Позади Рождения и Смерти

Тот, кто в конце жизни, покидая тело, помнит только Меня, сразу обретает Мою природу. В этом нет никаких сомнений.

-Бхагавад-гита, 8.5

 

Медленно дни моего заключения подходили к концу. Единственная проблема состояла в том что, чем ближе подходил срок окончания заключения, тем медленнее шли дни. Последние дни были самыми трудными. За месяц до освобождения, мне позволили отрастить волосы. Так или иначе, один за другим я прожил все дни своего заключения, сделав 730 отверстий в своем календаре. Наконец, настал момент, когда оставалось только два дня до моего освобождения. Я задавался вопросом, что я буду чувствовать в тот момент. Мне очень повезло – меня освободили на два дня раньше. Поскольку в этом месте за один день могло произойти все что угодно, я был очень счастлив пропустить даже один день. Я вышел из лагеря 22 января, т.е. на два дня, или сорок восемь часов, или 2 880 минут раньше окончания срока. Меня не могли освободить 24 января, поскольку это было воскресенье, и офис был закрыт по выходным.

Утром в день моего освобождения 22 января 1988г. я сидел на своей кровати, глядя на громкоговоритель, который мог назвать мое имя в любую минуту. Все подходили ко мне, чтобы сказать до свидания и Харе Кришна. Некоторые шутили, некоторые были серьезны, но это не имело значения, поскольку что все, так или иначе, повторяли святое имя Кришны. Было трудно поверить, что всего лишь через час я не буду видеть эти уродливые заборы вокруг себя.

Наконец назвали мое имя, и я приготовился покинуть это ужасное место навсегда. Я пошел к воротам с несколькими друзьями. Время от времени я оборачивался, чтобы посмотреть на заключенных, которые глядели из окон и махали руками. Потом у первых ворот Ваня и Маленький обняли меня, сказав: «Харе Кришна» и «До свидания». Они повернули обратно, потому что охрана не позволила им идти дальше к следующим воротам. Они осыпали меня пожеланиями, лучшим из которых было: «Никогда не возвращайся снова». В конце коридора, прежде, чем войти в ворота офиса, я громко крикнул «Харе Кришна!» Все, кто смотрел, громко прокричали в ответ: «Никогда не возвращайся!»

Затем я пошел в офис, в готовности подписать освободительные документы и забрать одежду, что я отдал в день прибытия в лагерь. Заключенным платят небольшие деньги за работу, которую они выполняют, с тем, чтобы у них были средства оплатить билеты домой и начать жизнь сначала. Мне тоже дали денег. «Никогда не возвращайся», - говорили мне все охранники, улыбаясь.

Невозможно описать мои чувства в тот момент, и потому я даже не буду пытаться сделать это. Как семилетний мальчишка, я бежал по дороге, разбрасывая снег, громко смеясь, и крича: «Кришна Кришна»!

Я молился Кришне: «О Кришна, теперь я на свободе, и я буду служить Тебе вечно, потому что Ты - мой единственный Господь, в какие бы трудные ситуации Ты меня не помещал, Твоего слугу. Спасибо, Кришна, за то, что защищаешь и заботишься обо мне, Харе Кришна. Но пожалуйста, Кришна, никогда не возвращай меня в этот ад снова».

Я пошел в ближайшую гостиницу и взял номер на два дня. Она располагалась очень близко от лагеря. Днем я мог видеть черные стены и длинные здания трудового лагеря, и черный смог над ним. Было ужасно и страшно видеть необъятность этого места. Я едва мог поверить, что смотрю на все это по другую сторону забора.

Иногда мне казалось, что в КГБ могли передумать и снова меня забрать. Ум настолько ужасен. Я, как свободный человек, хотел кричать всем, чтобы они ценили свою свободу, независимо от того, как тяжела жизнь. Я заплатил обществу по всем счетам за свое так называемое преступление. Я думал: «У Кришны должно быть есть план, чтобы использовать меня в служении Ему и в будущем». Я выжил. Я не видел белых медведей, как предостерегал меня начальник КГБ. За два года до этого, этот влиятельный, бессердечный человек сказал: «Мой дорогой, мы собираемся отправить тебя в Сибирь, землю белых медведей, где ты умрешь от голода. Я обещаю тебе это на все сто процентов». Но к счастью этого не произошло.

Я позвонил друзьям и попросил немного денег, чтобы добраться до Армении. Вскоре я получил их. Я сел на поезд, отправлявшийся в Москву, где, как предполагалось, мы с Шачисутой должны были встретиться. Я не нашел его там, и после нескольких дней ожидания полетел в Баку, Азербайджан, где я пообещал встретиться с братом сокамерника и передать ему важное тайное письмо. И поскольку я был очень близко от своего родного города, я сел на поезд до Мегхри. На следующий вечер я был со своей семьей, предчувствуя, что Шачисута приготовил мне сюрприз, как и несколько лет назад.

Мои родители были очень счастливы видеть меня. Все спрашивали меня, как я себя чувствую. Имея лишь общее представление о том, когда ожидать меня, они, однако, хорошо подготовились к встрече. Скоро все наши соседи и родственники были в нашем доме, разделяя счастье моих родителей, так же как они разделили их горе два года назад, когда я был арестован.

Моим первым вопросом был вопрос о том, знают ли они что-нибудь о Шачисуте и есть ли какие-нибудь новости о том, когда он возвращается. Мать сказала, что не было не только никаких новостей, но он даже не звонил своим родителям. Это показалось мне очень странным. Я начал искать объяснения тому, где бы он мог быть. Как предполагалось, мы в течение пятнадцати дней после освобождения должны были прийти в отделение полиции в нашем родном городе, чтобы сдать дела и получить наши паспорта. Если бы мы опоздали, на нас были бы наложены штрафные санкции.

Мать начала кормить меня ежедневно большим количеством овощей и витаминов, таким образом, я быстро пошел на поправку. Каждый день она заставляла меня съедать одну или две 500-граммовых банки сгущенного молока, а также мед с маслом, орехами и хлебом. Было здорово есть все это после стольких голодных дней, но это давало свои побочные эффекты, поскольку мой желудок уменьшился. Было такое чувство, что я объедался каждый день.

Однажды я пошел в отделение полиции, чтобы получить свой паспорт. Я встретил тех же самых полицейских, которые арестовывали меня несколько раз. Они были более вежливыми чем прежде, пожимая мою руку и мягко спрашивая, как мои дела. У этой «доброты» была весомая причина. В лагере мне рассказывали, что полиция обычно боится, что заключенный, вышедший на свободу, может мстить полицейским, которые взяли его под арест. Бывшие заключенные часто становятся еще более опасными, нападая на арестовавших их полицейских ночью, если видят их одних. Было много случаев, когда они пытались сбить полицейских автомобилем, или бросали им в лицо кислоту, делая их слепыми на всю оставшуюся жизнь. После того, как я подписал множество различных документов, мне отдали паспорт, и я возвратился домой.

На следующий день я позвонил в дом Шачисуты, чтобы узнать вернулся ли он, а если не вернулся, спросить его родителей об этом. От того, что я так долго не получал никаких вестей, я чувствовал себя не в своей тарелке. Как только я поднял трубку, мать быстро подошла ко мне и спросила кому я звоню. Когда я сказал, что пытаюсь дозвониться до родителей Шачисуты, она попросила меня не делать этого, потому что была поздняя ночью. Она отвела меня в свою комнату, и попросила, чтобы я сел рядом, а затем начала плакать и проклинать КГБ. Отец попросил ее перестать плакать и сказать мне причину своих проклятий. Она сказала, что не знает, как сказать мне об этом. Я начал волноваться. В комнату вошел мой брат со своей женой и так или иначе благодаря их поддержке, мать сказала мне, что месяц назад Шачисута скончался в тюрьме. Он был очень болен. Я не помню точно, что произошло со мной, но я упал на диван без сознания и начал громко плакать после того, как меня обрызгали водой.

Все были в панике, пытаясь сделать что-то, чтобы помочь мне, но я был в другом мире — мир глубочайшей боли и страдания, страдания и разлуки. Через некоторое время меня привели в чувство, и я начал плакать, как десятилетний ребенок. Я не мог поверить, что потерял своего друга Шачисуту навсегда! Я не хотел даже думать об этом. Это было самым болезненным ударом, который сотрудники КГБ нанесли мне. Я был сердит на них и мое сердце было полно яда.

В моем уме начало проигрываться кино наших прошлых дней и печального расставания в тюрьме Баку. Я постарался вспомнить все детали, поскольку все, что у меня было это мои воспоминания и сердечная привязанность. Я еще не мог принять разлуку со своим лучшим другом. Я повторял: «Это значит, что они убили моего брата! Они убили моего брата, и они убили моего лучшего друга! Это значит, что они убили моего брата, и я никогда не увижу его снова! Они убили моего брата, и они убили моего лучшего друга! Это значит, что они убили моего брата, который был таким хорошим человеком! Они убили моего брата, и они убили моего лучшего друга. Как это ужасно!»

Через некоторое время я вышел и пошел к дому его родителей, чтобы разделить их горе. Моя мама, плача, шла за мной. Вскоре я стоял перед их дверью, черная ткань на которой, повергла меня в ужас. Черная ткань указывает на то, что люди должны быть почтительны и не шуметь возле дома, где случилось несчастье.

Мать постучала в дверь, открыла сестра Шачисуты Ануш. Как только она видела меня, она позвала свою мать и сказала всем, что я пришел. Мать Шачисуты выбежала мне навстречу с распростертыми объятьями, громко плача и крича: «Добро пожаловать домой, сын мой, добро пожаловать домой, Сако-джан!» Этим она показала, что в тот день она приняла меня как своего сына. Она крепко обняла меня. Было невыносимо видеть ее в таком удрученном состоянии, и всех в черных одеждах, и я снова упал без сознания, прямо перед порогом.

Подошел его отец и начал трясти меня, называя меня по имени и рыдания. «Пожалуйста», - говорил он мне, - «не делай этого! Не делай нам хуже, Гагик! Зайди в дом; мы - твоя семья. Будет лучше, если мы сядем и поговорим о твоем брате и друге». Отец Шачисуты и моя мать помогли мне войти и лечь на диван. Женщины положили лед мне на лоб. Спустя некоторое время я смог сидеть с ними в гостиной, где стояла задрапированная черной тканью фотография Шачисуты, рядом с которой горело несколько свечей. Когда мы обменялись вопросами и ответами, его отец начал рассказывать историю событий, происходивших с Шачисутой в русском трудовом лагере согласно тому, что ему рассказали власти лагеря и что он засвидетельствовал там непосредственно.

Он сказал, что Шачисута написал ему письмо, в котором он говорил о том, что находится в тюремной больнице и нуждается в помощи и поддержке своей семьи. Таким образом, его отец поехал в лагерь, чтобы сделать все от него зависящее. В ноябре 1987 в течение трех дней и ночей они оставались в комнате для свиданий. Он сказал мне, что его сын тогда был очень болен и почти ничего не ел. Он повторял Харе Кришна маха-мантру, и очень мало говорил о здоровье или о чём-либо еще.

Отец Шачисуты сказал, что знал, что состояние его сына было очень серьезным и у него было чувство, что дни его жизни сочтены. Он очень старался убедить Шачисуту есть, но Шачисута отказался, сказав, что у него хроническая проблема с животом. Он также страдал от туберкулеза, кашляя всю ночь напролет. Спустя три дня его отец возвратился в Армению без всякой надежды на то, что его сын выживет.

24 декабря он получил телеграмму из тюремной больницы, с просьбой прибыть немедленно, чтобы увидеть сына, так как его состояние было очень критическим. Он попытался добраться туда как можно быстрее, но опоздал на один день. Ему сказали, что Шачисута умер 26 декабря. Ему также сообщили, что согласно закону ему запрещено забрать тело его сына сразу, и что спустя несколько месяцев они смогут получить его тело в гробу из нержавеющей стали с пометкой запрещающей вскрытие под страхом заключения в тюрьму. Ему отдали одежду Шачисуты. Среди вещей был свитер, который я дал ему в тюрьме. Ему было только двадцать три года, его должны были освободить 22 января 1988г. Он умер за двадцать семь дней до дня освобождения.

Когда отец возвратился только с частью одежды сына, вся семья погрузилась в траур. За разговорами я просидел у них дома до позднего вечера. Спустя некоторое время сказать больше было нечего.

Я был в шоке, и не знал, что делать или куда идти. Два дня спустя мне позвонил Атмананда дас из Еревана. Он был счастлив узнать, что я вернулся и пригласил меня в Ереван для большой встречи в доме Дамаянти (Армине). Она недавно вышла из психиатрической больницы и превратила свой дом в центр. Я сказал ему, что ждал только Шачисуту и, поскольку меня уже ничего не держало в моем родном городе, на следующий же день я уехал, чтобы встретиться с преданными.

Дамаянти встретила меня на автобусной остановке, чтобы проводить в свою новую квартиру. Мы были настолько счастливы видеть друг друга, что слезы выступили у нас на глазах. Для меня и многих армянских преданных она была как старшая сестра. Люди на автобусной остановке печально наблюдали, как мы плакали, а когда мы обсуждали уход Шачисуты, некоторые женщины тоже заплакали. Мы пошли к ее дому, не в состоянии проронить ни слова.

Я был поражен, увидев почти двадцать новых и старых преданных, собравшихся в ее квартире. Я был особенно счастлив видеть Санньясу даса, Камаламалу даса и Атмананду даса. Харидас и Нитьянанда тоже были там. Они попросили прощения за то, что дали мне неверную информацию о моем духовном имени и сказали мое настоящее имя. Они также сообщили, что Харикеша Свами отправил наши новые четки вместе с нашими именами в Москву, но КГБ конфисковало их и таким образом, ни у кого из преданных не было четок с их инициации.

Затем Санньяса попросил всех сесть. Во-первых, мы вспомнили замечательное сердце Шачисуты и его преданное служение гуру и Кришне. У всех, кто когда-либо встречал его, было что сказать замечательного о нем. К сожалению, никто не смог узнать каких-либо подробностей о том, как он скончался, хотя ни у кого не было сомнений, что он оставил тело очень благоприятным образом.

После этого Камаламала настроил видеокамеру и начал задавать мне вопросы обо всем, что я прошел. Тогда, я был все еще настолько рассержен на сотрудников КГБ, что не мог даже смотреть на их лица на улице. Мне было трудно рассказать мою историю так, чтобы не доставить беспокойств женщинам и младшим преданным.

Мне очень хотелось услышать обо всем, что произошло в храме и ИСККОН за время моего отсутствия. Как только Камаламала закончил видеозапись, я начал забрасывать всех своими вопросами. Я был чрезвычайно счастлив видеть армянские переводы «Бхагавад-гиты» и «Шри Ишопанишад», которые появились у нас при помощи и поддержке Харивиласа Прабху. Он так много сделал для армянских преданных. Он нашел армянского профессора во Франции, доктора Гегама Сахиньяна, который в 1982г. успешно перевел «Бхагавад-гиту как она есть», «Шри Ишопанишад», «Возвращение домой» и т.д. Только благодаря его усилиям и инвестициям все эти книги были напечатаны в Германии и позже переправлены в Армению для распространения. У Санньясы уже были напечатанные экземпляры для массового распространения. Я был чрезвычайно счастлив видеть его преданность и решимость. Он только что вышел из тюрьмы, куда был посажен за то, что печатал и распространял книги, но он снова начал печатать уже новые книги. Меня познакомили с новым преданным Брахманандой Пури дасом, который активно помогал Санньясе дасу печатать книги Шрилы Прабхупады.

Затем у нас был грандиозный киртан, после которого мы сели, чтобы почтить замечательный прасадам, готовившийся с раннего утра. Я чувствовал энтузиазм всех преданных. Было особенно радостно видеть всех новых людей, которые стали преданными за те два года, пока я был в заключении. Квартира Дамаянти была украшена изображениями Кришны. Я заметил фотографию Шачисуты Прабху на ее маленьком красивом алтаре.

Сначала преданные положили прасад мне, раздавая немного от каждого блюда. Это был огромный пир по меньшей мере с тридцатью различными видами прасада. Я сидел на полу, глядя на все тарелки, и не знал с чего начать. Мой истощенный живот вынужден был остановиться после того, как я с трудом съел три или четыре блюда. Но поскольку я не ел ничего подобного в течение двух долгих лет, мне хотелось съесть все это. Однако не было места даже для еще одной вишенки! О, это был замечательный пир.

Однажды Киртана Раса дас (Арсен) и его жена Рукмини деви даси (Марианна) пригласили меня к себе домой посмотреть фильмы о Маяпуре, Индии и ИСККОНе. До того момента я видел только несколько черно-белых клипов о Харикеше Свами и немного о Шриле Прабхупаде. Простое удовольствие от дня, проведенного с этими преданными и вкушения прасада вместе с ними, наполнило меня благодарностью.

Таким образом, находясь рядом с преданными, я медленно возвращался к нормальной жизни. Я думал о своем друге, Шачисуте дасе все дни напролет, даже во время воспевания джапы. Я даже отрастил небольшую бороду из уважения к нему согласно армянской традиции. Тогда Санньяса сказал мне, что как преданные мы не следуем таким традициям, и попросил меня побриться. Я выполнил просьбу своего старшего брата. Преданные по всему миру постоянно организовывали демонстрации с фотографией Шачисуты, и, наконец, в мае 1988г. правительство официально зарегистрировало ИСККОН как санкционированную организацию в Советском Союзе. Мое понимание таково, что кто-то должен был пожертвовать своей жизнью ради того, чтобы наше движение было зарегистрировано, и Шачисута дас был тем, кто был готов сделать это для Кришны. Кришна, конечно же, забрал его назад домой, назад к Богу.

Я всегда пытался найти какой-нибудь способ прославить моего друга. Я также хотел удостовериться, что преданные знают о нем и ценят его великую жертву. У меня была идея жениться, иметь сына, и назвать его Шачисутой, чтобы прославить моего лучшего друга и ежедневно произносить его имя в своем доме. Я хотел всегда быть рядом с ним и помнить о нем всю свою жизнь.

Вскоре после этого, по особому плану Господа Кришны, я встретил свою жену, Даянвишу деви даси, которая стала преданной, когда я был в тюрьме. У нас было одно настроение и понимание духовной жизни и брака, и она согласилась с моим планом. 18 мая 1988г. мы поженились. 21 сентября 1990г. у нас родился наш дорогой сын, которого мы назвали Шачисутой. Мы были очень счастливы, что Господь Кришна послал его нам, чтобы мы дали ему лучшее, на что способны сами, и попытались сделать все, чтобы воспитать его хорошим человеком и преданным Господа Кришны.

Однажды Брахмананда Пури, который только что возвратился из Грузии, пришел ко мне домой и сказал, что у него есть что-то очень необычное для меня, но что он не даст мне это, пока я не дам ему что-нибудь взамен. Я предложил ему немного маха-прасада от наших Божеств Гаура Нитай. И он вручил мне аудиокассету и попросил, чтобы я ее сразу же прослушал.

Он сказал мне, что запись не очень четкая, потому что была сделана на улице, но я в любом случае все пойму. Преданные проводили харинама-санкиртану в Грузии, воспевая и танцуя на улице, когда один человек подошел к ним и сказал, что сидел с одним из преданных, который умер в тюрьме. Он подробно рассказал преданным все о нем, а у одного из преданных оказался магнитофон. Оказалось, что он сидел в одной камере с Шачисутой дасом последние три месяца его жизни. Он рассказал преданным насколько смиренным был Шачисута дас, и какими уникальными качествами он обладал. Брахмананда Пури привез запись в Ереван для меня. Даже сегодня я помню каждое слово на той кассете.

Бывший сокамерник рассказывал: «Шачисута был очень болен и с трудом добирался до ванной, когда его привели в больницу, но он повторял свои шестнадцать кругов каждый день и говорил только о Кришне. Удивительным качеством Шачисуты было то, что он мог любую беседу превратить в разговор о Кришне. Нас было только двое в камере, и потому мы стали очень близкими друзьями. Я не верю в Бога, но после такого количества общения с ним, я начал верить в Кришну и все больше спрашивал Шачисуту о Нем и о религиозной жизни.

Было просто замечательно находиться с ним в одной камере! Он был замечательным человеком и настоящим преданным Кришны. Но его здоровье ухудшалось день за днём, он ел с трудом. Он просил у охранников только стакан молока и несколько варенных картофелин в день. Они отказывались дать ему даже это, хотя это была фактически часть нашей предписанной диеты в больнице. Даже хлеб, который приносили охранники, иногда соприкасался с рыбой и потому Шачисута отказывался есть его и отдавал мне. Мне было стыдно съедать его хлеб, но я знал, что он никогда не будет есть его, поэтому я брал его.

Он всегда был очень счастлив, и не чувствовал своей боли и страданий вообще. По крайней мере, он никогда не показывал мне, что страдал. Когда бы я ни спрашивал о его здоровье, он начинал проповедовать мне о разнице между духовной душой и материальным телом. Иногда мы вместе пели маха-мантру в камере, и я помню его мелодичное пение и счастливое настроение в те моменты. Во время пения он был чрезвычайно счастливым, а его глаза становились другими.

Однажды утром он почувствовал себя лучше и попросил у меня бритву. Он попросил меня побрить ему голову и оставить немного волос на макушке сзади. Я спросил зачем ему это нужно, но он ничего не объяснил. «Просто сделайте то, что я говорю, пожалуйста», - ответил он».

Человек рассказал, как он побрил голову Шачисуты, и затем Шачисуте каким-то образом удалось принять душ в узком туалете, и затем надеть дхоти, которым стала чистая простыня. Он сделал красивую гирлянду, нанизав на нитку цветной бумаги, вырванной из журналов, и с помощью зубной пасты нанес тилаки на свое теле. После этого он сел в позу лотоса и повторял Харе Кришна на четках из хлеба, глядя на Панча-Таттву и маленькую фотографию Харикеши Свами, которые он держал в левой руке.

«Он был более счастливым, чем обычно, и я был очень счастлив видеть его в таком настроении, думая, что он выздоравливает и чувствует себя лучше. Я тоже тогда был очень болен», - продолжал человек, - «охранник вывел меня из камеры на уколы. Это едва заняло двадцать минут. Когда я вернулся, я увидел, что Шачисута все еще сидел в том же самом месте и в той же позе, со стороны выглядело, как будто он воспевал. Я лег на кровать и стал читать газету. Через некоторое время я заметил, что Шачисута не повторял, но просто сидел и улыбался. Я спросил его, почему он не воспевает, а улыбается, но он ничего не ответил. Я спрашивал его снова и снова, задавая ему разные вопросы. Но он молчал. Я встал и подошел к нему. Я мягко толкнул его и спросил: «Почему ты улыбаешься, мой друг, и не разговариваешь?»

«Тогда, я понял, что его не нет, что души больше нет в теле, как он говорил. Я закричал и забарабанил в дверь. Со слезами на глазах я сказал охранникам, что они убили этого невинного парня! Спустя некоторое время они пришли и забрали его тело, и я больше никогда его не видел. Я не знаю, кем был Шачисута и кто вы ребята! Я не верю в Бога, но я хотел бы умереть точно так же, как ваш друг умер прямо у меня на глазах! Он для меня – герой, и всю свою жизнь я буду помнить его, всю свою жизнь! Он был необычным и чистым человеком.»

После прослушивания этой записи всем нам стало абсолютно ясно, что Шачисута дас был чистым преданным Господа Кришны. Он знал, что оставит тело в тот день и действительно подготовил свое тело, ум, и душу для этого. Он отдалился от требований тела и ума, и как душа, готовился встретить своего дорогого Господа, Кришну. Все, кто слышал эту действительно удивительную историю, были тронуты и взволнованы. Все были впечатлены большой верой Шачисуты и его преданностью Господу Кришне, Шриле Прабхупаде, своему гуру и всей парампаре. Он, конечно же, был чистым преданным Господа Кришны, и Кришна лично позаботился о нем, как Он Сам обещал в «Бхагавад-гите».

Шачисута Прабху ки джайа!

 

Тот же самый человек также послал письмо родителям Шачисуты на русском, выражая свои соболезнования.

Мы с женой заплакали, а затем заметили, что по щекам Брахмананды тоже текут слезы. Мы поблагодарили его, подарили подарки, и выразили ему наше почтение. Всю ночь я не сомкнул глаз, пытаясь представить и понять чувства моего дорогого брата в день его смерти. Моя жена плакала всю ночь, и при света, идущем от уличных фонарей, медитировала на фотографию Шачисуты, которая висела на стене рядом с алтарем.

С того дня наша жизнь изменилась. Мы хотели сделать что-то и чувствовали себя очень неудовлетворенными. Долгое время я пытался понять что приводит мой ум в беспокойство, и однажды я ко мне пришла идея. Мы с женой решили поставить статую Шачисуты в нашем доме. Сначала мы думали о маленькой статуе приблизительно в десять дюймов высотой, но, в конце концов, решили сделать статую в натуральную величину. Ваджра дас (Володя) вырезал замечательную вьясасану для Шачисуты Прабху. Мы также нашли хорошего скульптора, который назвал цену и сказал, что готов начать работу.

 

 

Содержание

 

От Автора …… ……………………………………….…… 5 От Редактора …………………………………….…....…… 6 Вступление …………………………………….………….. 7

Глава 1

Начало …………………………………………………….. 10