Энгельс о диалектическом развитии в природе

Вторая важнейшая идея «Анти-Дюринга» и «Диалектики природы» - это идея исторического развития природы.

К последней трети XIX в. метафизическое воззрение на природу как царство неизменных вещей и вечно по­вторяющихся процессов уже изжило себя, хотя оно все еще крепко держалось в умах естествоиспытателей. Пробивавшая себе дорогу более ста лет идея развития со времени появления в 1859 г. «Происхождения видов» Дарвина стала быстро проникать в сознание естество­испытателей и была взята на вооружение буржуазными философами и социологами. Однако принцип развития в их изложении оказывался неполным, неточным, упро­щенным, а нередко и прямо извращался. Причины ис­торического развития природы, источник этого разви­тия теологи, философы-идеалисты и шедшие на поводу у них естествоиспытатели либо не выясняли вовсе, либо «объясняли» приписыванием богу «первого толчка».

Энгельс, исходя из данных всех естественных наук, впервые нарисовал общую картину исторического раз­вития природы с позиций диалектического материализ­ма. Из газообразных туманностей образовались бесчис­ленные звезды нашей Галактики. Еще Лаплас показал, как в процессе возникновения некоторых из них, в том числе нашего Солнца, могут возникнуть планеты. На планетах первоначально «господствует теплота», но мере их охлаждения создаются условия для появления все более сложных химических соединений, лежащих в основе жизни. Энгельс замечает: «В чем заключаются эти предварительные условия, мы в настоящее время еще не знаем. Это неудивительно, так как до сих г даже еще не установлена химическая формула белка (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 356)).

Первоначально белок, будучи носителем жизни, еще не имеет клеточной структуры; клетка возникает позд­нее, но вместе с ней возникает и «основа для формооб­разования всего органического мира» (К, Маркс и Ф. Энгельс. Соч., г, 20, стр. 615). Из простейших одноклеточных существ развиваются, с одной стороны, различные виды растений, с другой — виды животных, и далее, «та форма, в которой достигает своего наибо­лее полного развития нервная система, — а именно по­звоночные, и опять-таки, наконец, среди них то позво­ночное, в котором природа приходит к осознанию са­мой себя, — человек» (Там же, стр. 513).

Развитие науки после 1876 г. (когда были написаны эти слова) за неполное столетие позволило уточнить многие звенья нарисованной Энгельсом картины исто­рического развития природы в Солнечной системе и на Земле. Но во всех своих главных чертах (и многих ча­стностях) эта картина сохраняет свое значение и по настоящее время.

Энгельс детально проанализировал с философских позиций обсуждавшиеся в конце XIX в. гипотезы и тео­рии относительно отдельных этапов исторического раз­вития природы. Его особое внимание привлекли фило­софские споры вокруг проблемы происхождения жизни, поскольку данная проблема была во времена Энгельса (и остается по настоящее время) наименее исследован­ным «отрезком» исторического развития природы на на­шей планете.

Идеалисты и попы, спекулируя на нерешенности многих вопросов науки и абсолютизируя отличие живого от неживого, продолжали доказывать, что все жи­вые существа созданы богом, вдохнувшим «жизненную в косную материю. Сторонники механистического воззрения подходили к этому вопросу упрощенно, пы­таясь экспериментально доказать, что живые существа могут в любой момент «самопроизвольно зарождаться» в мертвой материи. Энгельс высмеивал людей, вообра­жавших, «что можно принудить природу при помощи небольшого количества вонючей воды сделать в 24 часа то, на что ей потребовались тысячелетия» (Там же. стр. 612).

Опыты Пастера, опровергнувшие упрощенные механистические представления о возможности зарождении живого, были широко использованы идеалистами для борьбы против самой идеи «химического» происхожде­ния жизни. С другой стороны, доказательства Пастера против теории «самозарождения» натолкнули некоторых видных ученых, например Либиха и Гельмгольца, на мысль о заносе жизни на Землю из мирового простран­ства. Энгельс отмечал, что эта теория противоречит опытным данным, ибо условия для существования бел­ка отсутствуют в мировом пространстве, «где нет ни воздуха, ни пищи и где царит такая температура, при которой наверняка никакой белок не может ни функцио­нировать, ни сохраняться!» (Там же, стр. 615).

Главные надежды в решении этой коренной пробле­мы естествознания, имеющей первостепенное философ­ское значение, Энгельс возлагал на химию, которая уже в 1828 г. получила из неорганических соединений первое органическое вещество — мочевину. «В настоя­щее время, — писал Энгельс, — она в состоянии изгото­вить всякое органическое вещество, состав которого она точно знает. Как только будет установлен состав бел­ковых тел, химия сможет приступить к изготовлению живого белка. Но требовать от химии, чтобы она с се­годня на завтра дала то, что самой природе только при весьма благоприятных обстоятельствах удается сделать на отдельных небесных телах через миллионы лет, — это значило бы требовать чуда» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 513).

Блестящие успехи, достигнутые к настоящему вре­мени биохимией в изучении состава белков и нуклеи­новых кислот, поставили задачу синтеза белка в число важнейших, первоочередных задач науки второй половины XX в. Экспериментальное получение простейших белков начато. Но если успехи химии подводят к полной разгадке тайны происхождения жизни, так сказать, «снизу», то успехи биологии, обнаруживающей и изучающей все более простые формы жизни, в свою очередь сужают «сверху» непройденное еще в эксперименте расстояние между живым и неживым. Энгельс внимательно следил за достижениями биологии в познании клетки, ее внутреннего строения и подверг решительной критике немецкого биолога Вирхова, утверждавшего, что нет жизни вне клетки. Исходя из общих философских посылок, Энгельс утверждал, что первона-чально носитель жизни — белок — не мог иметь клеточ­ной структуры и что нелепо «объяснить возникновение хотя бы одной-единственной клетки прямо из мертвой материн, а не из бесструктурного живого белка...» (Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 612). Открытие в 90-е годы XIX в. Д. И. Ивановским виру­сов и бурное развитие биологии XX столетия доказали полную правоту Энгельса и в этом вопросе. В настоя­щее время наукой изучены вирусы и другие виды жи­вого, не обладающие клеточной структурой.

Рассматривая процесс исторического развития при­роды, Энгельс подчеркивал господство в природе основ­ных законов диалектики. При этом наибольшее внима­ние Энгельс уделил центральному закону диалектики — закону единства и борьбы противоположностей. Он от­верг теории, в которых естествоиспытатели причиной развития в природе признают какую-то внешнюю, надприродную силу. Таков знаменитый «первый толчок» Ньютона, будто бы определивший движение планет по орбитам вокруг Солнца, таковы катастрофы в теории Кювье, призванной объяснить развитие мира животных. Энгельс показал несостоятельность не только этих при­надлежащих прошлому воззрений, но и взглядов атеис­та Дюринга, чья «система природы» начинала с «рав­ного самому себе первоначального состояния мира», т. е. с покоя, который мог быть нарушен только внеш­ней по отношению к природе силой, т. е. Богом (Там же стр. 52).

Подлинную движущую силу развития Энгельс усматривал в «борьбе» взаимосвязанных и взаимопроникаю­щих противоположностей и подвергал анализу специфические формы их действия в различных процессах природы. Так, он указывал на притяжение и отталки­вание как на характерную форму действия закона един­ства и борьбы противоположностей в неорганической природе и критиковал метафизический взгляд Ньютона, гласно которому в природе господствует одна из этих противоположностей, а именно притяжение. На деле же «притяжение и отталкивание столь же неотделимы друг от друга, как положительное и отрицательное, и поэтому уже на основании самой диалектики можно предсказать, что истинная теория материи должна отвести отталкиванию такое же важное место, как и притяжению..» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 558-559).

Высоко оценивая дарвиновское учение и защищая его от нападок Дюринга и других антидарвинистов Энгельс отмечал существенные пробелы в этой теории и прежде всего недостаточное раскрытие «внутреннего механизма» процесса органического развития. Рассмат­ривая развитие в живой природе как результат борьбы противоположностей, Энгельс указывал на специфиче­скую форму проявления этого всеобщего закона в орга­ническом мире: «...начиная с простой клетки, каждый шаг вперед до наисложнейшего растения, с одной сто­роны, и до человека — с другой, совершается через постоянную борьбу наследственности и приспособле­ния» (Там же, стр. 526). Дарвин был склонен переоценивать значение перенаселения. По Энгельсу, и в отсутствие перенасе­ления процесс развития организмов происходит благо­даря изменениям в условиях их существования и борьба указанных выше противоположностей может «обеспе­чить весь процесс развития, не нуждаясь в отборе и в мальтузианстве» (Там же, стр. 621).