Комментарии. 5 страница

Брат Нил
Деяния Симона Волхва
Признавая существующий интерес к свидетельствам сверхъестественного в целом и личности библейского персонажа Симона Волхва (или Мага, как его принято называть в западноевропейской традиции), мы решили ознакомить читателя с полнейшей антологией по этому вопросу, предоставив ему самому возможность решать для себя, как же относиться к… однако, к кому? Личность Симона весьма загадочна. Ныне популярна версия о том, что Симон Маг - это апостол Павел. Но почему не Симон Пётр? Ровно столько же оснований и в это верить - даже более, учитывая, что звали их одинаково, и умерли они в один день. Тогда выходит, что все чудеса обоих иносказательны, и борьба происходит во внутреннем мире апостолов. Думается, версия о том, что Симон Маг - это сам Христос тоже ждёт своих "открывателей". Ведь есть же другой пример: совершаемое Лоренсом Гарднером отождествление Симона Мага с апостолом Симоном Зилотом (Кананитом), проповедовавшим в Мавритании, Африке и Англии и распятым то ли в Грузии, то ли в Персии - и одновременно с Зеведеем, галилейским рыбаком и отцом апостолов Иакова и Иоанна. Есть и совсем простые объяснения, уже совсем далеко ушедшие от какой-либо фактологической базы - так, читаем в недавнем выпуске журнала "Москва": Он объявил себя "саваофом", а свою спутницу Елену -- "богородицей" и создал свою собственную "церковь". За ним последовали другие. Так еще в I веке стали возникать подделки под христианство, фальшивые "церкви".

Не отвергая эти симпатичные современному, избалованному сенсациями и профанациями, читателю версию, рассмотрим только первоисточники. Их не так много. Основополагающий - это, конечно, канонические Деяния Апостолов (Act 8: 9-25), представляющие Симона Мага как шарлатана, который пытался купить Святой Дух за деньги. Вот всё, что сказано в Новом Завете о нём:

9 Находился же в городе некоторый муж, именем Симон, который перед тем волхвовал и изумлял народ Самарийский, выдавая себя за кого-то великого.
10 Ему внимали все, от малого до большого, говоря: сей есть великая сила Божия.
11 А внимали ему потому, что он немалое время изумлял их волхвованиями.
12 Но, когда поверили Филиппу, благовествующему о Царствии Божием и о имени Иисуса Христа, то крестились и мужчины и женщины.
13 Уверовал и сам Симон и, крестившись, не отходил от Филиппа; и, видя совершающиеся великие силы и знамения, изумлялся.
14 Находившиеся в Иерусалиме Апостолы, услышав, что Самаряне приняли слово Божие, послали к ним Петра и Иоанна,
15 которые, придя, помолились о них, чтобы они приняли Духа Святаго.
16 Ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса.
17 Тогда возложили руки на них, и они приняли Духа Святаго.
18 Симон же, увидев, что через возложение рук Апостольских подается Дух Святый, принес им деньги,
19 говоря: дайте и мне власть сию, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святаго.
20 Но Петр сказал ему: серебро твое да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги.
21 Нет тебе в сем части и жребия, ибо сердце твое неправо пред Богом.
22 Итак покайся в сем грехе твоем, и молись Богу: может быть, опустится тебе помысел сердца твоего;
23 ибо вижу тебя исполненного горькой желчи и в узах неправды.
24 Симон же сказал в ответ: помолитесь вы за меня Господу, дабы не постигло меня ничто из сказанного вами.
25 Они же, засвидетельствовав и проповедав слово Господне, обратно пошли в Иерусалим и во многих селениях Самарийских проповедали Евангелие.

На этом, якобы, история с Симоном и закончена. Продолжение мы встречаем в официальном Церковном Предании. Впервые у Св. Юстина, христианского апологета, погибшего мученической смертью в Риме около 165 г., в самом раннем из известных ересиологических произведений, а именно, Собрании (Syntagma) Юстина, увы, несохранившемся. В другом своём труде, Апологии, Св. Юстин называет среди известных ему ересей, более всего беспокоящих–учение Симона Мага, влиятельное, судя по нему же: "...То снова выставили они (демоны) других, Симона и Менандра из Самарии, которые своими волшебными чудесами многих обольстили и теперь держат еще в обольщении. Симон был в Риме при Клавдии Кесаре, и так удивил священный сенат и народ римский, что его признали за бога и в честь его воздвигли статую, почитаемую у вас подобно другим богам" (Iust. Apol I 56). Считается, что с этого момента разные христианские (в том числе гностические) школы становятся не благом, но злом. Отсюда зачастую ощутимая пристрастность последующих авторов.

Однако, авторы апокрифических, то есть не вошедших в общепринятую версию Библии, Деяний Петра и Деяний Святых Апостолов Петра и Павла имели иное мнение. Возьмём последние как оказавшие влияние на мнение о Симоне Маге таких исследователей, как Елена Блаватская, Виктор Ермаков, Александр Дугин.
Деяния (возможно, они же называются Деяния и Страсти) Святых Апостолов Петра и Павла, написанные в III-ем веке, послужили наибольшему числу современных авторов в качестве дополнительного источника познаний о последних днях жизни этих апостолов и самого Симона Мага. Попробуем вкратце ознакомиться с этим апокрифом:

Однажды римские евреи прознали, что Павел приглашён в Италию к Кесарю и испугавшись его успехов в обращении иудеев, самаритян и палестинцев в христианство, просили Нерона не пускать Павла в Рим и добились приказа казнить того, буде кем-то в Италии встречен. Тут они и вспомнили о Симоне Маге, послав за ним. Павел, узнав о том о римских христиан- евреев, возгорелся желанием приехать, и отправился по маршруту Сиракузы-Региум-Месина- Дидимус-Понтиоле. Там он остановился, а продолживший плавание капитан везшего его судна, тоже лысый, был принят за Павла и казнён. Увидев голову капитана, возрадовались евреи и поверили. Павел же помолился о наказании города и вывел всех своих учеников, город же затонул. Они же отправились маршрутом Баяс-Гайтас-Тарацинас-Трибус Табернес- Аппиев Форум, откуда послали гонца к Петру, порадовав известием, что Павел жив, о чём стало известно и в Риме. Евреи, охваченные великим испугом, отправились к Симону Магу и упросили того, говоря: сообщи императору, что Павел жив и на подходе. Симон же спросил:
- Что это была за голова из Понтиоле доставлена Кесарю? Разве не лысая тоже?
Павел по приходу в Рим успокоил напуганных евреев, заверив, что он правоверный еврей и что он разубедит Петра, если учение того неистинно и не поддерживается Книгой евреев. Евреи, услыхав это, отправились к Петру и просили явиться, что Пётр немедленно и сделал. На сей многорадостной встрече Павел поведал о своих деяниях и злоключениях, Пётр же рассказал о том, как он пострадал от Симона Мага.
На следующее утро средь толпы перед дверью Петра вышел Симон и начал говорить многие злые вещи о Петре, называя того волхвом и обманом. И ему поверили, дивясь его чудесам, поскольку он заставлял двигаться медную змею, а каменные статуи - смеяться и двигаться, сам же на бегу поднимался в воздух. Чудеса Петра были в чём-то противоположностью ему - тот исцелял больных словом, слепые прозревали от его молитвы, демоны летали по его приказу, иногда он даже воскрешал из мёртвых. Людям же он говорил, что обмана Симона надо не избегать, но разоблачать - да не будут они тогда казаться рабами диавола.
Так все набожные люди возненавидели Симона Мага и объявили его ненабожным. Те же, кто остался при Симоне, лжесвидетельски подтверждали, что Пётр - сам волхвует. В конце концов дело дошло до ушей Нерона, отдавшего тут же приказ доставить Симона Мага к нему. И тот, войдя, вдруг стал принимать различные формы, то становясь младенцем, то стариком, то юношей, то множеством разных форм, будучи в состоянии безумия и заставляя дьявола служить ему. Нерон при виде всего этого предположил, что тот истинно Сын Божий, но апостол Пётр (не сказано, каким образом) показал того лжецом и волшебником, неблагородным, безбожным и отступническим, во всём противоположным правде Божьей и ничего не имеющим в себе, кроме своего зла, веленьем Божьим ставшего очевидным, что может быть знаком для всех.

Тогда Симон пришёл к Нерону, сказав: О, всеблагой император, я сын Бога, сошедший с небес. До сей поры я сносил Петра, только называющегося апостолом, но теперь он удвоил зло: поскольку Павел сам также учит тем же вещам, и обратив свой ум против меня, получил призыв проповедовать вместе с ним; в чьём отношении, если ты не измыслишь их уничтожение, весьма понятно, что твоё царство не устоит.

На следующий день Симон Маг и Пётр с Павлом, Апостолы Христовы, предстали перед обеспокоенным Нероном. Симон сказал: Это ученики Назареянина, и совсем нехорошо то, что они из народа еврейского. Нерон спросил, кто такой Назареянин, на что Симон отвечал: Есть город в Иудее, всегда бывший против нас, называемый Назарет, и ему принадлежал учитель этих людей.

Тут митраист Нерон напомнил Симону, что завет Божий - любить всякого человека, зачем же их преследовать, на что таков был ответ Симона:
- Это раса людей, отвратившая всю Иудею от веры в меня.

Пётр же ответствовал, что чары Симона властны надо всеми, кроме него, через кого Бог взывает к людям об их ошибке, поэтому непонятно, как Симон мог хвастаться тем, что его магическое искусство победит учеников Христа - который есть тот, кем называет себя Симон, который есть самое зло, и дела его - от лукавого. Поскольку Симон полон лжи и обмана, даже на то он претендует, чтобы казаться богом, хотя он не таков, а есть в нём две сущности - человека и дьявола, который через этого человека пытается заманить в ловушку всё человечество. Симон же на это сказал:
- Интересно, о, всеблагой император, что ты рассчитываешь на какие-то последствия от человека необразованного, наибеднейшего рыбака, необлечённого властью ни словом, ни рангом. Но, раз я не могу долее сносить его как врага, мне следует немедленно приказать моим ангелам сойти на него и отмстить за меня.

Пётр заявил, что ангелов его он не боится, а бояться надо как раз петровой силы и веры в Иисуса Христа, каковым себя лживо возвещает Симон; пусть же он угадает мысли, слова и действия Петра, заранее сказанные слугам Нерона, дабы он не посмел солгать, Петру же пусть дадут ячменную буханку тайно. Нерон усомнился в том, что Симон не сможет этого угадать, поскольку ранее оживлял из мёртвых, являлся живым на третий день после обезглавливания сам, вызывал ангелов и вообще чудотворил всё, что ни сказано, в присутствии императора. Пётр возражал, что не при нём это было, тем более, что уж такие малые вещи ему тем более должны быть послушны. Когда Нерон оказывается в замешательстве, Симон говорит:
- Пусть Пётр скажет то, о чём я думаю, и что делаю.

Пётр утверждал тогда, что знает, о чём думает Пётр, и совершит то, о чём тот думает, на что Симон молвил: Знай же, о, император, что никто не знает человеческих мыслей, кроме Бога одного. Не лжет ли, следовательно, Пётр?

Пётр тогда напомнил, что Симон якобы Сын Божий и потому должен сказать, что Пётр думает, или хотя бы определит, что он сделал тайно - а он благословил буханку и, разломав в руках, запихал в рукава.

Разгневанный неспособностью сказать секрет апостола, Симон вскричал:
- Пусть явятся огромные псы и сожрут его перед Кесарем.

И вдруг такое явление случилось. Но Пётр, вытянув вперёд руки для молитвы, показал кинувшимся на него псам благословлённый хлеб, увидев который, псы исчезли. Пётр же указал Нерону на то, что он знал намерения Симона не словом, но делом. Псы же показывают, что Симон владеет не бого-, но псоподобными ангелами. Нерон, удивлённый обратился к Симону за разъяснениями, которые Симон не замедлил дать: Этот человек и в Иудее, и во всей Палестине, и в Кесарии, делал мне одно и то же, и из частой борьбы со мной он выучил, что неблагоприятно для них. Это он выучил просто как способ избежать меня, поскольку мысли человеческие никто не знает, но один Бог.

Пётр поинтересовался, почему же Симон их не знает, а таковым себя называет. Павел же пророчествовал Нерону, что позволяя магу творить такое, тот откроет доступ величайшему вреду в свою страну, отчего империя потеряет свою позицию. Симон тем временем отвечал: Если я явно не предложу себя богом, никто не одарит меня должным почтением.

Нерон тогда подивился, почему сейчас, дабы покарать этих людей, он не проявит себя как бог, на что ответ Симона был таков: Прикажи построить для меня высокую башню из дерева, из огромных брусьев, и я, поднявшись на неё, взову к своим ангелам и прикажу им найти меня в воздухе, поскольку они не могут спуститься ко мне на землю посреди грешников, чтобы взять меня к отцу моему на небо на глазах у всех, и эти люди, неспособные на такое, будут устыжены как необразованные человеки. Веришь ли ты, о, всеблагой император, что я, который был мёртв, и восставал вновь, являюсь магом?

Здесь автор "Деяний" предлагает свою версию, отступая от стенографического стиля: якобы собственным умом неверующий Симон дошёл сказать Нерону:
- Прикажи меня обезглавить в тёмном месте и оставить лежать убитым, и если я не встану на третий день, знай, что я маг, но если я вновь встану, знай, что я Сын Божий.
И Нерон приказал, но магическим искусством было-де так сделано, что обезглавили барана. И всё время баран выглядел, как Симон, лёжа обезглавленным. Палач, взявший и узнавший баранью голову, якобы, ничего не сказал императору и под угрозой бича сохранил это в тайне. Затем Симон, дескать, объявил себя восставшим на третий день, убрав баранью голову и тушу, но оставив замёрзшую кровь, и сказал он Нерону: Пора вытереть мою кровь, что была пролита, поскольку, смотри, будучи обезглавлен, я вновь встал на третий день.

Однако, вернёмся от авторских отступлений к нашему повествованию. Итак, проверку небом решили провести назавтра, кстати, неоднократно за весь ход повествования - похоже, имелось несколько вариантов беседы, и их просто грубовато "пришили" один за другим. Любопытно, что ни в одном из "сегментов" диалога Пётр не упоминает такой порочащий, казалось бы, Сына Божьего, коим себя звал Симон, факт, как его новозаветная попытка купить Святой Дух, что ставит вопрос о позднейшей вставке. Пётр умолял, чтобы Нерон почувствовал, насколько Симон полон демонов, Павел же говорил Нерону, что не скажет ни слова против отчаянного мага, отдавшего душу свою смерти, и чьё уничтожение и проклятие грядут очень скоро. Сейчас же он, через наущение отца своего, дьявола, увлекает людей творить зло самим себе, и тем обманывает многих невинных, с опасностью для страны. Через этого человека, как видит Павел, льётся слово дьявола, и как бы высоко он не показался поднявшимся в небо, так же глубоко он затем канет в глубине Гадеса, там, где плач и скрежет зубовный. Пётр же добавил о том, что и прежде были Лжехристы, как Симон, которые вопреки писаниям пытались сделать недействительной правду, на что Симон заметил:
- О, всеблагой император, обрати внимание, как эти двое сговорились против меня, ведь я - правда, а они имеют целью зло против меня. Ожидаешь ли ты от меня, о, всеблагой император, что я буду вести спор с этими людьми, договорившимися против меня?
- Послушайте, Пётр и Павел, если я не могу ничего сделать для вас здесь, идёмте к месту, где я должен судить вас.

Павел взволновался, обратив внимание императора на эти угрозы, Пётр же вопрошал, стоит ли ещё сдерживать смех над глупым человеком. На это всё Симона ответ был краток: Я щажу вас до тех пор, пока не получу свою силу.
На это Павел посоветовал Симону самому уйти целым, а Пётр сокрушился, что Симон никак не может понять, что он не Христос. Симон же обратился к Нерону:
- Преосвященный император, не верь им, поскольку они - обрезанные мошенники. Ты заплутал, о, император. Христос не был учителем Павла. Послушай, о, император: в то время, когда я принял обрезание, в нём же пребывал и Бог. По этой причине я и был обрезан. О, всеблагой император, эти люди в расчёте на твоё милосердие опутали тебя. Ведь столько уже великолепных деяний и знаков было тебе показано мной, я удивляюсь, что ты всё ещё в сомнении. Итак, отныне я не отвечу тебе ничего более.
Нерон более не в силах принять чью-либо сторону, велел ждать результатов испытания, но когда Пётр начал читать молитву, из профессионального любопытства задал вопрос - что за царь Господь. Пётр назвал - Спаситель всех народов. Симон же сказал: Я тот, о ком вы говорите.
Пётр и Павел прокляли Симона тут же, а Симон Маг же, полный горечи, воскликнул: Послушай, о Кесарь Нерон, ты можешь это знать - эти два человека лжецы, а я был послан с небес: завтра я вознесусь в небеса, поскольку я могу благословлять тех, кто в меня верит, и являть свой гнев тем, кто меня отверг. Кесарь Нерон, послушай меня, отдели от себя этих безумцев, дабы я мог быть весьма милостив к тебе, когда я попаду на небо к своему отцу.
Тогда Нерон приказал сделать высокую башню в Кампус Мартинс, и всему народу и всем достойным лицам присутствовать на представлении. И на другой день, при собрании толпы Нерон приказал присутствовать Петру и Павлу. И Павел предложил распределить силы так: он молится, а Пётр производит действие при любой попытке Симона, на что Пётр произнёс следующее, пристально глядя на Симона: "Заверши то, что ты начал, поскольку и твоё разоблачение и наша мольба присутствуют: ведь я вижу, как призывает мой Христос меня и Павла".

Нерон удивился, куда, мол, собрались, если я не разрешал. Пётр на это отвечал, мол, Господь наш нас зовёт, Иисус Христос. Нерон спросил, не хотят ли и они попасть на небо, на что Пётр отвечал, что да, если это покажется угодно Ему. Тут Симон сказал свои последние слова: Дабы ты знал, о, император, что это обманщики, как только я вознесусь на небо, я пошлю моих ангелов к тебе и возьму тебя к себе.

Затем Симон взошёл на башню на глазах у всех и, увенчанный лаврами, простёр руки вперёд и полетел. И Нерон, увидев такое, сказал Петру, что истинен Симон, а они с Павлом обманщики. Тот возражал, говоря, что они истинные ученики Христа, а это не Христос, а маг и преступник. Павел же, глядя вверх, полный слёз, и видя Симона летящим, просил Петра, чтобы он завершил начатое, поскольку Христос уже зовёт обоих. И Пётр пристально глядя на Симона, продолжил заклинание: "Я молю вас, вы, ангелы Сатаны, которые несут его по воздуху, обмануть сердца неверующих, Богом, создавшим всё сущее, который воскрес на третий день из мёртвых, с этого мига и долее не держите его, но отпустите".

И немедленно, отпущенный, он упал на место, называемое Сакра Виа, то есть Священный Путь, и распался на четыре части, погибший злою судьбой. Тогда Нерон приказал заковать Петра и Павла в железо, а тело Симона тщательно хранить три дня, думая, что тот встанет на третий. Пётр же ему сказал, что тот более не встанет, поскольку по-настоящему мёртв, будучи проклят навеки веков. Нерон приказал тогда за такое ужасное деяние Петра распять на кресте по обвинению в убийстве (вверх ногами, по собственной просьбе), а Павла как более невиновного казнить обезглавливанием. Так закончилась жизнь этих трёх человек, в одно время и в одном месте.

Апокрифические Деяния Петра, написанные во II-ом веке, добавляют ряд колоритных, но, как считается, недостоверных, деталей. Попробуем выловить из многословного текста разрозненные свидетельства о нашем герое. Деяния Петра начинаются уже с того момента, когда Павел проповедует в Риме. При этом фрагментарность повествования до сих пор даёт пищу спорам, ездил ли Павел в Испанию до того, или визитов в Рим было два - до и после Испании. Само пребывание Павла в Риме разнится по срокам, даже в Новом Завете - то его казнят почти сразу по прибытии (что мы видели выше), то Лука описывает два года его довольно вольготного быта в столице империи. В любом случае, Деяния Петра в латинском своём варианте почти сразу приступают к Симону.

Итак, события начинают разворачиваться оттого, что в церкви начинается волнение - кто-то видел чудодейства некоего человека по имени Симон, которые он производил в Ариции, позднее кто-то добавил, что тот-де говорил об обладании великой властью Божьей и ничего не делал без Бога. Не Христос ли это? Ведь он также воскрешал из мёртвых и избавлял от всяческих немощей (это новое чудо в арсенале Симона, или - наоборот, позднее "исчезнувшее"), но этот человек ищет раздора, но что за раздора, никто не понимает. Его поклонники взывая к нему как к Богу, спасителю римлян, звали его в город, и он назначил назавтра час, когда он влетит в городские ворота по воздуху и будет говорить с ними. В назначенный час христиане пошли к воротам и увидели пыль, внезапно поднявшуюся далеко в небе, словно дым с сияющими из него лучами. И подойдя к воротам он вдруг стал невидим, и затем появился, стоя среди людей, боготворивших его и набиравшихся от него знаний. Он был такой же, как и за день до того. Павел же был не в Риме, отосланы же были и Тимофей с Варнавой в Македонию. И поскольку Симон всё более возвеличивался своими деяниями, всё больше было тех, кто называл Павла магом и обманщиком и отпал, и осталось неотпавших только семеро молящихся денно и нощно о возвращении Павла. В это время Петру в Иерусалиме Бог послал видение о со словами: Пётр, тот Симон Маг, которого ты отбросил от Иудеи убеждением, снова препятствует тебе в Риме. И вкратце ты должен знать вот, что: всех, кто уверовал в меня, Сатана заставил отпасть своим искусством и работой; его Силой согласился быть Симон. Но не медли: поутру же отправляйся, и найдёшь корабль готовым, отплывающий в Италию, и в течение нескольких дней я покажу тебе свою милость без всякого недовольства.

По прибытии Петра, в Риме среди разбежавшейся братии пошёл слух, что Симон может оказаться обманщиком и преследователем добрых людей. И братия раскаялись и упросили Петра бороться с Симоном, который обретался в доме Марцелла сенатора, который был обаян его чарами и не было человека мудрее, как говорили Петру братия, и не было щедрее в призрении вдов, сирот и нищих. И теперь Марцелл в ярости раскаивается в добрых делах, говоря-де, зачем он всё время и всяко тратил, втуне веруя, что отдаёт за знание Бога - а также избивает всякого странника, являющегося к нему на порог. И так братия умолили Петра присоединиться к битве с Симоном, дабы людям не терпеть более его досаждений.

И Пётр немедля вышел из синагоги и отправился к дому Марцелла, где проживал Симон, и многие люди следовали за ним. И вызвав привратника, сказал тому передать Симону, что Пётр, от которого тот бежал из Иудеи, ждёт его у двери. Привратник же отвечал: Пётр ты или нет, не мне знать, но Симон ведает, что ты вчера пришёл в город и наказал мне во всякое время дня одно ответствовать тебе, что его нет дома. Тогда Пётр отвязал с цепи у дома огромного пса, который тотчас обрел дар речи и спросил, чего угодно служителю несказанного и живого Бога. Пётр же приказал ему идти и сказать Симону среди всей его компании, что Пётр пришёл к нему, пусть покидает страну, ибо ради него Пётр прибыл в Рим, злого обманщика простых душ. И Симон услыхав такое и увидав, утратил слова, которыми обманывал тех, что стояли вкруг него, а Марцелл припал к ногам Петра и раскаялся в грехах, в том числе в том, что поддался на увещевания Симона и воздвиг тому статую с надписью "Симону новому (юному) Богу". Этот же Симон говорил-де ему, что Пётр не имел веры, когда сомневался, стоя на воде. И Христос говорил, как Марцелл слыхал, что те, кто были с ним, его не понимали.

Пока же Пётр говорил с Марцеллом и прощал того, он заметил среди толпы смеющегося юношу со злым духом внутри. Пётр просил его открыть присутствующим себя и причину его смеха, и тогда тот вбежал во двор дома и громко закричал Петру о том, что велик раздор между Симоном и псом, которого тот послал, так как Симон велел псу передать, что его нет дома, и тогда пёс отвечал больше, чем Пётр наказывал, и когда закончил, издох в ногах. Но Пётр повелел дьяволу изойти из юноши, не повредив тому и показавшись всем присутствующим. Тогда юноша разбил ногой большую статую Кесаря из мрамора. Марцелл испугался наказания, но Пётр спрыснул статую водой, и она стала целой. Симон же на самом деле велел псу: Скажи Петру, что я не внутри.

Пёс же в присутствии Марцелла отвечал, что Симон чрезмерно зол и бесстыден и враг всего живого и верующего в Христа Иисуса и пристыдил, что тот не оценил величие чуда, а затем проклял как врага и извратителя истины Христовой. И сказав, ушёл, и все люди пошли за ним, оставив Симона одного. Пёс же явился пред очи Петра, сидевшего с толпой, и передал сделанное с Симоном. И благословив ангела и апостола Петра на битву с врагами Христовыми, пёс упал, испустив дух. Толпе чудо говорящего пса весьма понравилось, а некоторые стали просить ещё знака, дабы уверовать, ибо Симон совершал много знамений в их присутствии, почему они за ним и последовали. Но Марцелла увиденные знаки убедили, и он побежал к Симону, сидевшему в его доме и стал на него ругаться и называть самым большим несчастьем и чумным, совратителем его души и дома, заставившим отпасть от Господа и Спасителя Христа. И наложив на того руки, велел убираться вон из своего дома, слуги же, услыхав такое, осыпали Симона упрёками, некоторые колотили ему по лицу, иные били его палками, другие лили помои ему на голову, прочие кидали камни, особенно те, о ком он отзывался дурно их хозяину.

И Симон, прилично избитый и выкинутый из дома, побежал в дом, где жил Пётр, и стоя в воротах кричал: Эй, вот, я, Симон, спустись, Пётр, и я осужу тебя за то, что ты поверил в человека, который еврей и сын плотника.
И когда Петру передали, что Симон так сказал, он послал кормящую грудью женщину, сказав ей ничего тому не отвечать, но молча слушать, что ему скажет семимесячный младенец, которого она держит. Когда та спустилась, младенец обрёл человеческий голос и, наградив Симона изысканным набором ругательств и обвинений (некоторые ощутимо позднеримского происхождения), завершил словами для него от Иисуса Христа: "Будь ты нем моим именем и отправляйся прочь из Рима до наступающего шабата". И всё так и случилось, и обитал Симон на конюшне. Женщина же вернулась к Петру с братией и рассказала дивную вещь.

Ночью же Петру явился сам Иисус, улыбаясь и говоря: "Уже многие вернулись ко мне через твои знамения, но ещё многих гоев и евреев предстоит тебе обратить с помощью моих знамений и чудес на будущий шабат, но ты будешь иметь противником Симона и деяния его отца, хотя все его дела - это чары и ухищрения магии".
Здесь повествование несколько сбивается, очевидно, из-за более отрывка раннего происхождения, возможно, автобиографии самого Петра. Речь ведётся от первого лица, в сокращении: Но поверьте мне, люди и братия, я вывел Симона из Иудеи, где он причинил много зла своими чарами, проживавшей в Иудее некоей женщине Эубуле, благородного происхождения, имевшей лавку золота и жемчугов немалой цены. Симон же с двумя другими, как он, проник невидимо и унёс всё золото женщины. Эубула же начала пытать прислугу, говоря, что они подвели её, не дав увидеть Божьего человека, чьё имя, как имя Господа. Я же постился три дня и молился, дабы дело это сделалось ясным, и увидел во сне, что это Симон использовал искусную магию, и узнал, в какой день и час увижу его у ворот, ведущих в Неаполис, продающим ювелиру золотого сатира, и что показав его слугам матроны, я многих обращу к имени Божьему. И тогда я отправился к Эубуле и убедил уверовать в Бога живого, а не в Симона Мага, непрочного дьявола. И так всё и вышло - Симон явился к воротам, но увидев толпу, он всё понял и взлетел, и более не появлялся в Иудее до сего дня. Так эти вещи, дорогие возлюбленные братия, делались в Иудее, откуда он, называемый ангелом Сатаны, был отважен прочь.
Поговорив с братией, Пётр лёг спать у Марцелла дома, Марцелл же, вскоре проснувшись среди ночи, сказал Петру, что видел его сидящим на высоком месте перед огромной толпой, и танцующей женщиной, исключительно грязной, по виду будто эфиопкой, не египтянкой, но одновременно чёрной и гадкой, одетой в тряпьё, и с железным ошейником и цепями на руках и ногах. И когда Пётр в этом сне увидел Марцелла, он-де сказал тому, что вся сила Симона и его Бога - в этой танцующей женщине, обезглавь же её. И Марцелл отвечал-де ему, что он сенатор высокой расы и никогда ни марал своих рук, ни убивал кого-то крупнее воробья. И тут явился некто третий, похожий на Петра, но с мечом, и назвавшись Иисусом Христом изрубил женщину ту на куски. Освежённые и ободрённые этим знамением, все братия отправились на форум.
Туда собрались все братия, что ни было в Риме, а также сенаторы, префекты и прочие власти. Питер же вышел на середину, слушая призывы рассказать римлянам - любителям богов, что у него за Бог и в чём его величие, а также показать своё доказательство, как Симон показал. В это время вошёл Симон и встал в замешательстве ума на стороне Петра.

После долгой паузы Пётр указал на Симона, говоря, что тот теперь упрекаем и молчалив, зная, что Пётр его извёл из Иудеи из-за обманов, которые он практиковал на Эубуле, достопочтенной и простой женщине, своей искусной магией; и будучи отважен оттуда прочь, он является сюда, думая остаться незамеченным среди римлян. И Пётр вопрошал Симона, разве не пал тот в ноги ему и Павлу, увидав исцеления от их рук, и не говорил: Я молю вас взять от меня столько оплаты, сколько пожелаете, дабы я мог налагать руки на людей и творить такие могущественные дела, и когда они услышали это, то прокляли его - и теперь, разве он не страшится? Но Симон отвечал: Ты предполагаешь говорить об Иисусе из Назарета, сыне плотника и плотнике самом, чьё рождение записано (и чья раса проживает) в Иудее. Услышь же, Пётр: у римлян есть понимание: они не дураки.
- Вы, люди Рима, рождён ли Бог? Распят ли он? Тот, у кого есть господин, не Бог.
И когда он так сказал, многие отвечали: "Ты говоришь славно, Симон". Но Пётр возгласил анафему на Симона за такие слова, римлянам же обещал, что скоро им откроются Писания, и тогда он их просветит. Симону же он пророчествовал, что сведёт к нулю любое его чудотворство, удававшееся прежде. Ответ Симона на это был такой: Если префект позволит, готовься и не задерживайся, ради меня.
Префект подвёл Симону одного из слуг и повелел предать его смерти, а Петру оживить его же. И Симон тут же произнёс нечто на ухо парню, лишив его речи, и тот умер. А Пётр сказал хозяину парня, дабы тот подошёл и взял парня за руку, и когда тот так и сделал, парень поднялся и ушёл живой. И вся толпа кричала: Един Бог, един Бог Петра. И Пётр призвал к тишине и попросил устроить теперь суд между ним и Симоном, чтобы узнать, который из них верит в Бога живого. Пусть теперь он поднимет лежачее тело и поверит в него как в ангела Божьего. Но если он не будет способен, я взову к своему Богу и верну тело к жизни, тогда вы верьте, что этот человек маг и обманщик, принимаемый среди вас. И толпа согласилась с тем. Но Симон вскричал, увидав такой оборот: Вы, люди Рима, если увидите, что встаёт мёртвый, выбросите ли вы Петра из города?
И все люди сказали, что нет, не выбросят, но сожгут на огне немедля. Тогда Симон подошёл к голове умершего и трижды сказал: Поднимись.
И люди увидели, как тот поднял голову и подвигал ей и, открыв глаза, слегка поклонился Симону. И сразу они стали спрашивать дрова и факелы, чтобы сжечь Петра. Но тут у Агриппы префекта кончилось терпенье, и он руками оттолкнул от парня Симона, и мертвец лёг, как лежал до того. И осерчали люди, и отвернулись от магии Симона, начав кричать Кесарю, чтобы тот сжёг Симона вместо Петра, если не поднимет мертвеца, ибо он ослепил их. Но Пётр упросил их сменить настроение, ибо зло рождает зло, и так они мертвеца не оживят. Пусть Симон придёт во свет Христа, но если не может, пусть владеет частью отца своего диавола, но они рук не марают. Пётр тем временем подошёл к парню и произнёс следующее: "О, Господи, всемилостивый, Иисус Христос, яви себя Петру, зовущему тебя, как ты всегда являл ему милость и любвеобильность, и в присутствии всех, обретших свободу, которые могут стать твоими слугами, позволь Никострату теперь встать. И парень встал и снял саван и стал говорить Петру богоугодные вещи. Пётр же ещё исцелял немощных.

Но Симон Маг через несколько дней пообещал толпе обвинить Петра в том, что тот верил не в Бога истинного, но обманывал. И когда он сотворил много лжечудес, твёрдые в вере его высмеяли. Поскольку в столовых палатах он заставил войти неких духов, которые были только видимостью, не существовавшей по правде. И хотя он зачастую обвинялся в магии, он ненадолго заставлял хромых казаться здоровыми, а также слепых, и однажды он изобразил, будто он заставил многих мертвецов ожить и двигаться, как он делал с Никостратом. Но везде за ним следовал Пётр и всегда обвинял его при зрителях, высмеивавших его за то, что ему никогда не удавалось совершить обещанное. Однако он им сказал: Люди Рима, вы думаете теперь, что Пётр взял верх надо мной, и вы отдаёте больше внимания ему: вы обмануты. Поскольку завтра я оставлю вас, безбожных и неверующих, как вы есть, и взлечу к Богу, чья Сила я есть, хоть я и ослаб. Итак, вы те, кто пали, я же Тот, Кто стоит, и я уйду к своему Отцу и скажу ему: и Меня, даже твоего сына, который стоит, они желали низвергнуть; но я не согласился с ними, и вернулся к себе самому.

И уже с утра собралась огромная толпа на Священном Пути, чтобы увидеть его летающим. И Пётр также пришёл, получив видение, что он может убедить его и в этом; поскольку когда Симон изумлял Рим, по прибытию, полётом, Пётр ещё не жил в городе, тогда таким образом, погружённым обманом в иллюзию. И вот, тогда этот человек стал на высоком месте и, узрев Петра, сказал: Пётр, сейчас, идучи наверх передо всеми этими людьми, видящими меня, я скажу тебе: Если способен твой Бог, которого умертвили евреи, побившие камнями и тебя, избранного им, пусть он покажет, что вера в него есть вера в Бога, и пусть она проявится на сей раз, если она стоит Бога. Поскольку я, возносясь, покажусь всей этой толпе, кто я есмь.

И все увидали, как он поднялся высоко, и смотрели, как он возносился над всем Римом, храмами его и горами. И верующие посмотрели на Петра. А Пётр, видя странность полёта, закричал Иисусу Христу: "Если ты потерпишь, чтобы этот человек закончил то, что он устроил, то все, кто в тебя уверовал, будут оскорблены, и во все те знамения и чудеса, что ты являл через меня, не будут верить: имей же милость, о, Господи, и пусть он упадёт с высоты и покалечит себя, и пусть он не умрёт, но будет сведён к нулю, и сломает ногу в трёх местах. И тот упал с высоты и сломал ногу в трёх местах. Тогда всякий бросил в него камень и пошёл домой и в будущем верил лишь Петру. Симон же в своём несчастьи нашёл кого-то, кто ночью отвёз его на постели из Рима в Арицию, где обитал и откуда был позднее перевезён в Террацину к некоему Кастору, изгнанному из Рима по обвинению в магии. И там он был болезненно зарезан двумя врачами, и так Симон ангел Сатаны нашёл свой конец.

В этой версии нападки на Симона не в пример агрессивнее предыдущих Деяний (Петра и Павла), сам же Пётр выглядит ещё заправским чудотворцем, обходящимся без помощников, но при этом менее кровожадным, а также не вынуждаемым обстоятельствами да и, собственно, не сильно стремящимся навстречу своей мученической смерти. То, что Пётр начинает пользоваться как компроматом попыткой Симона купить дар целительства, тоже знак. Всё это в определённой степени внушает осторожность в обращении с цитированными здесь речами и биографическими деталями Симона (как всеми прочими).
Однако, все эти тексты по большей части скрывают от нас живого Симона Волхва. Наиболее же интересный источник для "симоноведа" это, конечно...
Наиболее интересный источник "симоноведа" - это, конечно, Псевдо-Клементины, созданные в конце II-го века и названные так по причине того, что повествуют от лица будущего Папы Климента Римского и, возможно, на самом деле базирующиеся на неких его заметках. Приставка "псевдо-" же им дана по тому, что в уста апостола Петра везде вложена более поздняя доктрина эвионитов ("бедняков"). Согласно этому учению, как и учению кумранитов, в мире идет постоянная борьба между силами добра и зля; для обеих сект было характерно дуалистическое восприятие мира. Они верили, что один и тот же пророк истинного (доброго) Бога появлялся в разных образах - Адам, Моисей и, наконец, последний - Иисус. Однако нам интересна оппонирующая сторона - Симон Маг, чьи теоретические представления раскрываются настолько полно именно здесь, и нам остаётся надеяться, что искажать его эвионитам не приходилось. Хотя искажения самого Петра, похоже, весьма поверхностны и нечасты (наименее всего их - в наиболее полном варианте "Проповедей", которому и последуем в дальнейшем изложении), думается, что у Церкви были причины объявить эти записки недостоверным свидетельством, настолько неблаговиден для её апостола сюжет и ход бесед, даже изрядно подправленный, явно. До нас дошли различные фрагменты, в чём-то пересекающиеся и в чём-то даже противоречивые, в редакции IV-го века: Двенадцать Проповедей (далее ПРП), Десять Книг Воспоминаний (далее ВСП) и даже просто разрозненные Книги (далее КНГ). Таким образом, стараясь опустить доктринальные вставки, сконцентрируемся на свидетельствах о Симоне Маге.
Начинаются свидетельства с представлением Климента апостолу Петру, произошедшим за день до его устного спора с Симоном, самаритянином из Гиттона (Гитти), которого сам Пётр называет Волхвом (Магом) - вот, наконец, первое упоминание о происхождении Мага (которое, кстати, отсутствует в "ВСП", именно город). Позднее в "ВСП" также добавляется, что Пётр прибыл из Иерусалима в Иерихон, а оттуда его вызвал на борьбу с Симоном Магом Закхей. Пётр не знает как, но о его приезде тотчас узнал Симон, приславший записку: "Давай подиспутируем завтра во всеуслышание", на что Пётр немедленно согласился, весть же об этом немедленно облетела весь город.

Вскоре Климент с Петром начинают обсуждать такое мнение Симона как: "Бог несправедлив", упоминая, что Маг ныне "увлёк всех людей", и называя его со-тружеником заблуждения и обмана. Приход Симона и Петра к гоям сравнивается с приходом тьмы и света. Пётр называет причиной того, что в Симона верят, то, что о нём ничего неизвестно, из-за чего его с делами ненавистника любят, его-врага встречают как друга, его-смерть ждут как Спасителя, в него-обманщика верят как в носителя правды. Пётр упоминает некие источники точной информации обо всём, что касается Мага, как например, прозелитка Иуста, сиро-финикиянка, купившая двух мальчиков, названных ею Никита и Акила (в варианте "КНГ" они признаются, что их истинные имена Фаустин и Фауст, и изменена история знакомства с ними) и заменивших ей сыновей и впоследствии с детства обучавшихся у Симона Мага и узнавших всё касательно него. Полюбив же Закхея и его слово истины, эти люди отреклись от прежних новшеств, признавшись, что Симон посвящал их во всё, когда же Пётр прибыл сюда на жительство, он тотчас послал за ними и обязал в точности донести всё о Симоне.
Здесь начинается разнобой в "показаниях": по "ВСП" начал речь Никита, рассказав, что Симон - горячайший оратор, обученный в диалектическом искусстве и в сетях умствований; и что хуже всего для Петра - чрезвычайно умелый в магическом искусстве, отчего им удалось обратиться и уйти от этого обманщика и мага лишь зная его ошибки. Никиту сменил Акила со словами о том, что Симон буен в отношении всего, чего пожелает, и зол сверх всякой меры, и продолжил: "Ибо кто не изумляется тем чудесным вещам, что он делает? Кто не думал, что он - бог, сошедший с неба для спасения человечества? Что до меня, признаюсь, не знай я так хорошо латынь, и не принимай я участие в его деяниях, я бы легко им увлёкся. В то же время, уйти от него для нас было невеликой бедой, зная, как мы, что он зависит от магических искусств и злых приспособлений. По профессии он маг, при этом исключительно хорошо обученный в греческой литературе, жаждущий славы и хвастающий предо всем народом, и так желающий, чтобы в него верили как в возвышенную силу, выше Бога-Творца, и чтобы считали Христом и называли Стоящим. Этим именем он подразумевает, что он никогда не будет растворён, утверждая, что его плоть настолько уплотнена силой его божественности, что она выдержит вечность.

По "ПРП" начал говорить Акила, поведав, что Симон - сын Антония и Рахили, самаритянской расы, из деревушки Гиттон (Гитти, Геттонес), что в шести схоэнах от города. Он много обучался в Александрии, и будучи весьма силён в магии, желает быть воспринят как некая высшая сила, большая даже, чем Бог, создавший мир. И иногда намекая, что он есть Христос, он держит себя как Стоящий (вариант из "ВСП": Станс). И этот эпитет он задействует, как бы намекая, что он всегда будет стоять, и будто не имея причин, по которым его тело бы пало. И он не говорит, что Бог, создавший мир, есть Всевышний, и также не верит, что мёртвый может быть воскрешён. Он отвергает Иерусалим и подменяет его горой Гаризим. Вместо Христа он возвещает себя. Сокровенное он объясняет по собственному предположению; и он говорит, что на самом деле будет Суд, но он его не ждёт, поскольку если бы он веровал, что будет судим Богом, он бы не смел быть неверующим в Бога Самого. Хотя некоторые того не знают, используя религию как маскировку, он извращает истинные вещи, и так рушится вера в Надежду и Суд, которые, как он некоторым образом утверждает, всё же есть.

Вот, как он пришёл к религиозным доктринам. Иоанн Креститель имел тридцать старейшин, исполнявших месячный расчёт Луны, среди которых была некая женщина по имени Елена. Но из этих тридцати первым и наиболее ценимым Иоанном был Симон, а причина, почему он не стал главным после смерти Иоанна, следующая. Он был в отъезде в Египте для магической практики, когда Иоанна убили, и Досифей, жаждавший лидерства, ложно показал, что Симон умер, и заполучил верховное место. Но Симон, вскоре вернувшийся и решительно полагавший место своим, при встрече с Досифеем не стал требовать места, зная, что человек, обретший власть вопреки его ожиданиям, не может быть отстранён. Поэтому, изобразив дружбу, он занимает временно второе место, под Досифеем.
Несколько иначе это описано в "ВСП" - там просто упоминается, как после убийства Иоанна Досифей стал распространять свою ересь, с тридцатью других главных учеников и одной женщиной, тридцать же их было по числу дней, согласно ходу луны, и женщину звали Луна. Тогда Симон, амбициозный до злой славы, пришёл к Досифею, и, изобразив дружбу, упросил, если один из тридцати умрёт, то будет сразу им заменён, поскольку того требовало правило, чтобы их число не превышало данного числа, а принимались только известные и проверенные; Симон был не одинок в своих устремлениях, но Досифей представляет именно его на вскоре появившуюся вакансию. Также незадолго до этого он влюбился в ту женщину, которую они звали Луна, и признался во всём этим двум братьям: о том, что маг, и что любит Луну, и как, жаждая славы, он не желает насладиться ею бесславно, но что он терпеливо ждёт, пока не сможет наслаждаться ею в почёте; если бы они втроём сговорились с ним насчёт исполнения этих его желаний. И он пообещал, что, в благодарность за их услуги, он вызовет облечение братьев высочайшими почестями, и люди уверуют, что эти двое - боги; "Только, однако, при условии", сказал он, "что вы отведёте главное место мне, Симону, который магическим искусством способен показать многие знамения и пророчества, посредством чего моя слава или наша секта сможет установиться. Ибо я способен делаться невидимым для желающих меня схватить и снова видимым, когда я того хочу. Если я желаю обратиться в бегство, я могу прорывать сквозь горы и проходить сквозь скалы, как если бы они были глина. Если бы я захотел броситься головой вниз с высокой горы, я бы добрался до земли невредимым, как если бы меня донесли; связанный, я могу развязаться и связать повязавших меня; будучи заточён в темницу, я могу заставлять преграды открываться по их доброй воле; я могу приводить в движение статуи, так что зрители будут полагать, что это люди. Я могу заставлять неожиданно выскакивать новые деревья и моментально производить ростки. Я могу бросаться в огонь и не обжигаться; я могу менять своё выражение лица так, что меня не узнают; но я могу показывать людям, что у меня два лица. Я могу обращаться в быка или козла; я могу вырастить бороды у маленьких мальчиков; я поднимусь в воздух полётом; я укажу обилие золота, и поставлю и свергну царей. Я буду прославляем как Бог; мне будут приносить божественные почести публично, так что воздвигнут мой образ, и меня будут славить и обожать как Бога. И зачем ещё слова? Чего бы я ни пожелал, я смогу это сделать. Ибо уже я достиг многих вещей путём эксперимента. Вкратце, однажды моя мать Рахиль велела мне идти на поле жать, и я увидел лежащий серп, и я велел ему идти и жать; и он пожал вдесятеро более того, что другие. Недавно, я произвёл много новых ростков из земли и заставил их покрыться листьями и произвести плоды в мгновенье ока; и ближайшую гору я успешно пробуравил". И здесь в душах братьев зародилось неверие, и они добавили, что обещаний он своих не сдержал, хотя они способствовали распространению этого обмана о нём. Из его чудес (в ПРП) они назвали Клименту ещё то, что он делает хлебы из камней, и становится змеёй, и обращается в золото, и плавит железо, и на пирах производит образы всеразличных форм. У себя дома он заставляет тарелки прислуживать себе безо всяких видимых слуг.

Но, продолжают все варианты, через несколько дней, заседая с тридцатью соучениками, он начал клеветать на того, что тот-де не исполняет наставления в точности. И якобы делал он это не по нехотению, но от невежества. И при случае Досифей, ощущая, что это искусное обвинение Симона рассеивает уважительное мнение о нём у многих, так, что они не думали уже, что он Стоящий, разъярился на обычном месте собрания и, найдя Симона, ударил его жезлом. Но он, по-видимому, прошёл сквозь тело Симона, как если бы тот был из дыма. Тогда Досифей, озадаченный, сказал ему, что если тот - Стоящий, то и он будет его боготворить. Тогда Симон сказал, что да, он, и Досифей, зная про себя, что сам он - не Стоящий, упал и боготворил; и присоединяясь к 29 старейшинам, он возвёл Симона на своё высокое место; и тогда, немного дней спустя, сам Досифей, стоя рядом с Симоном, упал и умер.

В варианте "ПРП" Акила продолжает, что Симон постоянно бывает в обществе Елены, и даже по сию пору будоражит народ. И он говорит, что принёс эту Елену с высшего из небес мира; будучи царицей как всенесущим существом (в "ВСП" иначе: будучи Мудростью, матерью всех вещей), за которую воевали греки и варвары, имея перед глазами образ истины (в "ВСП": видя в некотором роде её образ), была тогда вместе с наиглавнейшим богом (в "ВСП": проживала с первым и единственным Богом). Более того, хитро объясняя определённые вещи такого рода, переделанные из греческих мифов, он обманывает многих; особенно, когда он совершает многие знаменательные чудеса, так, что если бы рассказчики не знали, что он делает их с помощью магии, они бы и сами обманулись (в "ВСП" приведён пример: однажды, когда эта его Луна была на некоей башне, огромная толпа собралась, чтобы увидеть её, и стояла вокруг башни со всех сторон, но видели её наклонившейся и выглядывающей во всех окнах по периметру башни). Но если сперва, он творил такое без вреда интересам религии, то потом он безумно начал пытаться обманывать тех, кто религиозен, и они покинули его. Он даже начал совершать убийства, как сам им открылся по дружбе (ВСП: объясняя принципы своей магии), когда отделял душу (ВСП: незапятнанного и насильственно убитого) ребёнка от его тела ужасными (ВСП: непроизносимыми) заклинаниями в помощь себе для совершения всего, чего ему угодно, и установил его во внутренней комнате, где он спит, говоря, что однажды он создал мальчика из воздуха божественным искусством, и нарисовав краской его подобие, он вернул его в воздух. Он сказал (согласно ВСП) так братьям (здесь и практически везде далее прямая речь - Симона):
- Я буду теперь милостив к вам, за ту привязанность, что вы имеете ко мне как к Богу; ибо вы любили меня, хоть и не знали, и искали меня в неведении. Но я не буду искушать вас сомнением, что я истинно Бог, когда некто способен становиться маленьким и большим по желанию; ибо я способен выглядеть для человека любым образом, каким пожелаю. Теперь я начну открывать вам об истинном. Однажды я, своею силой, превращая воздух в воду, а воду снова в кровь и уплотняя её до плоти, образовал новое человеческое существо - мальчика - и произвёл гораздо более благородную работу, чем Бог-Творец. Ибо Он создал человека из земли, но я из воздуха - куда более сложной материи; и опять я развоплотил его и вернул в воздух, но не прежде, чем я поместил его картину и образ в своей спальне как доказательство и память о своей работе.
ПРП несколько иначе и разрозненно (вспомним момент с нарисованным мальчиком) повествует, а именно, что первая душа человека, обращённая в естество огня, ушла в саму себя и всосала окружающий воздух, как своего рода тыква; и затем он обратил её в воду, когда она была в форме духа; и он сказал, что превратил в естество крови воздух, что был внутри неё, которую нельзя было лить из-за консистенции духа, и что он сделал кровь твёрдой плотью; затем, плоть упрочилась таким образом, что он проявил человека, сделанного не из земли, а из воздуха. И таким образом, увлёкшись тем, что он смог произвести новый сорт человека, он сказал, что обратил вспять изменения и снова восстановил его из воздуха. И когда он это сказал другим, ему поверили; но рассказчики, присутствовавшие на его церемониях, религиозно в него не верили. После чего они осудили его безбожность и покинули его.
Когда Акила это сказал, его Никита продолжал упущенное Акилой. Так, когда для обмана божественного он сказал, что делал средствами божественной природы вещи, совершавшиеся при помощи магии, эти двое долее не оставались с ним, хотя он многое им обещал, особенно, что их статуи будут считаться достойными места в храме, и что о них должны думать как о богах, а толпа - их боготворить и относиться как к царям и оказывать публичные почести и осыпать безграничными богатствами. Эти вещи, а также иные, считаемые даже более великими, чем эти, он им обещал, при условии, что они будут партнёрствовать с ним и хранить молчание о злом его промысле, чтобы таким образом план его обмана удался. Они же отказались и вразумляли его по-христиански, услышав же это, Симон посмеялся над ними, ответив: Я смеюсь над вашим глупым предположением, потому что вы верите в то, что душа человека бессмертна.
Когда же они упорствовали, напоминая, что тем не менее они присутствовали при том, как он отделял душу от человеческого тела, и отдавал ей приказания, и том, как приказанное совершалось, он отвечал: Я знаю, что вы имеете в виду, но вы ничего не знаете о материях, о которых рассуждаете.
Тогда Никита просил его говорить, если он знает, но если не знает, пусть не рассчитывает их легко обмануть, и ответ Симона был таков: Мне ведомо, что вы знаете о моём отделении души от человеческого тела, но мне известно, что вы не осведомлены о том, что это не душа мёртвого человека, служащая мне, поскольку таковая не существует, но работа некоего демона, прикидывающегося душой.
Они же решили, что более бессмысленной речи они не ожидали когда-либо услышать. Акила же хотел единственное узнать у Симона, чего боится оно, что бы это ни было, душа иль демон. На это Симон сказал: Он знает, что он понесёт наказание, если будет непослушен.
ВСП тут упоминает также его ответ на вопрос, может ли душа всё это сделать, несколько иной и окончательно запугавший обоих братьев ужасами предстоящих кар: Знайте, что душа человека занимает место рядом с Богом, когда она наконец освобождена из темноты своего тела. И она немедленно обретает предведение: вслед за чем она вызывается для некромантии. Тогда, как только она выходит из тела, она немедленно узнаёт, что грядёт Суд; и что каждый получит наказание за зло, которое совершил; и поэтому они не желают отмщать своим убийцам, потому что они сами выносят мучения за свои собственные злые дела, содеянные ими здесь, и они знают, что ещё более жестокие наказания ожидают их на Суде. Более того, им не позволяется ангелами, председательствующими над ними, выходить и делать что-либо. И не то, чтобы они давали индульгенцию душам, желающим выходить: но когда председательствующих ангелов заклинает кто-то более великий, чем они сами, у них есть извинение нашему насилию, нас, заклинающих их позволить душам, вызываемым нами, выйти: ибо не те грешат, кто терпит насилие, но мы, налагающие необходимость на них. Не думайте, что я человек вашей расы. Я ни маг, ни любовник Луны, ни сын Антония. Ибо прежде, чем моя мать Рахиль и он сошлись, она, ещё девственницей, понесла меня, тогда как это было в моих силах - быть маленьким или большим и выглядеть, как человек, среди людей. Потому я выбрал вас прежде как друзей, чтобы испытать вас, чтобы я мог поместить вас первыми в мои небесные и несказанные места, когда я вас проверю. Потому я притворялся, что человек, чтобы я мог ещё более ясно убедиться, что вы дорожите всей привязанностью ко мне.
Встретив дальнейшие пререкания, Симон рассердился и угрожал им смертью, если они не будут хранить молчание о том, что он творит. ВСП, наоборот, переносит сюда объяснения про образование человека из воздуха как последний аргумент Симона в защиту своей правдивости. И братья сказали, что поняли, что речь шла о том убитом мальчике.

Здесь вошёл Закхей и сказал Петру, что Симон откладывает расследование на завтра, поскольку сегодня его Шабат, случающийся с интервалом в 12 дней. Пётр же поведал, что ему через своих людей в обществе Симона стали известны заранее аргументы Симона в завтрашнем споре - апелляция к ложно добавленным главам (Ветхого) Писания, и возблагодарил за то Бога.
Примечательно, что вариант "ВСП" здесь вводит главу "Еврейские секты", где так говорит о Симоне: "Ибо когда имело место Воскресение Христа ради отмены жертв и ради присвоения милости крещения, враг, понимая из предсказаний, что Он пришёл, привнёс различные расколы среди людей, чтобы, если случайно было возможно отбросить прежние грехи, последнее заблуждение было бы непоправимым. Первый раскол, таким образом, был саддукейский, совершённый чуть ли не самим Иоанном. Эти, как более праведные, чем прочие, начали отделяться от людского собрания и отрицать воскрешение мёртвых, говоря, что недостойно славить Бога, ибо это происходит под влиянием больших надежд на воздаяние. Первым автором такого мнения был Досифей; вторым был Симон". Здесь много неточностей. Здесь чувствуется вывод из некоторых рассказов братьев, который посему вырезан. Так делается сектология. Возвращаясь к варианту "ВСП", мы обнаруживаем отсутствующий в прочих местах рассказ Петра об одной прежде имевшей место публичной дискуссии: "Однако, мы проповедовали дальше, в то время как высший священник часто посылал священников просить нас, чтобы мы могли побеседовать друг с другом относительно Иисуса; когда это показалось подходящей возможностью и было угодно Церкви, мы взошли в храм...". Дальше развязывается дискуссия с участием Апостолов Матфея, Андрея, Иакова и Иоанна Зеведеевых, Филиппа, Варфоломея, Иакова Алфеева, Леввея, Симона Кананита, и Варнавы (известного также как Маттиас, и заменившего Иуду), самого Петра и Фомы. В ходе беседы христианской стороной, якобы, были опровергнуты саддукеи, самаритянин (выделено главой!), Писания, фарисеи, ученики Иоанна Крестителя и сам Кайафа. Однако нас интересует момент, где обратной стороной, возможно, выступал Симон Волхв как "некий самаритянин, говорящий против народа и против Бога, и утверждающий, что ни мёртвым не восстать, ни тому славлению Бога не должно быть, что есть в Иерусалиме, но почитать нужно гору Гаризим, добавив также в оппозицию нам, что наш Иисус не был Тем, кого предсказал Моисей как Пророка, явящегося в мир". Здесь вступают Иаков и Иоанн сыновья Зеведея, но нас интересует ни явно подправленный текст, а сам факт беседы - вспомним то, что мы услышали выше от братьев Никиты и Акилы о горе Гаризим ранее! Вообще же все речи оппонентов христиан звучат слишком книжно и надуманно, что вовсе не похоже на чрезвычайно живой диалог, который приведён ниже.
На другой день, Закхей вошёл и сообщил Петру, что пора выйти и принять участие в дискуссии, ибо среди огромной толпы, представляющей собой суд, стоит Симон, как боевой вождь среди своих копьеносцев (ВСП: как знаменосец). Пётр приветствовал всех и произнёс слово о Боге, на что Симон (согласно ВСП) ответил так (а приветствие по-еврейски, "шолом", значит "мир"), а потом добавил на ещё две просьбы о мире:
- Нам не нужен твой мир; ибо будь мир и согласие, мы не смогли бы сколько-нибудь продвинуться к откровению об истине. Ибо грабители и развратники имеют мир среди себя, и всякое зло соглашается с собой; и если мы встретили ту точку зрения, которой ради мира мы должны дать согласие во всём сказанном, мы должны удостаивать пользой слушателей; но наоборот, мы должны навязать им свою волю и расстаться друзьями. Посему, не призывай к миру, но скорее к битве, которая есть мать мира; и, если можешь, уничтожь заблуждения. И не ищи дружбы, обретённой нечестными приёмами; ибо да узнаешь ты то, кроме прочего, что когда двое бьются друг с другом, то тогда быть миру, когда один побеждён и пал. И потому бейся так хорошо, как можешь, и не жди мира без войны, что невозможно; или если он может быть достигнут, покажи, как. Разве ты не видишь, о, простак, что прося о мире ты поступаешь в противоположность своему Учителю, и что то, что ты предлагаешь, непригодно тому, кто обещает опровергнуть невежество? Или, если ты прав, прося мира у аудитории, то твой Учитель неправ, говоря: "Не мир я вам принес, но меч". Ибо либо ты говоришь хорошо, и Он нет; либо иначе, если твой Учитель сказал хорошо, то ты - вовсе не хорошо: ибо ты не понимаешь, что твоё заявление противоположно заявлению Того, чьим учеником ты себя преподаёшь. В своём желании отвечать за своего Учителя, о, Пётр, ты принёс ещё более серьёзное обвинение против Него, если Он сам пришёл не с миром, но Ему нравилось, когда другие пребывали в нём. Где, тогда, последовательность Его того, другого высказывания, "довольно для ученика, чтобы он был, как учитель его"?
На это же приветствие (согласно ПРП) Симон вскричал: Зачем ты лжёшь и обманываешь необразованную толпу, убеждая её, что незаконно думать, что есть боги и называть их так, когда книги, ныне ходящие среди евреев, говорят, что есть много богов? И теперь я желаю, в присутствии всех, обсудить с тобой эти книги насчёт необходимости думать, что есть боги; сперва показав в отношении того, кого ты зовёшь Богом, что Он не верховное и всемогущее Существо, ввиду того, что Он не обладает предзнанием, несовершенен, нуждающийся, недобрый, подвластный многим и бесчисленным печальным страстям. Откуда, как явствует из Писаний, как я и говорю, следует, что есть Другой, неописанный, предзнающий, совершенный, без желания, добра, далёкий ото всех печальных страстей. Но Тот, кого ты зовёшь Творцом, подвержен действию обратных зол. Поэтому и Адам, будучи сотворён по его подобию, создан слепым, и, как сказано, не владеющим знанием добра и зла, и найден преступником, и изведён из рая, и наказан смертью. Подобным образом, Тот, кто его сотворил, поскольку зрит не во всех местах, говорит в отношении ниспровержения Содома, "сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю". Так он показывается несведущим. И в отношении Адама Он говорит: " и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно", в самих словах КАК БЫ Он несведущ, в самой же фразе Он ещё и завистлив. И в то время, как написано, что "и раскаялся Господь, что создал человека", это подразумевает и раскаяние, и неведение. Поскольку это размышление - видение Того, кто через неведенье желает исследовать последствия желаемых Им вещей, или это действие раскаивающегося насчёт явления, несогласного с Его ожиданиями. "И обонял Господь приятное благоухание," это часть Того, кто испытывает нужду; и Его существо, получающее удовольствие от плотского жира, часть Того, кто не хорош. Но Он искушает, поскольку написано: " Бог искушал Авраама", это часть Того, кто зол и кто несведущ об исходе эксперимента.
Примерно также звучал ответ Симона по ВСП, но только на второе обращение Петра к толпе, а точнее так: - Почему ты спешишь говорить, всё, что ни пожелаешь? Я понимаю твои трюки. Ты желаешь выдвинуть те предметы, объяснение которых ты хорошо изучил, чтобы ты мог выглядеть перед несведущей толпой говорящим хорошо; но я не позволю тебе этой увёртки. Теперь, поэтому, раз ты обещаешь как смелый человек, отвечать на всё, что любой изберёт выдвинуть, будь добр ответить мне в первую очередь.

И в подобной манере Симон, приводя множество отрывков из Писаний, видимо показал, что Бог подвержен всякой немощи. На вопрос же Петра о том, как случилось, что Бог попустил написание злых вещей о самом себе, если это правда, Симон ответствовал: Может быть так, что обвинение против Него написано другой силой, а не согласно Его выбору.
Когда же Пётр предложил со всей энергией расследовать, что же это за сила, считая, что Он сам по себе добр, Симон возразил: Ты явно избегаешь слышать об обвинении из Писаний против твоего Бога. Прежде признайся, что если вещи, написанные против Творца, истинны, Он не превыше всего, поскольку, согласно Писаниям, подвержен всякому злу; затем впоследствии мы будем расследовать, что касается писателя.
Когда Пётр усомнился, правдив ли каждый фрагмент Писаний, Симон спросил его:
- Как же тогда установить истинность тех Писаний, что гласят, что Он зол, и тех, что говорят, Он добр? Как ты можешь показать, что Писания противоречат сами себе?
Пётр утверждал, что Адам не был слеп, ни умственно, ни физически, предположив затем, на что получил следующий вопрос Симона: Я имел в виду, что его ум был слеп. Если Адам обладал предзнанием, как же он не предвидел того, что змей обманет его жену? Поскольку, как ты говоришь, мы должны понимать вещи, касающиеся Бога, в сравнении их с творением, как можно распознать другие вещи в законе, которые из традиции Моисея и истинные, а которые - смешаны с вымыслами?
Пётр заявил, что верующий в того, чьего пришествия ждали народы, будет и так знать, какие части Писаний верны, а какие ложны, на что Симон ответил: Я понимаю, что ты говоришь о своём Иисусе как Том, о Ком пророчествовано Писанием. Поэтому предположим, что это так. Расскажи нам, как же Он учил тебя различать Писания.

На этом ПРП больше ничего нам не сообщают о содержании этой беседы, поэтому продолжим цитировать значительно в этом отличающиеся ВСП, со слов Симона об Иисусе (слова о пророке спишем на позднюю эвионитскую правку, допустим): - Я изумлён твоей глупостью. Ибо ты настолько выдвинул слова своего Учителя, как если бы это было несомненно, что Он пророк; в то время, как я могу очень легко доказать, что Он часто противоречил самому себе. Вкратце, я опровергну эти твои слова, которые ты выдвинул. Поскольку ты говоришь, что Он сказал, если царство разделится само в себе, не может устоять царство то; и если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот; и ещё где-то ты говоришь, что Он сказал, что Он принёс меч, чтобы Он мог разделить тех, кто в одном доме, так что сын будет отделён от отца, дочь от матери, брат от брата, так что если пятеро в одном доме, трое будут отделены против двух, и двое против трёх. Если тогда всё разделённое падёт, Тот, кто производит разделения, даёт причины падения; и если Он таков, несомненно, Он злой. Ответь на это, если можешь.

Пётр отрицал всякий отход своих слов от Христа и предложил сперва убедиться в истинности Христа, на что был таков ответ Симона: Мне нет нужды узнавать это от тебя, но то, как эти вещи согласуются одна с другой. Ибо если его показать непоследовательным, точно также можно доказать, что Он не пророк. Научи нас, потому, как это может быть последовательным, что Тот, кто вызывает разделения, вынуждающие разделённых пасть, может либо выглядеть благим, или быть пришедшим для спасения человечества?
Пётр пояснил, что падёт всё, построенное на заблуждении, чтобы правила истина, и предложил слушать его мирно, дабы понять, и на это Симон так рек: Но не определёно, разделяет ли твой Учитель заблуждение или истину. Не повторяй вновь и вновь свой разговор о мире, но излагай то, что ты думаешь или во чт