Сословная монархия

В период становления государственной организации во всех монархиях Пиренейского полуострова королевская власть была относительно слабее политической роли сословий, особенно сословных прав знати и дворянства. Под влиянием этих условий ленная (с чертами раннефеодальной) монархия довольно быстро приобрела формы сословной монархии. Уже с конца XII – начала XIII в. в отдельных королевствах возникли характерные для нее учреждения и институты. Роль и значение этих институтов, особенно сословно-представительных учреждений, в испанских монархиях XIII – XV вв. были настолько определяющими для государственно-политического развития, что Испанию можно назвать страной, где сословная монархия как форма феодальной государственности сложилась в наиболее классическом и завершенном виде.

Королевская власть медленно меняла свой статус. Ее значение объективно возросло вместе с укреплением централизованной администрации, но политических и правовых полномочий не прибавилось. К XV в. корона проявила отчетливые стремления закрепить за собой право на законодательство (с XIII в. короли издавали ordenamentos – уставы). Однако сословные порядки ограничивали это право пределами королевского домена либо подтверждением ранних фуэрос. Получили признание судебные прерогативы короля – аудиенции (1355 – 1371 гг.). Королевский суд стал одной из высших инстанций, в том числе по спорам политического характера. Чеканка монеты также была признана одной из королевских прерогатив. Король обрел признанное право руководить Советом (Арагон, 1344).

Повышению политического веса королевской власти способствовало изменение порядка наследия престола. Вместо избрания закрепилось право передачи престола в роде короля, следуя принципу майората: преемником становился перворожденный ребенок монарха. Однако это право сколько укрепляло позиции короны, столько же их и ослабляло. Майоратным преимуществом охватывались все дети, независимо от пола: престол могли отныне наследовать и женщины, что стало неединичным явлением, особенно в Арагоне. Возрастание значения брачных вопросов для короны предопределило укрепление влияния церкви и высшего духовенства на судьбы власти.

Королевский дворец превратился постепенно в высшее учреждение общегосударственной администрации. Он частью утратил домениальные черты, однако влияние коронных должностных лиц на местное управление было слабым и почти не институализированным. Состав королевских официалов изменился в сторону обособления общеадминистративных функций. Главным лицом коронной администрации стал хранитель печати – королевский канцлер. Он ведал составлением королевских грамот, дипломатическими сношениями. За ним закрепилось право визирования королевских распоряжений, а тем самым и право общеадминистративного контроля за их исполнением. Единственным из военных официалов короля остался знаменосец; остальные функции управления армией были в руках магнатов или сословных учреждений. Майордом сосредоточил у себя управление финансами. Появилась должность верховного судьи королевской юстиции – главного аделантидо.

В XIII в. возник Королевский совет как орган общеполитического и административного руководства; ему, в частности, принадлежало право решения важнейших военных дел и вопросов законодательства. В отличие от других сословных монархий Европы и в Кастилии, и в Арагоне советы были королевскими только по названию и по центральной значимости: формирование их в большей степени зависело от сословно-представительных учреждений, которые направляли туда до 12 советников. С XIV в. вошло в практику, что эти советники должны выбираться из наиболее сведущих законоведов (числом от 4 до 12). В XV в. Королевский совет подразделялся на 2 палаты с более точной специализацией: одна – судебная, другая – для чисто административных дел короны и королевства.

Важнейшие законодательные и политические решения принимались в собраниях сословных представительств – кό ртесах. Они возникли исторически, из феодальных советов-курий времени ранней монархии. С утверждением системы сословных привилегий кортесы получили государственно-политическое значение властных органов, значение национальных представительств. На протяжении XIII в. к участию в кортесах привлекаются горожане (Леон – 1188-й, Каталония – 1218-й, Португалия – 1254-й, Арагон – 1274-й, Валенсия – 1283 г. и др.). Это придало прежним советам общегосударственное значение. За кортесами закрепилось право окончательного одобрения законов (которые готовили законоведы-легисты, а затем утверждали в Королевском совете), выдвижения депутатов в королевские советы. Кортесы имели и судебную компетенцию, принимая жалобы на королевских официалов и даже на действия короля, которые затем направлялись в независимый верховный суд. В отдельных случаях кортесы настолько доминировали над короной, что в них утверждались даже ежедневные расходы на двор короля. Все налоги подлежали обязательному рассмотрению сословиями.

Кортесы собирались по особым приглашениям короля. Однако длительные перерывы были невозможны из-за необходимости утверждения налогов погодно. В Каталонии, например (согласно Генеральной привилегии короля Педро II 1283 г.), кортесы обязательно собирались ежегодно; в Арагоне – раз в 2 года. Сословия созывались и заседали отдельно, по куриям. В арагонских кортесах их было 4: первая – высшее духовенство по праву личного присутствия и по королевским приглашениям, вторая – высшее дворянство пo праву личного присутствия и по приглашениям, третья – выборные от дворянства, четвертая – представители 10 городов, 3 общин и 18 селений. Решения принимались также по куриям. Причем могли быть законы, принятые с согласия только одного сословия (капитулы) –в этом случае они считались обязательными только для этого сословия (в отличие от общих постановлений кортесов – конституций). Формально голосование определялось большинством голосов. Но в первых куриях голоса важнейших лиц (например, архиепископа) «весили» больше всех других. Для проверки полномочий депутатов и представителей перед созывом кортесов создавались особые комиссии на паритетных началах: от короны и от депутатов. Решения кортесов оформляли и обнародовали короли.

Наиболее своеобразным институтом сословной монархии в Испании были эрмандады – особые политические братства – корпорации общин, городов, рыцарства. Создавались они, как правило, территориально и конституировались на сессиях кортесов с целью охраны сословных привилегий и прав – фуэрос, причем не только против знати, но и против короны. «Мы всегда должны хранить наши фуэросы, обычаи, привилегии, хартии и вольности, – закреплено было в статусе Кастильской эрмандады, – мы должны единодушно указать королю на обиду... если удовлетворения не последует, мы должны все вместе защищаться и сопротивляться против нарушения вольностей». Право сопротивления посягательствам на сословные права было настолько абсолютизировано, что в случае предъявления грамот, противоречащих фуэрос, каждый член эрмандады призывался лично убить нарушителя.

Эрмандады формировали свою военную организацию, свою автономную юрисдикцию. Членство вних горожан определенной сословной принадлежности было обязательно. Братства располагали своим бюджетом, своим постоянным руководством – хунтой. У эрмандад сложилась и своя администрация во главе с президентом, капитан-генералом (военачальником), казначеем. Своя организация была и у судов эрмандад. С возрастанием роли королевской власти эрмандады постепенно превращались в орудие правительственной политики против социальных низов и против знати. Однако прочностьих самоорганизации делала эрмандады прежде всего институтом охраны сословных привилегий и учреждений.

Охране сословных прав была посвящена деятельность еще одного института эпохи – верховного суда (хустисии). Существование такого органа юстиции, по сути конституционной, было отличительной особенностью испанской сословной монархии, признаком ее особой прочности. Вместо ранее признанного права дворянства на вооруженное сопротивление королевской администрации (что препятствовало крепости централизованного государства) сформировалась судебная охрана сословных прав через выборные учреждения. На сессии кортесов создавался трибунал верховного судьи, назначавшегося королем пожизненно и несменяемого. Трибунал располагал мощными рычагами защиты подданных: правом фирмы (изъятия дела из любого суда для собственного рассмотрения) и правом манифестации (задержания под своей охраной подданного, преследуемого королевской юстицией). В 1390 г. кортесы создали и специальный институт инквизиции – сословных надзирателей за работой высшей хустисии. Суд был мощным орудием сословного покровительства, противодействия короне – особенно после того как почти на 150 лет судейское звание закрепилось за членами семьи Лануса.