КАССАНДРЕ 11 страница
То ли дело шлепать в луже, Через улицу шагать! Рояль Мы сегодня увидали Городок внутри рояля. Целый город костяной, Молотки стоят горой. Блещут струны жаром солнца, Всюду мягкие суконца, Что ни улица -- струна В этом городе видна. Кооператив В нашем кооперативе Яблоки всего красивей: Что ни яблоко -- налив, Очень вкусный чернослив, Кадки с белою сметаной, Мед прозрачный и густой, И привозят утром рано С молоком бидон большой. Муха -- Ты куда попала, муха? -- В молоко, в молоко. -- Хорошо тебе, старуха? -- Нелегко, нелегко. -- Ты бы вылезла немножко. -- Не могу, не могу. -- Я тебе столовой ложкой Помогу, помогу. -- Лучше ты меня, бедняжку, Пожалей, пожалей, Молоко в другую чашку Перелей, перелей. Кухня Гудит и пляшет розовый Сухой огонь березовый На кухне! На кухне! Пекутся утром солнечным На масле на подсолнечном Оладьи! Оладьи! Горят огни янтарные, Сияют, как пожарные, Кастрюли! Кастрюли! Шумовки и кофейники, И терки, и сотейники - На полках! На полках! И варится стирка В котле-великане, Как белые рыбы В воде-океане: Топорщится скатерть Большим осетром, Плывет белорыбицей, Вздулась шаром. А куда поставить студень? На окно! На окно! На большом на белом блюде - И кисель с ним заодно. С подоконника обидно Воробьям, воробьям: -- И кисель, и студень видно - Да не нам! Да не нам! Хлебные, столовые, гибкие, стальные, Все ножи зубчатые, все ножи кривые, Нож не булавка: Нужна ему правка! И точильный камень льется Журчеем. Нож и ластится и вьется Червяком. -- Вы ножи мои, ножи! Серебристые ужи! У точильщика, у Клима, Замечательный нажим, И от каждого нажима Нож виляет, как налим. Трудно с кухонным ножом, С непослушным косарем; А с мизинцем перочинным Мы управимся потом! -- Вы ножи мои, ножи! Серебристые ужи! У Тимофеевны Руки проворные - Зерна кофейные Черные-черные: Лезут, толкаются В узкое горло И пробираются В темное жерло. Тонко намолото каждое зернышко, Падает в ящик на темное донышко! На столе лежат баранки, Самовар уже кипит. Черный чай в сухой жестянке Словно гвоздики звенит: -- Приходите чаевать Поскорее, гости, И душистого опять Чаю в чайник бросьте! Мы, чаинки-шелестинки, Словно гвоздики звеним. Хватит нас на сто заварок, На четыреста приварок: Быть сухими не хотим! Весело на противне Масло зашипело - То-то поработает Сливочное, белое. Все желтки яичные Опрокинем сразу, Сделаем яичницу На четыре глаза. Крупно ходит маятник - Раз-два-три-четыре. И к часам подвешены Золотые гири. Чтобы маятник с бородкой Бегал крупною походкой, Нужно гирю подтянуть - ВОТ ТАК -- НЕ ЗАБУДЬ! 1925--1926
Из книги "Трамваи" 1925--1926? * В цикл входят следующие 6 стихов. -- С. В.
Мальчик в трамвае Однажды утром сел в трамвай Первоступенник-мальчик. Он хорошо умел считать До десяти и дальше. И вынул настоящий Он гривенник блестящий. Кондукторши, кондуктора, Профессора и доктора Решают все задачу, Как мальчику дать сдачу. А мальчик сам, А мальчик всем Сказал, что десять минус семь Всегда выходит три. И все сказали: повтори! Трамвай поехал дальше, А в нем поехал мальчик. Буквы -- Я писать умею: отчего же Говорят, что буквы непохожи, Что не буквы у меня -- кривули? С длинными хвостами загогули? Будто "А" мое как головастик, Что у "Б" какой-то лишний хлястик: Трудно с вами, буквы-негритята, Длинноногие мои утята! Яйцо Курицу яйцо учило: Ты меня не так снесла, Слишком криво положила, Слишком мало берегла: Недогрела и ушла,- Как тебе не стыдно было? Портниха Утомилась портниха - Работает тихо. Потеряла иглу - Не найти на полу. А иголки все у елки, Все иголки у ежа! Нагибается, ищет, Только песенку свищет, Потеряла иглу - Не найти на полу. -- Для чего же я челку Разноцветного шелку Берегла, берегла, Раз пропала игла! Все в трамвае Красноглазой сонной стаей Едут вечером трамваи, С ними мальчик едет тот, Что запомнил твердо счет; И портниха: с ней иголка, У нее в руках кошелка; Мальчик с баночкой чернил - Перья новые купил; Едет чистильщик с скамейкой, Полотер с мастикой клейкой; Едет муха налегке, Выкупавшись в молоке; С ними едут и другие, Незнакомые, чужие. Лишь настройщик опоздал: На рояле1 он играл. 1 "На рояли" в СС2. -- С. В. Сонный трамвай У каждого трамвая Две пары глаз-огней И впереди площадка, Нельзя стоять на ней. Он завтракает вилкой На улицах больших. Закусывает искрой Из проволок прямых. Я сонный, красноглазый, Как кролик молодой, Я спать хочу, вожатый: Веди меня домой. Муравьи Муравьев не нужно трогать: Третий день в глуши лесов Все идут, пройти не могут Десять тысяч муравьев. Как носильщик настоящий С сундуком семьи своей, Самый черный и блестящий, Самый сильный -- муравей! Настоящие вокзалы - Муравейники в лесу: В коридоры, двери, залы Муравьи багаж несут! Самый сильный, самый стойкий, Муравей пришел уже К замечательной постройке В сорок восемь этажей. Шуточные стихи Анне Ахматовой Вы хотите быть игрушечной, Но испорчен Ваш завод, К Вам никто на выстрел пушечный Без стихов не подойдет. x x x Блок Король И маг порока; Рок И боль Венчают Блока. 10 декабря 1911 x x x И глагольных окончаний колокол Мне вдали указывает путь, Чтобы в келье скромного филолога От моих печалей отдохнуть. Забываю тягости и горести, И меня преследует вопрос: Приращенье нужно ли в аористе И какой залог "пепайдевкос"? Антология античной глупости Ветер с высоких дерев срывает желтые листья. Лесбия, посмотри: фиговых сколько листов! Катится по небу Феб в своей золотой колеснице - Завтра тем же путем он возвратится назад. -- Лесбия, где ты была? -- Я лежала в объятьях Морфея. -- Женщина, ты солгала: в них я покоился сам! Буйных гостей голоса покрывают шумящие краны: Ванну, хозяин, прими -- но принимай и гостей! "Милая!" -- тысячу раз твердит нескромный любовник. В тысячу первый он -- "милая" скажет опять! 1910-е
x x x Слышен свист и вой локомобилей - Дверь лингвиста войлоком обили. * Стихотворение присутствует в издании 1990 г. (СС2), однако в СС4 (1993) дан следующий комментарий: "Из состава этого раздела исключено двустишие-панторифма "Слышен свист и вой локомобилей...", принадлежность которого Мандельштаму вызывает серьезные сомнения. Это двустишие было процитировано в кн.: Шульговский Н. Н. Занимательное стихосложение. Л., 1926, с. 15 (то же -- во 2-ом изд.: Шульговский Н. Н. Прикладное стихосложение. Л., 1929, с. 16) как принадлежащее Гумилеву. В кн. В. Пяста "Встречи" (М., 1929, с. 260) приведен иной вариант ст-ния ("Первый гам и вой локомобилей..."), причем авторами названы Лозинский и Гумилев; в этой редакции ст-ние вошло в т. 2 Собрания сочинений Н. С. Гумилева (Вашингтон, 1964, с. 261)."
x x x Кушает сено корова, А герцогиня желе, И в половине второго Граф ошалел в шале. 1913 (?) x x x В девятьсот двенадцатом, как яблоко румян, Был канонизирован святой Мустамиан. И к неувядаемым блаженствам приобщен Тот, кто от чудовищных родителей рожден, Серебро закладывал, одежды продавал, Тысячу динариев менялам задолжал. Гонят люди палками того, кто наг и нищ, Охраняют граждане добро своих жилищ. И однажды, и'дучи ко святым местам,- Слышит он: "О Мандельштам,-- глянь-ка -- ландыш там!" Конец 1913
x x x Не унывай, садись в трамвай, Такой пустой, Такой восьмой... 1913 (1915?) x x x Н. Недоброво Что здесь скрипением несносным Коснулось слуха моего? Сюда пришел Недоброво - Несдобровать мохнатым соснам. 1913--1914?
x x x Вуайажор арбуз украл Из сундука тамбур-мажора. -- Обжора! -- закричал капрал.- Ужо расправа будет скоро. x x x Свежо раскинулась сирень, Ужо распустятся левкои, Обжора-жук ползет на пень, И Жора мат получит вскоре. x x x Автоматичен, вежлив и суров, На рубеже двух славных поколений, Забыл о бесхарактерном Верлэне И Теофиля принял в сонм богов... И твой картонный профиль, Гумилев, Как вырезанный для китайской тени. .................................. x x x Мне скучно здесь, мне скучно здесь, Среди чужих армян. Пойдем домой, пойдем домой,- Нас дома ждет Эдем. x x x Барон Эмиль хватает нож. Барон Эмиль бежит к портрету... Барон Эмиль, куда идешь? Барон Эмиль, портрета нету! 1915-1916
Актеру, игравшему испанца Испанец собирается порой На похороны тетки в Сарагосу, Но все же он не опускает носу Пред теткой бездыханной, дорогой. Он выкурит в Севилье пахитосу И быстро возвращается домой. Любовника с испанкой молодой Он застает и хвать ее за косу! Он говорит: не ездил я порой На похороны тетки в Сарагосу, Я тетки не имею никакой. Я выкурил в Севилье пахитосу. И вот я здесь, клянусь в том бородой, Билибердосою и Бомбардосой! 1917 (1918?)
Газелла Почему ты вс? дуешь в трубу, молодой человек? Полежал бы ты лучше в гробу, молодой человек. x x x Я вскормлен молоком классической Паллады, И кроме молока мне ничего не надо. Зима 1920 -- 1921 Умеревший офицер Н. Оцупу Полковнику Белавенцу Каждый дал по яйцу. Полковник Белавенец Съел много яец. Пожалейте Белавенца, Умеревшего от яйца. Конец 1920
В альбом спекулянтке Розе Если грустишь, что тебе задолжал я одиннадцать тысяч, Помни, что двадцать одну мог я тебе задолжать. Зима 1920 -- 1921 Из "Антологии античной глупости" М. Лозинскому Сын Леонида был скуп, и кратеры берег он ревниво, Редко он другу струил пенное в чаши вино. Так он любил говорить, возлежа за трапезой с пришельцем: -- Скифам любезно вино,-- мне же любезны друзья. М. Лозинскому Сын Леонида был скуп, и когда он с гостем прощался, Редко он гостю совал в руку полтинник иль рубль; Если же скромен был гость и просил лишь тридцать копеек, Сын Леонида ему тотчас, ликуя, вручал. В. Шилейко -- Смертный, откуда идешь? -- Я был в гостях у Шилейко. Дивно живет человек, смотришь -- не веришь очам: В креслах глубоких сидит, за обедом кушает гуся. Кнопки коснется рукой -- сам зажигается свет. -- Если такие живут на Четвертой Рождественской люди, Путник, скажи мне, прошу,-- как же живут на Восьмой? В. Рождественскому Пушкин имеет проспект, пламенный Лермонтов тоже. Сколь же ты будешь почтен, если при жизни твоей Десять Рождественских улиц!.. З. Давыдову Юношей я присмотрел скромный матрас полосатый. Тайной рассрочки смолу лил на меня Тягунов. Время пристало купить волосяную попону - У двоеженца спроси -- он объяснит почему. М. Шкапской Кто бы мог угадать -- как легковерна Мария? Пяста в Бруссоны возьми -- Франс без халата сбежит. Ю. Юркуну Двое влюбленных в ночи дивились огромной звездою,- Утром постигли они -- это сияла луна. Юношей Публий вступил в ряды ВКП золотые, Выбыл из партии он дряхлым -- увы! -- стариком.
Из альбома Д. И. Шепеленко Поэту море по коленки! Смотрите: есть у Шепеленки, Что с Аглаидой Бонифатий Совокуплялся без объятий. ___ Нам не шелк, одна овчина, Мы -- несчастливый народ. И в тетрадях чертовщина, И в судьбе нашей не прет! ___ Голова твоя талантлива, Живо сердце, не мертво, Как убежище Мелантьево... Впрочем, это ничего. 8 ноября 1923 x x x Есть разных хитростей у человека много, И жажда денег их влечет к себе, как вол. Кулак Пахом, чтоб не платить налога, Наложницу себе завел! 1923 или 1924
x x x Но я люблю твои, Сергей Бобров, Почтово-телеграфные седины. без даты
x x x Писателю Как некий исполин с Синая до Фавора, От договора ты бредешь до договора. без даты
x x x Ольге Андреевой*, девушке-милиционеру Не средиземною волной И не вальпургиевой жабой - Я нынче брежу, сам не свой, Быть арестованному Ольгой* Антология житейской глупости Мандельштам Иосиф автор этих разных эпиграмм,- Никакой другой Иосиф не есть Осип Мандельштам. ___ Эта Анна есть Иванна -- Дом-Искусства человек, Несмотря что в Дом-Искусства можно ванну принимать. ___ Это Гарик Ходасевич, по фамильи Гренцион, Несмотря что Альциона есть элегия Шенье... ___ Это есть Лукницкий Павел, Николаич человек, Если это не Лукницкий, это, значит, Милюков. ___ Алексей Максимыч Пешков -- очень горький человек, Несмотря на то, что Пешков -- не есть горький человек. x x x Это есть художник Альтман, Очень старый человек. По-немецки значит Альтман - Очень старый человек. Он художник старой школы, Целый свой трудится век, Оттого он невеселый, Очень старый человек. без даты
x x x Это есть мадам Мария - Уголь есть почти что торф, Но не каждая Мария Может зваться Бенкендорф. без даты
x x x Любил Гаврила папиросы, Он папиросы обожал. Пришел однажды он к Эфросу: Абрам, он, Маркович, сказал. без даты
x x x Зевес сегодня в гневе на Гермеса - В кузнечном деле ни бельмеса, Оказывается, он не понимал, Но, громовержец, ты ведь это знал!.. Извозчик и Дант Извозчик Данту говорит С энергией простонародной. О чем же? О профессии свободной, О том, что вместе их роднит. -- И я люблю орган, Из всех трактиров я предпочитаю "Рим". Хоть я не флорентиец, Но все же я не вор и не убиец; Ведь лошади моей, как хорошенько взвесить, Лет будет восемь иль, пожалуй, десять,- И столько же ходил за Беатричей ты; Дурного не скажу и во хмелю про Данта, В тебе отца родного чту и коменданта,- Вели ж по осени не разводить мосты! Лжец и ксендзы (Басня) Известно: у католиков развод За преступление слывет. И вот В Италии один партикулярий, Явившись в консисторию к ксендзам, Им предложил устроить хоть акварий. Но, по глазам Лжеца узнав, Так отказал ему викарий: -- Иди, мой сын, пока ты не погиб: Мы не разводим даже рыб! x x x Спросили раз у воина: -- На Шипке все спокойно ли? Да,-- отвечал он,-- здесь на Шипке Все признают свои ошибки. без даты
x x x В половине второго, Честное слово, Тяжело пииту По алфавиту Идти к ответу - Но выхода нету... Весна 1913 x x x Зане в садах Халатова-халифа Дух бытия. Кто не вкушал благоуханий ЗИФа - И он, и я. И для того, чтоб слово не затихло Сих свистунов, Уже качается на розе ГИХЛа - В. Соловьев.
x x x Уста запеклись и разверзлись чресла. Весь воздух в стонах родовых: Это Мария Петровых Рожает близнецов -- два театральных кресла. 1933--1934
x x x Большевикам мил элеватор, Французам мил стиль элевэ, А я хотел бы быть диктатор, Чтоб скромность воспитать во Льве. 1933--1934
x x x Эмаль, алмазы, позолота Могли б украсить египтян, Моей же девы красит стан Аршин трико иль шевиота. 1933--1934
x x x По нашим временам куда как стали редки Любители почивших в бозе... Вот В старинный склеп, где тихо тлеют предки, Он входит. Снял собмреро. На киот Перекрестился. Долг потомка справил, И, в меру закусив, в вагоне лег костьми. А вор его без шляпы и оставил. Читатель, не кути с случайными людьми! Песнь вольного казака Я мужчина-лесбиянец, Иностранец, иностранец. На Лесбосе я возрос, О, Лесбос, Лесбос, Лесбос! без даты
x x x Ubi bene, ibi patria1,- Но имея другом Вена Лившица, скажу обратное: Ubi patria, ibi bene2. 1 Где хорошо, там отечество (лат.). 2 Где отечество, там хорошо (лат) без даты
Тетушка и Марат Куда как тетушка моя была богата. Фарфора, серебра изрядная палата, Безделки разные и мебель акажу, Людовик, рококо -- всего не расскажу. У тетушки моей стоял в гостином зале Бетховен гипсовый на лаковом рояле - У тетушки моей он был в большой чести. Однажды довелось мне в гости к ней прийти,- И, гордая собой, упрямая старуха Перед Бетховеном проговорила глухо: -- Вот, душенька, Марат, работы Мирабо! -- Да что вы, тетенька, не может быть того! Но старость черствая к поправкам глуховата: -- Вот, душенька, портрет известного Марата Работы, ежели припомню, Мирабо. -- Да что вы, тетенька, не может быть того! без даты
Баллада о горлинках Восстал на царство Короленки Ионов, Гиз, Авессалом: -- Литературы-вырожденки Не признаем, не признаем! Но не серебряные пенки, Советского червонца лом, И не бумажные кере'нки - Мы только горлинки берем! Кто упадет на четверенки? (Двум Александрам тесен дом.) Блондинки, рыжие, шатенки Вздохнут о ком, вздохнут о ком? Кто будет мучиться в застенке, Доставлен в Госиздат живьем? Воздерживаюсь от оценки: Мы только горлинки берем! Гордятся патриотки-венки Своим слабительным питьем - С лица Всемирки-Современки Не воду пьем, не воду пьем! К чему нам различать оттенки? Не нам кичиться этажом. Нам -- гусь, тебе -- бульон и гренки,- Мы только горлинки берем! ENVOI1: Князь Гиза, слышишь, к переменке Поет бухгалтер соловьем: -- Кто на кредитки пялит зенки? Мы только горлинки берем! В ночь на 25 декабря 1924 1 Посылка, то есть заключительная строфа стихотворения, содержащая посвящение (фр.) x x x На Моховой семейство из Полесья Семивершковый празднует шабаш. Здесь Гомель -- Рим, здесь папа -- Шолом Аш И голова в кудрявых пейсах песья. Из двух газет -- о чудо равновесья! - Два карлика построили шалаш Для ритуала, для раввинских каш - Испано-белорусские отчесья. Семи вершков, невзрачен, бородат, Давид Выгодский ходит в Госиздат Как закорючка азбуки еврейской, Где противу площадки брадобрейской, Такой же, как и он, небритый карл, Ждет младший брат -- торговли книжной ярл. 1924 -- 1925 x x x Скажу ль, Во Франции два брата, два Гонкура, Эдмонд и Жуль, Когда б не родились и не писали вместе, Не оказали б им такой французы чести. Два брата, но одна у братьев голова - У них цилиндра два и редингота два... Жуль если только книгу пишет, Эдмонд не кушает, не дышит. Покуда Жуль пером себя бессмертит, Эдмонд мороженицу вертит. А вечером, лей дождь хоть из ведра, С Эдмондом Жуль идут в Гранд Опера. И, не считаясь с тем, кто пишет лучше, плоше, Друг другу подают не в очередь калоши. Где братья, там салон, капустник иль премьера. -- Намедни я обедал у Флобера. Нет, что ни говори, Изрядно у него выходит "Бовари"!.. x x x А. Радловой Архистратиг вошел в иконостас... В ночной тиши запахло валерьяном. Архистратиг мне задает вопросы, К чему тебе....... косы И плеч твоих сияющий атлас... без даты
x x x Однажды некогда какой-то подполковник, Белогвардеец и любовник, Постился, выводя глисту. Дня три или четыре Росинки маковой он не имел во рту. Но величайший постник в мире Лишь тот, кто натощак читает "На посту".
x x x И. Уткину Один еврей, должно быть, комсомолец, Живописать решил дворянский старый быт: На закладной под звуки колоколец Помещик в подорожную спешит. 1920-е гг.
x x x Ф. Панферову Помпоныч, римский гражданин, Наскучив жить в развратном изобильи, На то имея множество причин, Включая старческое слабосилье, К себе гостей однажды пригласил И сам себе разрезал скукожилья, Скукожился и дух по ванной испустил... без даты
x x x Горнунгам У вас в семье нашел опору я - Предупредительность, которая Меня сумела воскресить, И долго будет крыса хворая Признательна за помощь скорую, Которую нельзя забыть. Май 1927 x x x Плещут воды Флегетона, Стены Тартара дрожат. Съеден торт -- определенно - Пястом пестуемый яд. без даты
x x x Подшипник с шариком Начни соревноваться - Подшипники шипеть, А шарики -- кататься. Конец 1920-х
x x x Г. А. Шенгели Кто Маяковского гонитель И полномочный представитель Персидского сатрапа Лахути? Шенгели, господи прости, Российских ямбов керченский смотритель. Конец 1920-х
x x x Посреди огромных буйволов Ходит маленький Мануйловов. Декабрь 1930 (?) Моргулеты Моргулис -- он из Наркомпроса. Он не турист и не естественник, К истокам Тигра и Эфроса Он знаменитый путешественник. Старик Моргулис зачастую Ест яйца всмятку и вкрутую. Его враги нахально врут, Что сам Моргулис тоже крут. Я видел сон -- мне бес его внушил,- Моргулис смокинг Бубнову пошил. Но тут виденья вдруг перевернулись, И в смокинге Бубнова шел Моргулис. Старик Моргулис из Ростова С рекомендацией Бубнова, Друг Островера и Живова И современник Козакова. Старик Моргулис на Востоке Постиг истории истоки. У Шагинян же Мариетт Гораздо больше исторьетт. У старика Моргулиса глаза Преследуют мое воображенье, И с ужасом я в них читаю: "За Коммунистическое просвещенье"! Старик Моргулис под сурдинку Уговорил мою жену Вступить на торную тропинку В газету гнусную одну. Такую причинить обиду За небольшие барыши! Так отслужу ж я панихиду За ЗКП его души. Звезды сияют ночью летней, Марганец спит в сырой земле, Но Моргулис тысячелетний Марганца мне и звезд милей. Старик Моргулис -- примечай-ка! - Живет на Трубной у Семейки, И, пядей будучи семи, Живет с Семейкой без семьи. Старик Моргулис на бульваре Нам пел Бетховена... Начало 1930-х
Стихи о дохе Ох, до сибирских мехов охоча была Каранович: Аж на Покровку она худого пустила жильца. -- Бабушка, шубе не быть,-- вскричал запыхавшийся внучек.- Как на духу, Mандельштам плюет на нашу доху. Скажи-ка, бабушка,-- xe-xе! - И я сейчас к тебе приеду: Явиться в смокинге к обеду Или в узорчатой дохе?
x x x Шапка, купленная в ГУМе Десять лет тому назад, Под тобою, как игумен, Я гляжу стариковат. 1932 (?) x x x Павлу Васильеву Мяукнул конь и кот заржал - Казак еврею подражал. 1933?
Стихи к Ю. Вермелю * Следующие 6 стихов. x x x 1 Эпиграмма в терцинах Есть на Большой Никитской некий дом - Зоологическая камарилья, К которой сопричастен был Верме'ль. Он ученик Барбея д'Оревильи. И этот сноб, прославленный Барбе'й, Запечатлелся в Вермелевом скарбе И причинил ему немало он скорбей. Кто может знать, как одевался Ба'рбий? Ведь англичанина не спросит внук, Как говорилось: "дерби" или "дарби"... А Вермель влез в Барбеевый сюртук. Весна 1931 x x x Ходит Вермель, тяжело дыша, Ищет нежного зародыша. Хорошо на книгу ложится Человеческая кожица. Снегом улицы заметены, Люди в кожу переплетены - Даже дети, даже женщины - Как перчатки у военщины. Дева-роза хочет дочь нести С кожею особой прочности. Душно... Вермель от эротики Задохнулся в библиотеке. Октябрь 1932
x x x Счастия в Москве отчаяв, Едет в Гатчину Вермель. Он почти что Чаадаев, Но другая в жизни цель. Он похитил из утробы Милой братниной жены... Вы подумайте: кого бы? И на что они нужны? Из племянниковой кожи То-то выйдет переплет! И, как девушку в прихожей, Вермель черта ущипнет. Октябрь 1932
x x x Как поехал Вермель в Дмитров, Шляпу новую купил. Ну не шляпа -- прямо митра: Вермель Дмитров удивил. То-то в шляпе он устроил Предкам форменный парад. Шляпа -- брешь в советском строе... Без нее он брел назад.
x x x Спит безмятежно Юрий Вермель. Август. Бесснежно. Впрочем, апрель. В Дмитрове предок Тризной почтен. А напоследок - В шляпе -- мильтон.
x x x Вермель в Канте был подкован, То есть был он, так сказать, Безусловно окантован, То есть Канта знал на ять. В сюртуке, при черном банте, Философ был -- прямо во! Вермель съел собаку в Канте, Кант, собака, съел его.
x x x О. А. Овчинниковой Не средиземною волной И не вальпургиевой жабой, Я нынче грежу сам не свой Быть арестованною бабой. Увы, на это я готов Заране с выводами всеми, Чтобы видеть вас в любое время Под милицейский звон оков! x x x Какой-то гражданин, наверное попович, Наевшися коммерческих хлебов, -- Благодарю,-- воскликнул,-- Каганович! И был таков. Однако! без даты
|
