Корея второй половины 1880-х — начала 1890-х годов

После подавления попытки государственного переворота партии реформаторов в конце 1884 г. и подписания Тяньцзиньского японо-китайского договора 1885 г., обеспечивавшего паритет военных ин­тересов двух стран в Корее, между Японией, Китаем и западными державами развернулась борьба за усиление своего влияния в Корее.

Особенно заметным стало усиление китайского влияния. В 1884 г. генеральным резидентом, управляющим внешними сношениями и торговыми делами Кореи был назначен Юань Шикай[217]. Государь Кочжон после событий 1884 г. был временно отправлен в военный лагерь цинских войск, расквартированных в Корее. В 1885 г. из Китая был возвращен «мятежный» тэвонгун как «резервная фигура» правящего дома на случай непредвиденных событий. В 1885 г. из Ко­реи в Китай был отозван немецкий советник П. Г. Мёллендорф, проводивший, с точки зрения Китая, чрезмерно «прорусскую» политику. Таким образом, правительство Кореи оказалось подконтрольным Ки­таю.

В экономической сфере новый Китай (под прикрытием старых «вассально-сюзеренных отношений») начал проводить политику экс­порта капитала. В сентябре 1885 г. была открыта первая телеграфная линия, соединившая Сеул с портовым городом Инчхоном. Линия была построена с помощью оборудования, привезенного из Китая, и долгое время эксплуатировалась китайскими специалистами. Мало того, те­леграммы могли передаваться только на китайском, английском или французском языках. В феврале 1886 г. была открыта телеграфная линия между Сеулом и южным портом Пусан, строительство и экс­плуатация которой также находились под контролем Юань Шикая.

После 1885 г. в несколько раз выросла доля импорта товаров из Китая. Если в 1885 г. объем импорта в Корею из Китая составлял лишь 23% от японского, то в 1892 г. — уже 82%. С 1890 г. Китай взял под свой контроль предоставление займов Корее и сам ссудил ей зна­чительную сумму из расчета 7% годовых.

Япония, не имея рычагов политического контроля над Кореей, ста­ралась всеми силами не упускать любую возможность для приобрете­ния экономического влияния. Расширялась японо-корейская торгов­ля, приносившая основные доходы японской стороне. Японцы, деше­во покупая заморские товары, главным образом английские, дорого продавали их в Корее. Вывозили из Кореи рис, бобовые культуры и золото. В конечном итоге из-за нехватки риса на внутреннем рынке в стране резко подскочили цены на него.

Японские рыболовные суда, формально еще на основании поло­жения корейско-японского договора 1876 г. об «исследовании опасно­го побережья Кореи», беспрепятственно бороздили прибрежные воды провинций Кёнги, Чолла, Канвон, Хамгён, Все это вызывало резкие протесты местного населения и требование ограничить права японцев. Но у Кореи не было сильного военного флота, способного защитить морские границы страны.

Воспользовавшись отсутствием в Корее развитой банковской си­стемы и в то же время объективной необходимостью банковской дея­тельности в открытых портах, в 1888 г. в Сеуле было основано глав­ное отделение крупнейшего японского банка Дайити гинко («Первого банка») с одновременным открытием филиалов во всех крупнейших корейских портах. В 1889 г. корейское правительство уже получило первый заем у этого банка. В 1891 г. японцы, добившись формального согласия государя Кочжона, даже пытались открыть в Инчхоне мо­нетный двор. Однако этой идее не суждено было реализоваться из-за противодействия Китая.

Помимо двух восточных претендентов на доминирующее положе­ние в Корее— Китая и Японии, некоторые западные державы также прилагали значительные усилия для укрепления своих позиций в Ко­рее.

В 15-й день 4-го месяца 1885 г. шесть военных и два торговых английских корабля под предлогом «защиты» от возможной «агрес­сии» России внезапно захватили остров Комундо у юго-западной око­нечности Корейского полуострова. Действительно, после подавления государственного переворота партии реформ 1884 г. и последующе­го усиления влияния Китая, претендовавшего на полный контроль над Кореей, при корейском дворе возникла идея о том, что, в усло­виях борьбы за господство в Корее Японии и Китая, Россия может сыграть роль сдерживающего фактора, который поможет обеспечить независимость страны. Государь Кочжон в 1885 г. посылал в Россию секретную миссию. В том же году Россия (возможно, по согласованию с Кореей) направила в корейские воды несколько военных кораблей. Этот акт и новая прорусская ориентация королевского двора вызы­вали беспокойство западных держав. Поэтому Корее пришлось отка­заться от идеи приглашения русских военных инструкторов в Сеул.

Однако сама Корея не считала, что захват островов Комундо хоть как-то способствует обеспечению безопасности страны, и неоднократ­но обращалась к английским дипломатическим представителям как в Корее, так и в Китае с просьбами разобраться с инцидентом и способ­ствовать выводу английских войск. Только активное вмешательство российской и китайской дипломатии в этот вопрос заставило англичан оставить остров 27-го числа 2-го месяца 1887 г.

Со второй половины 1880-х годов частные предприниматели из США вели разведку и разработку полезных ископаемых в провинци­ях Хамгён, Канвон, Пхёнан, Хванхэ. Американцы также пытались по­лучить концессии на строительство основных железных дорог Кореи, соединяющих Сеул с такими крупнейшими городами, как Инчхон, Пу­сан, Вонсан, Ыйчжу. В 1887 г. США подписали договор с Кореей о приглашении американских военных инструкторов.

В 1884-1885 гг. в Корею прибыли первые протестантские миссионе­ры — X. В. Халберт, X. Г. Андервуд и X. Г. Апензеллер, которые нача­ли вести активную религиозную деятельность. В отличие от католи­цизма, протестантизм получал большую поддержку корейцев. Во-пер­вых, протестантские миссионеры основывали не только церкви, но и школы, больницы, высшие учебные заведения. Во-вторых, протестан­тизм был лишен внешних атрибутов, напоминавших верующим о том, что христианство — пришлая религия. Он позволял иметь автономные от «метрополии» самоуправляющиеся религиозные организации, луч­ше приживался на национальной почве, более гибко подстраиваясь под местные обычаи. После заключения в 1886 г. корейско-французского договора свободу в своей деятельности получили и французские католические миссионеры.

В подобной ситуации корейское королевское правительство так и не сумело выработать четкого курса на выход из кризиса, освобож­дение от засилья внешних сил, надеясь на то, что одни иностранцы помогут избавиться от влияния других. То, что было не в состоя­нии решить правящее сословие, пытался исправить простой народ, создавая свое собственное учение, свою религию, ставшую идейным знаменем для сплочения во имя спасения родины.