Апология рабства

Учение Ницше содержит и практические рецепты предотвращения катастрофы, ожи­дающей буржуазное общество. Ницше хорошо чувствует грозя­щую опасность, он предвидит, что «грядущему столетию пред­стоит испытать... основательные колики», по сравнению с ко­торыми «Парижская коммуна окажется только легким несваре­нием желудка». Но как идеолог эксплуататорского класса, он не способен увидеть объективные закономерности обществен­ных явлений и пытается объяснить их с идеалистических по­зиций. Вся беда современного общества, согласно Ницше, со­стоит в том, что массы людей восприняли учение христиан­ской религии о равенстве перед богом и теперь они тре­буют равенства на земле. Идее социального равенства Ницше противопоставляет миф о природном, фатальном неравенстве людей.

Ницше утверждает, что существует раса господ, призван­ных повелевать, и раса рабов, которые должны повиноваться; общество всегда состояло и будет состоять из господствующей аристократической верхушки и бесправной массы рабов.

Ницше требует «переоценки всех ценностей», он призывает господствующие классы отказаться от либеральных убеждений, демократических традиций, моральных норм, религиозных веро­ваний — от всех политических и духовных ценностей, которые либо исходят из признания прав трудящихся, либо могут слу­жить оправданием их борьбы за свои права. Он требует вос­становления рабства и иерархического устройства общества, воспитания новой касты господ, укрепления их воли к власти.

Условие их господства — отказ от христианской морали, «мо­рали рабов», и признание «морали господ», не знающей жало­сти и сострадания, считающей, что сильному все позволено. Огромную роль в осуществлении этого идеала Ницше отво­дит культу войны, составляющей, по его мнению, призвание каждого представителя высшей расы и одно из условий ее господства. Он возлагает великие надежды на усиление ми­литаризма и с восторгом предсказывает, что уже «следующее столетие принесет с собой борьбу за господство над землей» ', что «будут такие войны, каких еще никогда не было на земле» (Ф. Ницше. Автобиография (Ессе homo). СПб., 1911, стр. 115.).

Ницше воплотил свой идеал касты господ в образе «сверх­человека» в книге «Так говорил Заратустра». Здесь «сверхчело­век» выступает в ореоле опоэтизированного мифа. Ницше ста­рается наделить его высшими доблестями и совершенствами. Но в последующих его произведениях поэтическая маска этого идеала спадает и «сверхчеловек» предстает в своем действитель­ном обличий. Он оказывается «белокурой бестией», новым вар­варом, существом, отдавшимся инстинктам дикого зверя. Имен­но эта «белокурая бестия», согласно Ницше, и должна спасти капитализм.

Изложенные выше идеи составляют ядро всего учения Ницше. Фикционализм и волюнтаризм, убеждение в иллюзорно­сти и ложности всех научных и моральных представлений и не­обузданная воля к власти — основа основ этой философии. «Все ложно! Все дозволено!» — заявляет Ницше (Ф. Ницше. По ту сторону добра и зла, стр. 59).

Философия Ницше, его этическое учение и политическая кон­цепция образуют нерасторжимое единство. Ницше исходил из тех философских и социологических идей, которые уже носи­лись в воздухе в предимпериалистическую эпоху. Он довел их до крайних логических выводов. Поэтому его современники, сохранявшие формальную верность либеральным и научным традициям, были нередко шокированы взглядами Ницше и от­рекались от них, хотя они содержали лишь квинтэссенцию их собственных идей. Слава и полное признание Ницше в буржу­азном обществе пришли в период империализма. С этого вре­мени идеи Ницше усваиваются многими буржуазными фило­софами. Джемс и Шиллер, Шпенглер и Ортега-и-Гассет, Хайдеггер и многие, многие другие отдают ему дань. Философия Ницше стала важнейшим теоретическим источником идеоло­гии фашизма, ее основные идеи вошли в фашистскую доктри­ну. В настоящее время в Западной Германии, в США и других странах делаются многочисленные попытки «реабилитировать» Ницше, возвеличить его личность, возродить его идеи.

Итак, во второй половине XIX в. представители буржуазной философии, отказываясь от прогрессивных материалистических и диалектических традиций XVII — первой половины XIX в., ста­новятся все более откровенными апологетами капиталистиче­ского общества, уже явно обнаруживающего присущие ему антагонистические противоречия. Позитивистское, т. е. агности­ческое и идеалистическое, истолкование научного познания, ир-рационалистическое отрицание законов природы и общества, отречение от идей буржуазного просвещения и гуманизма, све­дение общественной жизни и процесса познания к биологиче­ским процессам, — все это наглядно свидетельствует о том, что буржуазная философия вступила уже в период своего идейного разложения.