С помощью ума человек должен освободиться
из материального плена, а не деградировать,
опускаясь в низшие формы жизни.
Ум может быть и другом обусловленной души
и её врагом.
-Бхагавад-гита, 6.5
Не каждый день был интересным в Советаченьской тюрьме, камере № 73. Некоторые дни были скучными, некоторые страшными, некоторые грустными, а некоторые сумасшедшими. Никто не мог предсказать следующий день или даже следующую минуту.
Единственное, что было точно, это то, что каждый день был очередной дырой в календаре. Перед тем как идти спать мы делали дырку на цифре в календаре булавкой или чем-нибудь острым.
Вскоре я и Хатшик – заключенный, который интересовался философией, стали хорошими друзьями. Мы более глубоко обсуждали жизнь, религию, веру и надежду. Мы играли в разные игры, чтобы время шло быстрее. Многие приходили и уходили, отправляясь в другие камеры, а в последствии в трудовые лагеря. Когда бы не приходили заключенные в нашу камеру, мы пытались угадать, какое преступление они совершили, коли попали в это место. Мы почти всегда были правы. Возможно, под давлением, ум становился острее и, казалось, что мы читаем мысли других, как вы читаете газеты. Много раз, мы точно знали, что люди будут делать в определенной ситуации, и что случится дальше.
Иногда приходила жена Хатшика и приносила ему еду, и он мог видеть её из угла зарешеченного окна. Он платил десять рублей, чтобы поговорить с ней через окно пятнадцать минут. Ему приходилось кричать, чтобы она могла слышать его. Я думал: «Может быть однажды преданные также придут навестить меня, и я смогу поговорить с ними и узнать, что в действительности происходит снаружи за этими стенами и решетками!»
Однажды вечером, все были в кроватях. Я ходил и читал джапу, когда услышал снаружи голос, но не обратил на это внимания. Несколько минут спустя, заключенный, что лежал у окна сказал, что слышит, как с улицы кто-то кричит: «Харе Кришна». Я не поверил и замер на секунду. И тут я услышал, как кто-то зовет: «Харе Кришна. Сако. Харе Кришна, Гаго. Харе Кришна, Агван». А затем некоторое время спустя опять: «Саньяса, Камаламала,Атмананда, Армен». У меня побежали слезы, я запрыгнул на окно и закричал:
«Харибол! Харибол!»
И услышал в ответ: «Харибол!Харибол!»
«Кто это?» - прокричал я.
«Это я, Армини (Дамаянти деви даси)!» Она стояла в заснеженном холодном дворе с двумя детьми, Соней и Тиграном.
«Эй, Харибол! Как вы? Что у вас происходит?» - кричал я.
«Все хорошо! Мы только что получили письмо от Шри Вишнупада!
Он организовывает демонстрации за вас, и написал вам замечательное письмо, которое мы перешлем вам каким-нибудь образом!»
Мы поговорили минут пять-десять, а затем я услышал, как она кричит на полицию, которая схватила её и потащила к выходу. Я сильно расстроился. Вихрь вопросов, которые я хотел задать ей, пронесся у меня в голове, но было поздно, и я не был готов к этому. Через несколько секунд охранник открыл дверь и сказал мне выйти. Как только я вышел, он тут же начал избивать меня, крича при этом:
«Чем ты только что занимался?»
«Ничем», - отвечал я.
«С кем ты разговаривал?»
«Ни с кем».
Вульгарно ругаясь, он спросил: «Кто это приходил так поздно в тюрьму?»
«О чем вы говорите?»
Я говорю: «С кем ты сейчас разговаривал?»
«Я ни с кем не разговаривал».
Он беспощадно меня избил. Коленом он ударил меня несколько раз в живот, и я почувствовал, что желудок вот-вот вывалится у меня изо рта. Я думал о Дамаянти, и надеялся, что они не сделали то же самое с ней. Он сказал, что если еще раз увидит это, то меня посадят в подземную камеру, где не было окон и света, размером четыре шага в длину и два в ширину. Где кормят раз в два дня. Где днем подвешивают кровать на стену, поэтому ты вынужден сидеть на мокром полу целый день.
Меня бросили обратно в камеру, другие мужчины начали бранить охранников, когда они вышли. У меня текла кровь, но я был счастлив, что у меня был шанс поговорить с преданными и узнать, что с ними всё хорошо. Я понял, что ситуация не такая плохая, как говорили полицейские – что все преданные сидят в тюрьме или психбольнице. Сокамерники помогли мне умыть лицо и старались успокоить добрыми словами. Я ощущал боль следующие два дня, но потом все пришло в норму.
От скуки кто-нибудь точил алюминиевую ложку, чтобы ею делать дыру в стене, которую кто-то начал вырезать много лет назад. Заключенные надеялись, что когда они вырежут этот кусок стены в углу решетки, то смогут смотреть наружу. Каждое утро и вечер, а иногда и в течение дня, заключенные заваривали чай. Чтобы огонь горел лучше, они скручивали бумагу и пластиковые пакеты в трубку, это давало ужасный токсичный запах, однако позволяло вскипятить кружку чая. Чаще они добавляли больше чая, чем воды и получался чефир. Дым стоял очень долго, и к тому времени, когда он выветривался, приходило время кипятить новую порциючефира. Было очень трудно дышать токсичными испарениями почти все время. Они говорили, что чефир дает им силы переносить трудности тюрьмы. Мне тоже предлагали чефир, но я отказывался. В действительности, когда приходят трудности, время тянется в 10 раз медленнее. Единственным моим прибежищем было святое имя Кришны, и я читал джапу целый день, так долго, сколько мог, пока кто-нибудь не прерывал меня своим вопросом.
Иногда нас выводили гулять на крышу. Согласно закону, они должны были выпускать нас на крышу каждый день на один час, но мы редко получали такую милость. Они просили за это определенную сумму денег с каждой камеры. Если камера не могла заплатить, всем приходилось страдать, мечтая о голубом небе долгое время. Прогулка по крыше была единственным шансом увидеть открытое небо! Созерцание голубого неба и света солнца очень освежало и очищало мои глаза и ум, несмотря на то, что время от времени полицейские ходили по решетке над нашими головами. После продолжительной медитации на темные кровавые стены и черные решетки, созерцание голубого неба приносило неописуемый восторг. Другие курили сигареты, и я с трудом мог поймать глоток свежего воздуха. Но все равно, это было лучше, чем сидеть в темной камере, освещаемой лишь одной ужасно грязной лампочкой.
Стаи белых Сибирских журавлей летели в Индию на зимовку, с тем, чтобы вернуться в апреле на гнездование в необитаемую Сибирскую тундру. Иногда прилетали другие птицы, пели свои песни и улетали. А мы все думали «О, если бы ты могла попеть для нас чуть-чуть подольше». Я повторял Харе Кришна, глядя в небо, и представляя себя сибирским ястребом, парящим в воздухе и стремительно пикирующим на просторе.
Самая быстрая из всех хищных птиц – это белый Сибирский ястреб. Он пикирует со скоростью 187 миль в час! Его образ постоянно встречается в рассказах и легендах Сибирской тайги. В фольклорных сказаниях говорится, что Гирфалкон – это царь всех птиц, Сокол – самая хищная птица, а Ястреб – самая жестокая птица.
Время шло медленно в этом ужасном грязном месте. Стены камеры были измазаны кровью, либо от драк, либо от комаров и других насекомых. Клопы постоянно атаковали нас по ночам, высасывая нашу кровь, было ужасно больно и всё тело было в красных точках. Было невозможно спать дольше десять минут. Они всегда появлялись по ночам, медленно ползли со стен до наших тел и кусали. Если кто-то видел их на стене, то немедленно убивал газетой или рукой. Мертвые насекомые издавали ужасный запах, и оставляли кровавые пятна на стенах, и там где наши металлические кровати касались стен, была красно-черная полоса.
Спустя несколько дней, Дамаянти пришла снова и стала звать снаружи. Мы даже не успели обменяться и парой фраз, как в дверь постучал охранник и закричал: «Эй, Харе Кришна, слазь с окна! Иначе я побью тебя!» Он выругался. Я спрыгнул и сел на кровать, очень сожалея, что снова не смогу поговорить с ней.
Немного погодя, один заключенный спустился на пол, чтобы смотреть под дверью не идет ли охранник, и я смог поговорить с ней снова. Я спросил её, может ли она дать нам Вайшнавскийкалендарь с днями Экадаши и Гаура-пурнимой и другими священными датами. Она начала мне быстро их диктовать, а я записывал, чтобы затем рассказать всем преданным в тюрьме. Она мне продиктовала только некоторые из них, а потом я уже не мог её расслышать. Я был так счастлив, что я узнал деньГаура-Пурнимы, день явления Господа Чайтаньи, который наступит через неделю. Мы стали обдумывать, как мы будем праздновать этот великий день, 500-летнюю годовщину явления Господа Чайтаньи.
25 марта 1986г., я попросил носовой платок у одного заключенного и стал рисовать на нем цветными ручками. Я не был художником, но думал, что по милости Кришны я нарисую что-нибудь интересное от сердца в честь этого дня. Я нарисовал алтарь со свечами, наручники и четки, Панча-таттва мантру, и еще некоторые символы.
Утром в окно меня позвал Адвайта и попросил попеть немного. Я начал петь Шри Шри Гурваштаку (восемь стихов в честь духовного учителя), начиная с:
Самсара-даванало-лидха-лока
Транайа карунья-ганаганатвам
Праптасья кальяна-гунарнавасья
И в конце каждого стиха все заключенные пели:
«ванде-гурох шри чаранаравиндам»
Женщины с пятого этажа пели очень громко и активно участвовали в киртане, стуча ложками по решетке и кружкам. Это был один из самых сладких киртанов в моей жизни! К счастью, охранники нас не беспокоили, так как Хатшик дал им немного денег, чтобы они оставили нас в покое.
Все преданные соблюдали пост на Гаура Пурниму. Мне удалось собрать некоторые продукты у заключенных и смешав их все вместе, я сделал свой первый пирог из черного хлеба, маргарина и сахара. Затем я предложил его Панча-таттве, нарисованной на платке.
Вечером мы раздали всем по кусочку пирога и все получили благословение. Я разрезал пирог ручкой ложки, которую наточил об стену. Получился очень вкусный пирог и некоторые просили добавки. Так я отдал и свой кусок тоже, так что мне остался крохотный кусочек. Это был такой нектарный прасад! Я не знаю, как это произошло, но у него был вкус ванили, а верхушка напоминала мороженое. После этого у нас был замечательный киртан, и я рассказал всем все, что я знал о Господе Чайтанье. Это был один из самых благословенных дней из всех, что я провел здесь, но ещё большим сюрпризом было то, что в этот день я получил инициацию от моего Гуру Махараджа! Было бы здорово, чтобы мой Гуру сказал мне об этом; но я узнал об этом только полтора года спустя. С этого дня Сако звали Шачисута, а меня Сарвабхавана дас.
Вскоре стало традицией петь утренние и вечерние молитвы. Когда преданный начинал петь, заключенные его поддерживали. Все в тюрьме имели копии мантр. После того, как я показал Панча-таттву разным людям, один самый влиятельный заключенный очень привязался к ней и попросил Агвана (Адвайту) о ней. Адвайта написал мне письмо, и спросил меня, могу ли я подарить её. Я не хотел её никому отдавать, но было похоже, что Адвайта был уверен, что я сделаю всё, что он попросит меня. Я написал: «Я не могу отдать Панча-таттву тому, кто курит и ест мясо. Прости меня, что я не могу отдать её, брат. Я решил сохранить её до дня моего освобождения из этого ада, и это всё что у меня есть».
Через десять дней я получил ответ с обещанием от этого заключенного, что он перестанет курить и есть мясо и будет следовать всему, что скажет ему Адвайта. Так я понял, что у меня нет другого выбора, как отдать её. Он был очень счастлив и написал мне благодарное письмо. Четыре года спустя, Адвайта дас рассказал мне, что он встретил этого мужчину на улице и он показал ему то изображение Панча-таттвы, что я дал ему! Он сделал бусы и носил Панча-таттву у себя на груди. Он также рассказал, что по милости Панча-таттвы, он ощущал сильную защиту все эти годы, он бросил употреблять наркотики и другие плохие привычки. Меня всегда поражало, как люди привязываются к Господу Кришне, немного пообщавшись с такой падшей душой как я.
Однажды Хатшику принесли передачку из дома, в ней была лишняя записная книжка, и он спросил, нужна ли мне она. Я не задумывался об этом, но взял с мыслью: «Может быть однажды я смогу использовать её в служении Кришне». В тот же вечер, я не спал всю ночь, переворачиваясь с боку на бок. Было так много клопов, я весь чесался. Сначала мы, преданные, не знали как бороться с этой напастью и вели дискуссии «по почте» о том, можем ли мы убивать этих созданий или нет? Мы практиковали ахимсу, ненасилие, и не убивали даже самое мелкое существо. Мы спросили старших преданных об этом, и Камаламала написал мне письмо: «Нет ничего плохого в том, чтобы убивать того, кто атакует и нападает на тебя. Если у тебя нет другого выбора, просто повторяй Харе Кришна, чтобы освободить эту душу». В похожей ситуации, когда кто-нибудь нападает на вашу семью, детей, жену, поджигает ваш дом, убив агрессора, вы не получаете кармических реакций. Для меня это было большим облегчением, и я, по крайней мере, не давал сосать им мою кровь.
Одним из худших охранников был высокий мужчина с Ленинакана. Он был очень грубый и потный. Он приставал ко всем и избивал. Я слышал, что он был призером по боксу перед тем как стать охранником. Все в тюрьме боялись его, и обычно с ним никто не разговаривал. Утром как обычно он зашел к нам. Пока он считал, нас обходя по кругу, мы стояли с руками сзади, он неожиданно ударил меня очень сильно, и я упал на стол. Он стал избивать меня снова и снова; большинство ударов пришлось по рукам, которыми я закрывал лицо. Я знал от других преданных, что он постоянно избивал их и что он часто выражал свою ненависть на преданных.
Некоторое время спустя, один заключенный спросил, почему он постоянно бьет меня, несмотря на то, что я ни разу не посмотрел на него и не сказал ни слова. Он ответил «Ты знаешь, о чем моя жена спрашивает меня каждый день? Каждый вечер она спрашивает меня бил ли я сегодня кришнаита, знаешь почему? Если я скажу нет, она не будет спать со мной. Так что у меня нет иного выбора, кроме как каждый день избивать этих парней!»
Когда он ушел, все говорили, о демоничности его натуры и о плохой карме, которую он зарабатывает, поступая с нами таким образом. Боль в руках перешла в синяк длинный как огурец. Он был красный вначале, затем синий, а затем бордовый. После таких побоев я обычно поправлялся через неделю.
Иногда я рассказывал истории из книг Шрилы Прабхупады о смирении преданных. Моим сокамерникам очень нравилась истории о людях, которых преследовали и садили в тюрьму, за то, во что они верили. Им нравилась история о Харидасе Тхакуре, которого избивали на двадцати двух базарных площадях по приказу мусульманского правителя в Навадвипе, западной Бенгалии, в Индии. Они полюбили Харидаса Тхакура и не сомневались в силе святого имени. Я вкратце рассказал всем эту историю.
Заключенным так нравились эти истории, что они просили рассказывать еще, но, к сожалению, в то время я не знал их много. И снова я удивлялся, когда я говорил о деталях этих историй, хотя я никогда не читал их, а только слышал вкратце от преданных. Это было так словно Господь Кришна Сам рассказывал мне истории из моего сердца. Так я осознал: «Да, Кришна здесь, в моем сердце, и всегда ведет в верном направлении!»
Как-то слушая эти истории один из заключенных начал смеяться и шутить: «Эй, парни, знаете что? Ведь это благословение сидеть здесь в Советаченьской тюрьме». Несколько мужчин стали очень серьезно относиться к сознанию Кришны. Одним из них был Карен; он читал восемь или десять кругов джапы со мной каждый день. Карен делил со мной свою порцию хлеба, говоря: «Ты можешь съесть мой хлеб, а из своего сделаешь больше четок!»
Много лет Карен был водителем огромной цистерны со свежим молоком управления молочной промышленности. Однажды он решил принять ванну с молоком со своей подругой. Так, в конце смены, он подвез цистерну под окно своей ванны, зацепил крючком трубу, чтобы наполнить ванну. Затем он смешал молоко с водой и принял ванну. Соседи сообщили об этом в полицию и его осудили на четыре года. Его отец заплатил много денег, чтобы снизить срок до двух лет. После освобождения в 1990 году я встретил Карена. Он пришел ко мне домой, чтобы поговорить о сознании Кришны.
Однажды я начал петь киртан. Мы стали петь в своей камере, без цели вовлекать в это другие камеры. Это был мелодичный и сладкий киртан. Почти все в нашей камере пели. Затем мы услышали стук снизу и сверху с просьбой петь так, чтобы другие смогли присоединиться. Мы сели на окно, чтобы всем было слышно. Вскоре киртан стал всеобщим с участием многих камер. Карен сидел рядом и стучал ложкой по тарелке. Спустя некоторое время, охранник стал кричать снаружи: «Эй, парни, лучше прекратите петь».
Вскоре охранник открыл дверь и подбежал к нам. Мы даже не успели спрыгнуть с окна, как он схватил нас двоих и сбросил на пол, он тащил нас за волосы по полу в свой кабинет. Сначала он обрушился на моего друга с гневом, спрашивая, почему он пел со мной. Затем ударил его несколько раз в живот и бросил на пол. Затем он направился ко мне, глядя прямо мне в глаза. Его глаза погодили на горящие угли! Он ругался и кричал на меня так громко, как только мог: «Сегодня ты расскажешь мне, где вы печатаете свои книги и кто их для вас печатает! Я знаю, ты никому этого не рассказал, но мне ты расскажешь. Ты понял?»
Он ужасно кричал, как демон, и я с трудом сдерживал смех. Он взял дубинку и ударил со всей силы по шее и вискам. Затем он ударил меня со всей силы и я отлетел в другой конец комнаты, я упал, кровь текла из носа и рта. Он подошел и стал бить по спине и груди так сильно, что я потерял сознание и не помню, что происходило потом. Я очнулся и увидел, как он тащит меня по полу. Он ругался, и бил меня ногами в живот и по лицу. Я смог отвернуться, тогда он стал пинать мою спину, и я отключился снова. Перед глазами всё почернело. Мои глаза полностью закрылись, и только какой-то странный звук постоянно насвистывал мелодию в моих ушах. Затем он бросил меня в камеру и закрыл дверь.
Несколько товарищей по камере помогли мне лечь на кровать. Они помыли мне лицо, как они рассказали мне несколько дней спустя. Я не помню, как долго я лежал в кровати, но когда я открыл глаза, все спали. Я попытался встать и пойти в ванную, но я не чувствовал связи между верхней и нижней частью тела. Я закричал и снова потерял сознание.
Я потерял чувство времени и места и начал разговаривать с кем-то. Я знал, что все спят, и не хотел громко говорить, но я не мог контролировать свой язык. Мне казалось, что я кто-то другой и ничего не могу поделать с этим телом. Во сне кто-то ухаживал за мной, это было так чудесно. Я не знал кто они, и почему я был с ними. Но в одном я был уверен, что всё, что там было - прекрасно, и я стал другим, тело стало светящимся. Я был так счастлив, что забыл обо всем случившемся со мной. Время текло по-другому. Несколько неописуемо красивых созданий пели и танцевали вокруг меня, небо было таким голубым и чистым, что я мог видеть каждую птицу, летающую здесь. Сотни птиц пели, вокруг меня были павлины и олени. Меня отнесли на тенистый берег реки и предложили мне тысячи прекрасных блюд и напитков. Я только принялся насладиться пиром, как почувствовал, как кто-то шлепает меня по лицу и кричит: «Эй, ты еще здесь или умер?»
Я открыл глаза и увидел охранника, из глаз потекли слезы. Я качнул головой, чтобы дать понять, что я жив. Охранник, что подсчитывал нас с утра, стоял надо мной. Я плакал не столько от боли, а от того, что мне пришлось вернуться в эту темную камеру, где было так грязно и мерзко. Я так устал всё время смотреть на тяжелую черную дверь весь день и всю ночь. Было так омерзительно смотреть на эту грязную лампу, покрытую слоем насекомых, которая тряслась всегда, когда охранник открывал дверь под ней, а на стены падали тени от решеток. Я чувствовал себя таким несчастным грешником, которому даже во сне не удалось отведать Кришна-прасада! Я был так голоден и хотел пить! Я попросил немного воды. Кто-то принес мне кружку воды, и помог мне выпить её. Это было очень тяжелой задачей, так как я с трудом мог оторвать спину.
Карен, который был со мной, когда это произошло, рассказал всем, как жестоко охранник избил меня. Всё мое тело ныло от боли, которую я не испытывал раньше. Мой правый глаз так затек и так болел, что я не мог открыть его. Прошло некоторое время, пока я понял, где я, и что происходило.
Мои товарищи по камере посоветовали позвать охранника и попросить его отвезти меня в тюремный госпиталь. Охранник сказал, что я здесь для того, чтобы умереть, а не чтобы лечиться. Я сказал, что буду голодать, если меня не отвезут в больницу, но я так и не получил помощи. Я начал голодать и объявил, что если меня не отвезут в больницу, то я умру здесь. Я отказался от еды и воды на долгое время. Однако, я не почувствовал улучшения состояния, и никто не собирался идти и помогать мне. Я лежал целыми днями и повторял Харе Кришна так много, сколько мог. Я не чувствовал себя лучше, но через некоторое время, я стал понемногу ходить в ванную без помощи. Я стал беспокоиться о своем здоровье, так как через две недели, я увидел кровь в своей моче. Многие заключенные говорили, что это очень опасный симптом, и если я не увижу доктора, то могу умереть.
Я делал всё, чтобы привлечь внимание, но ничего не работало. Я перестал голодать через девятнадцать дней и понемногу стал приходить в норму. К удивлению, я стал чувствовать себя лучше и лучше, и вскоре боль осталась только в спине, которая болит и по сей день. Мой правый глаз тоже стал лучше, но, к сожалению, видеть стал плохо. Всё расплывалось.
Некоторые говорили, что я не смогу иметь детей, так как у меня сильный ушиб нижней части спины и крестец. Несомненно, я никогда не смогу бегать и заниматься спортом и другими активными занятиями, к которым я привык. И это все ради удовлетворения чувств охранника и его жены! Много недель спустя боль еще напоминала мне об этом человеке, у которого, наверное, совсем не было сердца. Первый раз в жизни, я не мог контролировать свой гнев. Я ругал его снова и снова. Я хотел, чтобы он и его жена испытали ту же боль, что и я. Я бы хотел сделать так, чтобы он раскаялся за все то, что он сделал со мной и другими преданными в этом аду. Первый раз я почувствовал, как желал, чтобы произошло, что-то очень прискорбное с другим человеком. Потихоньку я забыл о случившемся, но спина иногда напоминала мне, а правый глаз до сих пор может видеть только свет и темноту, и ничего больше.
После этого случая, я не видел этого охранника очень долго, что было очень хорошо, не только для меня, но и всех нас. В день, когда нас должны были перевозить в Русскую тюрьму из Армении, мы услышали от одного из охранников удивительную историю о нем и его семье. Сначала он сказал, что слышал, как я осудительно говорил о его грубости, и видимо мои слова сработали. Затем он сказал, что видимо есть Бог, который видит всё, что мы делаем и наказывает нас за наши дела. Я сказал, что не понимаю, о чем он говорит, и спросил, почему он мне всё это рассказывает. К этому времени все в камере уже хотели знать, в чем дело. Охранник вел себя очень странно, и, кажется, он чего-то боялся. Он положил руки на маленькую дверь для еды и положил свой острый подбородок на руки, и рассказал нам, что случилось с тем охранником, который избил меня. Он начал с того, что в воскресенье, он, его жена и двое детей поехали в Ленинакан (сейчас Гумри) на свадьбу. На обратном пути, он вел машину пьяным, и попал в очень серьезную аварию. Машина свалилась с утеса и все погибли. Машину так сильно помяло, что её пришлось разрезать на много частей, чтобы достать людей.
«Ээээээх!» - все ободрительно вздохнули. Некоторые заключенные начали смеяться и браниться на него еще больше. Они говорили, что видимо это случилось, потому что он избил столько невинных людей, и Бог его наказал за это. «Это хорошо!» - говорили они, - «Нет дубинки, нет боли!»
Когда охранник закончил рассказывать историю, он сказал, что если он чем-то обидел меня, чтобы я не проклинал его за это. «У меня трое маленьких детей, я должен их кормить, пожалуйста, не проклинай меня»,- сказал он.
Все видели, как он был впечатлен этим случаем. Я сказал ему: «Мы, преданные, обычно никого не проклинаем, но Господь видит, что делают люди. И если ты сильно жесток, Господь накажет тебя разными способами, как в этой жизни, так, и в следующей. Преданные Кришны не хотят никого проклинать. Однако, они просят Господа помочь вам, охранникам, понять, что то, что вы делаете неправильно и в этом нет необходимости. Но если вы не понимаете, то иногда Кришна Сам заботится о Своих преданных, также как и о демонах. В критической ситуации, Господь приходит лично, чтобы защитить Своих преданных и наказать демонов.
Я спросил его, хочет ли он послушать одну замечательную историю, похожую на эту, он сказал, что после этого случая будет слушать всё, что я ему скажу. Я встал поближе к двери и стал рассказывать ему историю о Прахладе Махарадже, которого защитил Господь.
«Эта история случилась много тысяч лет назад. Отец Прахлада был закоренелым атеистом, каких только знала история. Его звали Хираньякашипу. Хиранья значит золото, кашипу – мягкая постель, что указывает на незаконные сексуальные отношения. И Хираньякашипу постоянно медитировал на это. Он испытывал большие лишения, совершал тяжелые аскезы с целью получить благословение от покровителя демонов, Брахмы. Он попросил бессмертия, так как хотел наслаждаться вечно. Брахма сказал: «Моя жизнь длиться дольше, чем всё мироздание, но даже я должен умереть. Проси меня о чем-то другом».
Тогда Хираньякашипу пожелал, чтобы его не смог убить ни человек, ни зверь, ни днем, ни ночью, ни каким видом оружия, ни на земле, ни в воде, ни на небе, ни внутри, ни снаружи. Он стал правителем почти всего мирозданья, и думал, что он Бог, контролирующий всё в материальном мире. Он думал, что благодаря благословению, он никогда не умрет. Пока Хираньякашипу правил миром, его сын, Прахлад, изучал всё о сознании Кришны. Прахлад всегда повторял святое имя Господа с большой верой и блаженством.
Естественно, будучи правителем материального мира, Хираньякашипу отправил Прахлада в школу, где учителя были материалистами. Они учили Прахлада и его друзей предметам, связанным с материальной жизнью и телом. Так как Прахлад был преданным, он знал, что правильно и что неправильно в материальном мире и знал Верховную Личность Бога, Шри Кришну. Прахлад с любовью повторял святые имена Кришны, чем бесил своего отца так сильно, что он приказал своим подданным убить своего пятилетнего сына. Кришна защитил Своего чистого преданного, и никто не смог причинить ему вреда.
Солдаты опускали Прахлада в чан с ядовитыми змеями. Но змеи не трогали его. Они натравили слона, чтобы он затоптал его, но Кришна, находясь в сердце слона, приказал животному посадить Прахлада на спину. Снова и снова Хираньякашипу хотел убить Прахлада. Он бросал Прахлада со скалы, но Кришна ловил его. Он пытался отравить Прахлада, но яд не действовал. В конце концов, Хираньякашипу бросил вызов: «Где твой Бог, Прахлад?»
Прахлад сказал: «Кришна всюду, отец».
«Всюду? Тогда пусть Кришна выйдет и сразиться со мной». Указывая на ближайшую колонну, Хираньякашипу спросил: «Он здесь или здесь?»
«Да, Отец, Он здесь и Он везде, даже в твоем сердце».
Хираньякашипу снес колонну своим мечом. Сначала раздался ужасающий шум, колонна развалилась пополам, и появился Кришна в удивительном облике для защиты Своего преданного. Господь имел устрашающую форму получеловека, полульва. Эта одна из форм Кришны, Господь Нрисимхадев. Это олицетворенный гнев Кришны. После поединка с Хираньякашипу, Господь Нрисимхадев, бросил его к Себе на колени и вспорол ему живот Своими острыми когтями.
Господь выполнил все условия Брахмы. Хираньякашипу убил не человек и не зверь, но Господь в своей самой удивительной форме. Он был убит ни днем, ни ночью, а на закате. Он был убит ни на земле, ни в воде, ни на небе, а на коленях Господа. Он был убит не оружием, а длинными, острыми когтями Господа. И он был убит ни снаружи, ни внутри, а на ступеньках входа во дворец. Прахлад был таким прекрасным преданным, что он подошел к разгневанному Господу и попросил простить его отца за то, что он совершил столько оскорблений, и даровать его отцу духовное совершенство. Господь сделал это, и таким образом Хираньякашипу обрел величайшую удачу».
Пока я рассказывал историю, охранник, стоя у двери, слушал очень внимательно, и не перебивал. Уходя, он сказал, что оставит окошко для еды открытым весь день, чтобы свежий воздух мог поступать в камеру, что было здорово для всех. Обычно заключенные платили деньги, чтобы ненадолго открыли окошко, что также позволяло им разговаривать с другими камерами.
Мы обычно получали не больше двух писем в день от других преданных. Некоторые письма передавали в душевой, некоторые по нашей «почте», а некоторые за плату через охранников. Вскоре вся администрация, охранники и заключенные говорили только о том, как Кришна наказал охранника и что Он действительно защищает Своих преданных. Для нас это стало отличной возможностью, чтобы проповедовать, и мы отнеслись к этому очень серьезно.
Мне было жаль этого охранника и его детей, но не его жену, которая постоянно ему говорила: «Если ты не побьешь сегодня преданного Кришны, то я не буду спать с тобой». Я не мог понять ход мысли этой женщины, и думал, что плохого она могла увидеть или услышать о преданных, что желала нашей смерти, но случилось обратное. Я думал, что она никогда даже и не встречала преданных, и основной причиной для её ненависти к преданным Господа Кришны, была информация, шедшая по телевизору, радио и из газет.
Я задавал себе вопрос, почему они погибли, и каков был план Кришны. Больше ни один из охранников не бил нас и не использовал бранных слов разговоре с нами, но в то же время они пытались скрыть причины, по которым они нас не бьют. Они не показывали вида, что боятся нас, а вели себя так, как будто уже не сердились на нас или заняты другими делами. Вся тюрьма стала очень мирной и тихой после этого случая, и многие заключенные благодарили за это преданных. Единственное, что было плохо, это то, что все это стало происходить лишь за шесть - семь месяцев до нашего отправления в Россию.
Шачисута, был очень расстроен из-за смерти охранника, пытаясь угадать какой вид тела он получит, покинув это демоническое тело. Он сказал, что считал, сколько раз Манукян оскорбил его и Кришну, или неуместно использовал имя Кришны, и насчитал более 150 раз. Шачисута сказал, что согласно шастрам, если кто-то даже один раз произнесет святое имя Господа, он не получит тело более низшего вида, чем то, в котором жил. Такая удачливая душа получит возможность повторять святое имя и служить Кришне в следующей жизни. Так что Шачисута пожелал ему удачи и лучшего тела в следующей жизни.
Я очень беспокоился о своем собственном теле, у меня не было времени размышлять о том, где он и какой вид тела он получит. Потом я уже не думал об этом, и ни разу не вспоминал долгое время. Я просто был счастлив, что после этого случая, охранники уже не били нас так, как до этого. Меня очень долго беспокоил мой глаз. Недостаток зрения сильно изменил мою жизнь, и я вынужден был привыкнуть к этой ситуации. Мне суждено было жить полуслепым инвалидом.
Несколько недель спустя, мой обвинитель, Армен, пришел ко мне. Он задавал много новых вопросов. Мы были в отдельной комнате для встреч прокурора с осужденными. В комнате был только маленький стол и два стула, прикрученных к полу. Армен заметил, что я медленно иду и спросил, что со мной случилось. Я рассказал ему всю историю, он очень сожалел об этом. Но он также сказал, что мои страдания происходят по моей же вине, потому что я не бросаю молиться и проповедовать даже в тюрьме. Он спросил, что он может сделать для меня.
«Да», - сказал я, - «принеси, пожалуйста Панча-таттву, изображение из полицейского участка, где хранятся наши вещи».
Он сказал, что это очень опасно. Он сказал, что сделает это, если я пообещаю, что никому не скажу, где я её взял. Через неделю он принес Панча-таттву. Я был невероятно счастлив! Я поблагодарил его за помощь и пообещал никому не говорить об этом.
Однажды охранник постучал в дверь и позвал меня. Я уже было забеспокоился, но к счастью, он звал меня, чтобы передать посылку. Я не мог поверить своим глазам! Я так хотел узнать от кого она, и что было в ней. Я расписался и получил большую сумку. Он сказал: «Твои друзья очень упрямы и у них получилось передать тебе эту еду. Они пытались много дней, но администрация не разрешала».
Я написал: «Харе Кришна. Спасибо вам» в бумаге и вернул её. Мои руки тряслись от счастья, не от мысли о еде, а о том что, все заключенные могут отведать прасад, о котором я рассказывал много раз. Также мне было приятно, что кто-то на свободе думает обо мне.
Охранник сказал: «Администрация не принимала посылку для тебя. Твои друзья приходили каждый день, чтобы передать её тебе. В конце концов, они сделали это. Я думаю, они заплатили много денег охране».
Позже я узнал, что преданные заплатили в три раза больше, чем обычно, чтобы передать посылку с замечательным прасадом. На бумаге было написано два имени – Тигран (Прана дас) и Армини (Дамаянти деви даси).
Все заключенные тоже были счастливы, так как после долгих рассказов о милости прасада, они наконец, смогут попробовать его! Я быстро открыл сумку и начал делать приготовления на столе. Наша камера наполнилась невероятным запахом!
Хатшик, мой друг, разламывая хлеб, обнаружил там два письма. Одно от Гуру Махараджа, и очень длинное письмо от преданных. Мне было больше интересно письмо, чем прасад. Я стал быстро читать письмо от преданных в углу комнаты, чтобы охранник не увидел меня, если заглянет в окошко в двери. Я читал о том, как преданные думают, переживают и молятся за нас и как пытаются вытащить нас отсюда. Они вдохновляли нас быть сильными, никогда не забывать Кришну, продолжать молиться и следовать принципам, насколько это возможно в такой трудной ситуации. Слезы бежали по моим щекам, а руки дрожали - письмо было такое трогательное.
Затем я прочитал письмо от Гурудева, которое было еще более вдохновляющим. Он поддерживал всех своих учеников, которые борются в разных тюрьмах Советского Союза, и благодарил, за то, что взяли на себя такую трудную миссию. Он вдохновлял нас быть сильными и никогда не терять веры в Шрилу Прабхупаду и Господа Кришну. В конце он сказал, что наши страдания временны, и скоро мы увидимся и будем вместе воспевать и танцевать вместе.
Это утверждение было таким впечатляющим и невероятным в то время, что я очень долго даже и не думал о нем. Я думал, что буду в тюрьме всегда, и мы никогда не увидим голубого неба без решеток, и что все кончено. Трудно было поверить, что через три года мы отправимся в Индию, чтобы совершить прекрасное паломничество с пятьюдесятью преданными. Трудно было даже поверить в то, что мы будем есть, сколько захотим, как нормальные люди, говорить о чем захотим.
В посылке были великолепные сладости для заключенных, халава и бурфи. Также там были хлебцы, приготовленные Прана дасом, несколько овощных пакор от Дамаянти. Там было много фруктов. О, всё было такое вкусное! Все кто пробовал говорили об этом; я взял совсем немного из сумки.
Я хотел передать немного прасада преданным в других камерах. Но только я об этом подумал, как кто-то постучал сверху и мы вместе с другими письмами получили немного бурфи от Шачисуты с письмом для меня, где были огромные благодарности от наших друзей снаружи.
Некоторое время спустя Адвайта передал немного сладостей с письмом, написанном на сигаретной пачке. Все были очень счастливы, что после долгих рассказов о вкусе Кришна прасада, у нас появился шанс попробовать его. Заплатив много денег, преданные смогли передать нам гораздо больше килограммов еды, чем обычно разрешалось, и позаботились о том, чтобы охранники не разломили хлеб, как это они обычно делали, чтобы посмотреть нет ли там наркотиков или писем. Ирония была в том, что охранники сами продавали наркотики заключенным каждый день. В действительности, у охранников каждый мог купить всё, что хочет. И не только это, если заплатить достаточно денег, они даже не проверяли, что посылалось туда и обратно.
БХАГАВАТ МАХА ПРАСАДАМ КИ, ДЖАЙЯ…
