Средства массовой информации и политическая коммуникация. О том, что средства массовой информации (СМИ) приобретают политическое значение, впервые заговорили в конце XIX в

О том, что средства массовой информации (СМИ) приобретают политическое значение, впервые заговорили в конце XIX в., когда в общество пришли массовая грамотность и общедоступная пресса. Но время принесло с собой новые технические и социальные изменения, и СМИ стали полноценным, вполне самостоятельным и в высшей степени мощным фактором политического процесса. Во всем этом сказались три тенденции.

С течением времени уменьша­лось влияние так называемых «первичных» факторов политической социализации, таких, как семья и общественный класс. Некогда человек уже в детстве и юности получал какую-то политическую «прививку»: во взрослом возрасте его взгляды могли так или иначе меняться, но прививка сохранялась на всю жизнь, современное общество же с его социальной и географической мобиль­ностью, укоренением индивидуализма и потребительских ценностей создает совер­шенно иную ситуацию. За кого и как голосовать на выборах люди сегодня решают не по старинке, а из чисто прагматических соображений: в зависимости от того, что говорит и что обещает кандидат. Отсюда и рост политического значения СМИ, ведь сегодня именно они являются главным проводником, который доводит до публики информацию о политических проблемах, программах и, следовательно, вариантах выбора кандидатов или партий.

Сегодня понятно, что СМИ напрямую формируют общественное мнение, по крайней мере, подчеркивая важность одних проблем и умаляя значение других, они тем самым так воздействуют на восприятие публики, что людям остается лишь выбрать то или иное политическое решение из двух-трех возможных и именно с этим решением направиться к избирательным урнам. Тем не менее, существуют самые различные взгляды на политическую роль СМИ. Среди теорий, что сложи­лись на этот счет, главными являются следующие модели: плюралистическая мо­дель, модель господствующей идеологии, рыночная модель и модель ценностей элиты. Плюрализму присуще обостренное внимание к разнообра­зию и многообразию мира, поэтому плюралистическая модель представляет СМИ как своего рода рынок идеологий, на котором потребителю предлагается самый широкий спектр политических взглядов. Тем не менее, в этой модели СМИ придается сугубо положительное значение: считается, что они создают «информированное гражданское общество», повышают уровень его демократичности и позволяют держать государство под контролем общества. Нигде эта роль СМИ как «сторожевого пса» общества до сих пор не проявлялась столь ярко, как в том расследовании уотергейтского скандала, которое в 1974 г. провела газета Washington Posr. Свой пост тогда был вынужден покинуть президент США Ричард Никсон.

Считается, что распространение «новых» СМИ, в осо­бенности интернета, сильнейшим образом способствует плюрализму и политичес­кой конкуренции, предоставляя группам протеста, в том числе «антикапиталисти­ческим» активистам, относительно дешевое и очень эффективное средство распространения информации и организации кампаний. Но плюралистическая модель страдает и серьезными недостатками. Нельзя ведь упускать из виду того, что сла­бые и неорганизованные группы не имеют полноценного доступа к основному потоку печати и вещания, из-за чего СМИ фактически работают на интересы ис­теблишмента и отнюдь не столь разнообразны, как может показаться. Наконец, частная собственность в сфере СМИ и их формальная независимость от государ­ства сами по себе еще не дают оснований говорить об их политической оппозици­онности, особенно сегодня, когда связи журналистов и вещателей со всевозмож­ными органами правительства перерастают уже в какой-то симбиоз.

В модели господствующей идеологии СМИ изображаются политически консерва­тивной силой, которая в принципе служит интересам экономических и социальных элит, а массы отстраняет на обочину политики. В марксистской версии этой моде­ли, идущей от таких теоретиков, как Грамши, утверждается, что СМИ являются проводниками буржуазной идеологии и всегда работают на укрепление капитализ­ма, действуя исключительно в интересах крупных корпораций и информационных магнатов: какую бы политическую информацию СМИ ни распространяли, предпо­лагается, что все это в конечном итоге определяется формой собственности, — собственность же все больше концентрируется в руках небольшого числа глобаль­ных информационных корпораций. С точки зрения этой модели, СМИ играют и все более важную роль в процессах глобализации: распространяя идеи, образы и ценности западной потребительской филосо­фии, они, по сути, создают новые рынки и способствуют проникновению большо­го бизнеса во все уголки планеты.

Как на самом деле работает модель господствующей идеологии, убедительнее всех показали Н. Хомски и Э. Херман в книге «Фабрикация согла­сия» (1994), где они описали так называемую «модель пропа­ганды». Авторы показали пять «фильтров», или факторов, из-за которых новости и политическая информация искажаются внутри самих СМИ:

1) деловые интересы владельцев информационных компаний;

2) необходимость считаться с взглядами и интересами рекламодателей и спон­соров;

3) получение новостей и информации от «агентов власти» — правительственных ор­ганов и крупных исследовательских кор­пораций, финансируемых бизнесом;

4) эпизодическое давление на журналистов, включая и такой момент, как угрозы су­дебного преследования;

5) постоянная убежденность самих журналистов в достоинствах рыночной конкуренции и потребительского капитализма.

Хомски убедительно показал, что СМИ могут совершенно негативно воздействовать на демократический процесс, мобилизуя, скажем, общественную поддер­жку для самых что ни есть империалистических целей внешней политики США. Но у модели господствующей идеологии нашлись и критики. По их мнению, мо­дель недооценивает того, что пресса и вещание, особенно государственное, боль­шое внимание уделяют позитивной проблематике — прогрессу и развитию, обще­ственным вопросам. Наконец, утверждают критики, предположение о том, что продукция СМИ напрямую формирует общественное мнение по полити­ческим вопросам, кажется уж очень прямолинейным: здесь, похоже, не учитывает­ся то, что аудитория обладает собственными «ценностными фильтрами», по-свое­му воспринимая, а то и отторгая сообщения СМИ.

В концепции СМИ — модели ценностей элиты — фокус внимания переносится с вопроса о том, кто владеет СМИ, на вопрос, с помощью каких механиз­мов контролируется их содержание. Здесь предполагается, что издатели, журнали­сты пользуются достаточной профессиональной независимостью и что даже наиболее авторитарные из их хозяев вмешиваются в процесс разве что тем, что ставят общие задачи перед своими сотрудниками, но не контролируют их повседневную работу. Политическое лицо издания определяют ценности той группы, которая как раз на повседневном уровне и руководит данным СМИ. Есть несколько версий этой модели, отличающихся друг от друга тем, что в них считается главным. Одна утверждает, что антисоциалистическая и консервативная направленность большинства газет, журналов и основных телевизионных станций обусловлена высокими заработками их ведущих сотрудников, которые при этом, как правило, являются выходцами из среднего класса. Другая версия, выдвигаемая консервативно настроенными исследователями, гласит, что СМИ отражают взгля­ды либеральных интеллектуалов «университетского пошиба», ценности и интересы которых заведомо не совпадают с мировоззрением основной массы населения.

В феминистском варианте подчеркивается, что в «пишущих» и «электронных» СМИ делами заправляют мужчины, чем и объясняется то совершенно недостаточное внимание, которое здесь уделяют проблемам женщин, равно как и тот зачастую конфронтационный стиль политического репортажа, что царит здесь. Хотя эта мо­дель вполне объясняет, почему спектр политических мнений, выражаемых СМИ, на практике куда более узок, чем предполагает плюралистическая модель, у нее тоже есть свои недостатки: она не вполне учитывает то давление, которое испытывает профессиональная элита СМИ, нахо­дящаяся под диктатом интересов своих владельцев и других соображений коммер­ческого характера, особенно цифр «рейтинга».

«Рыночная модель » СМИ отличается от остальных тем, что для нее вообще не важен вопрос, насколько объективно или необъективно СМИ освещают действи­тельность: ее главный постулат заключается в том, что газеты и телевидение скорее просто отражают, нежели формируют, взгляды своей аудитории. Так происходит потому, что, каких бы взглядов ни придерживались владельцы и работники СМИ, информационные компании главным образом частнокоммерческие предприятия, заинтересованные в получении прибыли и, стало быть, в расширении своего присутствия на рынке. СМИ поэтому дают людям в основном то, «что они просят», и не могут позволить себе ничего такого, что могло бы не понра­виться существующей или потенциально возможной аудитории, давая, скажем, политические точки зрения, с которыми та заведомо не согласится. От такого дав­ления свободны, может быть, лишь государственные вещательные компании вроде ВВС, которые напрямую не связаны с рекламой и вообще экономической деятель­ностью, но тирания «рейтинга» дает о себе знать даже и здесь.

Хотя «рыночная модель» и отрицает политическое значение СМИ, парадок­сальным образом именно она, возможно, лучше всего объясняет, как именно спо­соб подачи новостей воздействует на сегодняшний политический процесс. Проис­ходит это, помимо прочего, потому, что какие-то моменты личной жизни и чисто личного же поведения политиков для СМИ ныне стали едва ли не важнее полити­ческих и идеологических проблем. Словом, для СМИ вообще, но более всего, есте­ственно, для телевидения, «картинка» куда интереснее сути дела. В Великобрита­нии и других парламентских системах все это проявляется наружу в том, что можно определить непростым словом «президентизация» или, если проще, «американиза­ция» политики. Для СМИ это отнюдь не сознательная линия пове­дения — просто работает всегдашнее стремление «продать политику» той аудито­рии, громадной по своим масштабам, которая в иной упаковке ее, может быть, и не «купила» бы. По тем же самым причинам избирательные компании превратились в «скачки», во время которых все с азартом следят за тем, кто же, в конце концов, придет к финишу первым независимо от политического смысла результатов забега: понятно, что «серьезные» новости и всякие там политические дискуссии при этом мало кого волнуют. Конечно, все это можно было бы списать на требования рынка, не будь сами СМИ изначальной тому причиной. Ведь когда политические дебаты освещаются как соревнование лозун­гов и конкурс острот да афоризмов, не только мало места остается для сколько-нибудь независимого и глубокого анализа политических проблем, но подрывается интерес и собственно к политике.

Политическая тенденциозность, действующая в СМИ и через них, — это одна сторона проблемы, беспокоящая исследователей; другая — это все более тесные отношения между государством и СМИ и то, как в этих отношениях стороны ис­пользуют друг друга для достижения своих собственных целей. Отношения же эти привели к существеннейшим изменениям в стиле и содержании политической ком­муникации, оказывая далеко идущее воздействие как на общественное мнение, так, может быть, и на политическую культуру в целом. Ситуация такова. Отноше­ния правительств с истиной, так сказать, всегда были в большей или меньшей степени натянутыми: политики ведь озабочены в первую очередь тем, чтобы заво­евать и удержать власть, будучи всегда, следовательно, чувствительны к обществен­ному мнению. Здесь всегда будет иметь место стремление подчеркнуть какие-то позитивные моменты и затушевать негативные. В либерально-демократических режимах, где независимость СМИ в общем-то исключает возможность использо­вать их для «официальной» пропаганды и явного идеологического манипулирова­ния, правительства в своей информационной политике поэтому больше полагают­ся на то, что получило название «управление новостями» или «политический маркетинг». Речь идет об «искусстве подачи новостей» — о том, что ныне является в высшей степени важным делом для всех правительств.

Искусство подачи новостей, за которое в нынешних правительствах отвечают специально назначенные люди, многолико и включает в себя следующее:

•тщательнейший «медицинский осмотр» информации и аргументов, предназ­наченных для передачи в СМИ;

•контроль над источниками информации в намерении убедиться, что они близки «официальной линии»;

•применение практики брифингов, на которых аргументы преподносятся так, что непонятно, кому именно они принадлежат, — широчайшее использование «утечек информации»;

•предоставление информации только тем СМИ, которые по своим политичес­ким позициям близки правительству;

•выпуск официальных информационных сообщений в тот момент времени, когда в СМИ уже почти «сверстан номер» или «снята программа» с расчетом на то, что информацию не успеют перепроверить и уж тем более не успеют подготовить контраргументы;

•сообщение «плохих новостей» в то время, когда на повестке дня стоят иные и куда более важные проблемы.

Шире всего такого рода «управление новостями» практикуется в США, где с окончанием очередных президентских выборов всевозможные стратеги и менедже­ры избирательной кампании оказываются на высших должностях в Белом доме, если их кандидат победил. Администрация Клинтона достигла здесь, пожалуй, вы­сот изобретательности в «искусстве подачи новостей». Весьма озабочено «упаков­кой» своей политики было и правительство Блэра в Великобритании, из-за чего некото­рые его критики говорили, что вопросам стиля он уделяет куда больше внимания, чем сути дела. При Блэре все информационные отделы правительства были постав­лены под контроль пресс-службы премьер-министра, в отношении же журналистов была принята политика «кнута и пряника»: за доброжелательность их поощряют дополнительной, а то и эксклюзивной, информацией, за критику — наказывают информацией второго сорта; наконец, информационные отделы министерств были поставлены под контроль Даунинг-стрит.

Было бы, однако, ошибкой считать, что во всех этих процессах сами СМИ выступают пассивной и ни за что не отвечающей стороной. Нет, СМИ нуждаются в государстве точно так же, как государство нуждается в них. Правительство всегда было важнейшим источником новостей и информации, но ныне его роль в этом отношении еще более возросла, ибо с появлением новых технологий информаци­онной деятельности многоканального телевещания, интернет-сайтов, журналов и газет нового типа — в СМИ ощущается постоянная жажда «новостей, стоящих освещения». Нередко издатели, редакторы и журналисты напрямую кооперируют­ся с правительственными специалистами по «подаче информации».

Итак, политическая культура представляет собой совокупность ценностей, установок, убеждений, ориентаций и выражающих их символов, которые являются общепринятыми и служат упорядочению политического опыта и регулированию политического поведения всех членов общества. Она включает в себя не только политические идеалы, ценности и установки, но и действующие нормы политической жизни.

Политическая культура способна оказывать тройственное влияние на политические процессы и институты:

1. Под ее воздействием могут воспроизводиться традиционные формы политической жизни.

2. Политическая культура способна порождать новые, нетрадиционные для общества формы социальной и политической жизни.

3. Комбинировать элементы прежнего и перспективного политического устройства.

Существуют и более общие критерии типологизации, заданные, в частности, спецификой цивилизационного Востока и Запада, ценности и традиции которых являются фундаментом практически всех существующих в мире политических культур. Идеалы политической культуры западного типа восходят к полисной (городской) организации власти в Древней Греции, предполагавшей обязательность участия граждан в решении общих вопросов, а также к римскому праву, утвердившему гражданский суверенитет личности. Огромное влияние на их содержание оказали и религиозные ценности христианства, прежде всего протестантской и католической его ветвей. Специфика восточных норм и традиций коренится в особенностях жизнедеятельности общинных структур аграрного азиатского общества, формировавшихся под воздействием ценностей арабско-мусульманской, конфуцианской и индо-буддийской культур.

Усвоение человеком требований статусного и ролевого поведения, культурных ценностей и ориентиров, ведущее к формированию у него качеств и свойств, позволяющих адаптироваться в данной политической системе и выполнять там определенные функции, называется политической социализацией.

Набор политических знаний, умений и навыков человека прежде всего зависит от его субъективного состояния и выполняемых в политике ролей, а также от деятельности основных агентов политической социализации: семьи, системы образования, политических институтов, религиозных и общественных объединений, средств массовой информации. Действие этих переменных политического процесса и предопределяет различия первичного и вторичного этапов политической социализации.

Различия в механизме передачи культурных традиций и норм в тех или иных политических системах позволяют выделить следующие типы политической социализации:

· гармонический, отражающий психологически нормальное взаимодействие человека и институтов власти, рациональное и уважительное отношение индивида к правопорядку, государству, осознание им своих гражданских обязанностей.

· гегемонистский, характеризующий негативное отношение человека к любым социальным и политическим системам, кроме “своей”.

· плюралистический, свидетельствующий о признании человеком равноправия с другими гражданами, их прав и свобод, о его способности менять свои политические пристрастия и переходить к новым ценностным ориентирам.

· конфликтный, формирующийся на основе межгрупповой борьбы и противостояния взаимозависимых интересов и потому усматривающий цель политического участия в сохранении лояльности своей группе и поддержке ее в борьбе с политическими противниками.

Выводы

· Политическая культура есть совокупность психологических установок людей в отношении таких политических объектов, как партии, правительства и конституции, — установок, выражающихся в политических позициях, убеждениях, символах и ценнос­тях. От общественного мнения политическая культура отличается тем, что она форми­руется на основе исторически сложившихся ценностей, а не является реакцией на кон­кретную политику, конкретные проблемы и личности.

· Политические установки и ценности индивидов и групп формируются в процессе политической социализации, который можно рассматривать либо как процесс идеоло­гического воздействия, оказываемого на человека в продолжение всей его жизни, либо как передачу ценностей от старшего к младшему поколению. Главной средой социали­зации являются семья, система образования, религия, средства массовой информации и государство в целом.

· Понятие гражданской культуры вызывает множество споров. Под этим термином подразумевается совокупность определенных психологических устано­вок (политическое участие, уважение к закону и государству), от которых зависит ста­бильность демократического общества. Гражданскую культуру при этом правомерно рассматривать и как следствие, и как предпосылку демократии. Подчас в дискуссиях о гражданской культуре преувеличивается значение позитивных ориентации людей в политической сфере и недооцениваются факторы культурной неоднородности общества. При этом радикалы и марксисты склоняются к той идее, что «господствующая» культу­ра навязывается обществу свыше в интересах привилегированных групп.

· В наше время резко возросло политическое значение СМИ — результат целой совокупности как общественных, так и технологических факторов. Подчас деятельность СМИ представляют как своего рода рынок идей, содействующий общественной дис­куссии и дающий электорату более широкий выбор. С других позиций они рассматри­ваются как пропагандистское оружие правящего класса, как средство распространения ценностей элиты или как простое отражение взглядов и вкусов различных слоев обще­ства.

· Иногда говорят, что современные общества страдают от эрозии социального ка­питала — падения уровня гражданской активности общества. В этом видят следствие социальных и культурных изменений, проистекающих от укоренения индивидуализма и роста общественного неравенства.