Социал-демократия и другие идеологические традиции
Никто из нас не видит мир таким, каким он есть на самом деле. Мы смотрим на него через призму каких-то уже сформировавшихся представлений, предположений и теорий. Поэтому наблюдение и понимание неотделимы друг от друга: глядя на мир, мы одновременно придаем ему тот или иной смысл. Нечто аналогичное происходит и тогда, когда мы воспринимаем политику, — у разных людей здесь могут быть изначально разные аксиомы и заранее сложившиеся представления. Корни всего этого скрываются в тех предельно широких политических традициях, что называются политическими идеологиями. Это мир «измов», где можно встретить либерализм, социализм, консерватизм, феминизм, фашизм и так далее; каждый «изм» при этом являет собой какое-то определенное интеллектуальное целое, или парадигму, каждый из них дает свою картину политической действительности — свое мировоззрение. Нечего и говорить, что существует множество воззрений на то, что такое идеология и какую роль она играет в обществе «Идеология» — одно из тех понятий политологии, вокруг которых шли, идут и, конечно же, будут еще идти многие и долгие споры. Хотя сегодня этот термин употребляется в нейтральном значении — как простое обозначение той или иной социальной философии или мировоззрения, исторически же он имел довольно-таки трудную судьбу, ибо были времена, когда ему придавали сугубо отрицательный смысл. Само слово «идеология» впервые употребил в 1796 г. французский философ Дестют де Траси, он означал некую новую «науку об идеях» (буквально идеялогия), которая должна была бы изучить происхождение наших мыслей. Сам философ надеялся, что идеология со временем станет такой же признанной наукой, как зоология или биология. За термином, однако, закрепилось то значение, которое в XIX в. ему придал К. Маркс. Маркс понимал идеологию как нечто равнозначное идеям «правящего класса» — идеям, которые, следовательно, освящают сложившееся классовое деление общества и эксплуатацию низших классов. В своей ранней работе «Немецкая идеология» (1846) Маркс и Энгельс писали о том, что идеи правящего класса являются в каждую эпоху правящими идеями, то есть класс, выступающий главной материальной силой в обществе, одновременно является его главной умственной силой. Класс, владеющий средствами производства, одновременно контролирует производство идей. Природу идеологии Маркс видел в том, что она представляет собой превратное сознание, имеющее лишь ту цель, чтобы держать в темноте низшие классы и не давать им видеть реальных противоречий, на которых зиждутся все классовые общества. Что касается конкретно капитализма, здесь идеология собственнического класса (буржуазная идеология) навязывает пролетариату «ложное сознание» и всевозможные иллюзии, мешающие ему осознать свое эксплуатируемое положение. При этом Маркс отнюдь не полагал, что все политические взгляды имеют заведомо идеологический характер; свое собственное исследование капитализма он считал наукой. По Марксу, между наукой и идеологией всегда можно провести четкую линию — грань между истиной и ложью. В работах позднейших марксистов - Ленина и Грамши - было уже другое понимание вопроса. Они говорили уже не только о «буржуазной», но также о «социалистической идеологии» и «пролетарской идеологии». Либеральная и консервативная традиции по-своему трактовали идеологию. С возникновением тоталитарных диктатур в период между двумя мировыми войнами такие авторы либеральной ориентации, как К. Поппер, Дж. Л. Талмон и Х. Арендт, стали рассматривать идеологию как инструмент социального контроля, обеспечивающий общественное согласие и подчинение. Работая в период «холодной войны», эти теоретики трактовали идеологии фашизма и коммунизма как два варианта «закрытой» системы мышления — системы, претендующей на монопольное владение истиной и не допускающей никакого инакомыслия. На этом фоне либерализм с его коренной приверженностью принципам свободы личности, а также консерватизм и демократический социализм, поскольку таковые разделяют те же принципы, понимались не как идеологии, а как «открытые» системы — открытые в том смысле, что они допускают свободу мнений, критику и оппозицию, более того, настаивают на них. Последовательно консервативное понимание «идеологии» было разработано таким мыслителем, как М. Оукшотт, который шел от традиционно консервативного неверия к возможности рационализма полагая, что окружающий мир во всей своей сложности не доступен человеческому пониманию. Как он сам выразился на этот счет, в политике «люди плывут по бездонному и бескрайнему морю». С этой точки зрения идеологии рисуются абстрактными «системами мышления» — набором идей, которые скорее искажают политическую реальность, ибо претендуют на объяснение того, что по сути дела необъяснимо. По этим соображениям консерваторы обыкновенно всегда отрицали, что у них есть какая-то идеология, предпочитая вместо этого представлять консерватизм как «умонастроение» или «позицию» и делать главную свою ставку на прагматизм, традицию и историю. Недостатком всех представленных выше подходов является то, что в них идеология предстает в заведомо негативном свете, а это ограничивает область употребления понятия. Получается, что одни политические доктрины можно отнести к идеологиям, а другие нельзя. Так, Маркс настаивал на том, что его идеи носят научный, а не идеологический характер, либералы отрицают принадлежность своей философии к миру идеологий и, наконец, консерваторы спокон веку утверждали, что они придерживаются прагматической, а не идеологической позиции в политике. Более того, каждый из этих подходов «нагружен» ценностями и установками соответствующих политических доктрин. Требуется нейтральное и всестороннее, применимое ко всем политическим традициям, понимание идеологии, — нужно отказаться от представления, что идеология может быть «хорошей» или «плохой», истинной или ложной, освободительной или порабощающей.
|
