Оптимальные валютные зоны и региональная валютная интеграция

 

Региональная валютная интеграция является неотъемлемой частью общего процесса экономической интеграции, которая в Европе, в частности, насчитывает более чем полувековую историю. Организационно-правовым оформлением начальной фазы европейской интеграции считается подписание 25 марта 1957 г. Римского договора о создании Общего рынка, или Европейского экономического сообщества (ЕЭС) [23]. К этому же периоду относится начало разработки теоретических основ региональной валютной интеграции в работах Дж. Мида, Т. Сцитовски и других экономистов. Наиболее широкую известность получила опубликованная в 1961 г. в Американском экономическом журнале статья Р. Манделла «Теория оптимальной валютной зоны», в которой впервые в сжатом и систематизированном виде изложена суть теоретических основ валютной интеграции в виде основных условий или критериев оптимальной валютной зоны (ОВЗ) [24]. В работах Р. Манделла и других известных зарубежных экономистов, несмотря на использование термина «валютная интеграция», практически не содержится качественных определений данного понятия, хотя постоянно подчеркивается, что для формирования единого валютного пространства заинтересованных стран необходимо соблюдение определенных условий, а именно, создание объективной экономической основы.

Основные положения теории оптимальной валютной зоны были взяты за основу для разработки проекта и создания в 1999 г. европейского Экономического и валютного союза (ЭВС), хотя ряд необходимых условий по различным причинам оказался невыполненным. В соответствии с основным постулатом теории ОВЗ, две и более страны получают экономические выгоды от фиксации курсов валют по отношению друг к другу в том случае, если экономические циклы этих стран имеют весьма высокую корреляцию между собой. Фактически речь идет о том, что страны могут стать участниками валютной интеграции, если для этого созданы необходимые экономические предпосылки. П. Кругман, известный американский экономист, развивая базисные положения теории ОВЗ, подчеркивает, что две или более страны могут образовать валютный союз в случае достижения весьма значительного объема взаимной внешней торговли и при отсутствии глубоких асимметричных шоковых воздействий на экономику этих стран[25].

Таким образом, важным критерием ОВЗ является значительная степень взаимной открытости экономик стран – членов ОВЗ, определяемой как отношение объема внешней торговли к ВВП. Зарубежные экономисты подчеркивают, что по мере углубления экономической интеграции преимущества взаимной фиксации обменных курсов (устранение валютных рисков, сокращение трансакционных издержек, предоставление пользующегося всеобщим доверием номинального якоря для денежно-кредитной политики) возрастают, снижая потребность использования плавающих валютных курсов для сглаживания макроэкономических последствий межстрановых структурных диспропорций.

Для стран, входящих в валютный союз, оптимальным является отказ от самостоятельной денежно-кредитной и валютной политики. Но поскольку, как показывает практика, корреляция между экономическими циклами по определению не может быть совершенной, то для более объективной оценки преимуществ создания подлинного валютного союза важен анализ издержек, связанных с реагированием стран на возникновение асимметричных шоков и использованием различных «амортизаторов» для их сглаживания.

Условия минимизации издержек валютного союза. В соответствии с теорией ОВЗ существуют условия минимизации издержек, необходимых для создания валютного союза, предшествующего необратимой фиксации валютных курсов и введению единой валюты. Страны – участницы валютной интеграции, отказываясь от самостоятельной денежно-кредитной и валютной политики, должны компенсировать утрату этого инструмента макроэкономической политики обеспечением следующих условий: а) высокая степень межстрановой мобильности трудовых ресурсов; б) гибкость в области политики доходов и цен; в) централизация межстрановых бюджетных трансфертов.

Вопрос о соотношении издержек и преимуществ в процессе создания валютного союза изначально занимал центральное место в теории оптимальной валютной зоны. Наиболее значимая роль в рассматриваемых Р. Манделлом в теории ОВЗ условиях минимизации издержек функционирования валютного союза, отводится фактору высокой межстрановой мобильности трудовых ресурсов, способной эффективно сглаживать возникающие асимметричные шоковые воздействия. В качестве хрестоматийного положительного примера соответствия условиям минимизации издержек ОВЗ обычно приводится условно рассматриваемая в качестве валютного союза территория США с высокой степенью внутристрановой миграцией трудовых ресурсов, позволяющей в целом успешно противодействовать периодически возникающим негативным циклическим воздействиям. Напротив, в Евросоюзе, степень мобильности трудовых ресурсов традиционно низка. По данным Центрального банка Нидерландов, в течение 1990-х гг. ежегодный уровень трансграничного перемещения трудовых ресурсов в ЕС колебался в пределах 0,1–0,2% от общей численности населения региона по сравнению с 2,2% в США[26]. Столь существенный разрыв между двумя ведущими мировыми экономическими центрами сохранился и в 2000-е гг.

По данным ОЭСР, самая низкая трансграничная миграция трудовых ресурсов наблюдается преимущественно в южных странах Европейского Союза (Греции, Португалии, Испании и Италии), что, как правило, коррелирует с невысокой внутристрановой мобильностью рабочей силы в ряде государств (Испания, Италия). При этом, в странах с недостаточно активной межрегиональной мобильностью трудовых ресурсов, как правило, наблюдается и более высокий общий уровень безработицы и наоборот.

Другое выделенное Р. Манделлом в теории ОВЗ условие минимизации издержек создания валютного союза – гибкость заработной платы и цен – столь же недостаточно полно и эффективно работает в условиях Евросоюза, как и фактор мобильности трудовых ресурсов. Теоретически, как показывают международные сравнительные исследования, регулирующая роль уровня заработной платы может занимать важное место в нейтрализации циклических шоковых воздействий. В частности, обострившаяся в результате асимметричных шоков проблема безработицы в каком-либо регионе может быть смягчена путем привлечения из других регионов новых видов бизнеса, но лишь при условии сложившихся в этом регионе привлекательных экономических условий, включая, что особенно важно, невысокие трудовые издержки производства. Другая возможность абсорбировать циклические шоковые воздействия за счет регулирующей роли уровня заработной платы заключается в том, что вызванное негативным шоком снижение доходов работающего населения в каком-либо регионе может не только способствовать перемещению туда производственной деятельности, но также стимулировать миграцию трудовых ресурсов в обратном направлении. В этом случае гибкость в уровне заработной платы и мобильность трудовых ресурсов могли бы оказывать консолидированное положительное воздействие на нейтрализацию циклических шоков.

Практический опыт функционирования Евросоюза показывает, что в случае возникновения в нем асимметричных шоковых воздействий (например, шоков со стороны спроса), страны, как правило, не склонны смягчать их негативные последствия за счет снижения размера заработной платы при том, что гибкость цен также традиционно является невысокой. Как считают эксперты Евросоюза, регулирующая роль заработной платы как одного из условий минимизации издержек функционирования валютного союза, должна быть повышена. В противном случае, нерешенность этой проблемы, в сочетании с отсутствием достаточной степени мобильности трудовых ресурсов, неизбежно приведет к падению прибыли в отраслях производства и снижению деловой активности сначала в менее развитых странах интеграционного объединения, а затем в регионе в целом.

Оценка роли фактора мобильности трудовых ресурсов в поддержании общей макроэкономической сбалансированности и соблюдении критериев оптимальной валютной зоны была бы неполной без учета существующих различий в самой структуре рабочей силы. Как показывают проведенные испанскими, английскими и австрийскими экономистами исследования[27], самыми мобильными на рынке труда являются наиболее образованные и профессионально подготовленные работники, причем их отток происходит, как правило, из наименее развитых регионов. В результате «утечки мозгов» в более богатые регионы усиливаются внутри- и межстрановые расхождения в уровне производительности труда и заработной платы, что в конечном счете способно усилить структурные диспропорции как на уровне отдельных стран, так и Европейского Союза в целом.

В соответствии с теорией ОВЗ, роль своеобразного «амортизатора» возникающих «перекосов» или инструмента выравнивания издержек на территории валютной зоны могло бы выполнять, централизованное межстрановое перераспределение бюджетных трансфертов. Однако, как известно, общий бюджет 27 стран ЕС (включая 17 стран – членов зоны евро), расходуемый, главным образом, на поддержание цен на сельскохозяйственную продукцию, составляет менее 2% ВВП стран – членов Евросоюза по сравнению, например, с расходной частью федерального бюджета США в размере 25% ВВП страны. На практике взамен значимого по размеру централизованного бюджета как инструмента сглаживания диспропорций, нуждающиеся в ресурсах страны, вынуждены прибегать к чрезмерным государственным заимствованиям, тем самым обостряя долговую проблему[28].

Отсутствие достаточно высокого уровня корреляции между экономическим циклами всех стран – членов Евросоюза и реальных возможностей оперативно реагировать на возможное возникновение глубоких асимметричных шоков позволяют сделать вывод о том, что фактически ЭВС в его нынешнем виде не удовлетворяет в полном объеме критериям ОВЗ. Это означает, что возможное усиление напряженности в Евросоюзе под воздействием внутренних и внешних шоковых воздействий способно поставить под угрозу существование самого ЭВС.

Страны интеграционного «ядра» и «периферийные» государства Евросоюза. На начальных этапах создания ЭВС проводились различные исследования зарубежных экономистов с целью эмпирического тестирования возможностей адаптации основных положений теории ОВЗ к формируемому валютному союзу. В этих работах оценивалась корреляция между экономическим циклом в Германии как ведущей стране Европейского союза и остальными потенциальными участниками ЭВС. В частности, в проведенном в 1993 г. исследовании Т. Байоми и Б. Айхенгрина[29] результатов шоковых воздействий со стороны спроса и предложения в странах – потенциальных участницах валютного союза за период с 1960 по 1988 гг. выявлено так называемое «ядро» государств (Франция, Бельгия, Голландия и Дания). Корреляция шоковых воздействий этой группы стран со стороны предложения (то есть, изменения уровня производительности труда) с Германией оказалась весьма высокой. Эти страны в течение многих десятилетий активно развивали экономическое сотрудничество между собой, и в большинстве случаев их экономическая политика находилась в тесной координации и даже зависимости от политики Германии. Для остальных стран корреляция не была столь высокой, а для Ирландии – даже отрицательной[30]. В то же время корреляция шоковых воздействий со стороны спроса (вызванных изменениями, например, в налоговой или денежно-кредитной политике) отдельных стран с Германией была менее выраженной. При этом группа некоторых так называемых «периферийных» стран (Италия, Португалия) были в значительно большей степени подвержены шоковым воздействиям, чем страны, представляющие интеграционное ядро.

После создания ЭВС и введения евро расхождения в уровне корреляции экономических циклов и шоковых воздействий между государствами так называемого «ядра» и «периферийными» странами Евросоюза проявляются, в частности, в том, что вторая группа стран в условиях устанавливаемой ЕЦБ единой ставки рефинансирования менее способна поддерживать внутреннюю ценовую стабильность и макроэкономическую устойчивость в целом.

Однако ряд зарубежных экономистов при анализе тенденций корреляции доходов предлагает не ограничиваться воздействием на ее динамику лишь внешних факторов, связанных с развитием взаимной торговли. В частности, Б. Айхенгрин и П. Кругман[31] отмечают, что по мере усиления торговой интеграции между странами происходит углубление производственной специализации, которая, по их мнению, напротив, приводит к снижению степени корреляции между доходами интегрируемых стран и тем самым ухудшению предпосылок их участия в ОВЗ.

По мнению П. Кругмана, даже в условиях углубления торговой интеграции страна может перестать соответствовать критериям ОВЗ после вступления в валютный союз, несмотря на то, что она соответствовала им до этого момента. «Практика США, – отмечает П. Кругман, – подтверждает теоретическое положение о том, что регионы ЕС могут стать глубоко специализированными и поэтому более уязвимыми к специфическим региональным шоковым воздействиям. Регионы безусловно окажутся не в состоянии адекватно реагировать на них с помощью инструментов антициклической денежно-кредитной политики и политики валютного курса».[32]

Понятие валютной интеграции и валютного союза. Закономерности валютной интеграции. Концептуальные положения теории ОВЗ имеют важное значение для раскрытия содержания и формулирования понятий «валютная интеграция» и «валютный союз».

Анализ причин, движущих сил и особенностей валютной интеграции в системе мирохозяйственных отношений позволяет выделить следующие наиболее характерные аспекты содержания понятия этой важной экономической категории. Во-первых, валютная интеграция является неотъемлемой составной частью и в то же время относительно самостоятельной высшей формой или «венцом» экономической интеграции, которая, в свою очередь, вызревает на базе нарастания в отдельных регионах интенсивных процессов интернационализации хозяйственной жизни. Во-вторых, валютная интеграция, в отличие от глобализации в сфере экономики и финансов, носит региональный характер. В-третьих, валютная интеграция представляет собой неразрывное диалектическое взаимодействие рыночной основы интеграции производства и обмена на микроуровне, с одной стороны, и высокой степени координации и централизации регулирования на макроуровне, в сфере финансово-экономической, денежно-кредитной и валютной политики, с другой стороны. В-четвертых, валютная интеграция, не являясь самоцелью, в порядке обратной связи содействует дальнейшему углублению экономической интеграции.

С учетом отмеченных особенностей, валютную интеграцию можно определить как высшую ступень экономической интеграции, в процессе которой формируются необходимые условия для проведения единой денежно-кредитной и валютной политики, необратимой фиксации взаимных курсов валют и, возможно, введения единой денежной единицы с цельюдальнейшего углубления экономической интеграции. В этом определении под необходимыми условиями понимается достижение такой степени сращивания национальных хозяйственных комплексов, при которой обеспечивается высокий уровень синхронизации экономических циклов и сходная реакция интегрируемых стран на внутренние и внешние шоковые воздействия.

Можно выделить пять основных объективных закономерностей развития валютной интеграции:

1) поэтапность и последовательность продвижения интеграционных процессов от низших стадий к более высоким, т.е. отзоны свободной торговли через таможенный союз и единый внутренний рынок к экономическому и валютному союзу;

2) поддержание баланса между объективной рыночной основой интеграционных процессов и субъективным регулирующим началом. По сути, это означает, что валютной интеграции противопоказана чрезмерная заурегулированность, в частности, по политическим мотивам, которая при отсутствии необходимых объективных предпосылок не позволит реализовать конечную цель – создание валютного союза;

3) обеспечение оптимального соотношения форм и методов регулирования интеграционных процессов на национальном, межгосударственном и наднациональном уровнях. Данное соотношение находится в постоянном развитии, изменяясь в зависимости от стадии интеграции; в частности, на этапе формирования экономического и валютного союза становится необходимым отказ от национального суверенитета и передача полномочий, например, в проведении денежно-кредитной и валютной политики наднациональному институту;

4) наличие главной движущей силы, или «мотора» интеграции в составе наиболее развитых, как правило, крупных по своему экономическому потенциалу и политическому влиянию стран, способных совместными усилиями выдвигать, отстаивать и последовательно реализовывать инициативы в сфере валютной интеграции. Многолетний опыт продвижения стран Евросоюза по пути валютной интеграции показывает, что ее безусловными лидерами, или «мотором» являются Германия и Франция, на которые приходится около 50% размера ВВП и промышленного производства, а также около 40% объема внешней торговли стран ЕС; наряду с Германией и Францией, каркас интеграционного сотрудничества в ЕС формирует группа небольших развитых стран из числа первоначально вошедших в 1957 г. в Общий рынок Голландии, Бельгии и Люксембурга с высокой степенью открытости национальной экономики, синхронизации воспроизводственных процессов и соответственно экономических циклов;

5) реализация принципа разноскоростной, разноуровневой валютной интеграции. В практике валютного сотрудничества нередко возникают ситуации, когда одна группа стран, составляющая интеграционное «ядро», проявляет высокую степень готовности к созданию валютного союза, тогда как другие государства, входящие в региональное объединение под влиянием финансово-экономических или иных проблем, либо отказываются от координации валютной политики, либо принимают на себя облегченные обязательства в валютной сфере[33].

Концепция оптимальной валютной зоны и основные закономерности валютной интеграции послужили необходимой методологической основой при разработке и реализации проекта создания европейского Экономического и валютного союза.

Валютный союз, или точнее экономический и валютный союз представляет собой организационно-правовую форму высшей стадии экономической интеграции – валютной интеграции, на которой реализованы ее объективные закономерности и выполнены условия предыдущих организационно-правовых форм в виде таможенного и экономического союзов[34].

Осознание сути и объективных закономерностей валютной интеграции имеет важное значение для переоценки предыдущего опыта и внесения корректив в современную практику разработки и реализации проектов создания экономического и валютного союза.

В истории Европейского союза были, по крайней мере, две наиболее амбициозные попытки создания валютного союза, оказавшиеся неудачными, главным образом, вследствие нарушения объективных закономерностей развития интеграции, включая важнейшее условие о поэтапном и последовательном продвижении интеграционных процессов от низших стадий к более высоким. Первой попыткой стало принятие 22 марта 1971 г. Советом министров ЕС «плана Вернера», названного так по имени бывшего премьер-министра Люксембурга П. Вернера, разработавшего рассчитанный на 10 лет (1970–1980 гг.) проект создания экономического и валютного союза. К началу реализации этого плана из предыдущих стадий валютной интеграции в течение 1958–1968 гг. был образован таможенный союз и предприняты лишь первые шаги по созданию единого внутреннего рынка путем снятия некоторых ограничений для межстранового движения капитала и рабочей силы. Поэтому не случайно, что в ходе разработки проекта возникли острые противоречия между ФРГ, отстаивавшей идею первоначального создания экономического союза в лице единого внутреннего рынка с использованием режима плавающих валютных курсов, и Францией, предлагавшей приступить вначале к формированию валютного союза на основе фиксированных валютных курсов. Столкновение позиций двух ведущих стран ЕС завершилось хрупким неустойчивым компромиссом в виде «плана Вернера», в котором акцент все же делался на конкретных мерах по унификации валютной политики и гораздо более расплывчато ставились задачи по формированию единого внутреннего рынка.

На первых двух этапах реализации данного проекта (1971–1974 и 1975–1976 гг.) предусматривалось достижение тесного согласования политики валютного курса путем сужения пределов колебаний обменных курсов стран-участниц сначала до , а затем до 0%, введение полной взаимной конвертируемости валют, осуществление координации денежно-кредитной и финансово-экономической политики. На третьем этапе (1977–1979 гг.) перед странами ЕС были поставлены амбициозные цели перехода от начальных форм валютного сотрудничества к валютной интеграции. В частности, предполагалось установить необратимо фиксированные валютные паритеты стран – участниц с возможным введением единой валюты. В целях гармонизации денежно-кредитной и валютной политики планировалось объединить центральные банки стран ЕС по типу ФРС США. Параллельно ставилась задача гармонизации банковского законодательства и полной либерализации движения капиталов между странами. Из всего круга задач, определенных «планом Вернера», удалось лишь запустить механизм межправительственных консультаций в целях координации валютной политики, организовать c 24 апреля 1972 г. согласованное плавание курсов валют стран ЕС в заданных пределах в рамках системы, получившей называние «валютной змеи в туннеле»[35] с использованием механизма валютных интервенций в долларах и марках ФРГ, и ввести 21 апреля 1975 г. ограниченную в своих функциях европейскую расчетную единицу (European unit of account), привязанную к корзине валют стран ЕС. В дальнейшем этот план так и не был реализован.

Вторая неудачная попытка форсированного создания экономического и валютного союза связана с введением 13 марта 1979 г. в результате затяжных и сложных переговоров Европейской валютной системы (ЕВС) с целью сформировать зону валютной стабильности в ЕС в условиях повсеместного распространения плавающих валютных курсов и тем самым стимулировать экономическую интеграцию в регионе. ЕВС в составе первоначальных шести стран ЕС, а также Великобритании, Дании и Ирландии основана на искусственной европейской валютной единице экю (European currency unit, ECU), режиме совместного плавания валют в форме «европейской валютной змеи» в пределах взаимных колебаний от центрального курса к экю ( для итальянской лиры и с апреля 1992 г. для португальского эскудо), механизме предоставления центральными банками друг другу кредитов для покрытия временного дефицита платежного баланса и расчетов, связанных с валютной интервенцией[36].

Несмотря на некоторые модификации ЕВС по сравнению с «планом Вернера», в основе обоих проектов лежали сходные принципы и объединяющий их приоритет – акцент на сотрудничество в валютной сфере по сравнению с усилиями по формированию единого внутреннего рынка и тесной координации макроэкономической политики как основы для последующего развития валютной интеграции.

Провал первых двух попыток сформировать такой союз на основе «плана Вернера» и Европейской валютной системы побудил глав государств и правительств Европейского экономического сообщества принять в 1986 г. в дополнение к Римскому договору об учреждении «Общего рынка» новый основополагающий документ – Единый европейский акт (ЕЕА), вступивший в силу в 1987 г. Принятие и реализация данного документа позволили, во-первых, преодолеть накопившееся среди западноевропейской общественности после первых провалов настроение «европессимизма», и, во-вторых, придать новый импульс укреплению объективной экономической основы для развития валютной интеграции. К началу 1990-х гг. странам Евросоюза удалось, наконец, сформировать единый внутренний рынок, и приступить к созданию на его основе европейского Экономического и валютного союза.