Пролог. 4 страница

– И что же вы видите сейчас?

– Я не могу увидеть что-то по своему желанию.

– Простите.

– Да ничего страшного. Но... – он колебался; что-то было, что-то появлялось на периферии его сознания. – Я вижу рябь на воде. Разбитый лёд и следы на снегу. Там солдаты – на пристани.

 

Они постепенно продвигались вдоль пристани. Джек оставил Сергеева в одной тройке с собой и ещё одним солдатом, по фамилии Разул. Именно у Разула был счётчик Гейгера, и он на ходу описывал им дуги перед собой. Они слышали непрекращающийся треск.

 

– А Николай выходит из бара. Он пьяный, конечно, но генератор скоро нужно будет дозаправить. Он устал, замёрз, и хочет спать.

Офицер, который был с солдатами, но был без униформы, смотрел на мужчину, который качающейся походкой шёл по пристани, слышал, как он пробормотал что-то солдатам, и пошёл в направлении одной из подлодок. Мужчина шёл так, словно он был на палубе корабля во время шторма.

– И там есть ещё что-то. Что-то другое. Оно ждёт в темноте.

Николай почти дошёл до подлодки, когда услышал это – лёгкое потрескивание, как электрическое, и звук скольжения чего-то мокрого. Как будто за ним по бетону тащили что-то тяжёлое. Но когда он оглянулся, там ничего не было. Только тени.

– Охотится. Выжидает подходящий момент.

На пристани всё ещё работали несколько фонарей. Лампы меняли только возле бара и – ради Николая – несколько штук на пути от бара к генератору. В создаваемой фонарями реке света были островки темноты. Ближайшая к Николаю лампа замигала, затрещала, и погасла.

– Ждёт темноты.

Это насторожило его. Он чувствовал, как холод пробирает его до костей, хотя обычно алкоголь притуплял его чувства. Он пошёл быстрее. Но звук скольжения, похоже, тоже ускорился. Ускорился и приблизился

– Готовится напасть.

Оно было мокрое и скользкое, как морские водоросли. Оно обернулось вокруг его шеи. Затягивалось. Душило. Николай вцепился в него ногтями, пытаясь вдохнуть. Но силы покидали его руки. Он как будто засыпал. Сознание оставляло его. Затем ещё несколько щупалец шлёпнулись на него, схватили, и потащили.

– Готовится убить.

Отобрали у него силы и подавили его крик, не дав ему прозвучать. Он опустился на колени и завалился набок. И почувствовал, как его тащат куда-то.

– А бедный Николай не знает, что происходит. Он знает только одно.

Последнее, о чём он успел подумать – кому-то придётся присматривать за генератором. Затем темнота окружила его, и его сознание провалилось в небытие.

– Что без него генератор остановится.

Роза слушала, словно прикованная к краю стула. Старик устремил свои слепые глаза куда-то в пространство. Ничего не видя. Просто байка, – сказала она себе, – не может же он в самом деле знать. Такое не могло быть взаправду.

Лампа вспыхнула, как молния, отбросив на морщинистом лице Георгия тени, и он сказал:

– И свет погаснет.

И свет погас.

5.

 

Дверь в бар со стуком распахнулась. Все повернулись и увидели перепуганное лицо Розы, высматривавшей Софью Баринскую. Помещение освещалось только мерцающими свечами.

Милиционерша быстро подошла к ней, мгновенно протрезвев.

– Что случилось? Что-то с Георгием?

Роза с трудом дышала:

– Поверить не могу, что так плохо бегаю. Где Николай, который генератор обслуживает?

– Пошёл обратно, к генератору. В подлодку, – она кивнула на ближайшую свечу. – Похоже, не успел.

– Наверное, не дозаправил вовремя, – кто-то добавил. – Это уже не в первый раз.

– Хотя сам Николай дозаправляется всегда вовремя, – добавил ещё кто-то, к всеобщему веселью.

– Нужно найти его, – Роза тянула Софью за рукав. – Идёмте.

– Куда? Что случилось?

– Георгий видел... Ну, не совсем видел, но... – Роза покачала головой. – Просто пойдёмте, ладно?

Софья пожала плечами:

– Ладно.

Она быстро забрала со спинки стула, на котором сидела, свою шубу.

– Не уноси бутылку, – сказала она бармену. – Она может мне ещё понадобиться.

– Может быть, нам с вами пойти? – спросил один из рыбаков у нетерпеливо ожидающей Софью Розы. Говорил он невнятно, и Розе показалось, что встать из-за стола ему будет непросто. – Чтобы защищать вас, а?

– Мне будет безопаснее без вашей помощи, – ответила ему Роза.

Его приятели засмеялись и продолжили пить.

– Так что там случилось? – спросила Софья, когда он вышли.

Они быстро шли к подлодке, где работал Николай.

Тем временем снова пошёл снег, большими, медленными хлопьями. После рассказа Розы Софья молчала.

– Послушайте, я знаю, что это всё странно, но лучше проверить, чем потом сожалеть. К тому же свет действительно погас, – завершила Роза, почти извиняясь.

Они шли между двумя огромными подводными лодками, их тёмные силуэты возвышались над водой словно киты, которых выбросило во мраке ночи на берег. Маленький фонарик Софьи был единственным источником света, не считая бледного свечения луны, пробивающегося сквозь клочковатые облака и подсвечивающего снег.

– Их что, так и оставят тут? – спросила Роза, рассматривая огромные лодки с обеих сторон.

– Как и нас, их бросили гнить. Забыли. Они стареют, рассыпаются, умирают, – она остановилась и прикоснулась рукой к подводной лодке. – Попробуй.

– Что?

– Пробуй.

Софья провела ладонью по корпусу лодки. Роза сделала то же самое. Лодка была грубая, как наждак, и её рука стала грязной, с кусочками ржавчины.

– Этот борт был гладкий, полированный, молодой, – в почти полной темноте Софья пристально смотрела на Розу, – а теперь... Прямо как ты и я, правда?

– Что вы имеете в виду?

– Твоя кожа такая гладкая.

– Видели бы вы меня утром.

– Но однажды она станет такой же, как моя. Сухой, стареющей, сморщенной.

– Да вы не так плохо выглядите, – сказала Роза. – В смысле... сколько вам лет?

Софья засмеялась.

– На вид мне столько не дашь, – сказала она.

Несмотря на смех, в её голосе чувствовалась горечь.

– Идём, найдём Николая.

 

Больше похоже на тоннель, чем на корабль, – думал Джек. Свет трёх фонариков выхватывал из темноты древнее железо. Всё было покрыто слоем ржавчины, а их ноги шлёпали по воде, постоянно капавшей со всех труб.

Солдат со счётчиком Гейгера шёл между Сергеевым и Джеком, фонариком он светил на счётчик и следил, как дрожит его стрелка.

– Ну что? – спросил Сергеев.

– Немного выше, чем фон снаружи. Просто старый реактор, о котором нужно заботиться.

– Как и о всех нас, – пробормотал Джек.

– Только время тратим, – пожаловался Сергеев.

Джек был с ним согласен, но не торопился это демонстрировать.

– Далеко до реактора? – спросил Джек.

– Откуда мне знать? Я не подводник.

– Думаю, он в задней части лодки, – сказал Разул.

– Лодки?

– Ну, они же подводные лодки, а не корабли.

– Мне можешь не рассказывать. У меня двоюродный брат на «Курске» служил.

– Бедолага, – тихо сказал Сергеев.

– А что случилось с «Курском»? – спросил Джек.

Разул поднял глаза, в которых при свете фонарика читалось удивление вопросу.

– Он утонул.

«Это и случается с подводными лодками», – подумал Джек. Но вслух не сказал. Вместо этого он сказал:

– Ах, да. Соболезную. Странно, что эта ещё не утонула.

– Утонет, – ответил Сергеев. – И не хотел бы я в это время быть внутри. Товарищ капитан, – добавил он, поколебавшись.

– Ладно. Идём обратно на пристань. Как дела у остальных?

Они развернулись в узком коридоре. Джек удивлялся тому, как на таком маленьком судне людям удавалось работать, не говоря уже о том, чтобы жить. От коридора отходили в стороны отсеки, но они были маленькие, тесные, в них было полно труб, кабелей, и приборов. Как будто о команде подумали в последний момент.

Сергеев говорил что-то в микрофон и стучал по наушнику.

– Наверное, корпус лодки блокирует сигнал, – сказал он. – Никто не отвечает.

– Попробуем ещё раз снаружи, – сказал Джек. – Показания по-прежнему в норме?

– Я бы предпочёл, чтобы они были пониже, но уровень такой, как я и ожидал, – доложил Разул.

Джек чувствовал, что лестница под его ногами проржавела. Сверху, с Разула, в лицо сыпались пыль, грязь, окислившийся металл. Но Джек держался к нему ближе, он не хотел дать Сергееву возможность захлопнуть люк сразу за Разулом, и оставить его запертым внутри.

Но Сергеев уже спрыгнул с лодки и настойчиво что-то говорил в микрофон. Когда Разул и Джек подошли к нему, он покачал головой:

– По-прежнему ничего.

Теперь, когда была вероятность, что возникла проблема, он был абсолютно профессионален, грубости как не бывало.

– Ваши предложения? – отчеканил Джек.

– Проверить непосредственно.

– То есть пойти и посмотреть?

– Так точно, товарищ капитан. Пойти и посмотреть.

– Если бы мы ещё знали, где они, – заметил Разул.

– Одна группа пошла в сухой док, другая – на юг. Но где они сейчас... – он пожал плечами.

– Узнай, связывались ли они с полковником Левиным, – сказал Джек. – Может быть, это у нас проблемы со связью, а не у них.

Но не успел Сергеев это сделать, как они услышали вопль. Он сотрясал ледяной воздух где-то рядом, возможно, с другой стороны подводной лодки. Короткий и оглушительный. Крик удивления и страха. От него Джека охватил больший озноб, чем из-за холода.

– Это была Роза, – сказал он громко и побежал.

 

Она чувствовала себя такой тряпкой. Особенно после того, как подбежали Джек и два солдата, и она бросилась в объятия Джека. Ей стало чуть-чуть легче оттого, что Софья тоже в ужасе смотрела на бесформенную массу на краю пристани. Но не намного легче.

– Ты в порядке?

Она кивнула:

– Это был просто шок.

Рассказать ли ему про старика Георгия? С чего начать? Софья и солдаты осматривали тело.

– Это?.. – Роза не могла закончить.

Софья кивнула:

– Это Николай. Как ты и сказала.

Сергеев посветил фонариком на лицо. Вернее, на то, что осталось от лица. Он быстро повернул луч в другую сторону.

– Как тот парень в кругу камней, – сказал он им. – Тело как желе.

Джек проверил состояние Розы и, когда она его заверила в том, что всё в порядке, подошёл к солдатам.

– Удалось связаться с Левиным?

Сергеев покачал головой:

– Только шум. Как помехи. Или радиоподавление.

– Намеренное?

– Кто его знает…

– Это не радиация, – сказал второй солдат. – Её недостаточно для такого уровня помех.

– Значит, мы сами по себе, – сказал Джек. – Нужно найти остальных.

– Вы разбираетесь в генераторах? – спросила Софья.

– А что?

– Посёлок без света остался, – сказала Роза. – Николай шёл заправлять генератор, или что там с ним обычно делают. Он обеспечивает энергией всю деревню.

– Где он? – спросил Сергеев.

– На «Рыкове», – сказала Софья и указала на огромную нависающую тень подводной лодки в пятидесяти метрах дальше по пристани. – Оттуда проложили кабели на старую электростанцию, после того, как та поломалась.

– Я инженер, – сказал Разул. – Посмотрю, смогу ли что-нибудь сделать.

– Пойдём вместе, – решил Джек. – Тут что-то происходит, что-то нехорошее. Никому не ходить в одиночку, ясно? – он посмотрел на Розу, а затем на Софью. – Вы сможете вдвоём вернуться в бар и предупредить людей?

– Предупредить их? – Софья покачала головой. – Паника начнётся. Начнут винить вурдалака.

– Скажите им, что сами сочтёте нужным, но что-то сказать надо.

– Мы справимся, – заверила его Роза. – Идёмте.

– Встретимся в баре, – крикнул им вслед Джек. – А затем нужно будет рассказать всё Доктору.

 

Алекс Минин оторвал взгляд от своих бумаг и увидел, что напротив него, по другую сторону стола, на стуле сидит Доктор. От неожиданности он охнул.

– Не хотел вас напугать, – сказал Доктор.

Хотя, судя по его усмешке, именно на это он и рассчитывал.

– Вы что-то хотели?

– Ну, Екатерину я напугал, Клебанова разозлил. Остались вы и Борис.

– Ну, так и пошли бы к Борису.

– Вряд ли у него найдётся лопата.

Алекс положил ручку и откинулся на спинку стула. Он подумал, что ответ на его вопрос ему не понравится. Но всё равно спросил:

– А зачем вам, Доктор, нужна лопата?

– Да так, ерунда. Хочу немного в могилах покопаться.

Алекс сглотнул.

– Предыдущие жертвы?

Доктор оживлённо кивал:

– Если хотите, можете со мной пойти.

– Доктор, сейчас ночь на дворе. Не говоря уже о сомнительности легальной стороны дела.

– Да нет тут ничего сомнительного. Это абсолютно незаконно. Ничего страшного. В общем, – продолжал он, встав, – мне нужно, чтобы вы показали мне их могилы. Идёмте, если идёте.

Алекс тоже встал.

– А у меня есть выбор?

– Нет.

– Так я и думал.

 

Они были примерно на полпути в бар. Без освещения было тяжело понять, сколько они прошли, и для непривычных глаз Розы все подводные лодки были одинаковые.

– Что вы им скажете?

Софья ушла в себя, погрузилась в свои мысли, и Розе пришлось повторить вопрос.

– Чтобы сидели, по возможности, дома, и не выходили на улицу по одному. Даже днём.

– Будем надеяться, что этого достаточно.

Софья не ответила. Она остановилась и знаком показала Розе, чтобы та молчала. Они обе выглядели как силуэты на фоне заснеженной дороги вдоль гавани. Роза собиралась спросить, в чём дело, но затем она тоже услышала.

Скользящий, скребущий звук. Как будто где-то впереди волочили поперёк дороги что-то тяжёлое. В воздухе была лёгкая дымка. Ветер утих, и холодный ночной воздух влажный. Розе казалось, что он просачивается сквозь одежду до самой кожи.

– Что это? – шёпотом спросила она.

– Я не знаю, – Софья посмотрела по сторонам, пытаясь понять, откуда идёт звук. – Подожди здесь.

Она направила в туманный мрак луч фонарика, но всё равно ничего не было видно.

– Вот уж вряд ли, – ответила Роза.

Но затем Софья сделала нечто странное. Странное и жуткое. Она почесала за ухом, резким движением, словно собака, которую грызут блохи. В этом жесте не было ничего предосудительного, ничего необычного. Но из-за него Розе вдруг стало холодно и одиноко. Она жалела, что не осталась с Джеком и солдатами. И, когда Софья осторожно пошла в туман, в направлении звука, который уже стихал, Роза осталась на месте.

Приглушённые шаги Софьи Баринской растворились в тумане так же, как перед этим растворился её силуэт. Роза стояла на пристани одна, обхватив себя руками, чтобы согреться. Она топала ногами и выдыхала облачка пара, которые сливались со сгущающимся туманом.

Казалось, прошла уже вечность, и Роза позвала:

– Софья! Софья! Вы там? Хватит уже дурака валять, возвращайтесь, мне ничего не видно.

В этот раз звук раздался сзади. Всё тот же скользящий звук, словно по пристани тащили пучок водорослей. Роза всмотрелась в дымку, но не могла рассмотреть даже землю у себя под ногами. Медленно, осторожно, она пошла на звук.

Что-то впереди слабо светилось. Из-за тумана свет был расплывчатым. Может быть, это свет фонарика? Джек с солдатами возвращается? Но почему тогда не загорелись фонари? А может быть, загорелись? Роза вспомнила, что в доках лишь несколько фонарей были рабочими. Из-за тумана она могла не заметить, что электричество уже включилось. Она продолжала осторожно идти вперёд. Звук не прекращался, а свет становился ярче: голубой, пульсирующий, потусторонний.

– Хочу ли я это делать? – тихо спросила она сама себя.

Ответ был, пожалуй, отрицательный, но она продолжала идти. Пока её ноги не наткнулись на что-то, и она чуть не упала.

Роза присела, частично, чтобы рассмотреть, что под ногами, а частично, чтобы не упасть. Даже присев, она едва различала тёмный силуэт. Она аккуратно попробовала его рукой. Даже через толстую перчатку она чувствовала, что оно мягкое и немного упругое. Как сдувающийся надувной шарик.

Как желе.

Резко вдохнув холодный воздух, Роза вскочила на ноги и отступила.

Впереди пульсирующий бледно-голубой свет неожиданно двинулся вперёд, прямо на неё.

6.

 

Чем бы ни был этот свет, при движении он издавал скользящий, ползущий звук. Что-то шлёпнулось позади Розы, задев её плечо и упав на землю. Появился ещё один звук – что-то волочили. Найденное ею тело тащили в направлении света, который теперь стал ярче и мигал быстрее. Светящееся голубым светом щупальце пронеслось перед Розой, заставив её, увернувшись, наклониться в сторону и пошатнуться.

Другие части тела существа она не хотела рассматривать. Она развернулась и побежала. И врезалась прямо в тёмный силуэт, выплывший из тумана и схвативший её.

– В чём дело? – спросила Софья у вырывающейся Розы.

– Там... что-то. Там, сзади.

– Что ещё за «что-то»?

Роза хохотнула.

– Гадкое «что-то». Я не стала задерживаться и рассматривать. И ещё один труп, кажется.

– Кажется?

– Ну, это же у вас фонарик!

Скользящий звук прекратился, и Роза аккуратно пошла назад, туда, где она увидела светящееся существо.

– Как будто клякса, похоже на голубую медузу или что-то такое. С такими... щупальцами, понимаете?

– Вряд ли понимаю, – у Софьи голос был тоже нервный.

Но там ничего не было. Бледный свет фонаря выхватывал в снегу след, по которому что-то заползло на пристань, а затем поползло вдоль дороги. И ещё один, более глубокий след, где протащили что-то тяжёлое.

– Один из солдат? – спросила Роза. – Джек не мог связаться с ними по рации.

– Если бы это был солдат, он был бы не один, – заметила Софья.

– Значит, он не один. Возможно. Да откуда мне знать? – запротестовала Роза. – Нам нужно вернуться в бар.

Софья осветила фонариком дорожку. На снегу была только небольшая примятость, никаких следов ног. Почти как если бы кто-то снежный ком прокатил.

– Говоришь, оно светилось?

– Да.

– Но снег не растаял. Он просто придавлен и расползся в стороны.

– Значит, оно светится, но не горячее. Оно голубое было.

– Даже не тёплое. Здесь у нас несколько градусов выше нуля жарой считаются, – цокая языком, Софья размышляла. – Поэтому нам нужно, чтобы скорее заработал генератор. Не столько ради света, сколько ради тепла. Хотя в институте есть собственный генератор, если у нас других вариантов не останется.

– Джек всё наладит.

– Надеюсь, – она покачала головой. – Это чересчур, – пробормотала она. – Слишком рано. Я к этому не готова.

– А кто готов? – спросила Роза.

Софья, похоже, взяла себя в руки и приняла решение.

– Я хочу ещё раз взглянуть на круг камней, в котором мы нашли тело бедняги Павла.

– Что, сейчас? В таком тумане?

– На вершине утёса тумана может быть меньше. Он с моря идёт. Выше он не должен быть таким густым.

– Да даже если и так!

– Я хочу посмотреть, нет ли там похожих следов. Если подождать, их может засыпать снегом.

– Да их, наверное, уже засыпало, – сказала Роза. – А если и нет, то всё равно там военные топтались повсюду.

– Тебе со мной не обязательно, – сказала Софья и отвернулась. – Возвращайся в бар, если хочешь, там тепло и безопасно.

Роза вздохнула:

– Я с вами. Должен же кто-то высматривать эти злобные кляксы, пока вы в снегу ковыряетесь.

В десяти метрах от них загорелся фонарь. Его лучи рассеивались в тумане. Он помигал, словно пытаясь не погаснуть, а затем загорелся немного ярче. Это было хоть какое-то утешение. Роза увидела, что Софья улыбается. Но, из-за тумана и падающих на её лицо теней, на мгновение лицо выглядело гротескным. Словно улыбающийся череп. Затем она начала вставать, и эффект исчез.

– Ну, что же, пойдём, – сказала Софья.

 

Они поехали на одном из институтских джипов. Минин был за рулём, и большую часть пути молчал. И не только потому, что сосредоточился на высматривании в тумане дороги.

– У вас в связи с этим какая-то проблема? – спросил, в конце концов, Доктор.

– Даже несколько.

– Я возьму вину на себя.

– Это только одна из проблем.

– А какие ещё?

– Самая простая проблема – копать промёрзшую землю. Проблема посложнее – узнать, где копать.

– Кто-нибудь должен знать. Нам расскажут.

Минин тыльной стороной руки протёр лобовое стекло. Видимость от этого не улучшилась. Он сбросил скорость почти до пешеходной.

– Фёдор Валень знает. Он роет могилы.

– И как он это делает?

– Он строитель. В основном чинит прорвавшиеся трубы и здания ремонтирует. У него есть экскаватор.

– Ну, вот и хорошо.

– Павел Валень – его сын, – тихо сказал Минин.

– О... Ясно, – Доктор задумался. – Думаю, он будет рад помочь.

– Вам он, может, и будет рад помочь. Валень и я... я ему не нравлюсь.

Доктор повернулся и посмотрел на Минина.

– Вас никто не любит, – заметил он, а затем усмехнулся. – А я ему понравлюсь. Я всем нравлюсь. Гарантировано.

 

Разул тряпкой протирал руки от масла.

– Топливный шланг от основного бака засорился. Не удивительно, что ему так часто приходилось горючее доливать. Теперь должен проработать пару дней без моего участия.

– Будем надеяться, – сказал Джек. – Молодец.

Сергеев кивнул; похоже, это был максимум одобрения, который он высказать товарищу.

– Ну что же, идём обратно в институт, узнаем, кто вернулся. Мы не сможем ничего сделать, пока не наступит утро, и туман не рассеется.

– Если рассеется, – мрачно сказал Сергеев.

– Какой же ты оптимист, – сказал Джек.

Сергеев сердито на него посмотрел. Разул улыбался – его веселило их противостояние. Но когда он отбросил в угол замасленную тряпку, его улыбка пропала.

– Что это было?

– Что? – спросил Джек.

– Звук. Только что. Слушайте.

Они все замолчали и прислушались. Из-за генератора, сквозь его ритмичный гул, доносился едва различимый шаркающий, скребущий звук.

– Ерунда, – сказал Сергеев. – Мотор жужжит.

– Или крысы, – предположил Джек.

Но Разул не соглашался.

– Звучало как будто снаружи, на корпусе. Скользило по обшивке подводной лодки.

Сергеев пренебрежительно рассмеялся.

– Это невозможно, – сказал он. – Мы ниже ватерлинии.

 

Валень не сразу поддался уговорам оставить горюющую жену и ехать на экскаваторе на кладбище. Он недовольно посматривал на Минина, отказываясь говорить с ним напрямую, поэтому Доктору приходилось проявлять обаятельность. Так продолжалось до тех пор, пока терпение Доктора не лопнуло.

– Может, прекратите уже жалеть себя и поможете? – потребовал он. – Павла больше нет, и я сожалею об этом. Но если вы хотите не дать другим испытать то, что сейчас испытываете вы, то поднимите свою задницу и помогите нам.

Он глубоко вздохнул и продолжил более тихим голосом:

– Здесь что-то происходит, что-то опасное, чего не должно быть. Вы это знаете. Все это знают. Вы либо не обращаете на это внимания, либо называете его мифическим именем, потому что думаете, что не можете это остановить. Но теперь пора изменить это. Пора сражаться. Я могу прекратить это. Я прекращу это. Но мне нужна ваша помощь. Ясно?

Огромный металлический ковш ударил в промёрзшую землю. Он не мог проломить её, и передняя часть экскаватора оторвалась от земли. Затем ковш неожиданно прорезал землю, и экскаватор со стуком упал в естественное положение. Его стрела описала дугу и высыпала тёмную почву на заснеженную землю. Вокруг струился туман, к которому добавлялся выхлоп экскаватора.

Над старыми могилами стояли полноценные памятники: одинаковые, выстроенные ровными рядами, как солдаты на параде. Но более недавние могилы были отмечены лишь небольшими деревянными крестами, и располагались бессистемно.

– Он последний погиб при подобных обстоятельствах, – сказал Минин, пока они наблюдали, как растёт куча земли. – Он пролежал в земле уже два года. Вы уверены, что хотите это сделать, Доктор?

– Почему он вас не любит? – ответил ему Доктор.

– Вы же сами сказали, меня никто не любит.

– Да. Но он вас по-настоящему не любит.

Экскаватор отъехал назад. Он остановился рядом с Мининым и Доктором, Валень высунулся из кабины. Полностью игнорируя Минина, он обратился к Доктору:

– Гроб уже видно. Делайте, что вам нужно. Я подожду в стороне и закопаю его снова, когда вы закончите. Будет лучше, если никто больше об этом не узнает.

Двигатель взревел, и экскаватор снова дёрнулся вперёд. Затем он заглох, и снова появилась голова Валеня.

– Вы остановите это? Сделаете так, что это больше никогда не повторится?

Доктор кивнул:

– На это потребуется время. Возможно, за это придётся чем-то заплатить. Но я прекращу это. Обещаю.

Голова Валеня опять исчезла в кабине, а затем экскаватор исчез в тумане.

– Он работал вместе с неким Чедакиным, – сказал Минин.

Они медленно шли к разрытой могиле. У Доктора на плече была лопата. Они посмотрели вниз, в черноту.

– Они были лучшими друзьями. Но Чедакин не умел держать язык за зубами.

– «Небрежные слова стоят кому-то жизни»[2], – сказал Доктор.

– Это стоило жизни ему.

– Расскажите.

– Его обнаружили с пистолетом в руке и дырой в затылке. Застрелился, чтобы не ехать в Москву, куда его вызвали для допроса. Так предположили.

– Самоубийство?

Минин кивнул.

– А Валень и остальные винят в этом вас? – Доктор спрыгнул в могилу. – Люди такие недальновидные, правда? – сказал он. – Ладно, давайте снимем крышку с гроба.

Холод земли сохранил древесину, и Доктору с Мининым пришлось налечь вдвоём, чтобы сорвать крышку с деревянного ящика, использованного вместо гроба. И сразу же, из-за вышедшего изнутри запаха, им пришлось прикрыть носы.

– Что же, можно не сомневаться, что он всё ещё там, – сказал Доктор.

Минин прикрыл нос и рот носовым платком.

– Давайте быстрее, – сказал он приглушённым голосом. – Заканчивайте.

Они сняли крышку и заглянули внутрь. Гроб был пуст.

– Его нет! Так отчего тогда такой запах? – сказал Минин.

Доктор наклонился рядом с гробом. В одной руке у него была пробирка, а в другой металлический шпатель из лаборатории Екатерины.

– Боюсь, он всё ещё тут.

Доктор соскребал что-то со дна гроба и складывал это в пробирку. Закрыв пробирку резиновой пробкой, он передал её Минину.

– Подержите минутку.

– А что это?

– Одежда сгнила, наверное, процесс разложения ускорился. То же самое с телом. То, что это сделало, высосало связующую энергию из всего, а не только из костей и хрящей, – он постучал пальцем по пробирке в руках Минина. – Это то, что осталось от трупа.

Не веря, Минин в ужасе смотрел на это. Внутри было что-то, похожее на комок бледного, бесцветного желе.

– Это когда-то было человеком?

Доктор накрыл гроб крышкой и вылез из могилы.

– Да.

– Но как такое могло случиться?

– Не знаю. Но... – он нагнулся и помог Минину тоже вылезти, – если мы это в ближайшем будущем не выясним, с нами может случиться то же самое.

Он забрал у Минина пробирку и опустил её в карман куртки.

– Это воодушевляет, правда? – радостно сказал он, и помахал Валеню, чтобы тот закапывал яму.

 

Генератор тихо гудел у них за спинами, когда они возвращались к люку. Уже почти дойдя до люка, они снова услышали этот звук. Ползущий, скользящий, скребущий – где-то у них наверху, впереди.

– Не нравится мне это, – прошептал Разул.

Он проверил счётчик Гейгера, но показания были такими же, как и раньше.

– Это где-то впереди, – сказал Сергеев.

– Теперь звук такой, как будто он уже внутри лодки, – согласился Джек. – Может быть, какие-то механизмы, или что-то болтается, когда подлодка качается.

– Она не качается, – сказал Сергеев.

– Умник, – проворчал Джек. – Ладно, – сказал он громко, – давайте выбираться отсюда, согласны?

Оба солдата кивнули. Лестница, поднимающаяся в рубку, была теперь прямо перед ними. Весь этот металлический мир был освещён кроваво-красным, так как работало только аварийное освещение.

Разул подошёл к лестнице первым. Он взялся за неё рукой, но сразу же её отдёрнул.

– Она скользкая, – сказал он тихо.

– Ржавая она, вот и всё, – сказал Сергеев; он тоже взялся за лестницу, и тоже отдёрнул руку. – Нет, она... её как будто намазали мазутом, или жиром, или ещё чем-то.

– Чем-то холодным, – согласился Разул. – Ледяным. Но липким.

– Другого выхода наружу нет, – тихо сказал Джек. – Будем обсуждать, что это, или сразу смоемся?

Все трое стояли возле лестницы. Сергеев посветил фонариком на нижние ступени.

– Бесцветное, – сказал он.

Он направил фонарик вверх, и всем стало видно, что лестница была в чём-то прозрачном и вязком. Луч осветил верх лестницы и открытый люк. Вскрикнув от страха и неожиданности, Сергеев уронил фонарь.

Светящееся щупальце, похожее на водоросль, падало к ним, ударяясь о ступени лестницы.

– Бежим!

Джек побежал впереди, прочь от бледной, светящейся, желе-подобной массы существа, протискивающейся вниз по лестнице.