Полные Кавалеры Ордена Славы 8 страница

 

— Возможно, но сделать это нелегко.

 

— Мы должны это сделать. Ты не можешь оставаться женой преступника.

 

Аврора не ожидала такой реакции, хотя и догадывалась, что Джеффри попытается защитить ее честь.

 

— Можешь рассчитывать на мою поддержку, Аврора, — заявил он. — Скандал неизбежен, по я тебе помогу.

 

Аврора подумала, что скандал действительно неизбежен, но ничего не сказала.

 

— Мать хочет, чтобы мы поженились как можно скорее. Твой брак осложняет дело, но как только он будет аннулирован, я почту за честь стать твоим мужем.

 

— Джеффри, не стоит ради меня идти на такие жертвы. Обида на его лице сменилась холодностью.

 

— Это тебе пришлось бы пойти на жертву, Я понимаю, выходить за калеку…

 

— Джеффри, прошу тебя, не говори так. Ты не калека.

 

— Но и здоровым меня не назовешь.

 

— Глупости. Ты мне по-прежнему близок. Вдруг он поднес руку к виску и скривился от боли.

 

— Опять началось… Голова…

 

— Тебе лучше сесть, — сказала Аврора, подведя его к стулу, на который он тяжело опустился.

 

— Если не возражаешь… Я хотел бы отдохнуть. — Он задыхался. — У меня совсем нет сил.

 

— Да, конечно. Я уже ухожу. Может быть, принести тебе что-нибудь? Или положить на голову прохладный компресс? Налить вина? Дать опийной настойки?

 

— Спасибо, опий еще больше туманит мозг.

 

— Ну что же, тогда…

 

Он взял ее за руку, заглянул в глаза.

 

— Я не брошу тебя, Аврора.

 

— Спасибо, Джеффри, — еле слышно пролепетала она, — но, прошу тебя, не беспокойся обо мне. Главное, чтобы ты поправился. Тогда и поговорим о нашем будущем.

 

Он откинулся на стуле и закрыл глаза. Аврора шла по коридору в смятении. Бросить Джеффри она не могла. Этот удар стал бы для него смертельным. Ради друга детства ей придется остаться в Англии, какие бы чувства она ни питала к Николасу, и потребовать у него развод. Поглощенная своими мыслями, она заметила Гарри, лишь когда он налетел на нее с криком:

 

— Рори! Рори! Просто не верится! Джеффри жив! Теперь ты вправду станешь моей сестрой и мы каждый день сможем кататься верхом!

 

Аврора вымучила улыбку, несмотря на то что сердце ее рвалось от боли. Если выбор, перед которым она стояла раньше, можно было назвать трудным, то теперь дилемма казалась неразрешимой. Как бы она ни поступила, она бы предала одного из мужчин, которые заявляли о своей любви к ней.

 

Граф Уиклифф был явно рад встрече.

 

— Тебе крупно повезло, Ник. Когда, возвратившись в Лондон, я узнал из твоего сообщения, что ты жив, здоров и находишься в Англии под именем Брандона… Я просто был в шоке. Приятного свойства, разумеется. Я все еще не могу поверить глазам. Смотри-ка, даже британскому флоту с тобой не удалось совладать.

 

— Скажем, я был на волоске от гибели, — мрачно уставившись в стакан с бренди, ответил Николас.

 

— Сожалею, что меня не было в стране, когда ты вернулся.

 

Николас пожал плечами:

 

— Прощаю тебя, Люсьен, если ты простишь меня за то, что я одолжил одну из твоих Шхун.

 

— Брось, ты сделал бы то же самое, если бы мне грозила виселица. Знаешь, мы даже отслужили панихиду в память о тебе. Я пригласил едва ли не все сливки общества, уж во всяком случае, всех своих родственников, это точно. Продемонстрировали поддержку твоей вдове. Обидно, что все пошло насмарку.

 

Люсьен, высокий и стройный, черноволосый, слегка похожий на Мефистофеля и обладающий тем же дьявольским обаянием, смотрел на Николаса с симпатией. Николас с ним охотно общался, но сегодня ему было не до веселья.

 

Николас подошел к окну. Наверное, Аврора уже поговорила со своим бывшим женихом. И этот разговор скорее всего поколебал ее решимость ехать в Америку, если, конечно, она вообще хочет остаться с ним, Николасом…

 

Николас сжал кулаки. Внутри у него все кипело. Его терзали ревность, злость, страх…

 

— Что с тобой? — спросил Люсьен наконец. — Ты словно тигр в клетке. Нe иначе как здесь замешана женщина.

 

— Ты весьма догадлив, — ехидно заметил Николас.

 

— Твоя жена, да? Помолчав, Николас ответил:

 

— Аврора не хотела за меня выходить, но раз уж так получилось, я попросил ее уехать со мной в Америку. И почти уговорил, когда из могилы вдруг восстал Марч. — Николас мрачно взглянул на Люсьена. — И именно ты оказался тем дьяволом, который его нашел. Зачем тебе вообще понадобилось его разыскивать? Он что, на тебя работал?

 

— Скорее на министерство иностранных дел. Расшифровывал вражеские донесения, но мы никогда не пересекались по работе. Я узнал о его последнем задании, лишь когда стал помогать Авроре укрепить свое положение в свете в качестве твоей вдовы. И вот во время последней поездки во Францию до меня дошли слухи, будто некий светловолосый англичанин, пострадавший во время кораблекрушения, скрывается где-то на побережье. Казалось логичным предположить, что это и есть Марч, поскольку тело его так и не было найдено. Я решил, что у него что-то с памятью, и мои предположения подтвердились. Прости, что создал тебе такие проблемы.

 

Николас пожал плечами:

 

— Я не желаю ему смерти. Нашел так нашел.

 

— Но ты бы предпочел, чтобы он еще какое-то время оставался во Франции?

 

Николас угрюмо усмехнулся:

 

— Хотя бы пару дней.

 

Люсьен глотнул виски, внимательно глядя на кузена.

 

— Она твоя жена, Николас. И у тебя на нее права.

 

— Все не так просто, как тебе кажется.

 

— А в чем дело?

 

— Я не хочу принуждать ее. Делать несчастной. Она должна решить все сама. Насильно мил не будешь.

 

— Ты, как никто, умеешь убеждать, Николас. Вот и используй свое умение.

 

— Вот уже месяц, черт возьми, как я только этим и занимаюсь.

 

— На худой конец ты можешь ее похитить, — небрежно бросил Люсьен. — По крайней мере выиграешь время.

 

— Ерунда. Только глупец прибегает к насилию. Я всего лишь добьюсь того, что Аврора сочтет меня таким же ублюдком, как ее отец.

 

— Что с тобой, Ник? — удивленно спросил Люсьен. — Может, близость смерти сказалась на твоем рассудке? Тот Николас Сейбин, которого я знал, не остановился бы ни перед чем, добиваясь желаемого.

 

У Николаса заходили желваки.

 

— Аврора для меня — не приз в игре, как я думал, пока не узнал ее лучше.

 

— Ты что, влюбился?

 

— Да, — тихо признался Николас, а про себя добавил: «в женщину, которая уже отдала свое сердце другому». Он был в смятении.

 

Друзья долго молчали.

 

— Итак, ты решил от нее отступиться, — подытожил Люсьен.

 

— Возможно. Если она любит Марча и хочет быть с ним, другого выхода нет.

 

— Трудно представить, что ты так легко позволишь ей предпочесть тебе другого.

 

— Можешь смеяться надо мной, Люсьен, но ее счастье для меня дороже моего собственного. Я знаю, тебе этого не понять, ведь ты никогда не влюблялся…

 

— Я не смеюсь, уверяю тебя, — неожиданно торжественно заявил Люсьен. — Мне хоть и не пришлось пережить то, что пережил ты, но я знаю, что любовь для нашего брата дело нешуточное. Говоря по правде, сам готовлюсь вступить на этот тернистый путь. Собираюсь жениться.

 

— Ты? Неуловимый лорд Уиклифф?

 

Сарказм Николаса имел под собой основания. Богатый и знатный, к тому же еще привлекательный, Люсьен был завидным женихом, и за ним вот уже несколько лет охотились мамаши дочерей на выданье и молоденькие вдовы. Но Люсьен старался не угодить в расставленные сети.

 

— Я ее знаю?

 

~ Нет, я еще не выбрал.

 

— Но ты намерен вступить в брак?

 

— Понимаешь, дело не в жене, а в наследнике. — Николас удивленно уставился на кузена. — Да не смотри ты на меня так. Я не очень-то жалую родственников — вы с Брандоном исключение. И если умру, пусть все, что у меня есть, достанется тому, кто от моей плоти и крови.

 

— Если умрешь? Ты чего-то недоговариваешь! Глаза Люсьена затуманились печалью.

 

— Не так давно мне было откровение. Назови это знаком судьбы. Я вдруг понял, что смертен. И что смерть не за горами.

 

— Ну уж откровение. Какой-нибудь незначительный случай. Что все-таки произошло?

 

Люсьен молчал в мрачной задумчивости. В этот момент дворецкий доложил о приходе лорда Клифтона.

 

Люсьен вопросительно взглянул на Николаса и, когда тот кивнул, велел слуге пригласить его.

 

— Не рано ли начинаем выпивать? — спросил Клифтон.

 

— Празднуем воскресение Николаса из мертвых, — как ни в чем не бывало ответил Люсьен.

 

— Я и сам охотно за это выпью. — Клифтон взглянул на хрустальный графин в руках у Люсьена. — Из лучших запасов, надеюсь?

 

— Разумеется. Угощайся. Так что привело тебя сюда, Клифтон?

 

— Стычка в клубе. Кстати, с твоим врагом, Николас. Отвернувшись от окна, Николас внимательно посмотрел на Клифтона.

 

— С которым из них?

 

— У тебя так много врагов? — с усмешкой спросил Клифтон. — С капитаном флота его величества Ричардом Герродом.

 

Николаса передернуло.

 

— Геррод? — вступил в разговор Люсьен. — Кажется, некто, назвавшийся этим именем, заходил сюда не далее чем вчера и оставил визитку. Я его знаю?

 

— Это тот самый заклятый патриот, который взял Николаса в плен и приговорил к повешению за пиратство. Геррод в Лондоне и жаждет твоей крови, Ник. Он был в бешенстве, узнав о том, что ты избежал петли.

 

— Как нехорошо было с моей стороны так разочаровывать его, — промолвил Николас.

 

— Едва ли сейчас подходящее время для шуток. Геррода терзает чувство вины, и он торопится исправить ошибку. Сейчас он как раз наводит справки о твоем кузене Брандоне Деверилле. Дело в том, что ему ваше сходство кажется подозрительным.

 

— И что из того?

 

— Ты играешь с огнем. Я на твоем месте постарался бы исчезнуть и не попадаться никому на глаза. Или же уплыл бы в Америку, что еще лучше.

 

— Или сам явился к капитану с визитом.

 

— Ты шутишь, — нахмурившись, произнес Клифтон.

 

На губах Николаса играла мрачная усмешка.

 

— Черт меня подери, я знаю эту твою усмешку. И никогда не осуждал тебя за решимость бороться. Но на этот раз я согласен с Клифтоном. Сейчас все против тебя. Не лезь на рожон и уноси ноги. Возможно, тебе еще представится возможность поквитаться с Герродом, но пусть это произойдет при более благоприятных для тебя обстоятельствах.

 

— Возможно, — произнес Николас, отвернувшись к окну. Он понимал, что кузен прав. Можно найти более разумный способ поквитаться с Герродом, нежели драться с ним на его территории, когда за ним стоит весь британский флот.

 

А вот битву за сердце Авроры он не смел проиграть.

 

Николас сжал зубы — страх ледяной волной накатил на него. Не от того, что за ним охотился Геррод. Он боялся, что Аврора предпочтет ему другого.

Глава 23

 

При мысли о том, что я никогда больше не узнаю его ласки, не хочется жить.

 

Войдя в спальню, Аврора заметила, что настольная лампа горит не так ярко, как обычно, и сразу все поняла: Николас был здесь. Сердце ее бешено забилось.

 

— О, миледи, здесь так темно, — сказала горничная, входя следом за ней.

 

— Ничего, Нелли… Я пока не буду ложиться, просто посижу в одиночестве.

 

— Да, миледи. Подкрутить лампу?

 

— Нет, спасибо. Иди спать. Ты мне больше не понадобишься сегодня.

 

Горничная с поклоном удалилась. Закрыв дверь на задвижку, Аврора оглядела полутемную комнату и увидела Николаса в дальнем углу.

 

Она прижала руку к губам, в тысячный раз спрашивая себя, как осмелится сказать ему о своем решении.

 

— Итак, ты говорила с ним, — сказал он наконец, нарушив напряженную тишину.

 

Аврора медленно кивнула. Спазм сдавил горло. Она едва могла говорить.

 

— Да. Джеффри хочет, чтобы я стала его женой. Николас не отвечал несколько секунд. Только смотрел на нее пристально и напряженно.

 

— Я не могу его оставить, Николас. Он и так настрадался.

 

— Ты хочешь развода, — тихо и просто сказал он.

 

— Я… у меня нет выбора. Я не могу причинить ему боль. Он потерял руку. Ты только представь себе, что это значит. Джеффри нуждается в моей поддержке.

 

Время медленно отбивало секунды. И неумолимо утекало в песок.

 

— А как насчет тебя, Аврора? Себя тебе не жаль? А меня? Аврора покачала головой:

 

— Я не в счет. Что же до тебя… Ты сильнее, чем Джеффри. Николас горько усмехнулся.

 

— Я знаю Джеффри всю жизнь, — с мольбой в голосе продолжала она. — Он часть моего прошлого, часть меня самой.

 

— И ты его любишь, — бесстрастным тоном произнес он. Аврора опустила глаза.

 

— Я не могу его бросить. Неужели не понимаешь?

 

— Понимаю. Понимаю, что ты думаешь обо всех, кроме самой себя.

 

Каждое его слово било словно хлыстом.

 

— Что я должен сделать? — помолчав, спросил Николас.

 

— Я… я хочу, чтобы ты аннулировал брак.

 

Он стоял неподвижно и молчал. Аврора подошла ближе. На лице Николаса отражалась та буря чувств, которая бушевала и в ее душе. — Хорошо. Я попытаюсь.

 

— Попытаешься?

 

— Аннулировать брак. Чтобы ты могла выйти замуж за своего любимого.

 

Она ожидала взрыва ярости, и его покорность застала ее врасплох. Она даже почувствовала обиду: быть может, он любит ее не так уж сильно? Аврора была в отчаянии.

 

— Ты забудешь меня, Николас, — сказала она с надрывом. — Найдешь женщину, которая станет тебе хорошей женой.

 

И вдруг в Николасе словно раскрутилась пружина. Он бросился к Авроре, заключил в объятия.

 

— Думаешь, я когда-нибудь забуду тебя, любимая? Забуду то, что было между нами?

 

— Это всего лишь страсть…

 

— Нет. Это гораздо больше. — Глаза его сверкали. — Я люблю тебя, Аврора. Пойми это, почувствуй, попробуй на вкус…

 

Он целовал ее губы, жадно, неистово, почти грубо, и едва не задушил в объятиях.

 

Затем взял ее на руки, поднес к кровати и буквально швырнул на покрывало.

 

— Николас, — шептала она, не в силах шевельнуться под тяжестью его тела. — Мы не должны этого делать.

 

— Должны. — Шепот его был жарким и каким-то безумным. — Чтобы ты навсегда запомнила, чего лишаешь себя.

 

В глазах его не было нежности, лишь гнев, слитый с желанием.

 

— Может твой драгоценный Джеффри ласкать тебя так? — Николас задрал ей юбку и провел ладонью по голой ноге. — Может воспламенить одним-единственным прикосновением?

 

Аврора, вскрикнув, выгнулась навстречу его руке.

 

Именно этого он и добивался. Николас расстегнул бриджи. Аврора запротестовала было, но он зажал ей поцелуем губы.

 

Он не ожидал такого взрыва страсти у Авроры. Она вцепилась ему в волосы, втягивая в рот его язык…

 

Когда он входил в ее лоно, оно было горячим как огонь. Из груди вырывались крики, стоны, она взывала к нему, то ли благословляя, то ли проклиная, то ли боясь потерять.

 

Оргазм наступил у нее тотчас же.

 

Николас замер, оставаясь глубоко в ней, гадая, ощущает ли она бившееся в нем отчаяние. Он прижался лицом к ее плечу, борясь с охватившей его жаждой насилия, граничащей с безумием.

 

Наконец он поднял голову.

 

— Не делай этого, Аврора, — прошептал он.

 

— Я… У меня нет выбора.

 

Он видел муку в ее глазах. Она искренне верила, что приняла верное решение. Возможно, так оно и есть.

 

Он чувствовал себя опустошенным и совершенно больным.

 

Он проиграл. Николас закрыл глаза. Он так и не смог, как ни старался, заставить Аврору полюбить себя.

 

Не в силах произнести ни слова, он стал одеваться.

 

Аврора лежала не шевелясь. Она видела его отчаяние, и это действовало на нее сильнее, чем его гнев. Она хотела плакать.

 

Аврора медленно села, поджав под себя ноги. Ее трясло.

 

— Николас… мне жаль.

 

— Я знаю, — сказал он, встретившись с ней глазами. Он обхватил ладонями ее лицо и смотрел на нее сверху вниз, потом коснулся ее губ. Сердце ее сжалось от невыносимой тоски.

 

Николас отошел на шаг и, судорожно вздохнув, сказал совершенно бесстрастным тоном:

 

— Завтра я уплываю. Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.

 

Он направился к окну и исчез.

 

Аврора зажала кулаками рот. Ей не перенести этой боли. В сердце будто вонзили нож.

 

Она прогнала его. Аврора закрыла лицо руками и разрыдалась.

Глава 24

 

Страсть тела может разжечь страсть сердца— именно это и случилось со мной.

 

Буквы плыли перед глазами, когда Аврора читала приглашение леди Марч. Графиня настоятельно просила Аврору пожаловать на скромный ужин в семейном кругу, и хотя поздний визит не совсем приличен для вдовы в трауре, пусть Аврора считает его актом христианского человеколюбия, который поможет Джеффри вернуться в общество.

 

Ее визит также позволил бы Марчам продемонстрировать свою поддержку Авроре в это трудное для нее время, когда многие осуждают ее за брак с человеком, приговоренным к виселице. Очевидно, графиня по-прежнему мечтала увидеть Аврору своей дочерью.

 

Аврора положила приглашение на стол и взглянула на часы над камином. Семь. Ужин назначен на восемь. Пора одеваться. Аврора не была уверена в том, что сможет выдержать испытание встречей с Джеффри и его матерью в тот самый вечер, когда Николас навсегда ушел из ее жизни. Еще несколько часов, и начнется отлив.

 

Аврора взяла в руки книгу и открыла ее на истрепанной странице — читаной-перечитаной там, где описывалось, как умирал султан.

 

Слезы падают на твое бледнеющее лицо, как кровь, вытекающая из твоего израненного тела — капля за каплей. Я целую твои запекшиеся губы. Я мечтаю, чтобы ты остался жив, но мечты мои тщетны.

 

Ты открываешь глаза, и они светятся нежностью. Не плачь, шепчешь ты. Твои слезы мучительнее пытки.

 

Но что сравнится с той мукой, что терзает меня? Сердце мое рвется из груди. Господи, я не вынесу этого.

 

Дрожащей рукой ты тянешься к моему лицу. «Ты свободна, моя Дезире».

 

С последним вздохом своим ты подарил мне желанную свободу. Но, да сохранит меня Господь, я не хочу ее такой ценой…

 

Аврора проглотила слезы. Дезире слишком поздно поняла, что любовь дороже свободы.

 

Тихий стук в дверь вывел ее из раздумья.

 

— Миссис Кендрик пришла, — доложил из-за двери Дэнби.

 

— Скажи ей, что я не принимаю, — сказала Аврора, отложив книгу. Она никого не хотела видеть, даже Равенну.

 

Через несколько минут стук повторился, на сей раз громче.

 

— Аврора? Нам надо поговорить.

 

Аврора со вздохом велела Равенне войти, не в силах противиться ее натиску.

 

Равенна переступила порог и остановилась.

 

— Ты действительно нездорова или избегаешь разговора со мной?

 

— И то и другое, — вяло улыбнулась Аврора, зябко поеживаясь, хотя лето было в самом разгаре.

 

Равенна подошла к Авроре.

 

— Ночью Николас отплывает.

 

— Я знаю.

 

— И спокойно относишься к этому?

 

— Равенна… Так будет лучше для всех. Англия — моя родина. К тому же я должна остаться здесь ради Джеффри.

 

— Николас говорит, что ты намерена добиться аннулирования брака, чтобы выйти за лорда Марча. Это правда?

 

— Да.

 

— Ты совершаешь роковую ошибку, Аврора. Уезжай с Николасом. Он тебя любит.

 

— Я… Я не уверена в том, что его чувство ко мне — любовь.

 

— А я уверена. — Равенна порылась в ридикюле и достала сложенный вчетверо лист. — Вот. Он просил тебе передать.

 

Аврора, ты полагаешь, что должна выполнить свои обязательства перед Марчем, но подумай о моих чувствах к тебе. Ведь это любовь, Любовь, которая не проходит. Хоть ты и сказала, что я забуду тебя.

 

Я не понимал отца, одержимого любовью, полагая, что нельзя идти на поводу у сердца, что надо прислушиваться к голосу рассудка. Но судьба распорядилась по-своему. И я встретил тебя. Нашел свою половинку. А это — главное в жизни.

 

Ты — мое сердце, Аврора.

 

И так будет всегда.

 

Николас любит ее. Она больше не сомневается в этом. Его желание говорит само за себя.

 

— Ради тебя Николас рисковал жизнью, — тихо произнесла Равенна. — Какие еще тебе нужны доказательства?

 

Равенна права, Аврора не могла этого отрицать.

 

— Я не вправе оставить Джеффри, — собравшись с силами, проговорила Аврора. — Ему нужна моя поддержка. Он пропадет без меня.

 

— Но у него есть друзья. Семья, наконец. Я уже не говорю о богатстве и титуле. Господи, когда наконец ты перестанешь жертвовать собой ради других! Настоящую любовь дано испытать одной из тысячи! Неужели ты откажешься от нее?

 

— А мне казалось, ты-то как раз в любовь и не веришь.

 

— Верю. Просто она не нужна мне. Но вы с Николасом совсем другое дело. Вы созданы друг для друга.

 

— Я остаюсь не только из-за Джеффри. У меня еще есть обязательства. В том числе перед тобой. Я должна выполнить свое обещание.

 

— Ты уже выполнила. Я не хотела тебе говорить, но я получила весьма перспективное предложение руки и сердца.

 

— От кого?

 

— От герцога Холфорда.

 

— Ты шутишь?

 

— Я знала, что ты не одобришь мой выбор. Но это уже мое дело.

 

— Равенна, Холфорд — диктатор.

 

— Он не так плох, как тебе кажется, если познакомиться с ним поближе. Немного надменен и деспотичен. Любит командовать. Но кто этого не любит? Уверена, что справлюсь с ним.

 

— Равенна, — Аврора взяла девушку за руку, — я знаю, ты хочешь иметь титул, чтобы исполнилась мечта твоей матери, но, поверь, ты была бы куда счастливее, если бы вышла замуж по любви.

 

Равенна посмотрела Авроре в глаза:

 

— Ты любишь лорда Марча?

 

— Конечно. Всю жизнь любила.

 

— А Николаса?

 

Аврора уклонилась от ответа, не желая признавать очевидного. К Джеффри она испытывала нежную привязанность, тогда как свои чувства к Николасу не смогла бы объяснить — они были волнующими, сложными, непостижимыми…

 

— Я не очень-то сведуща в сердечных делах, но уверена, что ты не безразлична к моему брату. Вижу, как ты на него смотришь. Если это не любовь, то что же тогда?

 

Страсть, хотела ответить Аврора, но… Дезире написала в дневнике, что страсть тела может разжечь страсть сердца. Так случилось с француженкой, и так случилось с Авророй.

 

Ком подступил к горлу Авроры, когда она произнесла: — Что бы я ни чувствовала к Николасу, этому не дано сбыться.

 

Равенна стала нервно ходить по комнате.

 

— А что по этому поводу думает Марч? У него разве нет сердца? Как может он требовать от тебя такой жертвы?

 

— Он не знает о моих отношениях с Николасом. Вчера я сказала ему лишь, что знаю о том, что мой муж жив.

 

— Он не знает о том, что Николас в Англии?!

 

— Я…я не могла нанести ему такой удар. И потом, нельзя разоблачать Николаса. Я подумала, что лучше подождать с признаниями.

 

— Прости мне мою прямоту, Аврора, но вряд ли лорд Марч захочет жениться на женщине, которой пришлось аннулировать свой брак как незаконный. Ведь это позор для него — об этом ты не подумала?

 

— Джеффри не ханжа. Наоборот, он заявил, что хочет оградить меня от скандала, поддержать. Он готов жениться на мне хотя бы для того, чтобы я не носила имя преступника.

 

— Ну а если бы ты сказала, что не считаешь Николаса преступником…

 

Аврора зажмурилась. Страх и стыд терзали ее. Она не могла сказать Джеффри, что любит другого. Это было бы для него ударом. Она выйдет за него, раз он этого хочет.

 

— Но разве он не вправе принять решение сам, после того как ты раскроешь ему карты? Ты просто обязана сказать ему правду. Хотя бы о своих отношениях с Николасом. И возможно, это признание все решит.

 

— Я не могу этого сделать, пока Николас здесь.

 

— Но потом будет поздно! Неужели ты не видишь…

 

В этот момент в дверь постучали. Это был Дэнби, который с мрачным видом доложил, что Аврору желает видеть капитан Ричард Геррод.

 

Аврора стала белой как смерть. Капитан Геррод — тот самый, что взял Николаса в плен! Сейчас он, вероятно, уже осведомлен о том, что его беглый пленник жив и, возможно, находится в Англии.

 

Аврора лишилась дара речи, и Равенна взяла инициативу в свои руки.

 

— Передайте капитану, что ее светлость спустится через минуту.

 

— Как вам будет угодно. — Дворецкий с поклоном удалился.

 

Аврора во все глаза уставилась на Равенну.

 

— Притворись удивленной, когда капитан сообщит, что твой муж жив.

 

— Откуда ты знаешь, кто такой Геррод?

 

— Николас утром заходил, чтобы передать тебе записку, а заодно сказал, что Геррод наводит о нем справки.

 

— Николас об этом знал?

 

— Знал. Иначе не спешил бы так с отплытием. Аврора прижала ладони к вискам. Ночью Николас был у нее, они любили друг друга. Он знал о грозящей ему смертельной опасности и даже не намекнул ей об этом. Черт его подери!

 

— Он мне ни слова не сказал, — пробормотала Аврора.

 

— Видимо, не хотел тебя волновать. К тому же для него было гораздо важнее уговорить тебя уехать в Америку.

 

— Я должна предупредить Николаса. — Аврора вскочила на ноги.

 

— Нет! Он уже знает, что его ищут. Лучше направить Геррода по ложному следу.

 

Заклиная небо помочь ей, Аврора, ни жива ни мертва от страха, спустилась в холл, где ее ждал капитан Геррод.

 

— Капитан, — ледяным тоном обратилась к нему Аврора, — надеюсь, у вас были весьма серьезные основания прийти ко мне в дом, поскольку гость вы здесь далеко не желанный, о чем, вероятно, догадываетесь.

 

— Я ищу вашего мужа, миледи.

 

— Мой муж мертв, как вам должно быть известно. Именно вы послали его на смерть.

 

— Хотите сказать, что вы в полном неведении? — не без сарказма спросил капитан.

 

— О чем вы?

 

— Николас Сейбин жив и здоров.

 

— Ваша шутка весьма дурного свойства, — презрительно скривив губы, бросила Аврора.

 

— Это не шутка, миледи. Пират Капитан Сабля сбежал с корабля, когда его транспортировали на Барбадос дня приведения в исполнение смертного приговора.

 

— Почему я должна вам верить? Ведь это вы арестовали моего мужа и подписали ему смертный приговор!

 

— Не думаю, миледи, что вам нужны доказательства моей правоты. У меня имеются весьма серьезные подозрения, что Сейбин не так давно навешал вас.