Категория автора.

 

Художественное произведение имеет своего создателя. Это автор (от лат. Аu(c)tor – виновник, основатель, творец) – одно из наиболее универсальных ключевых понятий современной литературной науки.

Этим понятием определяется субъект любого – чаще всего письменно оформленного – выражения (автор философского трактата, научной работы, бизнес-плана, литературно-критической статьи, оперного либретто, газетной заметки, официального доклада, школьного сочинения и т. п.).

В литературоведении речь идет прежде всего о субъекте словесно-художественного произведения.

В отечественной и зарубежной науке о литературе это слово используется в нескольких связанных, но в то же время относительно самостоятельных значениях.

В первую очередь необходимо провести границу между 1) реально-биографическим автором и 2) автором как категорией литературоведческого анализа (по терминологии А.Б.Есина).

1. Автор в первом значении – писатель, который имеет свою жизненную судьбу, свою биографию. Автор может выступать и в роли критика сочинений, принадлежащих его побратимам по перу. Как правило, автор – кропотливый читатель. Глубина, основательность и многочисленность индивидуальной читательской памяти автора оказывает несомненное влияние на его собственное творчество, проявляя себя в интертекстуальных связях, в явных и скрытых цитатах и реминисценциях из других авторов, в параллелях и сближениях с другими текстами мировой и отечественной словесности.

С разной степенью включенности автор участвует в литературной жизни своего времени, вступая в непосредственные (дружеские, полемические и проч.) связи с другими авторами, с литературными критиками, с редакциями журналов и газет, радио и телевидения, с книгоиздателями и книготорговцев. Автор часто вступает в эпистолярные и непосредственные контакты с читателями и т.д..

Подобное эстетическое мировоззрение приводит к созданию писательских групп, кружков, литературных салонов и общин, других авторских объединений (в том числе – в самое последнее время – в сети Интернет).

У многих читателей значительный интерес вызывают малоизвестные домашние, любовные, семейно-конфликтные и другие факты биографии писателя.

Если об авторе как личности биографической никаких сведений не сохранилось или когда атрибуция текста непонятна, в литературоведении обычно используются терминологические клише «безымянный автор», «неизвестный автор», «неустановленный автор» и др. Так, неизвестным остается автор «Слова о полку Игореве», неустановленны авторы слов многих популярных песен и романсов XVIII-XX вв.

В фольклоре категория автора лишена статуса персональной ответственности за поэтическое высказывание. Место автора текста здесь передается исполнителю – певцу, сказителю, рассказчику.

 

2. Во втором значении под автором понимается носитель идейной концепции произведения. Он связан с автором биографическим, но нетождественен ему, потому что в художественном произведении воплощается не вся полнота личности автора, а лишь ее грани. Более того, автор художественного произведения по впечатлению, которое оказывает на читателя, может значительно отличаться от автора реального.

Так, яркость, праздничность и романтический порыв к идеалу характеризуют автора в произведениях А.Грина, тогда как сам А.С. Гриневич (настоящая фамилия А. Грина) был, по свидетельству современников, совсем другой человек, скорее одинокий и мрачный.

Суть автора в другом значении – как автора-творца – определяется в первую очередь его особой позицией «ненахождения» (по терминологии М.Бахтина) в отношении как к формально-содержательному единству словесно-художественного произведения, так и к той первичной реальности (природной, социальной, бытовой, исторической и др.), отталкиваясь от которой или подражая которой, автор создает вымышленный им поэтический мир.

С автором-творцом, или носителем идейной концепции произведения, сочетаются представления о творческом процессе рождения текста произведения, появления произведения на свет. Ему принадлежит замысел сочинения, он проходит через все этапы ее осуществления к созданию завершенного текста. Автор, создав текст, теряет над ним власть, он уже не может влиять на судьбу своего произведения, на его реальную жизнь в мире, который произведение будет читать, на бесконечно многие интерпретационные версии, на восстановление художественного текста читателями, критиками, исследователями и др.

 

С автором как биографическим лицом и с автором как носителем концепции произведения не надо путать

3. Автора в внутритекстовом воплощении, имплицитно автора (его более-менее видимые проявления в самой структуре словесно-художественного текста, разновидности его внутритекстового бытия (по терминологии В.Прозорова).

Среди форм присутствия автора в тексте российский литературовед В.Прозоров выделяет следующие.

1) Авторская субъективность ярко проявляется в рамочных компонентах текста: названии, эпиграфе, начале и окончании текста. В некоторых произведениях есть также посвящения, авторские примечания, предисловия, послесловия, эпилог, которые в совокупности образуют метатекст (от греч. Meta – после, за), или текст, который надстраивается над данным текстом и задача которого – объяснение, интерпретация основного текста и составление с основным текстом одного целого. К этому кругу можно отнести использование псевдонимов с выразительным лексическим значением (Саша Черный, Кузьма Чорный, Кондрат Крапива, Леся Украинка), что является распространенным способом создания образа автора.

2) Формы живого присутствия автора в тексте зависят от родовой принадлежности произведения, от его жанра. Так, наиболее непосредственно автор заявляет о себе в лирике, где высказывание принадлежит лирическому субъекту, выраженный его переживания, отношение к «невыраженному» (В.Жуковский), к внешнему миру и миру своей души в бесконечности их переходов одно в другое.

Если цикл лирических произведений, лирическая поэма или все собрание лирических произведений дают представление о личности поэта, об устойчивом индивидуальном авторском облике, об авторском жизненным и поэтическим судьбе, то в отношении таких текстовых феноменов в современной литературоведческой науке обычно используют понятие лирический герой, подчеркивающее нетождественных автора и лирического субъекта.

Особая, игровая разновидность авторского проявления в лирике – акростих, известная с древних времен стихотворная структура, начальные буквы которого составляют имя автора или адресата.

Авторские интонации ярко видны в авторских отступлениях (чаще всего – лирических, историко-философских, публицистических, литературно-критических), которые органично вписываются в структуру лиро-эпических и эпических произведений.

В драме автор в большей степени оказывается в тени своих героев, однако и здесь его присутствие видно в названии, эпиграфе, указаниях, системе ремарок, репликах «в сторону», принадлежащих персонажу и автору одновременно. Авторское намерение заявляет о себе в общей концепции и сюжете драмы, в распределении действующих лиц, в природе конфликтного напряжения и т. п.

Разнообразные формы присутствия автора в эпосе. Жанры автобиографической повести и автобиографического романа обнаруживают автора до известной степени непосредственно (в «Исповеди» Ж.-Ж. Руссо, «Поэзии и правде» И.-В. Гете, в «Лете Господнем» И. Шмелева и др.).

Чаще автор выступает как рассказчик, который ведет рассказ от третьего лица. Это самая распространенная, «безличная», анонимная форма рассказа. Субъект высказывания здесь не обнаружен. Автор вроде бы вполне растворен в своем рассказе. Со времен Гомера известна фигура вездесущего автора, который все знает о своих героях, событиях и обстоятельствах их жизни, свободно переходит из одного времени в другое, из одного места в другое. При этом создается эффект полной, несомненной художественной объективности (романы И. Гончарова, Г. Флобера, Дж. Голсуорси, Г.Джеймса, Э. Хемингуэя, Кузьмы Чёрного и др.).

В литературе Нового времени такой способ рассказа, наиболее условный (всеведение рассказчика не мотивируется), обычно соединяется с субектными формами, с введением рассказчиков (повествователей), с передачей в речи, которая формально принадлежит автору, точки зрения того или иного героя (так, в «Войне и мире» Л. Толстого Бородинскую битву читатель видит «глазами» Андрея Болконского, Пьера Безухова).

В эпических жанрах система повествующих инстанций может быть очень сложной, многоступенчатой​​, и формы введения «чужой речи» отличаются большим разнообразием. Автор передоверяет свои сюжеты подставному рассказчику (участнику или свидетелю событий, хроникеру, автору дневниковых материалов, корреспонденту главного героя, адресату его писем, заметок, редактору и др.) или рассказчикам, которые могут быть, таким образом, участниками истории, о которой они сами рассказывают.

Рассказчик может последовательно вести рассказ от первого лица (Ech-Erzählung – Я или Мы). В зависимости от его близости / удаленности к авторской концепции, использования того или иного словесно-образного ряда некоторые исследователи выделяют личного (или перволичного) рассказчика («Капитанская дочка» А. Пушкина, «Мадам Бовари» Г. Флобера) и собственно персонифицированного (ролевого) рассказчика, с его образцовым сказанием («Вечера на хуторе близ Диканьки» Н. Гоголя, многие произведения М.Лескова, М.Зощенко, М.Горецкого).

Таким образом, в эпических произведениях авторский начало проступает по-разному:

· авторская точка зрения на создаваемую реальность,

· комментарий по ходу сюжета,

· прямая, косвенная или несобственно-прямая характеристика персонажей,

· описание природного и предметного мира и т. п.

 

3. В некоторых произведениях создается образ автора. Это особая эстетическая категория, которая возникает тогда, когда внутри произведения появляется образ его творца. Это может быть образ «самого себя» («Евгений Онегин» А.Пушкина), или образ вымышленного, фиктивного автора (Козьма Прутков, Иван Петрович Белкин у А. Пушкина).

В образе автора с большой яркостью проявляется художественная условность, нетождественность литературы и жизни. Так, в «Евгении Онегине» автор может разговаривать с созданным им персонажем – ситуация, невозможная в реальной жизни.

Образ автора возникает в литературе довольно редко, он является специфическим художественным приемом, а потому требует обязательного анализа, потому что выявляет художественное своеобразие данного произведения.

 

Таким образом, при рассмотрении категории автора в литературоведческих анализе мы абстрагируемся от биографии автора, его публицистических и других высказываний и рассматриваем личность автора настолько, насколько она проявилась в данном конкретном произведении, анализируем его концепцию мира, мировоззрение. Необходимо также помнить, что автора нельзя смешивать с рассказчиком эпического произведения и лирическим героем в лирике, потому что эти категории являются вымышленными, как и все остальные образы произведения.

 

Содержание и форма как компоненты структуры художественного произведения.

Литературное произведение – чрезвычайно сложная идейно-художественная система, где все значимо, все элементы соотнесены друг с другом и, по выражению Л.Н.Толстого, представляют собой «бесконечный лабиринт сцеплений». Чтобы разобраться в этой сложности, следует в процессе анализа произведения выделить в нем его внутренние и внешние стороны, то есть содержание и форму.

Содержание – это то, о чем повествуется, а форма – какие художественные средства используются при повествовании.

Форма и содержание – категории, присущие любому явлению природы и общества, поскольку в каждом из них есть внешние (формальные) и внутренние (содержательные) элементы. Однако в художественном творчестве понятия «содержание» и «форма» приобретают особый смысл и значение. Здесь необходимо всегда учитывать, что содержание и форма выделяются только в абстрактном размышлении, имеющем целью научное осмысление структуры произведения. Содержание вообще не существует вне той формы, в которой оно создано, всякое же изменение формы есть одновременно изменение содержания. Известное замечание Л.Н.Толстого о романе «Анна Каренина» как раз подчеркивает органическую связь содержания и формы: «Если же я бы хотел сказать словами все то, что я имел в виду выразить романом, то я должен бы был написать роман тот самый, который я написал сначала». Поэтому отдельные элементы литературного произведения, несущие

содержательное (тема, идея художественная, фабула, коллизия, характеры и обстоятельства) и

формальное начала (жанр, вид, род, композиция, речь художественная), выступают как единые, целостные реальности, обогащенные, преображенные творческим сознанием художника.

Категории «содержание» и «форма» в философский и литературоведческий обиход были введены лишь в XIX веке немецким ученым Гегелем. Это стало серьезным достижением в истолковании природы художественной литературы. Правда, Гегель концентрировал внимание в своей «Эстетике» больше на содержании, отсюда возникла опасность некоторого перекоса в понимании литературного произведения.

В XX веке, напротив, наметилась другая крайность - чрезмерный интерес к форме. Обе эти крайности вредны. Если анализировать только содержание, то получится простой рассказ о событии, переживании, не имеющий никакого художественного значения. Это делают историки, психологи, социологи, политики и другие специалисты, обращающиеся к литературе как к материалу для своих отраслевых знаний. При изолированном изучении формы приходится неизбежно иметь дело с материалом литературы, то есть с языком, человеческой речью, что составляет работу языковеда опять–таки для его специфических целей.

Важно постоянно учитывать, что содержание – всего лишь результат перехода формы в содержание, а форма – результат перехода содержания в форму. При этом содержание выполняет роль ведомого и своими особенностями порождает особенности формы, получая в ней определенность (основной закон художественности). Произведение, не обладающее такого рода гармонией, лежит за пределами художественной литературы, хотя «отставание» формы от содержания наблюдается даже у её вершинных явлений. Подобное обычно встречается в переломные периоды истории. Примером может служить творчество выдающихся писателей – Д.И.Фонвизина и Г.Р.Державина, которое совпало с переходом России от средневековья к новому времени, радикально изменившему жизнь общества. Не случайно А.С.Пушкин о стихотворениях Державина заметил: «Кажется, читаешь дурной, вольный перевод с какого-то чудесного подлинника».

Следовательно, создание формы, соответствующей содержанию, – процесс непростой и длительный. Он требует от художника максимального напряжения творческих сил, мастерства. Нет сомнения, всегда находится гений, способный решить столь сложную задачу. Таковыми были Шекспир, Байрон, Пушкин, Л.Толстой, Платонов и др.

Однако следует помнить, что в художественном творчестве новые формы годны для выражения лишь нового содержания. Они не являются универсальными и не должны рассматриваться как лучшие по сравнению с прежними. Последние могли в свое время тоже соответствовать своему содержанию. В понимании этой диалектики и кроется специфика художественного творчества.