ВВЕДЕНИЕ 2 страница. В онтологии можно рассматривать отдельно учения о бытии, движении, пространстве и времени, философские проблемы естествознания и т.д

В онтологии можно рассматривать отдельно учения о бытии, движении, пространстве и времени, философские проблемы естествознания и т.д.

В настоящее время едва ли можно обнаружить философа, который бы занимался философией вообще, как таковой. Как в современной науке нет просто ученых, но есть математики, физики, химики, которые, в свою очередь, подразделяются на еще более узких специалистов, так и философы делятся на специалистов по гносеологии, онтологии, историков философии, среди которых есть специалисты, занимающиеся главным образом новейшей европейской философией, или русской философией ХХ века, или античной философией и т.д.

Если мы попробуем выделить то, что объединяет различные разделы философского знания, то увидим, что в них ставится по сути дела один и тот же вопрос. Он состоит в следующем: способен ли человек иметь дело с миром таким, каков он есть в действительности, независимо от той ограниченности, которая накладывает на нас самих наша собственная телесная и социальная природа? То есть, можем ли мы судить о добре и зле, познавать истину и прекрасное, воспринимать мир - не как именно женщины или мужчины, русские, китайцы или египтяне, или в зависимости от своего социального положения, воспитания, образования, вкуса, но - независимо от нашей обусловленности всеми этими обстоятельствами? Или по-другому, способны ли мы воспринимать мир, не заслоняя его от себя собственными природными и социальными качествами?

На философском языке это означает способность действовать свободно. Итак, мы ввели новое понятие - свобода. Свобода - это способность иметь дело с миром таким, каков он есть сам по себе.

И если допустить, что состояния свободы возможны, то в этот момент мы, по-видимому, выступаем не только как биологические и социальные существа, но как нечто третье. Мы выступаем в этот момент как духовные существа. Итак, иногда мы действуем в мире как духовные существа. И тогда открываем истину, воспринимаем красоту и совершаем нравственные поступки.

Таким образом, мы ввели еще одно понятие – духовность. Перечислим эти три важнейшие понятия – сознание, свобода, духовность. Данные понятия связаны между собой: когда мы говорим о сознании, мы обязательно переходим к свободе, а когда говорим о свободе – переходим к духовности. Вместе эти понятия отражают наше отличие от биологического и социального в нас и тем самым выражают собственно человеческое в человеке.

Поэтому предмет философии можно определить еще следующим образом: философия исследует человеческое в человеке. Все остальное в человеке изучается и описывается естественными и социальными науками. Теперь нам становятся понятными слова Мартина Хайдеггера о том, что присутствие человека в мире “сбывается в свободе”, которые мы приводили, давая определение философии как формы сознания, исследующей проблему человеческого присутствия в мире.

Можно спросить: что это за особые состояния свободы и духовности и бывают ли они в действительности у человека. Здесь можно ответить сразу - да, бывают, иначе бы не возникли наука, нравственность, искусство, религия и сама философия. Потому что все это создается в состоянии свободы и духовности.

Приведем в качестве пояснения два примера такого состояния. Первый пример - известная сцена из романа Толстого “Война и мир”, когда князь Андрей Болконский был ранен в битве под Аустерлицем. Он очнулся и увидал над собою величественное небо с облаками. И в сравнении с этим небом все приобретает истинную меру и истинный смысл.

Он видит, как шагает по земле, усеянной убитыми солдатами, Наполеон, которого ранее Болконский боготворил. Но теперь перед ним всего лишь самодовольный, напыщенный человек. Болконский ощущает фальшь его фразы “Вот прекрасная смерть! ”. Наполеон говорит о Болконском, который лежит со знаменем в руках. Но теперь Болконский знает, что абсолютная истина состоит в том, что не бывает прекрасной смерти и действительное величие несовместимо с умением убивать.

Что тут важно? Болконский в тот момент как бы перестает быть князем, т.е. человеком, определенным образом воспитанным своей средой, с определенным складом ума, с определенной психологической и физической конституцией. Он свободен от всего этого, и все это перестает заслонять от него истину. Он воспринимает мир таким, каков он есть.

Другой пример. В Новом Завете есть слова Иисуса о том, что если ударят по правой щеке, то подставь левую. Раньше было “Око за око, зуб за зуб”, а теперь – “Подставь левую щеку”. Вроде бы предлагается одно правило заменить другим.

Странность, даже абсурдность, заповеди заставляет впервые задуматься, а что же действительно делать, когда тебя ударят по щеке, оскорбят, унизят, причинят зло. Раньше все было понятно – отвечай тем же самым: око за око, зуб за зуб. А вот сейчас заповедь заставляет думать, что же делать в этой ясной, казалось бы, ситуации. Тем самым заповедь вводит в состояние свободы. Дело в том, что сама необходимость задуматься: а как все же поступать в случае обиды? - отстраняет все готовые, напрашивающиеся ответы: ударить в ответ, потому что нанесли обиду, или потому, что окружающие могут решить, что струсил, или потому что ты уважаемый человек, а он ничтожество, и как он посмел; к тому же психологическое состояние гнева и возмущения, казалось бы, безошибочно подсказывает, что делать...

И вот если я смогу от всего этого отстраниться, т.е. освободиться от собственного гнева, возмущения, от мнения окружающих, от амбиций своего социального положения, то в этом состоянии свободы я увижу то, что есть на самом деле. Например, я пойму, что нечаянным словом оскорбил человека и он был вынужден ударить меня, чтобы защитить свою честь или честь своей семьи. Но тогда абсолютная истина и абсолютное добро будут состоять в том, чтобы извиниться перед этим человеком.

Но в этом же состоянии свободы я смогу увидеть, что передо мной наглец и хам, и тогда истиной и добром будет поставить его на место ответным ударом.

То есть здесь все будет определять то, что есть в действительности, сама реальность, а не мое социальное положение, тип моей нервной системы, мой гнев и т.п. Не это все будет за меня решать, как мне поступать, но сама суть дела. В состоянии свободы я оказываюсь один на один с истиной.

Но человек слаб, он не выдерживает длительного состояния свободы и духовности. Поэтому в большинстве случаев мы позволяем различным обстоятельствам, собственной телесной и социальной природе решать за нас, как поступать. И в этот момент выбранной нами же несвободы мы можем полностью быть описаны и поняты представителями естественных и социальных наук – психологом, социологом, физиологом и т.п. Потому, что теперь мы предсказуемы, как движение бильярдного шара, по которому ударили кием. В этом состоянии несвободы мы можем изучаться и описываться научно, но это и означает, что наука описывает в человеке не то, что принадлежит ему именно как человеку.

Однако человек в глубине души все равно сознает, что это он позволил самому себе принадлежать обстоятельствам. И хотя он может заявить, что обстоятельства были сильнее его: например, он был в гневе или его социальное положение требовало вот так поступить; все равно становится стыдно в глубине души. А это уже есть акт сознания, т.е. знания о самом себе.

Лекция 3.

О различии между вопросами, на которые отвечает наука и философия. Определение мировоззрения. Разделение философских учений по двум основным мировоззренческим направлениям

Когда мы сравниваем вопросы, на которые стремится ответить философия, и вопросы, на которые отвечает наука, то обнаруживаем, что те и другие вопросы имеют важные отличия.

На вопросы, которые ставят перед собой ученые, рано или поздно, опираясь на опыт, эксперимент и логические размышления, можно дать более или менее однозначный ответ. Например, можно выяснять все с большей точностью, как устроен атом, определить, есть ли жизнь на Марсе, найти окончательное доказательство математической теоремы, обосновать принципиальную невозможность вечного двигателя, создать типологию личности, позволяющую определять наиболее вероятное поведение конкретного человека в конкретных обстоятельствах.

На вопросы, которые ставят перед собой философы, невозможно дать однозначный ответ. Больше того, оказывается, можно одинаково строго обосновать логически и опытным путем два или даже несколько взаимоисключающих ответов на один и тот же вопрос.

Например, спросим об истине: относительна она или абсолютна? Можно показать, что с развитием науки и человеческих знаний положения о мире и обществе не остаются постоянными, а то, что ранее считалось абсолютно установленными истинами, позднее признавалось весьма условными или вообще ложными положениями. Считалось, что Солнце и планеты вращаются вокруг Земли; позднее выяснилось, что Земля вращается вокруг Солнца. В качестве абсолютной истины воспринималась механика Ньютона, теперь ее сменила теория относительности Эйнштейна. Думали, что можно создать научное понимание общества и на его основе построить светлое будущее для всего человечества. Но теперь ясно, что реальная человеческая жизнь сложнее любой научной теории, которая всегда не учитывает что-то самое важное в человеке и его жизни. Итак, на основании реальной истории науки можно сделать вывод, что любая истина относительна.

Однако можно доказать и противоположный тезис. Для этого спросим: а само утверждение, что любая истина относительна, абсолютно или нет? Если абсолютно, значит, абсолютные истины все же существуют, например, данное утверждение, что любая истина относительна. Если же это утверждение само относительно, значит вполне возможно положение, что, по крайней мере, некоторые истины являются абсолютными, и снова получится, что абсолютные истины все же существуют.

Поставим другой вопрос: возможна ли человеческая свобода? И здесь можно показать, что любой наш поступок определяется массой независимых от нас обстоятельств: состоянием здоровья, воспитанием, социальным положением, возрастом, влиянием друзей, склонностями и наследственностью, климатом и случайными впечатлениями. Получается, что нет места человеческой свободе, но все в мире, в том числе и человеческие поступки, подчиняются необходимым причинным связям и закономерностям. Это мы воображаем, что действуем свободно, когда принимаем решение поступить вот в этот вуз или жениться вот на этой женщине, но в действительности наша свобода – иллюзия, и человек есть продукт обстоятельств и воспитания[8].

Однако можно обосновать противоположный ответ. При любых обстоятельствах и при любом воспитании я как человек отвечаю за свои поступки перед самим собой и другими людьми, несу ответственность за то, как сложится моя жизнь в целом. В противном случае я не буду отличаться от душевнобольного, или ребенка, или животного, которые не несут ответственности за свои действия. Но отвечает за свои действия только свободное существо, т.е. такое, которое могло бы принять другое решение и поступить иначе. И, следовательно, я необходимо должен признать себя свободным существом.

Итак, вопросы, на которые отвечает философия, отличаются тем, что на них можно давать взаимоисключающие ответы, опираясь на опыт и логические рассуждения. А на научные вопросы можно дать, в конечном счете, тот или иной окончательный ответ.

Другое отличие состоит в том, что вопросы, которые ставит и решает наука, не имеют жизненно важного значения для повседневного поведения подавляющего большинства людей. Обнаружение жизни на Марсе не повлияет на планы и судьбы миллионов людей. В этих планах и судьбах ничего не изменится и от того, что будет доказана еще одна математическая теорема или принципиальная невозможность вечного двигателя. И знание бинома Ньютона или того, как устроено ядро атома, миллионам людей может совершенно не пригодиться. Открытие того факта, что на самом деле Земля движется по орбите со скоростью 30 км/сек вокруг Солнца, а не Солнце движется вокруг Земли, не изменило того обстоятельства, что подавляющее большинство людей по-прежнему продолжает жить в мире, где солнце утром встает, а вечером садится, хотя с точки зрения науки выражения “солнце встает” и “солнце садится” не имеют разумного смысла.

Однако каждый человек для себя должен решать вопросы о том, насколько он свободен в своих поступках и существует ли различие между истиной и заблуждением, потому что от решения подобных вопросов зависит, как будет строиться его жизнь и судьба.

Проследим, например, какие жизненно важные последствия влекут за собой различные решения вопроса о природе человека.

Обращаясь к фактам личной жизни, жизни других людей, а также к историческому опыту, мы обнаружим, что люди часто совершают злые поступки. Поэтому в мире происходят войны, насилие, есть нищета и несправедливость. Итак, человек, как правило, творит зло. Какие же могут быть объяснения данного факта?

Объяснение первое: человек зол по своей природе. Так уж он устроен. Но в таком случае жизненно важным следствием данного объяснения будет вывод, что зло и страдание вечны и ничего нельзя изменить. И правда должна быть на стороне сильного, это будет справедливо и хорошо. И я лично должен всегда вставать на сторону того, кто сильнее в данный момент, а потом на сторону того, кто сильнее в другой момент. Таким образом, данное объяснение, почему человек зол, продиктует и вполне определенную личную жизненную стратегию.

Объяснение второе: человек по природе добр, но обстоятельства делают его злым. Отсюда неизбежен вывод о необходимости изменения обстоятельств, чтобы дать возможность человеку, наконец, проявить свою добрую природу. Поэтому нужны реформы и революции для изменения обстоятельств, например, для замены частной собственности на общественную. Ну а те миллионы людей, которые будут цепляться за свою собственность, придется в таком случае отправить на перевоспитание или вообще убрать с дороги. В результате одна часть общества начинает сажать за колючую проволоку другую часть общества, и увеличивается именно зло, насилие и страдание. И каждому человеку придется выбирать: находиться среди тех, кто сажает, либо среди тех, кого превращают в лагерную пыль. Все это произойдет, как только мы примем, что человек по природе добр, но ему мешают обстоятельства.

Объяснение третье: человек свободное существо, но свою свободу он чаще всего использует, чтобы выбрать именно зло. В таком случае сам вот этот конкретный человек должен отвечать за свои поступки. Поэтому начинать надо не с революций и изменения других людей, но с самого себя. Самому однажды взять и не ответить на зло злом, чтобы на мне оборвалась цепь зла, раз уж я свободное существо.

Получается, что, с одной стороны, возможны целых три ответа на вопрос, почему человек творит зло. Но, с другой стороны, обнаруживается, что эти различные ответы определяют совершенно по-разному судьбы общества и конкретных людей.

Таким образом, вопросы, на которые стремится ответить философия, отличаются, во-первых, тем, что на них невозможно дать однозначный ответ, наоборот, можно обосновать одинаково строго целый веер отличных друг от друга ответов. И, во-вторых, отличаются тем, что ответы на них определяют то, как сложится наша человеческая судьба, поэтому как-то и каким-то способом отвечать на эти вопросы все равно необходимо.

Итак: однозначно ответить на эти вопросы нельзя, но как-то отвечать на них надо. Поэтому приходится выбирать решение этих вопросов на свой страх и риск, т.е. свободно. Вопросы, ответ на которые приходится выбирать свободно, называются мировоззренческими. Теперь можно дать определение мировоззрения.

Мировоззрение есть совокупность таких наиболее общих идей о природе человека и его месте в мире, которые невыводимы однозначно из человеческого опыта и человеческих размышлений, но, наоборот, предопределяют то, каким будет наш жизненный опыт и какими будут наши размышления.

Итак, можно выделить две особенности мировоззренческих идей. Первая: их максимальная общность и отсюда невыводимость из жизненного опыта и размышлений. Вторая: выбор этих идей определяет характер нашего жизненного опыта и размышлений.

Поясним это на примере из области науки. Известно, что вся совокупность теорем геометрии Евклида может быть получена логическим путем из небольшого числа исходных аксиом. Ну а сами эти аксиомы откуда получены? Оказывается, из опыта нельзя извлечь аргументы в пользу принятия тех или иных аксиом. Например, опыт ничего не говорит о том, пересекаются ли параллельные прямые в бесконечности, потому что бесконечность не дана в опыте. Поэтому тот или иной список аксиом постулируется, а затем на их основе строится соответствующая геометрическая модель: евклидова геометрия, или геометрия Лобачевского, или геометрия Римана и т.д. И получается, что, выбирая аксиомы, мы выбираем ту или иную модель геометрии.

Но все это означает, что, выбирая мировоззрение, мы выбираем нашу судьбу. Поставим, например, следующий мировоззренческий вопрос: существует ли так называемая большая любовь, о которой пишут поэты? И оказывается, никакая наука и никакой опыт заранее не могут дать положительный или отрицательный ответ на этот вопрос. Здесь приходится именно выбирать. И если я выберу, что большой любви не существует, то у меня и не будет такой любви, потому что даже если я ее встречу, то не узнаю и скорее сочту интересом к моей зарплате или жилплощади. И тогда окажется, что мой жизненный опыт как раз подтвердит сделанный однажды мировоззренческий выбор.

Но я могу отважиться выбрать, что большая любовь есть, и тогда в определенный момент своей жизни я окажусь готовым к высокому чувству, и мой жизненный опыт подтвердит ранее сделанный мировоззренческий выбор.

Таким образом, осуществляя мировоззренческий выбор, мы определяем ход нашей дальнейшей жизни. И странным образом получается, что наш реальный жизненный опыт каждый раз подтверждает выбранное нами мировоззрение. И лишь в конце жизни можно вдруг ощутить или почувствовать, как что-то важное в жизни не состоялось. Подчеркнем в связи с этим, что в проблеме мировоззрения и его выбора присутствует не только момент свободы, но и момент трагедии.

Теперь о соотношении философии и мировоззрения. Оба понятия близки и связаны. Связь эта состоит в следующем. Выбирая определенное мировоззрение, мы тем самым выбираем и определенные способы решения тех или иных конкретных философских вопросов. Тем самым строим соответствующую систему взглядов на мир, человека, общество, свободу, сознание и т.д. Поэтому философию, рассматриваемую в качестве определенного, конкретного учения, можно определить следующим образом.

Философия есть исследование вопросов о человеке и его месте в мире с позиции того или иного мировоззрения.

Все философские системы и учения можно сгруппировать в зависимости от того, какое мировоззрение принимается данным философом или философским течением в качестве отправного. Здесь вырисовываются два главных направления.

Первое исходит из того, что человек вполне исчерпывается своей биологической или социальной природой или единством того и иного.

К этому направлению можно отнести кинические школы античной философии, древних скептиков, различные материалистические, атеистические и позитивистские философские системы. Сюда же можно отнести марксистско-ленинскую философию, для которой сущность человека исчерпывается совокупностью общественных отношений, искусство партийно, нравственность имеет классовый характер, а право есть интерес господствующего класса, возведенный в закон.

Общей чертой этого направления является принятие относительности и условности истины, добра и красоты. Сознание понимается как наиболее развитая форма психики, отражающая природное и социальное бытие. А свобода воспринимается либо как нечто иллюзорное, либо как добровольное следование природной и социальной необходимости.

Философы этого направления постоянно пытаются создать так называемую научную философию, которая раз и навсегда решила бы все философские вопросы.

Второе направление исходит из того, что человек не исчерпывается своей биологией и социальностью и сознание несводимо к отражению бытия, но в нем присутствует момент свободы и творчества. Признается существование абсолютных норм красоты, добра и существование абсолютной истины. Например, в красоте Венеры Милосской есть нечто такое, что будет прекрасным на все времена, хотя ее создал художник, который, конечно же, был продуктом своей ограниченной эпохи. И вот этот парадокс необходимо понять.

И нормы христианства “не убий”, “не кради”, “не прелюбодействуй” абсолютны, хотя и не могут быть поняты как отражение того, что реально происходит в жизни. И конечно, одна научная теория сменяет другую, но в действительности они лишь дополняют друг друга, потому что реальность многомерна и разнокачественна.

Это направление является основным в истории философии. К нему относятся классические системы античности: философии Гераклита, Платона, Аристотеля; христианская философия; идеалистическая философия нового времени; в новейшей философии сюда можно отнести феноменологию, экзистенциализм, русскую религиозную философию: учения П. Чаадаева, Вл. Соловьева, Ф. Достоевского, Н. Бердяева, С. Франка и др.

Тема 2. Античная философия

Лекция 1.

Возникновение греческой философии. Натурфилософский период: Милетская школа, Гераклит, элеаты, Демокрит

Греческая философия как особое духовное явление возникает в VII-VI столетиях до н. э. в греческих городах-колониях на побережье Малой Азии, сейчас западное побережье Турции. Это города Милет, Эфес, Клазомены. Эти города были перекрестками морских торговых путей и точками, в которых соприкасались различные культуры того периода.

Данное обстоятельство приводило, с одной стороны, к росту материального богатства. Города богатели, и появились люди, свободные от повседневных нужд. А известно, что наличие свободного времени у достаточно большого слоя людей является одним из условий развития искусства, науки и философии.

С другой стороны, была возможность сравнивать мировоззрения, традиции и обычаи, религиозные верования различных культур. Эти традиции и мировоззрения могли противоречить друг другу. Возникал вопрос, какими же должны быть истинные верования и нормы? И можно ли вообще говорить об истинных и ложных ценностях? Все это приводило к вопросу, с которого начинается философия, – что есть истина?

Таким образом, вопрос об истине и, следовательно, философия возникают, когда обнаруживается, что можно мыслить иначе и верить в иное.

Однако такая же ситуация складывалась и в других культурных регионах земного шара. Там тоже начинали философствовать, например, в Древнем Египте, в Древнем Китае и в Индии. Но лишь в Греции философия не только возникла, но и начала развиваться. А вместе с ней возникла и начала развиваться наука.

Что же произошло в Греции? В отличие от других культур в Греции формируется особая установка или особый тип отношения к знанию. Другие народы в своем познании окружающего мира преследовали прежде всего практические цели. Познавали ради жизненных потребностей. Например, в Китае познание было подчинено обслуживанию государственных интересов. В Вавилоне знание обслуживало интересы религиозного культа. В Древнем Египте была очень развита геометрия, но и здесь знание было подчинено сугубо практическим целям. Периодические разливы Нила стирали границы между земельными участками, нужно было каждый раз снова их измерять и восстанавливать границы. А для этого требовалось знание геометрии. Итак, везде познание ограничивалось практическими целями.

А в Греции начали познавать ради самого познания. В то время как другие народы познавали, чтобы жить, греки жили, чтобы познавать. Познание было самоцелью. По словам Аристотеля, греческого философа IV века до н. э., к знанию стали стремиться ради понимания, а не ради какой-нибудь цели. Философия возникает не из нужды, а из удивления. Все другие науки более необходимы, чем философия, но лучше – нет ни одной. Потому что лишь философия существует ради самой себя.

Скажем еще об одном условии возникновения философии. В Греции появляются люди, которые были не только свободны от повседневных нужд, но отваживались мыслить на свой страх и риск, т.е. свободно. Эти люди уже не растворялись в общей массе, в народе, в этносе. И они не могли слепо принимать на веру обычаи своего народа, его традиции и представления о богах. Не сомневаясь в справедливости обычаев и правильности веры в богов своего народа, они хотели обосновать эти обычаи и веру на началах разума.

Эти люди не только верили в богов своего народа, но хотели еще и понять, почему необходимо верить именно в этих богов, а не в других. Ведь существовали народы, у которых были другие боги и обычаи. Поэтому необходимо обосновать правильность веры в богов своего народа, так думали они. Говоря по-другому, они хотели испытать веру предков мышлением. И сами, того не желая, начали подрывать эту веру.

Именно среди таких людей появляются первые философы. И сразу же философы оказываются неуместными в собственном государстве. Сократа казнили, заставив принять чашу с ядом. Анаксагора и Протагора прогнали на чужбину. Аристотелю пришлось в конце жизни уехать из Афин.

В определенном смысле эту неуместность философов можно понять. Сократ уподоблял себя оводу, который своими укусами не дает спокойно жить и жиреть добропорядочным гражданам Афин. Можно сформулировать следующее образное определение философа. Философ – это трезвый среди пьяных. И ясно, что общество будет стремиться к тому, чтобы философ стал таким же, “как все”, тем самым перестав быть философом, или убрался из общества. Поэтому Сократа и убрали при помощи чаши с ядом.

Итак, отличительной чертой греческой культуры вплоть до IV века до н. э. было познание как самоцель. В этот период создаются классические, полные оригинальных идей философские системы Гераклита, Парменида, пифагорейцев, Демокрита, затем Платона, Аристотеля. Эти идеи до сих пор лежат в основе современной европейской философии и науки.

Но уже в IV веке ситуация меняется. Вместо небольших демократических городов-государств (полисов) появляются мощные империи. Сначала возникла империя Александра Македонского, которая распалась на менее крупные, но все-таки достаточно большие государства, затем возникает Римская республика, а затем Римская империя. Эти государства предстают как гигантские всеохватывающие социальные машины, перед лицом которых отдельная личность становится никем и ничем.

В этих условиях на философию начинают смотреть как на руководство в практической жизни, начинают ждать от нее указаний для правильного поведения. Как, будучи винтиком, от которого ничего не зависит в громадном государственном бездушном механизме, тем не менее прожить с достоинством и сохранить себя личностью?

Но как только начали смотреть на философию с точки зрения практической пользы, она остановилась в своем восхождении. Перестали возникать оригинальные философские учения. Основывалось множество философских школ, но питались они в основном прежними идеями, разработанными в классический период. Эти идеи различными способами комбинировались и перерабатывались, подгонялись под социальные запросы. Или бесконечно уточнялись и утончались. Но прежнего восхождения уже не было.

Милетская школа. Греческая философия зарождается в торговом городе Милете, на западном побережье Малой Азии. В этом городе появляются философ Фалес, затем Анаксимандр и Анаксимен. Этих трех философов обычно объединяют под общим названием Милетской школы.

Итак, можно сказать, что греческая философия начинается с Фалеса. Он был не только первым философом, но и первым ученым. Он первый начал доказывать геометрические положения в качестве теорем, логически выводя их из исходных допущений. Многие геометрические положения были уже известны, но они воспринимались больше как правила для решения задач по измерению участков. Они не доказывались и не обосновывались умозрительным путем. Фалес же начал впервые логически их доказывать. О нем пишут, что он предсказал солнечное затмение, основываясь на знаниях, которые получил, по-видимому, от вавилонских жрецов. Он был первым, кто начал точно определять время по солнечным часам. Сохранился рассказ о том, что Фалес измерил египетские пирамиды по их тени, определив момент, когда наша тень равна нашему росту. Однажды он сказал, что смерть ничем не отличается от жизни. Почему же, спросили его, ты не умираешь. Он ответил: именно потому, что разницы нет никакой.

Его упрекали, что он слишком оторвался от земной жизни, увлекшись небесными вычислениями. И он решил доказать, что его небесные вычисления позволяют ему прекрасно предсказывать то, что происходит на земле: предвидя большой урожай маслин, он арендовал маслодавильни и в результате разбогател.

Теперь о философии Фалеса. С Фалеса начинается поиск первоосновы всего, что существует. Эта первооснова по-гречески называлась архé.

Почему поиск архе? Высшая цель – познание окружающего мира. Но познать можно лишь что-то постоянное и неизменное. Невозможно познавать то, что постоянно меняется и становится другим. Но окружающий мир и есть то, что постоянно становится другим. Все изменяется во времени и в пространстве, один и тот же предмет различными людьми воспринимается по-разному, даже один и тот же человек в разное время воспринимает один и тот же предмет различным способом. Как же вообще можно что-то познать?

Спросим себя, можно ли поговорить с одним и тем же человеком дважды? Ведь ясно, что любая личность постоянно меняется и психологически, и физически. И ясно, что каждый раз мы разговариваем, например, не вообще с этим человеком, но с тем, каким он предстает вот в этот день, например в четверг. Итак, мы разговариваем, если можно так выразиться, с четверговым человеком. Но и в течение данного дня человек меняется непрерывно, поэтому необходимо уточнить, что мы разговариваем с человеком, каким он предстает перед нами, например, в два часа дня. Но и в течение этого часа он непрерывно меняется. Мы вынуждены уточнить, что имеем дело с человеком данной минуты, но и в течение минуты человек не есть нечто постоянное, он меняется в течение этих 60-ти секунд, из которых состоит минута, и если уж говорить еще точнее, он меняется в течение секунды и доли секунды и т.д. Можно ли утверждать, что мы все же имеем дело в разговоре с данным человеком как с чем-то постоянным и определенным? Или, если вернуться к вопросу, который поставил Фалес, как определить архе данного человека? Но Фалес ставил вопрос шире – об архе окружающего мира в целом.