Парижский кризис 4 страница. Другой пример – героическоефугато, ведущее к генеральной кульминации, основанное на I-й побочной теме

Другой пример – героическое фугато, ведущее к генеральной кульминации, основанное на I-й побочной теме. Ее мягкие, плавные интонации сменяются здесь широкими ходами на сексту и октаву.

Сама генеральная кульминация построена на сближении различных мотивов экспозиции, содержащих элемент синкопы (двухдольные мотивы в трехдольном размере, резкие аккорды из заключительной партии). Переломным моментом драматургического развития становится появление темы гобоев – совершенно нового эпизода в рамках сонатной разработки. Именно эта нежная и печальная музыка становится результатом предшествующего мощного нагнетания. Новая тема звучит дважды: в e-moll и f-moll, после чего начинается процесс «восстановления» образов экспозиции: главная тема возвращается в мажор, линия ее выпрямляется, интонации становятся решительными и наступательными.

Интонационные изменения в главной теме продолжаются в репризе. Уже во втором проведении начального ядра исчезает нисходящая полутоновая интонация. Вместо нее дается подъём к доминанте и остановка на ней. Меняется и ладотональная окраска темы: вместо отклонения в g-moll сияют яркие мажорные крас­ки. Как и разработка, кода I части – одна из самых грандиозных по объему[1] и драматически напряженных. Она в более сжатом виде повторяет путь разработки, но итог этого пути иной: не скорбная кульминация в миноре, а утверждение победного героического образа. Заключительный раздел коды создает атмосферу народного торжества, радостного по­рыва, чему способствует насыщенная оркестровая фактура с гулом литавр и фанфарами меди.

Часть

II часть (c-moll) – переключает образное развитие в область высокой трагедии. Композитор назвал ее «Похоронным маршем». Музыка вызывает целый ряд ассоциаций – с траурными шествиями французской революции, картинами Жака Луи Давида («Смерть Марата»). Основная тема марша – мелодия скорбного шествия – сочетает риторические фигуры возгласа (повтор звуков) и плача (секундовые вздохи) с «толчкообразными» синкопами, тихой звучностью, минорными красками. Траурная тема чередуется с другой, мужественной мелодией в Es-dur, которая воспринимается как прославление героя.

Композиция марша опирается на характерную для этого жанра сложную З^х-частную форму с мажорным светлым трио (C-dur). Однако 3 х-частная форма наполняется сквозным симфоническим развитием: реприза, начавшись с обычного повторения начальной те­мы, неожиданно поворачивает в f - moll, где разворачивается фугато на новой теме (но родственной основной). Музыка наполняется огромным драматическим напряжением, нарастает оркестровая звучность. Это кульминация всей части. В целом объем репризы вдвое больше I части. Еще один новый образ – лирическая кантилена – появляется в коде (Des - dur): в музыке граждан­ской скорби слышится «личная» нота.

Часть

Самый яркий контраст во всей симфонии – между Траурным маршем и следующим за ним Скерцо, народные образы которого подготавливают Финал. Музыка скерцо (Es-dur, сложная 3х-частная форма) – вся в непрестанном движении, порыве. Его основная тема – быстро не­сущийся поток волевых призывных мотивов. В гармонии – обилие остинатных ба­сов, органных пунктов, образующих оригинально звучащие квартовые созвучия. Трио наполнено поэзией природы: фанфарная тема трех солирующих валторн на­поминает сигналы охотничьих рогов.

Часть

IV часть (Es-dur, двойные вариации) – это кульминация всей симфонии, утверждение идеи всенародного торжества. Лаконичное вступление звучит героическим призывом к борьбе. После бурной энергии этого вступления 1-ятема вариаций воспринимается особенно таинствен­но, загадочно: неясность ладового наклонения (отсутствует тоническая терция), почти постоянное рр, паузы, прозрачность оркестровки (струнные в унисон pizzicato) – все это создает атмосферу недосказанности, неопределенности.

До появления 2- й темы финала Бетховен дает две орнаментальные вариации на 1- ю тему. Их музыка производит впечатление постепенного пробуждения, «расцветания»: оживляется ритмическая пульсация, фактура последовательно уплотняется, при этом мелодия перемещается в более высокий регистр.

2-я тема вариаций имеет народный, песенно-танцевальный характер, она звучит у гобоев и кларнетов светло и радостно. Одновременно с ней в басу, у валторн и низких струнных звучит 1- я тема. В дальнейшем обе темы финала звучат то одновременно, то порознь (1-я чаще в басу, как тема basso ostinato). Они подвергаются образным трансформациям. Возникают ярко контрастные эпизоды – одни разработочного характера, другие настолько обновлены интонационно, что производят впечатление совершенно самостоятельных по тематизму. Яркий пример – g-moll-ный героическиймарш на 1- й теме в басу. Это центральный эпизод финала, олицетворение образа борьбы (6 вариация). Другой образец – 9-я вариация, основанная на 2 теме: медленный темп, тихая звучность, плагальные гармонии совершенно изменяют ее. Сейчас она восприни­мается как олицетворение возвышенного идеала. В музыку этого хорала включается и новая нежная мелодия гобоя и скрипок, близкая романтической лирике.

Структурно и тонально вариации сгруппированы таким образом, что в вариационном цикле можно усмотреть сонатные закономерности: 1-я тема воспринимается как главная партия, две первые вариации – как связующая, 2-я тема –как побочная (но в основной тональности). Роль разработки выполняет вторая группа вариаций (с 4 по 7), которая отличается использованием побочных тональностей с преобладанием минора и применением полифонического развития (4-я, c-moll-ная вариация представляет собой фугато).

С возвращения основной тональности (8-я вариация, еще одно фугато) на­чинается репризный раздел. Здесь достигается генеральная кульминация всего вариационного цикла – в 10 вариации, где возникает образ грандиозного лико­вания. 2-я тема звучит здесь "во весь голос", монументально и торжественно. Но это еще не итог: в преддверии ликующей коды происходит неожиданный трагедийный «срыв» (11-я вариация, перекликающаяся с кульминацией Траурного марша). И только после этого кода дает окончательный жизнеутверж­дающий вывод.

10. Эстетические принципы музыкального романтизма. Истоки и эволюция романтического направления. Наиболее яркие явления.

Классицизм, господствовавший в искусстве эпохи Просвещения, в XIX веке уступает место романтизму, под знаменем которого развивается и музыкальное творчество первой половины столетия.

Смена художественных направлений была следствием громад­ных социальных перемен, которыми отмечена общественная жизнь Европы на рубеже двух веков.

Важнейшей предпосылкой этого явления в искусстве стран Ев­ропы послужило движение народных масс, пробужденных Великой французской революцией *.

И в музыкальном творчестве господствующее значение при­обретает тема «лирической исповеди», в особенности любовная лирика, с наибольшей полнотой раскрывающая внутренний мир «ге­роя». Эта тема проходит красной нитью через все искусство ро­мантизма, начиная с камерных романсов Шуберта и кончая мону­ментальными симфониями Берлиоза, грандиозными музыкальными драмами Вагнера. Ни один из композиторов-классицистов не соз­дал в музыке столь разнообразные и тонко очерченные картины природы, столь убедительно разработанные образы томления и мечты, страдания и душевного порыва, как романтики. Ни у од­ного из них мы не встречаем интимных страничек дневника, в выс­шей степени характерных для композиторов XIX века.

Трагический конфликт между героем и окру­жающей его средой — тема, господствующая в литературе романтизма. Мотив одиночества пронизывает собой творчество многих писателей той эпохи — от Байрона до Гейне, от Стендаля до Шамиссо... И для музыкального искусства образы разлада с действительностью становятся в высшей степени характерным на­чалом, преломляясь в нем и как мотив тоски о недосягаемо пре­красном мире, и как восхищение художника стихийной жизнью природы. Эта тема разлада порождает и горькую иронию над несовер­шенством реального мира, и мечты, и тон страстного протеста.

По-новому звучит в творчестве романтиков героико-революционная тема, которая была одной из главных в музыкальном творчестве «глюко-бетховенской эпохи». Преломляясь через личное на­строение художника, она приобретает характерный патетический облик. Вместе с тем, в отличие от классицнстских традиций, тема героики у романтиков трактована не в универсальном, а в под­черкнуто патриотическом национальном преломлении.

Здесь мы затрагиваем еще одну принципиально важную осо­бенность художественного творчества «романтического века» в це­лом.

Общей тенденцией романтического искусства становится и по­вышенный интерес к отечественной культуре. Он был вызван к жизни обостренным национальным самосознанием, кото­рое принесли с собой национально-освободительные войны против наполеоновского нашествия. Разнообразные проявления народно-национальных традиций привлекают художников нового времени. К началу XIX века появляются фундаментальные исследования фольклора, истории, древней литературы. Воскрешаются предан­ные забвению средневековые легенды, готическое искусство, куль­тура Возрождения. Властителями дум нового поколения стано­вятся Данте, Шекспир, Сервантес. История оживает в романах и поэмах, в образах драматического и музыкального театра (Валь­тер Скотт, Гюго, Дюма, Вагнер, Мейербер). Глубокое изучение и освоение национального фольклора расширило круг художествен­ных образов, пополнив искусство малоизвестными до того темами из сферы героического эпоса, старинных легенд, образов сказочной фантастики, языческой поэзии, природы.

Вместе с тем, пробуждается острый интерес к своеобразию жизни, быта, искусства народов других стран.

Достаточно сравнить, например, мольеровского Дон-Жуана, которого автор-француз представил как вельможу при дворе Людовика XIV и француза чистейшей воды, с байроновским Дон-Жуаном. Драматург-классицист игнорирует испанское происхож­дение своего героя, а у поэта-романтика он живой ибериец, дейст­вующий в конкретной обстановке Испании, Малой Азии, Кавказа. Так, если в распространенных в XVIII веке экзотических операх (например, «Галантная Индия» Рамо или «Похищение из сераля» Моцарта) турки, персы, американские туземцы или «индейцы» вы­ступали по существу как цивилизованные парижане или венцы того же XVIII века, то уже Вебер в восточных сценах «Оберона» для изображения гаремных стражей использует подлинный восточ­ный напев, а его «Прециоза» насыщена испанскими народными мотивами.

Для музыкального искусства новой эпохи интерес к националь­ной культуре повлек за собой последствия громадного значения.

XIX век характерен расцветом национальных музыкальных школ, опирающихся на традиции народного искусства. Это относится не только к тем странам, которые уже в предшествующие два столетия давали композиторов мирового значения (такие, как Италия, Франция, Австрия, Германия). Ряд национальных куль­тур (Россия, Польша, Чехия, Норвегия и другие), остававшихся до этой поры в тени, выступили на мировую арену со своими самостоятельными национальными школами, многие из которых стали играть важнейшую, а иногда и ведущую роль в развитии общеев­ропейской музыки.

Разумеется, и в «предромантическую эпоху» итальянская, французская, немецкая музыка отличались друг от друга особенностями, исходящими из их национального склада. Однако над этим национальным началом явно преобладали тенденции к из­вестному универсализму музыкального языка *.

* Так, например, в эпоху Возрождения развитие профессиональной музыки всей Западной Европы подчинялось франко-фламандским традициям. В XVII и отчасти XVIII столетиях повсеместно господствовал мелодический стиль итальянской оперы. Первоначально сложившись в Италии как выра­жение национальной культуры, он впоследствии стал носителем общеевропей­ской придворной эстетики, с которой национальные художники в разных стра­нах вели борьбу, и т. п.

В новое же время опора на местное, «локальное», национальное стано­вится определяющим моментом музыкального искусства. Общеевропейские достижения отныне составляются из вклада множества ясно выраженных национальных школ.

Как следствие нового идейного содержания искусства появи­лись и новые выразительные приемы, свойственные всем многообразным ответвлениям романтизма. Эта общность позволяет гово­рить о единствехудожественного метода романтиз­ма в целом, который в равной мере отличает его как от класси­цизма эпохи Просвещения, так и от критического реализма XIX столетия. Он одинаково характерен и для драм Гюго, и для поэзии Байрона, и для симфонических поэм Листа.

Можно сказать, что главная черта этого метода заключается в повышенной эмоциональной выразительности. Художник-романтик передавал в своем искусстве живое кипение страстей, которое не укладывалось в привычные схемы просвети­тельской эстетики. Первенство чувства над разумом — аксиома теории романтизма. В степени взволнованности, страстности, красочности художественных произведений XIX века прежде всего проявляется своеобразие романтической экспрессии. Не случайно музыка, выразительная специфика которой наиболее полно соот­ветствовала романтическому строю чувств, была объявлена роман­тиками идеальным видом искусства.

Столь же важной чертой романтического метода является фантастический вымысел. Воображаемый мир как бы возвышает художника над неприглядной действительностью. По определению Белинского, сферой романтизма служила та «почва души и сердца, откуда подымаются все неопределенные стремле­ния к лучшему и возвышенному, стараясь находить себе удовлетворение в идеалах, творимых фантазией».

Этой глубокой потребности художников-романтиков великолеп­но отвечала новая сказочно-пантеистическая сфера образов, заим­ствованная из фольклора, из старинных средневековых легенд. Для музыкального творчества XIX века она имела, как мы уви­дим в дальнейшем, первостепенное значение.

К новым завоеваниям романтического искусства, значительно обогатившим художественную выразительность по сравнению с классицистским этапом, относится показ явлений в их противоре­чии и диалектическом единстве. Преодолевая присущие классициз­му условные разграничения между областью возвышенного и бы­тового, художники XIX века намеренно сталкивали жизненные коллизии, подчеркивая при этом не только их контрастность, но и внутреннюю связь. Подобный принцип «драматургии ан­титез»лежит в основе многих произведений того периода. Он характерен для романтического театра Гюго, для опер Мейербера, инструментальных циклов Шумана, Берлиоза. Не случайно имен­но «романтический век» заново открыл реалистическую драматургию Шекспира, со всей ее широкой жизненной контрастностью. Мы увидим в дальнейшем, какую важную оплодотворяющую роль сыграло творчество Шекспира в формировании новой романтиче­ской музыки.

К характерным чертам метода нового искусства XIX века сле­дует отнести также тяготение к образной конкретно­сти, которая подчеркивается обрисовкой характерных подробно­стей. Детализация — типичное явление в искусстве нового времени, даже для творчества тех деятелей, которые не были ро­мантиками. В музыке эта тенденция проявляется в стремлении к максимальному уточнению образа, к значительной дифференцированности музыкального языка по сравнению с искусством клас­сицизма.

Новым идеям и образам романтического искусства не могли соответствовать художественные средства, сложившиеся на основе эстетики классицизма, свойственной эпохе Просвещения. В своих теоретических трудах (см., например, предисловие Гюго к драме «Кромвель», 1827) романтики, отстаивая неограниченную свободу творчества, объявили беспощадную борьбу рационалистическим канонам классицизма. Каждую область искусства они обогатили жанрами, формами и выразительными приемами, отвечающими новому содержанию их творчества.

11. Общая характеристика творчества Ф. Шуберта. Его историческое значение. Ведущие жанры творчества.

ШУБЕРТ (Schubert) Франц (31.01. 1797 - 19.11.1828), – знаменитый австрийский композитор и пианист. Основоположник музыкального ро-мантизма. В песенных циклах Шу-берт воплотил духовный мир совре-менника – "молодого человека XIX в." Написал ок. 600 песен (на слова Ф. Шиллера, И.В. Гете, Г. Гейне и др.), в том числе из циклов «Прекрасная мельничиха» (1823), «Зимний путь» (1827, оба на слова В. Мюллера); 9 симфоний (в т. ч. «Неоконченная», 1822), квартеты, трио, фортепианный квинтет «Форель» (1819); фортепианные сонаты (св. 20), экспромты, фантазии, вальсы, лендлеры и др. Писал также произведения для гитары.

Имеется множество обработок произведений Шуберта для гитары (А. Диабелли, И.К. Мертца и других).

* * *

О Франце Шуберте и его творчестве

Валерий Агабабов

Музыкантам и любителям музыки будет интересно узнать, что Франц Шуберт, не имея в течение ряда лет дома рояля, пользовался при сочинении своих произведений главным образом гитарой. Его знаменитая "Серенада" имела в руко-писи пометку "для гитары". И если мы повнимательней вслушаемся в напевную и простую по своей искренности музыку Ф. Шуберта, то с удивлением заметим, что многое написанное им в песенном и танцевальном жанре, носит ярко выраженный "гитарный" характер.

Франц Шуберт (1797-1828) – великий австрийский компози-тор. Родился в семье школьного учителя. Воспитывался в венском конвинте, где обучался генерал-басу у В. Ружички, контрапункту и композиции у А. Сальери.

С 1814 по 1818 работал помощником учителя в школе своего отца. Вокруг Шуберта сложился кружок друзей-поклонников его творчества (в их числе поэты Ф. Шобер и И. Майрхофер, художники М. Швинд и Л. Купильвизер, певец И. М. Фогль, ставший пропагандистом его песен). Эти дружеские встречи с Шубертом вошли в историю под названием "Шубертиад". Как учитель музыки дочерей графа И. Эстергази, Шуберт побывал в Венгрии, вместе с Фоглем ездил в Верхнюю Австрию и Зальцбург. В 1828 году, за несколько месяцев до смерти Шуберта, состоялся его авторский концерт, прошед-ший с большим успехом.

Важнейшее место в наследии Ф. Шуберта занимают песни для голоса с фортепиано (около 600 песен). Один из круп-нейших мелодистов, Шуберт реформировал жанр песни, наделив его глубоким содержанием. Шуберт создал новый тип песни сквозного развития, а также первые высоко-художественные образцы вокального цикла ("Прекрасная мельничиха", "Зимний путь"). Перу Шуберта принадлежат оперы, зингшпили, мессы, кантаты, оратории, квартеты для мужских и женских голосов (в мужских хорах и ор. 11 и 16 он использовал гитару в качестве сопровождающего инстру-мента).

В инструментальной музыке Шуберта, основанной на традициях композиторов венской классической школы, большое значение приобрел тематизм песенного типа. Им создано 9 симфоний, 8 увертюр. Вершинными образцами романтическою симфонизма являются лирико-драмати-ческая "Неоконченная" симфония и величественная героико-эпическая "Большая" симфония.

Шуберт – автор глубоких и значительных по содержанию камерно инструментальных ансамблей: фортепианный квинтет "Форель", квартеты, трио, сонаты, для скрипки и ф-но и др.

Фортепианная музыка – важная область творчества Шуберта. Испытав влияние Бетховена, Шуберт заложил традицию свободной романтической трактовки жанра фортепианной сонаты (23). Фантазия "Скиталец" предвос-хищает "поэмные" формы романтиков (Ф. Лист). Экспромты (11) и музыкальные моменты (6) Шуберта – первые романтические миниатюры, близкие сочинениям Ф. Шопена и Р. Шумана. Фортепианные менуэты, вальсы, "немецкие танцы", лендлеры, экоссезы и др. отразили стремление композитора к поэтизации танцевальных жанров. Шубертом написано более 400 танцев.

Творчество Ф. Шуберта тесно связано с австрийским народным искусством, с бытовой музыкой Вены, хотя он редко использовал в своих сочинениях подлинные народ-ные темы.

Ф. Шуберт – первый крупный представитель музыкального романтизма, выразивший, по словам академика Б. В. Асафьева, "радости и скорби жизни" так, "как их чувствуют и хотели бы передать большинство людей".

 

12. Песня в творчестве Ф. Шуберта. Вокальный цикл на основе сравнительной характеристики «Прекрасной мельничихи» и «Зимнего пути».

Два песенных цикла, написанные композитором в последние годы жизни («Прекрасная мельничиха» в 1823, «Зимний путь» – в 1827), составляют одну из кульминаций еготворчества. Оба созданы на слова немецкого поэта-романтика Вильгельма Мюллера. Их многое связывает – «Зимний путь» является как бы продолжением «Прекрасной мельничихи». Общими являются:

· тема одиночества, несбыточности надежд простого человека на счастье;

· связанный с этой темой мотив странствия, характерный для романтического искус­ства. В обоих циклах возникает образ одинокого странствующего мечтателя;

· много общего в характере героев – робость, застенчивость, легкая душевная ранимость. Оба – «однолюбы», поэтому крушение любви воспринимается как крушение жизни;

· оба цикла имеют монологический характер. Все песни – это высказывание одного героя;

· в обоих циклах многогранно раскрываются образы природы.

Вместе с тем, «Зимний путь» нельзя считать простым повторением «Прекрасной мельничихи». Здесь немало отличий:

· в первом цикле есть ясно очерченный сюжет. Хотя непосредственный показ действия отсутствует, о нем легко можно судить по реакции главного героя. Здесь отчетливо выделяются узловые моменты, связанные с развитием конф­ликта (экспозиция, завязка, кульминация, развязка, эпилог). В «Зимнем пути» сюжетного действия нет. Любовная драма разыгралась до первой песни. Психологический конфликт не возникает в процессе развития, а существует изначально. Чем ближе к концу цикла, тем яснее неизбежность трагической развязки;

· цикл «Прекрасной мельничихи» ясно делится на две контрастные половины. В более развернутой первой доминируют радостные эмоции. Входящие сюда песни рассказывают о пробуждении любви, о светлых надеждах. Во второй половине усиливаются скорбные, горестные настроения, появляется драматическое напряжение (начиная с 14-й песни – «Охотник» – драматизм становится явным). Кратковременному счастью мельника приходит конец. Однако, скорбь «Прекрасной мельничихи» далека от острого трагизма. Эпилог цикла закрепляет состояние светлой умиротворенной грусти. В «Зимнем пути» драматизм резко усилен, появляются трагические акценты. Песни скорбного характера явно преобладают, причем, чем ближе конец произведения, тем беспросветней становится эмоциональный колорит. Чувства одиночества и тоски заполняют всё сознание героя, достигая кульминации в самой последней песне и «Шарманщике»;

· разная трактовка образов природы. В «Зимнем пути» природа больше не сочувствует человеку, она безразлична к его страданиям. В «Прекрасной мельничихе» жизнь ручья нерастор­жима с жизнью юноши как проявление единства человека и природы (подобная трактовка образов природы характерна для народной поэзии). Кроме того, ручей олицетворяет мечту о родственной душе, которую так напряженно ищет роман­тик среди окружающего его равнодушия;

· в «Прекрасной мельничихе» наряду с главным героем косвенно очерчиваются и другие персонажи. В «Зимнем пути» вплоть до последней песни никаких реальных действующих персонажей, по­мимо героя, нет. Он глубоко одинок и в этом одна из основных мыслей произведе­ния[1]. Идея трагического одиночества человека во враждебном ему мире – узловая проблема всего романтического искусства. Именно к ней так «тянуло» всех роман­тиков, и Шуберт был первым художником, так блестяще раскрывшим эту тему в музыке.

· «Зимнем пути» гораздо сложнее строение песен, по сравнению с песнями первого цикла. Половина песен «Прекрасной мельничихи» написана в куплетной форме (1,7,8,9,13,14,16,20). Большинство из них раскрывает какое-то одно настроение, без внутренних контрастов.

В «Зимнем пути», наоборот, все песни, кроме "Шарманщика", содержат внутренние контрасты.

 

13. Симфония си минор Ф. Шуберта («Неоконченная») как образец лирико-драматической романтической симфонии.

«Неоконченная симфония» си минор (при издании был присвоен № 8) — одно из самых знаменитых симфонических произведений австрийского композитора Франца Шуберта. Написана в 1822 году[1].

Шуберт создавал симфонию сначала в виде переложения для двух фортепиано и лишь затем — в партитуре. В фортепианной редакции сохранились наброски трёх частей, в партитуре Шуберт записал лишь две первые части симфонии, хотя сохранились наброски партитуры и третьей части[2]. После 1822 года Шуберт к симфонии не возвращался, причины прекращения работы над ней неизвестны. Многие музыковеды считают, что двухчастность этой симфонии в действительности не означает её незавершённость: две известные части оставляют впечатление цельности и исчерпанности[3][2]. «Неоконченная» Шуберта считается первым симфоническим произведением, в котором воплотились основные черты раннего романтизма[3]; отказ от четырёхчастного цикла классической симфонии, как в сторону увеличения, так и в сторону сокращения количества частей, в дальнейшем стал обычным для творчества композиторов-романтиков[4].

Симфония посвящена любительскому музыкальному обществу в Граце, которому в 1824 году были представлены 2 первые части[источник?].

Рукопись была сохранена другом Шуберта Ансельмом Хюттенбреннером, у которого её обнаружил венский дирижёр Иоганн Хербек, впервые исполнивший симфонию в концерте венского Общества любителей музыки 17 декабря 1865 года[5][2].

В 1866 году симфония была опубликована.

 

14. Творчество Р. Шумана как представителя центрального этапа романтизма. Основные творческие принципы Р. Шумана. Характеристика музыкального языка.

В музыке Шумана воплотились самые характерные черты немецкого романтизма – психологизм, страстное стремление к идеалу, интимность тона, острота иронии и горечь от ощущения убожества мещанского духа (как он сам говорил, «кричащих диссонансов» жизни).

Духовное формирование Шумана началось в 20-е годы XIX века, когда романтизм в Германии только что пережил свой блистательный расцвет в литературе; влияние литературы на творчество Шумана было очень сильным. Трудно найти композитора, у которого переплетение музыки и литературы было бы столь тесным, как у него (разве что у Вагнера). Он был убежден в том, что «эстетика одного искусства есть эстетика и другого, только материал различен». Именно в творчестве Шумана осуществилось глубинное проникновение литературных закономерностей в музыку, характерное для романтического синтеза искусств.

Это:

прямое сочетание музыки с литературой в вокальных жанрах;

обращение к литературным образам и сюжетам («Бабочки»);

создание таких музыкальных жанров, как циклы-«рассказы» («Карнавал»), «Новеллетты», лирические миниатюры, подобные поэтическим афоризмам или стихотворениям («Листок из альбома» fis-moll, пьесы «Поэт говорит», «Warum?»).

В своем увлечении литературой Шуман прошел путь от сентиментального романтизма Жан Поля (в юности) к острой критичности Гофмана и Гейне (в зрелые годы), а затем – к Гёте (в поздний период).

Основное в шумановской музыке – сфера духовности. И в этом акценте на мире внутреннем, усилившемся даже по сравнению с Шубертом, Шуман отразил общую направленность эволюции романтизма. Главным содержанием его творчества стала самая личная из всех лирических тем –тема любви. Внутренний мир его героя более противоречив, чем у шубертовского странника из «Прекрасной мельничихи» и «Зимнего пути», его конфликт с окружающим миром острее, импульсивнее. Это усиление дисгармонии приближают шумановского героя к позднеромантическому. Сам язык, которым «говорит» Шуман, сложнее, ему присуща динамика неожиданных контрастов, порывистость. Если о Шуберте можно говорить как о романтике-классике, то Шуман в наиболее характерных своих сочинениях далек от уравновешенности, законченности форм классического искусства.

Шуман – композитор, творивший очень непосредственно, спонтанно, по велению сердца. Его постижение мира – это не последовательный философский охват дей­ствительности, а мгновенная и обостренно чуткая фиксация всего, что затронуло душу художника. Эмоциональная шкала музыки Шумана отличается множеством градаций: нежность и ироническая шутка, бурный порыв, драматический накал и растворение в созерцании, поэтических грезах. Портреты-характеры, картины настроения, образы одухотворенной природы, легенды, народный юмор, веселые зарисовки, поэзия быта и сокровенные признания – все, что мог содержать дневник поэта или альбом художника, воплощено Шуманом языком музыки.

«Лирик кратких мгновений», как назвал Шумана Б. Асафьев [1]. Он особенно самобытно раскрывает себя в ци­клических формах, где целое создается из множества контрастов. Свободное че­редование образов, частая и внезапная смена настроений, переключение из одного плана действия в другой, нередко противоположный, – весьма характерный для него метод, отразивший импульсивность его мироощущения. Немалую роль в формировании этого метода сыграла романтическая литературная новеллистика (Жан Поль, Гофман) [2].

Жизненный и творческий путь Шумана

Роберт Шуман родился 8 июня 1810 года в саксонском городе Цвиккау, который в то время был типичной немецкой провинцией. Дом, в котором он родился, сохранился до наших дней, сейчас там музей композитора.