Схема 182. Модусы сознания и предметный мир

Сартр неоднократно подчеркивает, что результаты действия вообра­жения не выводятся из деятельности восприятия. Он указывает, что в процессе работы воображения сознание создает образы вещей, причем действует при этом так, как будто никакого восприятия вообще нет. Феномены, возникающие в воображении, представляют собой ответы на вопросы, задаваемые активным субъектом. Так происходит построе­ние, создание, конституирование «мира-в-себе» (схема 183).

Схема 183. Конституирование «мира-в-себе»

И так как этот конституированный предметный мир («бытие-в-себе») есть порождение человеческого сознания (воображения), то его можно определить как инобытие человека. Но поскольку сознание направле­но на мир, а мир определяется воображением, то получается, что в интен­циональных актах сознание занимается самоотрицанием. Оно постоянно перекраивает, изменяет этот мир, а тем самым изменяет и самое себя.

Типы бытия. В книге «Бытие и Ничто» Сартр выделяет и анализи­рует несколько типов бытия, главные из которых — это «бытие-в-себе», «бытие-для-себя» и «бытие-для-другого» (см. табл. 115).

Но начинает он свой анализ с исследования двух вспомогательных, но в определенном смысле фундаментальных понятий: феномены бытия и бытие феноменов. Так, мы можем воспринимать стоящее перед нами кресло и иметь тем самым феномен бытия кресла в нашем сознании. Но наше сознание может быть направлено и на бытие фено­мена — когда мы видим, что кресла нет на привычном месте; при этом интенциональный акт сознания направлен на отсутствие кресла. Тем самым отсутствующие феномены обладают в нашем сознании (в данном случае — в восприятии) бытием наряду с присутствующими, причем бытием не менее реальным, чем последние.

Бытие отсутствия, или Ничто, играет важнейшую роль в феноме­нологической онтологии Сартра, не случайно термин «Ничто» вынесен им в заголовок книги. Пожалуй, Сартр был первым после Парменида (античная философия), кто поставил проблему существования Ничто (или Небытия)¹. Но именно потому, что объектом рассмотрения у Сарт­ра являются феномены человеческого сознания, бытие феномена «отсут­ствие» оказывается у него столь же реальным, что и феномен бытия «присутствия». Пользуясь современной терминологией, можно сказать, что «предметные миры» у Сартра — это различные виртуальные реаль­ности (миры восприятия и воображения), существующие — последова­тельно и/или параллельно — в сознании человека. Сравнивая их, мы обнаруживаем, что один и тот же «объект» (феномен) в одной виртуаль­ной реальности существует, а в другой — нет. Обнаружение его отсут­ствия и порождает существование, или бытие, феномена «отсутствие»².

¹ Правда, в гностицизме, каббале и основанных на них учениях рассматривается позитивное Ничто, трактуемое как Бог. Но это совершенно иной подход.

² Заметим при этом, что в каждой нашей виртуальной реальности отсутствует гро­мадное множество объектов, о которых мы вообще ничего не знаем. Так, предположим, вы вообще ничего не слышали о существовании в космосе «черных дыр» (открытых во второй половине XX в.). Тогда феномен «черных дыр» отсутствует во всех ваших вир­туальных реальностях, но при этом в них же не имеет места бытие феномена «отсут­ствие " черных дыр"». Это уже некое «абсолютное» отсутствие, не фиксируемое нашим сознанием.

«Бытие-в-себе». Выстраивая свою систему типов бытия, Сартр на­чинает с понятия «просто-бытие», тождественного Ничто. Ничего дру­гого на этой ступени не имеется, и даже любая постановка вопроса о чем-то помимо «просто-бытия» является бессмысленной. Но при этом существенно, что само понятие «просто-бытие» появляется в сознании мыслящего субъекта в результате феноменологической редукции. Если выше отмечалось, что первое открытие, которое делает философ­ствующее сознание, состоит в обнаружении «предметного мира», то здесь феноменологическая редукция идет дальше — субъект как бы ставит перед собой вопрос: а что лежит за этим «предметным миром»? И получает ответ: «просто-бытие», «пустое бытие» или Ничто.

Поскольку это бытие совершенно пусто, то внутри него нет ника­ких частей, никаких различий. Следовательно, здесь нет и никакого от­ношения бытия к самому себе, и единственное свойство, которым оно обладает, это только «быть» («существовать»). Именно поэтому оно выступает как «бытие-в-себе». И так как оно совершенно пусто, то не обладает и никакой активностью.

«Бытие-для-себя». Обнаружение этих характеристик «просто-бы­тия» позволяет вопрошающему сознанию отличить себя от этого «про­сто-бытия». Отметив, зафиксировав это отличие, вопрошающее созна­ние обращается к себе, своей природе, делая тем самым само себя объектом собственного изучения, обнаруживая себя как рефлексивное бытие, постигая такие свои фундаментальные свойства, как изначаль­ную активность и интенциональность (направленность на объект). Та­ким образом, оно осознает, что является не только «бытием-в-себе», но и одновременно «бытием-для-себя». При этом, обращаясь к самому себе как к объекту изучения, сознание различает себя как «я-объект» (т.е. то, что становится предметом изучения) и «я-субъект» (т.е. то, что занимается изучением «я-объекта). Но если «я-субъект» и «я-объект» различаются, то, значит, они уже не тождественны, следовательно, они уже выступают по отношению друг к другу в роли «я» и «не-я». В та­ком случае само раздвоение сознания несет заряд отрицания, или «не­гации», поскольку «не-я», отличное от «я», есть уже Иное. Тем самым рефлектирующее сознание открывает возможность деконструкции бытия, т.е. постоянной его переделки, изменения, порождения нового (ранее не существовавшего) и уничтожения уже существующего.

Различая внутри себя «я» и «не-я», т.е. Иное, сознание, как бы сле­дуя тому же образцу или пути различения, отличает себя от «пустого бытия», на которое оно может быть направлено.

На следующем шаге исходное, изначальное «пустое бытие», которое сначала было тождественно Ничто, начинает отличаться от него: вмес­то единого «просто-бытия» мы теперь имеем позитивное и негативное бытие (т.е. бытие-присутствие и бытие-отсутствие).

Сознание оказывается при этом как конструирующей, так и декон­струирующей силой, которая создает и аннулирует бытие (как присут­ствие, так и отсутствие). И поскольку сознание есть сила, аннулиру­ющая бытие, то его можно охарактеризовать как «ничто бытия». При этом позитивное бытие (бытие-присутствие) есть лишь маленький островок, окруженный негативным бытием (бытием-отсутствием).

Сознание (экзистенция человека) оказывается при таком подходе чистой возможностью, незаполненностью бытием. Именно поэтому со­знание есть Ничто — чистая потенция и чистая свобода.

Учение о свободе. Свобода есть условие, благодаря чему сущность человека вообще возможна. Человек «заброшен» в этот абсурдный мир¹ и «обречен на свободу». Утрачивая свою свободу, человек вообще перестает быть человеком, обращается в Ничто. Именно в силу своей свободы человек ответствен за свою жизнь. Не только успехи, но и провалы на этом пути всегда есть результат его собственного выбора. Бесполезно искать кого-нибудь другого, виноватого в том, что с вами случилось. Что бы ни случилось — вы это заслужили своими поступ­ками и несете за них ответственность. В любой момент вы можете изменить свой жизненный «проект», выбрать другой путь. Но всегда — это ваш выбор.

«Бытие-для-другого». Важнейшей новацией в феноменологиче­ской онтологии Сартра стало введение им понятия «бытие-для-друго­го». Другой обнаруживается моим сознанием, когда он внедряется в мою субъективность. Теперь «бытие-для-себя» становится «бытием-для-другого». При этом мое «я» с удивлением обнаруживает, что явля­ется не центром как для самого себя, а только неким элементом жиз­ненного проекта этого Другого. Другой — это не тот, кого вижу я, это, скорее, тот, кто видит меня. При этом «я» ощущает свое низведение до уровня вещей.

Это парализует меня, под взглядом Другого «я» испытывает стыд, смущение, робость. Как говорит один из персонажей пьесы Сартра: «Ад — это другие». Присутствие Другого отнимает у меня мою свобо­ду. Люди стремятся отнять у других свободу, чтобы сохранить свою собственную. Теперь «я» постигает, что наша свобода зависит от сво­боды других, а их свобода — от нашей. Следовательно, стремясь к соб­ственной свободе, я должен желать и свободы других.

Судьба учения. Сартр оказал значительное влияние на многих философов-экзистенциалистов, и прежде всего на Камю. Велико также влияние его учения на творческую интеллигенцию того времени (писа­телей, художников, режиссеров и т.п.).

¹ Идея абсурдности нашего мира получила особенно последовательное развитие в работах Камю, которого прозвали «певцом абсурдного мира».

Таблица 115. Сартр: типы бытия

Тип бытия	Характеристика бытия
«Бытие-в-себе»	Способ бытия вещей, взятых в их тождестве с собой; это бытие не нуждается в сознании и не способно на него; сознание существует рядом с этим миром, но совершенно не связано с ним.
«Бытие-для-себя»	Сознание определяет мир (конституирует его) и одновременно выделяет себя из мира; при этом оно обнаруживает, что его сущность есть Ничто, абсолютная свобода и абсо­лютная потенция; мое «я» свободно строит «проект» жизни, свободно выбирая свою сущность.
«Бытие-для-другого»	Когда в мою субъективность внедряется другой, делающий меня-субъекта объектом своего мира, тогда в моем бытии появляется Другой, и «бытие-для-себя» становится «бытием-для-другого». При этом мое «я» ощущает себя элементом (но не центром) проекта Другого. Это парализует меня, под взглядом Другого «я» испытывает стыд, смущение, робость. Присутствие Другого отнимает у меня свободу. Люди стремятся отнять у других свободу, чтобы сохранить собственную свободу. Наша свобода зависит от свободы других, а их свобода — от нашей. Поэтому я обязан желать свободы других вместе со своей собственной.