Барри Бьюзен

 

Барри Бьюзен – профессор факультета международных исследований в Вестминстерском университете Лондона и научный руководитель Центра исследований проблем мира и конфликтов при Копенгагенском университете. В 1988-1990 гг. он также являлся председателем Британской ассоциации международных исследований. Свою первую ученую степень он получил в университете Британской Колумбии (1968 г.), а звание доктора наук – в Лондонском экономическом колледже (1973 г.). Он активно использовал и развивал идею интеллект-карт с 1970 г., работал со своим братом над Супермышлением с 1981 г. своей академической работе он специализируется в вопросах истории и структуры систем международных отношений. Обладает обширными знаниями в области всемирной истории, политики, экономики, социологии. Его многочисленные письменные труды и лекции во многом касались концептуальных аспектов международной безопасности, теории международных отношений и региональной безопасности стран Европы, Южной Африки, Азии, а также Среднего Востока.

Лоуренс Фридман назвал его одним из самых интересных теоретиков современных международных отношений. На протяжении своей академической карьеры Барри Бьюзен использовал интеллект-карту как средство обработки информации по обширным и сложным темам, для подготовки и чтения лекций, при написании статей и книг. Его прежние публикации: Политика морского дна (1976 г.), Люди, государства и страх: проблема национальной безопасности в международных отношениях (1983 г.; переработанное 2-ое издание, 1991 г.), Недостаток безопасности на юге Азии и великие державы (1986 г., соавторы: Гоуер Ризви и др.), Введение в стратегические исследования: военные технологии и международные отношения (1987 г.), Переосмысление безопасности в Европе: сценарии эры после холодной войны (1990 г., соавторы: Мортен Келструп, Пьер Лемэтр, Эльжбета Тромер и Оле Вэвер), Логика анархии (1993 г., соавторы: Чарльз Джонс и Ричард Литл), Установление личности, миграция и новая повестка дня по безопасности в Европе (1993 г., соавторы: Оле Вэвер, Мортен Келструп и Пьер Лемэтр)

 

Предисловие

 

Тони: «В свое время на втором курсе университета я как-то зашел в библиотеку и спросил, нет ли у них книг по теории мозга и о его практических возможностях. Библиотекарь, не раздумывая, направила меня в отдел медицинской литературы!

Когда я пояснил, что не собираюсь делать операций на мозге, а лишь правильно использовать его, мне вежливо ответили, что подобных книг у них в библиотеке, по-видимому, нет.

Я вышел в полном изумлении.

Как и другие мои сокурсники, я пребывал в состоянии, известном любому среднестатистическому студенту: растущее осознание того, что по мере роста учебной нагрузки твой мозг все более сдает позиции перед высокими требованиями к мышлению, творческому подходу, памяти, умению решать задачи, анализировать и "сочинять" в ходе письменных работ. Как и другие, я все чаще сталкивался с тем феноменом, когда отдача от учебной работы падает, несмотря на прилагаемые усилия, а временами и вовсе кажется нулевой. Парадокс заключался в том, что, как мне казалось, чем больше я конспектировал и учил, тем хуже был результат!

Логическим следствием обеих возможных в той ситуации стратегий действия являлся, как представлялось мне, тупик. Стань я прилагать меньше усилий, в разряд неусвоенной попадет масса важной информации, и, как следствие, провал на экзамене. Продолжи я с еще большим упорством, – конспектируя более подробно и тратя на это все больше времени, – результатом явилась бы все та же обращенная вниз спираль успеха.

Ключ к подлинному успеху, рассудил я наконец, следует искать в ответе на вопрос, насколько рационально я использую свой интеллект вообще и мыслительные способности в частности, – осознание этого и привело меня в библиотеку.

Когда я вышел из нее в тот день, мне вдруг пришло в голову, что проблема, с которой я столкнулся, не найдя нужной литературы, быть может, пришлась кстати. Поскольку таких книг еще не написано, я ступил на заповедную территорию, где есть подлинный простор для пытливого ума.

Я начал читать все, что мог найти, из специальной литературы. Это, как мне казалось, могло пролить свет на следующие основные вопросы, которые я поставил перед собой:

• Предисловие

• Как научиться учиться?

• Какова природа моего мышления?

• Каковы приемы эффективного запоминания?

• Каков путь к творческому мышлению?

• Как овладеть техникой скорочтения?

• Каковы современные достижения в сфере развития общего мышления?

Имеется ли возможность разработать новые приемы эффективного мышления или, быть может, одну всеобъемлющую прикладную теорию?

Работая над ответами на эти вопросы, я принялся изучать психологию, нейрофизиологию мозга, нейролингвистику, кибернетику, методы скорочтения и мнемонику, теорию восприятия, теорию творческого мышления и общие науки. Со временем я понял, что более эффективной и производительной работы мозга можно добиться, если дать возможность его потенциальным способностям работать совместно, в помощь друг другу, нежели применять их как отдельные "инструменты".

Простейшие, на первый взгляд, приемы вносили самую впечатляющую лепту. Например, простое комбинирование двух кортикальных способностей, а именно речи и восприятия цвета, позволило мне коренным образом пересмотреть свой подход к конспектированию. Конспектирование с добавлением всего двух цветов в графику представления материала более чем в два раза улучшило мнемонические характеристики моих конспектов и, что еще важнее, внесло элемент развлекательности в процесс учебы.

Мало-помалу начали проступать очертания общей структуры, и, обретя первую уверенность в себе, я начал помогать, в порядке хобби, школьникам и студентам колледжей, которых по разным причинам в свое время отнесли к разряду "неспособных к учебе", "безнадежных", "неспособных к чтению", "отсталых" и "трудновоспитуемых". Все эти так называемые горедети очень скоро достигли нормального уровня в учебе, а некоторые даже стали настоящими отличниками.

Девочке по имени Барбара как-то сказали, что коэффициент ее интеллекта, по результатам стандартного теста, был ниже всех, когда-либо регистрировавшихся в данной школе. После месяца тренинга, в ходе которого она училась учиться, коэффициент ее интеллекта вырос до 160, а впоследствии, на момент выпуска из колледжа, она была лучшей из лучших. Пат, необычайно одаренный мальчик из США, которого в свое время ложно отнесли к категории "неспособных к учебе", впоследствии сказал (после того как с блеском сдал целый ряд тестов на творческое мышление и память): "Я не был неспособным к учению – у меня просто не было настоящего учения!".

В начале 1970-х гг. на сцену выступил искусственный интеллект. Настало время, когда я мог купить компьютер с жестким диском емкостью 1 мегабайт и в качестве приложения к нему 1000-страничное руководство пользователя. Вместе с тем в тот, казалось бы, период расцвета цивилизации все мы рождались на свет, оснащенные самым что ни на есть удивительным био-компьютером, в квадриллион раз более мощным, нежели любой известный человеку техно-компьютер, и где, спрашивается, были наши руководства пользователя?

Примерно в это время я решил написать серию книг, основываясь на своих изысканиях, и назвать ее "Энциклопедией человеческого мозга и его возможностей". Я начал в 1971 г., и по мере работы горизонт передо мной становился все шире и яснее, – и все более четко вырисовывались контуры концепций радиантного мышления и интеллект-карт.

На ранних стадиях разработки идеи интеллект-карт я предполагал применять их прежде всего как мнемонический инструмент. Однако, после долгих бесед и споров, мой брат Барри убедил меня, что рассматриваемая методология найдет одинаково важное применение в развитии творческого мышления.

Барри работал над теорией интеллект-карт с иных позиций, но его помощь необычайно ускорила работу над более общей концепцией. История его знакомства с рассматриваемой теорией поучительна и интересна, и лучше его самого рассказать ее не сможет никто».

Барри: «Я познакомился с идеей интеллект-карт, рождение которой дал Тони, в 1970 году, вскоре после того как сам обосновался в Лондоне. В то время идея лишь обретала контуры, только начинала жить самостоятельной жизнью, представляя собой разительный отрыв от традиционной „линейной“ нотации. Она являла собой компонент значительно более обширного подхода, предпринятого Тони, к выработке обучающих методологии и познанию возможностей человеческого мозга. Но я лишь косвенно участвовал в его разработках. Мое настоящее знакомство с методом началось в ту пору, когда я всерьез сел за свою диссертацию.

Привлекло меня, в отличие от Тони, в интеллект-картах не метод конспектирования, а вытекающий способ организации своих конспектов. Мне требовалось не только упорядочить большее количество исследовательских данных, но и прояснить собственные мысли по поводу такого, например, сложного политического вопроса, почему различным движениям, выступающим за мир, почти всегда не удается достигнуть поставленных целей. Мой опыт применения интеллект-карт рекомендует их в качестве мощного орудия мышления, поскольку они позволяют обозначить основные идеи и затем без труда четко выявить взаимосвязи между ними. Интеллект-карты неизменно прекрасно справлялись с ролью промежуточной стадии между размышлениями и переносом мыслей на бумагу.

Я со временем осознал, что наведение моста между мышлением и письменным изложением представляет собой решающий фактор успеха применительно к научно-учебной работе, например аспирантов. Многие из моих коллег были не в состоянии заполнить упомянутый разрыв. Приобретая все больше и больше знаний о предмете исследования, они в гораздо меньшей степени оказывались способными свести все детали вместе так, чтобы ясно их изложить.

Владение техникой интеллект-карт поставило меня вне конкуренции. Важным приложением являлась возможность формулировать и оттачивать собственные мысли без прохождения через длительный процесс многократного редактирования написанного. Отделив мышление от письменного изложения, я научился думать с большей ясностью и широтой. Когда наступало время садиться за письмо, у меня уже имелось четкое знание структуры и направления мыслей, от чего сам процесс их изложения стал гораздо проще и занимательнее. Я закончил свою диссертацию быстрее, чем за предписанные три года, вдобавок успел написать главу для другой своей книги, помог основать новый ежеквартальный журнал по вопросам международной политики и даже поработать редактором в нем, занялся всерьез мотоспортом и даже женился (построив совместно со своей будущей женой интеллект-карту, посвященную нашим планам на совместное будущее). Все это способствовало неуклонному росту моего энтузиазма по поводу метода интеллект-карт, особенно в части такого его приложения, как содействие творческому мышлению.

Интеллект-карты по-прежнему занимают центральное место в моей научной работе. В немалой степени они способствовали моей значительной плодовитости в написании книг, статей и научных докладов. Более того, они помогли мне поддерживать широкий профиль даже в областях, где огромные объемы информации заставляют других переходить на узкую специализацию. Я также отдаю им должное за то, что они позволяют мне четко и ясно писать все то, что касается теоретических вопросов, сложность которых обычно заставляет авторов ударяться в нечто неудобоваримое. Влияние, которое интеллект-карты оказали на мою карьеру, возможно, наилучшим образом иллюстрирует то, как меня часто характеризуют люди, впервые встретившись со мной: "Вы гораздо моложе, чем я думал. Как только вам удалось столько написать за такое короткое время?"

Испытав столь сильное влияние идеи интеллект-карт на свою жизнь, я встал на путь ее активной популяризации, особенно в отношении ее очевидного потенциала в деле развития творческого мышления, что является лишь частью более обширной прикладной программы, разрабатываемой Тони.

В конце 1970-х гг. Тони решил, что следует написать книгу, посвященную интеллект-картам, и обсудил со мной мою возможную роль в ее написании. На тот момент наши с ним подходы к интеллект-картам сильно различались. В ходе своей преподавательской и писательской деятельности Тони разработал широкий спектр приложений для концепции интеллекткарты, приступил к тому, чтобы связать практический метод с теорией человеческого мозга, а также сформулировал целый ряд правил корректного построения интеллект-карт. Будучи сугубо научным автором, я проторил гораздо более узкую дорожку. При построении своих интеллект-карт я почти не придерживался какой-либо стройной концепции касательно формы, почти не использовал цвета или объекты образного мышления и вообще придерживался несколько иных взглядов на саму структуру используемых мной интеллект-карт. Я находил применение последним исключительно при написании научных работ, хотя временами, и с большой для себя пользой, использовал их в своей лекторской работе и менеджменте, когда мне доводилось этим заниматься. Я научился осмысливать продолжительные событийные ряды и использовать интеллект-карты для упорядочения и обеспечения потенциальной жизнеспособности крупных исследовательских проектов.

Сотрудничать при написании данной книги мы решили по целому ряду причин. Одна причина состояла в том, что, соединив наши два подхода, мы напишем более удачную книгу. Другая же – в том, что нас объединял пылкий энтузиазм в деле популяризации идеи интеллект-карт, стремление сделать ее доступной для всех желающих. Третьей причиной явилась неудовлетворенность, которую я испытывал из-за того, что все мои попытки научить студентов технике интеллект-карт потерпели неудачу. Я убедился в правоте слов Тони о том, что учить людей следует не просто определенной технике или методике, но и самой манере мышления. Поэтому мне захотелось иметь книгу, которую я мог бы вручить человеку и напутствовать его словами: "Она научит вас мыслить и работать, по меньшей мере, как я".

Процесс работы над книгой был очень длительным. Он принял форму активного периодически возобновляемого диалога, в ходе которого каждый из нас попеременно добивался того, чтобы один полностью осознал идеи другого. Около 80 % книги – это заслуга Тони; вся теория мозга, связь между творчеством и памятью, правила построения интеллект-карт, большая часть описания метода, практически все учебные примеры и все, что касается связи с другими исследованиями. Текст, собственно, также его, поскольку созданием и редактированием текста занимался он. Мой основной вклад состоял в приведении в порядок структуры книги; я также автор идеи, что подлинная сила интеллект-карт кроется в использовании базовых порядковых идей. Помимо этого, я играл роль критика, провоцировал неординарные идеи, оказывал моральную поддержку и принимал посильное участие в генерировании идей.

Потребовалось немало времени, прежде чем мы прониклись пониманием мыслей друг друга и оценили их по достоинству, но постепенно достигли почти полного взаимопонимания. Пусть и медленно, совместное написание способно привести к созданию книги, отличающейся более широким диапазоном и глубиной идей, нежели могли бы создать те же авторы, работая самостоятельно».

Тони: «Построив за 15 лет независимо друг от друга собственные интеллект-карты, мы затем собрались вместе, чтобы сравнить их и взять лучшее друг у друга. Тщательно проанализировав имеющийся материал, мы собрали воедино все идеи, потратили время на проведение параллелей с явлениями, наблюдаемыми в природе, вновь независимо друг от друга „картировали“ свои представления по поводу последующей стадии. В конце очередной стадии работы мы опять встретились, чтобы сравнить свои идеи и двинуться дальше.

Интеллект-карта всей книги позволила составить для отдельных глав аналогичные карты, положенные в основу логики текста. Процесс нашей совместной работы придал новый смысл слову "брат", а особенно слову "братство". Описывая понятие коллективного разума, мы пребывали в плену чудного ощущения, будто мы вдвоем и представляли собой пример такого разума, который обнаруживал всесокрушающую силу соединения наших умов.

Мы надеемся, что, читая "Супермышление", вы ощутите то непередаваемое предвкушение открытия, счастье познания нового и восторг от творчества, от общения с безграничным внутренним миром ближнего своего, что пережили и мы».