с первого взгляда напоминающеехронометр, но хотя по всей окружности располагались крошечные точки и цифрыи также тоненькие стрелки, не было окошечка для отсчета секунд. Нинью Керай с трудом подавил вспышку гнева из-за того, что его оторвалиот размышлений. "В прошлом гнев служил тебе как важное оружие, приемный сын,-- говорил ему Субхаш. -- Но все же он способен перевернуться в руке ипоранить, как лезвие Мурамаса; это слуга, который однажды может стать твоимхозяином. Настало время избавиться от власти обременительного чувства". Нинью пытался, но ему был ненавистен один вид Энрико Кацуямы. -- Что вам понадобилось здесь, помощник директора? -- рявкнул он. Кацуяма поднес прибор к лицу и щелкнул кнопочкой, установленнойнаверху. Нинью ощутил мгновенное желание схватить эту штуку и сбросить сутеса в море. Он наблюдал за тем, как тоненькая стрелка побежала по кругу, атолстая стрелка последовала за ней, но гораздо медленнее. -- Это секундомер с остановом, -- заявил рыхлый человек. -- Просто смешно! Разве можно что-нибудь понять по этой штуке? --Кацуяма перевернул секундомер, рассматривая прибор так, словно он только чтонашел его под опавшими листьями в парке. -- Эти стрелки идут кругом иотмечают время. Нинью нахмурился: -- Вы шутите. -- Нет, нет, это абсолютная правда, заместитель директора. Вы видитеочень специфический секундомер, которому почти тысяча лет. Его использовалина древнем плоском телевидении Земли для отсчета кадров при показе зашестьдесят секунд. -- Разумеется, -- проворчал Нинью. Он не знал, что сказать по данномуповоду, но будь он проклят, если этой жабе удастся уличить его в невежестве. Кацуяма с энтузиазмом закивал головой. Влага поблескивала на кончикахего усов, заметил Нинью с отвращением, словно тот их жевал. -- Я говорю о новом пополнении моей коллекции, -- объяснил Кацуяма. --У меня уже есть микрофон Йозефа Геббельса, статуя Микки Мауса полуметровойвысоты, шляпа Индианы Джонса и свитер, который надевал президент ФранклинРузвельт во время беседы с населением, хотя подозреваю; что это простокопия. Все вещи из двадцатого века. -- Почему вы настолько одержимы именно этим периодом? -- спросил Нинью,не подозревавший о пристрастии Кацуямы. -- Потому, что эта эра видела расцвет массовых коммуникаций! Глаза Нинью округлились: -- И что из этого? -- А то, что она видела и расцвет манипуляций со средствами массовойинформации. Йозеф Геббельс первым открыл принцип большой лжи, на которомосновывается формирование общественного мнения. Мои реликвии -- артефактыгерра Геббельса и других гениев пропаганды, которые специализировались насоздании мнения толпы, оперируя общественными развлечениями, используя вразумных пределах тенденциозную подачу новостей, фальсифицируя выборы илидействуя впрямую через демагогию. -- Вы уверены, что вещица -- подлинная? -- спросил Нинью. -- На вид ейне дашь тысячу лет. Кацуяма растерянно заморгал: -- Почему вы так считаете? -- Господа... Обернувшись, они увидели достопочтенного Персиваля Филлингтона, графаХашиманского, направлявшегося к ним от величественного здания. Он былстройным молодым человеком лет тридцати, с бледным красивым лицом исветло-каштановыми вьющимися волосами. Держался граф достойно, но в душеНинью презирал его. Вид, подобающий мужчине, хозяин замка поддерживал спомощью гимнастического зала, тренеров, саун и массажей. Он занимался кендо,как и почти все члены высшего общества в Империи Драко-нис. Граф дажепредпринял небольшую вылазку, чтобы стать рядовым водителем робота. Но изнего не вышло настоящего воина из-за мягкосердечия. Именно поэтому приходится договариваться о наших насущных делах сякудзой, хотя все законы политики требуют вести переговоры с вами. -- Вы слышали? ГКМ передало сообщение откуда-то из Внутренней Сферы,что Чандрасехар Курита открыл какую-то новую гиперимпульсную технологиюкоммуникаций? Нинью не взглянул на Кацуяму, но почувствовал его усмешку. Правительпланеты недоуменно переводил взгляд с одного на другого. У него были большиекарие глаза, немного навыкате, опушенные густыми ресницами. -- Вы оба знаете об этом, -- заявил он тоном, настолько близким кобвиняющему, насколько мог себе позволить правитель планеты в присутствиивторого лица в СНБ и шефа пропаганды. -- Автор этого сообщения -- помощник директора Кацуяма, -- нехотяпризнал Нинью. Губы графа округлились. -- Но теперь фанатики "Слова Блейка" ринутся на Хашиман! -- воскликнулон. -- Они сделают все, лишь бы сохранить гиперимпульсную монополию, дажепод контролем Ком-Стара. -- Так и будет, правитель, -- самодовольно подтвердил Кацуяма. -- Но, Нинью-сан, я думал, что СНБ ведет кампанию против "СловаБлейка". Придется что-то сказать этому дураку. Если не ублажить его самолюбие,он может причинить немало беспокойства. Такт являлся еще одним качеством,которое Субхаш пытался привить своему приемному сыну. Улыбающийся оказалсяочень требовательным учителем. -- Мы твердой рукой подавляли все вылазки, которые предпринимала секта"Слово Блейка" против оборудования Ком-Стара в пределах Империи Драконис,лорд. -- Нинью улыбнулся, хотя улыбка странно смотрелась на его изрезанныхшрамами губах. -- Если они согласятся оставить в покое Ком-Стар, Службанациональной безопасности позволит им свободно действовать в любых другихнаправлениях. -- О-о-о, -- протянул граф. Маска актера театра кабуки, выражающаяудивление, казалось, застыла на лице правителя планеты. Нинью с трудомсдержал усмешку. -- Так вы хотите, чтобы они достали для вас староготолстого Чандрасехара из глубоко вырытой норы, правильно? Помимо всего прочего и это, подумал Нинью. Его уполномоченные былинастороже и постоянно, в любое время дня и ночи, принимали шпионов,прибывающих из секты "Слово Блейка". Сейчас последователи Блей-ка шагу немогли ступить в пределах Империи Драконис, не согласовав программу действийс СНБ. Как Нинью дал понять Филлингтону, Служба национальной безопасности ненамеревалась чинить препятствий проповедям сектантов до тех пор, пока тебудут поступать согласно предписанным директивам, но Нинью и Субхаш не былиуверены в их покорности. Более того, организаторы провокации считали, что внеистовом рвении уничтожить ХТЭ и ее дерзкого хозяина секта "Слово Блейка"скомпрометирует агентов, которых она ухитрилась внедрить в пределы ИмперииДраконис без ведома СНБ. Улыбающийся считался мастером двойной игры. Филлингтон помолчал несколько секунд: -- Хорошо, но мне пора идти. Продолжайте обсуждать ваши планы. Ужинждет, приходите, когда вдоволь надышитесь прекрасным вечерним морскимвоздухом. -- Пребывание рядом с Нинью, казалось, действовало ему на нервы. Правитель планеты быстрым шагом вернулся назад в дом, Нинью осталсяснаружи, жестом отпустив Кацуяму. Искушение в виде накрытого стола являлосьнепреодолимым для этого коротышки, и обычно он не мог долго сопротивляться.Но Кацуяма остался торчать сбоку от Нинью, серый силуэт в сумерках, словнобесформенный призрак. -- Вы хорошо поработали, помощник директора, -- сказал Нинью. Кацуяма благодарно закивал: -- Благодарю вас, лорд Нинью. Очень благодарю. -- Он не сделал нималейшего движения, чтобы удалиться. Нинью обернулся к нему и вопросительно поднял бровь: -- Ну? Язык Кацуямы мелькнул между губами, словно крыса, заблудившаяся средиступенек лестницы. -- Мне известен ваш скептицизм относительно ценности манипуляций сосредствами массовой информации, лорд. Я надеюсь, что сегодняшняядемонстрация покажет все красоты забытого искусства. -- В этом случае все сработано правильно. Мой приемный отец проявилсвою обычную мудрость, прислав вас ко мне. -- Я верю, что вскоре вы оцените мою преданность и повелите остаться свами, чтобы наблюдать за ходом событий. -- Помощник директора снял очки иначал тщательно протирать их поясом халата. -- Вы когда-нибудь слышалифразу: "Пусть едят пирожные", лорд Индрахар? Кацуяме не следовало обращаться с Нинью подобным образом. Может быть,не мешало поставить его на место, но попозже. Нинью осторожно и медленно кивнул: -- Я слышал эту фразу. Лицо Кацуямы вспыхнуло, словно осветительная ракета. -- И вы знаете, кто произнес ее, лорд? -- Какая-то древняя королева в те дни, когда еще не слыхивали омежзвездных полетах. -- Мимолетно мелькнула мысль о том, что приемный отецвдалбливал Нинью знание истории. Насколько легче казалась его жизнь, когдаон был простым агентом СНБ. -- Полагаю, что именно из-за этих слов ейотрубили голову. -- Да! Но весь фокус в том, что королева никогда не произносила этихслов. Они были приписаны ей политическими противниками королевской династии.Из-за этой абсолютной лжи короля и королеву казнили, древняя монархиярухнула, а социальный порядок во всей Европе изменился кардинальным образом.-- Кацуяма энергично закивал. Его глаза восторженно блестели, словно онудостоился привилегии созерцать Координатора в его день рождения. -- Неужеливы не видите сверхъестественной мощи и очарования пропаганды, лорд? Этапростейшая ложь используется с великолепным эффектом социальными деятелямидо, наших дней, и в уста политических противников по прежнему вкладываютсявысказывания, которые их дискредитируют. -- Мы обычно обходимся тем, что казним подобных деятелей, не так ли? --спросил Нинью. -- Да, разумеется. -- Эта жаба все еще отказывалась заткнуться иумолкнуть. -- Но принцип все еще действует. И действует отлично. Как мытолько что в этом убедились. -- Разве? -- Вы располагаете каким-нибудь доказательством, что Чандрасехар Куритапроявил хоть малейший интерес к сверхсветовым коммуникациям, лорд? -- Нет. Кацуяма продемонстрировал собеседнику неровный ряд крупных желтоватыхзубов. К счастью, наступившая темнота не позволила разглядеть отдельныедетали. -- Но ведь сообщение в новостях -- это не что иное, как большая ложь! Ивы увидите, что она нам еще хорошо послужит. -- Позвольте надеяться, что нет. -- Нинью смотрел на море. Казалось,что поверх спокойных вод улеглась пурпурная радуга, отражение последнихлучей заходящего солнца, край которого уже скрылся в массе темных туч. Ниньюповернулся, чтобы увидеть меньшую из хашиманских лун, краешек которойвыглянул из-за далекой гряды великих гор Тримурти. Над головой робкозасветились несколько первых звездочек. -- Я возвращаюсь в дом, -- отрывисто произнес Нинью. Кацуяма лихо заломил берет: -- Очень надеюсь, что последую за вами. -- Условия здесь ужасные, папа, -- произнес красивый Гавилан Камачо сэкрана коммуникатора, стоящего на столе дона Карлоса. -- Мы не можем нанятьсоответствующий обслуживающий персонал. Водопровод того и гляди выйдет изстроя. Питание отвратительное. Ты... Полковник выключил звук. "Да простит меня Богоматерь, -- подумал он, --что я вырастил тебя таким, каков ты есть. Но больше я не могу слушать этохныканье". Бойцы первого батальона считались по-настоящему хорошим подразделением,но, как и все солдаты во все времена, любили нажать на начальство. Вместотого чтобы разобраться самому или просто пропустить мимо ушей большую частьих жалоб, младший Камачо решил переложить проблемы на плечи отца. В принципе Габби был хорошим парнем. Но даже гордящийся им дон Карлосне мог закрывать глаза на то, что сыну не хватает зрелости. Назначение Гавилана командиром батальона вызвало определенные толкисреди офицеров. Другими батальонами командовали ребби и Певец.Протестантские капелланы, Реверендс Обергаард и Потит, и католические падреподнимали голоса в пользу того, чтобы командование батальоном поручилидостойному представителю служителей христианской Церкви. На это не просто было ответить, по крайней мере, тем, кто задавалподобный вопрос. Потит выглядел крикливым идиотом. Обергаард вообще необладал способностями, необходимыми для командира. То же самое можно былосказать и об отце Элфего Голдштайне, чья семья приняла католичество внезапамятные времена, когда многие евреи, находящиеся в политическойизоляции, приняли римско-католическое вероисповедание. Исповедник донаКарлоса отец Монтойя даже не являлся военнослужащим. А что касается отцаРоберто Гарсии -- он, к счастью, сам никогда не примет подобный пост. Он неявлялся лидером по характеру, это точно. Сейчас полковник словно сновауслышал его слова: "Мы хотим видеть во главе батальона католика, сын мой.Вместо этого ты хочешь поставить иезуита". Ну, ладно. Габби можно назвать прекрасным воином -- водителем робота,это знал каждый в полку. Он даже получил образование на Нейджелринге, ввоенной академии Дома Штайнера, в то время как его сестра обучалась ввоенной академии Нового Авалона Дома Дэвиона. Он предложил свою кандидатуруна командование батальоном. "Все равно, даже будучи воином, он всего лишь тень собственной сестры,-- подумал дон Карлос. -- Ты не можешь простить ему это, не так ли?" Итеперь, после гибели Пэтси, Гавилан обречен всю жизнь гнаться за призраком. Он заметил, что лампочка на коммуникаторе чуть заметно мигнула. -- Гавилан, -- сказал полковник. -- Меня вызывают по другой линии. Сын обиженно нахмурился: -- Но, отец... -- Это прямая линия связи с нашим работодателем. Я поговорю с тобойпозже. -- Полковник с облегчением прервал связь. Лицо сына сменило изображение шефа безопасности ХТЭ. -- Полковник Камачо, -- приветствовал его мирза, -- надеюсь, что вы вполном здравии. -- В абсолютно полном, клянусь Девой Марией. А как ваше здоровье? -- Прекрасно, полковник, благодарю вас. Но уверен, что мог бычувствовать себя намного лучше. -- Чем могу быть полезен, мирза? -- Вы слушали вечерние новости? Полковник улыбнулся и покачал головой: -- Мои обязанности оставляют мало времени для просмотра программголовидео. -- Позвольте повторить для вас фрагмент сегодняшней вечерней передачи. Услышав сообщение о фальшивом открытии ХТЭ, дон Карлос тяжело вздохнул. -- Вскоре следует ждать визита атеистов, не так ли? -- спросил он. -- Прошу прощения?.. Мне незнаком этот термин. -- Атеистами называют адептов "Слова Блейка". -- Подлинные "Кабальерос"не меньшими атеистами считали правоверных фанатиков Ком-Стара, но полковникне счел нужным распространяться на этот счет. -- Понял. -- Аскетическое лицо мирзы несколько мгновений сохранялозадумчивое выражение. -- Полковник, долг требует задать вам один вопрос,который лично я считаю бестактным. Дон Карлос улыбнулся: -- Я никогда не держу зла на того, кто действует по воле долга. -- Очень хорошо. Вы и большинство солдат полка уроженцы Лиги СвободныхМиров. Многие из ваших бойцов в прошлом служили в войсках Дома Марика. Ввашем послужном списке значится славная история службы Дому Марика до того,как вы стали наемным командиром. Тонкие губы на мгновение сжались, и мирза продолжил: -- Главнокомандующий Томас Марик практически является примасом визгнании от секты "Слово Блейка", -- сообщил он. -- Полковник, здесь несталкиваются ничьи интересы? "Если бы это слышал мой сын, он вызвал бы тебя за оскорбление моейчести, как рыцарь Галистео". Мысль промелькнула в мозгу, не вызвав никакогоотклика; за десятилетия странствий вдали от причудливого, архаического ипочти абсолютно изолированного мира трех планет дон Карлос научилсярассуждать хладнокровно. Он отлично понимал, почему мирзе пришлось задатьподобный вопрос. Полковник испытывал страх: до того, как ему можно будетуйти, взвалив руководство полком на плечи Гавилана, мальчику придетсямногому научиться. -- Вам известно, почему я оставил службу у Томаса Марика, мирза? --спросил полковник, думая про себя: "Уверен, что ты обо всем отличноосведомлен, старый бледный козел". Камачо относился к мирзе с уважением, ноотлично понимал, кем он являлся. Абдулсаттах кивнул своей головой святого. -- Много лет назад я вернул Марика как законного наследника и правителяЛиги Свободных Миров. После того как они с сыном Яносом погибли от бомбытеррориста, я ушел со службы Дому Марику. Мне стало ясно, что кто бы изнаследников ни захватил власть, Томас или Дункан, ни один из них не захочет,чтобы я оставался на прежней службе. Абдулсаттах негромко рассмеялся: -- Вы мудрый человек, полковник. -- А теперь поговорим о моих людях. -- Дон Карлос приподнялся в кресле,пытаясь устроиться поудобнее. Ему казалось, что вес каждого из двух тысячбойцов, обслуживающего персонала и других людей, которые составляли полк иза благополучие которых он нес ответственность, опустился на его плечи. --Да, большинство из них родом из Лиги Свободных Миров. И многие являютсядобровольными изгнанниками. У себя, в мире трех планет, который все воВнутренней Сфере называют юго-западными мирами, мы превыше всего ценимнезависимость. В качестве поста главнокомандующего Томас Марик узурпировалгораздо больше власти, чем кто-либо из его предков. Он оказывает весьмажесткое давление на "Кабальерос", требуя их возвращения назад и пытаясьподчинить себе. А если уж вы упомянули о том факте, что он стал примасом в изгнании, тона наших родных планетах существуют опасения, как бы он не начал насаждатьверования сектантов "Слова Блейка" в качестве господствующей религии во всейЛиге Свободных Миров. Мы, "Кабальерос", очень религиозны: индейцы,протестанты и католики, одним из которых являюсь и я сам. Мы научились житьв мире с верованиями других людей и, пройдя через вековые раздоры, пришли кзаключению, что лучший способ сохранить собственную свободу религии --предоставить такое же право остальным. Если Томасу Марику нравится "СловоБлей-ка" -- это его личное дело. Если кто-то попытается убедить нас, что мыобязаны поклоняться фальшивым идолам, тогда мы восстанем. -- Благодарю вас, дон Карлос, -- произнес мирза. -- Я удовлетворен имогу ручаться за Чандрасехара Куриту в его уважении к вам. Надеюсь, выпонимаете, что этот вопрос я задал не просто так. Полковник Камачо наклонил голову. -- Я немедленно призову мои войска, -- сказал он. -- Если понадобится,это будет сделано скрытно, лучше привести их ночью, разместив на речныхбаржах. Не стоит настораживать врагов своими приготовлениями, если можноэтого избежать. -- Разумеется. Я могу высказать одно соображение, полковник? -- Сочту за честь, сеньор Абдулсаттах. Усмешка рассекла пополам аскетическое лицо мирзы. Дон Карлос не впервый раз отметил, как пугаются эти Змеи, когда люди из Внутренней Сферы стакой точностью следуют формулам вежливости, как и они сами. -- Не похоже, что нас ожидает прямая атака роботов в полном вооружении;в конце концов, Служба безопасности вряд ли позволит, чтобы фанатики "СловаБлейка" высадились на Хашимане вместе с вооруженными роботами. Нам угрожаетчто-нибудь вроде набега десантников. Лучшим выходом будет, если вы призоветене больше одного батальона, чтобы избежать скученности солдат. На фабричнойтерритории не так много помещений, где их можно разместить. -- Согласен. Я сейчас же отдам необходимые распоряжения. Абдулсаттах кивнул. -- Я поговорю с нашим транспортным отделом и договорюсь насчет барж.Уверен, что мы раздобудем суда, чтобы провести операцию сегодня же ночью. После обмена любезностями мирза отключился. Дон Карлос зажмурился. Он вдруг снова увидел Пэтси, окруженную роботами Клана Дымчатых Ягуаров-- хищными сражающимися мастифами. Его собственный старый "Мастер" оказалсямедлительным, слишком медлительным... Дверь в кабинет открылась. Вошла Марисоль Кабрера, затянутая в форму,сшитую в стиле Дома Марика, ее темные каштановые волосы были слегка тронутысединой. Она завязала их на макушке в традиционный хвост, как носили наГалистео. Женщина держала пластиковый поднос с белым чайником из тяжелойгалистейской керамики, рядом стояли две точно такие же чашки. И на чайнике,и на чашках красовался голубой рисунок, изображающий битву мощного быка согромными рогами и ковбоя, сидевшего в агророботе. Этот сервиз изготовилгончар на "Вадо-Анчо", гасиенде дона Карлоса. Изысканный сервиз сопровождалполковника и его воинское подразделение во всех приключениях на планетахВнутренней Сферы. Кабрера поставила поднос перед командиром. Он улыбнулся, уловивментоловый аромат пара. -- Травяной чай, -- пояснила она. -- Он поможет вам снять напряжение. -- Вы помните обо всем, Марисоль, -- поблагодарил он. -- Что бы я делалбез вас? -- Позвольте помассировать вам шею, -- ответила она, обойдя донаКарлоса Камачо и встав за его спиной, так что он не успел заметить улыбкуудовольствия, мелькнувшую на ее лице при этих словах. Полковник кивнул, азатем застонал от удовольствия, когда маленькие сильные пальцы женщиныначали разминать напряженные мышцы на шее и плечах. Камачо прикрыл глаза, носейчас картина гибели дочери не всплыла за опущенными веками. -- Я становлюсь чересчур старым для проведения военных операций, --словно во сне произнес он. -- Пора возвращаться на "Вадо-Анчо". Моя сестраМарта уже не та, чтобы крепкой рукой управлять гасиендой, а это было былучшим отдыхом для меня. Положусь на то, что Томас Марин уже не помнит, чью сторону в споре онаследстве принял бывший командир легионеров Лиги Свободных Миров. И мывернем наконец одну из древнейших свобод еще до того, как я обрету вечныйпокой с Пэтси и Богоматерью. Он перекрестился. -- Чего вы дожидаетесь, Карлос? -- спросила его на ухо женщина. --Почему не бросить все прямо сейчас? Уверена, вы сражаетесь столько времени,сколько не под силу обыкновенному человеку. Даже Святой Иаков не сделал быбольше. И передать Семнадцатый Гавилану. Он едва заметно вздрогнул. Этиммолодым бандитам, особенно тем, что в первом батальоне, такой поворотсобытий очень понравился бы. Но те, кто постарше и помудрее, вряд ли с такойже готовностью примут командование младшего Камачо, пока он не покажет, чтодействительно готов взвалить на себя это бремя. Дон Карлос вздохнул. "Сын мой, сын мой, что я с тобой сделал?" Ответ наэтот вопрос был ему слишком хорошо известен. -- Не могу, -- ответил он женщине. -- Во всяком случае, не сейчас.Слышала новости? -- Что-то о научном открытии здесь, именно в этом месте, -- ответилаона. -- Это ложь. И она пущена в ход, чтобы вызвать беспорядки. Вскоре надождать нападения. У меня есть определенные обязательства перед нанимателем имоими людьми. Поэтому нельзя даже мечтать об отдыхе, пока опасность неминовала и я полностью не рассчитался с Чандрасехаром Куритой. Теперь настала очередь Кабреры вздохнуть, хотя она и сделала этонеслышно. -- Вы хотите вызвать батальон с загородной стоянки? Камачо кивнул: -- Думаю, лучше первый. -- Почему? Они уже отслужили здесь смену. Сейчас очередь третьегобатальона. -- В третьем слишком много новобранцев. Первый -- наш лучший батальон. -- Вы должны гордиться своим сыном, тем, как он вышколил бойцов. Или тем, что является скорее делом их собственных рук, независимо отнего. Ладно, это будет и хорошим испытанием для парня. -- Конечно, -- согласился дон Карлос. -- Я прослежу за всеми распоряжениями, -- сказала Кабрера, ладоникоторой продолжали лежать у него на плечах. Он похлопал ее по руке: -- Дорогая Марисоль. Мой самый исполнительный офицер. Ты простосокровище. И снова она обрадовалась, что полковник не может видеть ее лица, неможет заметить ни искреннего удовольствия в ее темных глазах, ни боли.
