В. 43. Внешнеполитическая стратегия США на современном этапе

Для внешней политики США последнее десятилетие XX века стало периодом поисков и приспособления к радикальным изменениям системы международных отношений, произошедшим в результате окончания холодной войны и развития новых глобальных процессов. С окончанием холодной войны у США появились как новые возможности, так и весьма серьезные проблемы.

С одной стороны, прекращение глобальной конфронтации в условиях «самороспуска» враждебного блока означало исчезновение реальной военной угрозы США и превращение их в единственную военную сверхдержаву. Соединенные Штаты стали не только практически неуязвимыми перед масштабным военным нападением, но и обрели гораздо б о льшую свободу стратегического маневра. Кроме того, в результате распада СССР и всего социалистического лагеря открывались широкие возможности для сотрудничества США с государствами, входившими в советский блок, и новыми государствами на пространстве бывшего СССР, для распространения там американского влияния. С другой стороны, с окончанием холодной войны значительно девальвировалась роль военной силы и торгово-экономическая сфера превратилась в основное поле соперничества между развитыми государствами, где США сталкиваются с растущей конкуренцией со стороны своих союзников по холодной войне. Ее окончание также поставило под вопрос всю глобальную военно-политическую инфраструктуру, созданную Соединенными Штатами для ведения этого противоборства. А «доктрина сдерживания», служившая основой послевоенной внешнеполитической стратегии США, теперь не отвечала внешнеполитическим реалиям. Возникла ситуация неопределенности в отношении угроз безопасности США и методов противодействия им. Ослабел и внутренний «тыл» глобальной внешней политики, поскольку в отсутствие серьезной внешней угрозы, сплачивающей нацию, и ясных новых целей стало гораздо труднее мобилизовывать общественную поддержку активного внешнеполитического интервенционизма. Наконец, крах прежнего биполярного миропорядка обернулся усилением дестабилизирующих тенденций в мире, что выразилось в увеличении числа этнорелигиозных конфликтов, распространении ядерного и других видов оружия массового уничтожения, росте международного терроризма и преступности.

В истории американской внешней политики есть несколько документов, кардинально повлиявших на действия Соединенных Штатов на международной арене и обусловивших дальнейший курс государства. Это, прежде всего, знаменитая «длинная телеграмма» Джорджа Кеннана (1946 г.), в которой временный поверенный в делах США в СССР сформулировал основные положения концепции сдерживания. Этой концепции было суждено на многие годы вперед определить политику Соединенных Штатов по отношению к Советскому Союзу. Ключевую роль сыграла также директива Совета национальной безопасности № 68 (NSC-68), подготовленная в 1950 г. по поручению президента Гарри Трумэна и анализирующая глобальную ситуацию после создания советской атомной бомбы и образования Китайской Народной Республики. Этот документ, в котором предусматривалось быстрое наращивание стратегической мощи США, являлся, по сути, базовой внешнеполитической программой Вашингтона между 1950 и 1990 годами.

Но наиболее значимый пересмотр американской внешней политики за последние 60 лет сформулирован в нескольких документах, которые в совокупности составляют так называемую доктрину Буша. Основные положения доктрины Буша, провозгласившей необходимость «по-новому» обеспечить безопасность США, были изложены в 2002 г. в таких документах, как «Доклад о положении нации», «Стратегия национальной безопасности», а также речь американского президента в Организации Объединенных Наций. Джордж Буш-младший декларировал «способность Соединенных Штатов аккумулировать такую мощь, которая сделает враждебную гонку вооружений бессмысленной» (при этом он пообещал международным террористам показать «американскую справедливость»).

У этой стратегии три опоры:

· защищать мир, противодействуя насилию, исходящему от террористов и незаконных режимов, и предотвращая его.

· сохранять мир, способствуя сохранению хороших отношений между великими державами мира.

· укреплять мир, стремясь распространять блага свободы и процветания по всему земному шару.

В своем ежегодном послании Конгрессу США о положении страны, 29 января 2002 года, президент Дж. Буш, по мнению многих аналитиков, фактически, провозгласил начало новой эпохи в мировой политике. Можно сказать, что впервые со времени окончания холодной войны в Вашингтоне была сформирована новая глобальная стратегия как ответ на вопрос, как Америка должна расположить и генерировать свои силы с тем, чтобы создать устойчивый и безопасный мировой порядок. Вашингтон создал военную доктрину, дающую возможность применения Соединенными Штатами атомного оружия в нарушение всех договоренностей. Администрация Буша-младшего не ограничилась просто пересмотром ряда стратегических принципов, таких как паритет в военной сфере и взаимное сокращение ядерных арсеналов. США отвергли конвенцию по биологическому оружию, отказались ратифицировать договор о всеобщем запрещении ядерных испытаний, вышли из договора по ПРО, не признали юрисдикции Международного уголовно суда.

Глобальная стратегия покоится на семи элементах:

1. Фундаментальная приверженность однополярному миру, в котором у США нет равного им конкурента. Америка не позволит никакой стране, никакой коалиции стран приблизиться к своему уровню. Америка будет столь могущественна, что ее превосходство обескуражит любое посягательство.

2. Вашингтон произвел драматический пересмотр наличных угроз. К тем угрозам, которых раньше не было, следует отнести небольшие группы террористов, способных произвести феноменальные разрушения. Их невозможно усмирить или запугать, их следует уничтожить. В их руках может быть ядерное, химическое или биологическое оружие, о котором Соединенным Штатам ничего не известно. Но в век террора ошибки у защищающихся быть не должно. Противник – это не государство, вступать в переговоры, играть в баланс сил, пользоваться стратегией сдерживания он не собирается. Угроза уничтожения требует адекватного ответа.

3. Ни о каком сдерживании не может быть и речи. Единственный действенный выход – атака, нападение первым. Упреждающий удар (то, что прежде всегда рассматривалось как крайнее, последнее средство) – вот необходимость нового времени. Менее определенная, чем прежде, угроза требует немедленного ответа, иначе будет поздно. Узаконен «удар без сожалений». Доктрина Буша обосновывает право США на нанесение подобного удара, при этом заявлено, что Америка готова применять такую меру в отношении всякого, кто будет сочтен хотя бы потенциально опасным.

4. Понятие суверенности подлежит пересмотру. Священность суверенитета, незыблемость границ и т.п. уходят в прошлое. Из-за того, что террористов нельзя «сдержать», США должны быть готовы к удару повсюду, без прежнего уважения к государственным границам. Террористы не уважают границ, также будут поступать и США. Возникает понятие «ограниченности» суверенитета. Правительства ответственны за то, что происходит в пределах их государственных границ. Если правительства не могут выполнить этих обязательств, тогда они лишаются преимуществ суверенности. Другие правительства, включая правительство США, получают право на нарушение суверенитета, в частности право на предупреждающий удар в целях самообороны.

5. Многосторонние договоры, соглашения о сотрудничестве в оборонной сфере и в обеспечении безопасности теряют прежнюю значимость. В мире после 11 сентября нужно опираться, прежде всего, на собственное понимание справедливости, а потом на международные трактаты, как Киотский протокол, Международный суд или Конвенция по биологическому оружию. США достаточно сильны и без договорной поддержки.

6. Союзы имеют ограниченную ценность – это было очевидно уже в Косово в 1999 г., где 90 % боевой нагрузки легло на США. Согласно новой парадигме Америке следует меньше зависеть от союзников и партнеров, она сама должна создать искомый набор принципов и институтов, способных надолго сберечь статус-кво и отразить любые террористические атаки, остановить эволюцию враждебных государств и контролировать мировой порядок. Это не означает, что надо отказаться от НАТО или Договора с Японией, но это означает, что Америка будет пользоваться союзами в меру необходимости, готовая к выполнению основной миссии собственными силами. Борясь с глобальным террором, США будут работать с партнерами по коалиции на всех континентах, используя все имеющиеся в арсенале инструменты: от дипломатии и усовершенствованных средств обороны до правоохранительных мер, разведки, пресечения финансирования террористов, а при необходимости и применения военной силы.

7. Новая стратегия не придает центрального значения международной стабильности. Полагаться на нее – подход прошлого. Миру придется смириться с американской односторонностью. Стабильность отныне не может быть целью сама по себе. Америка не собирается строить некий глобальный стабильный порядок, она намерена уничтожать своих смертельных противников.

В новой стратегии администрация Буша особо выделяет борьбу с воинствующим исламизмом, называя ее великим идеологическим противостоянием XXI столетия. Вместе с тем, в документе есть сигналы о готовности Белого дома активнее применять дипломатические средства при решении конфликтов. Однако сохраняется резко отрицательное отношение к деспотическим режимам. В числе таких режимов в документе Белого дома названы Беларусь, Бирма, Зимбабве, Иран, Куба, Северная Корея и Сирия.

В ходе президентской кампании 2004 г. Джордж Буш обещал, что, если понадобится нанести упреждающие удары по потенциальному противнику, Белый дом не будет терзаться сомнениями и дожидаться «международного одобрения». Этот в некотором смысле революционный подход, воплотившийся в доктрине Буша, получил по результатам национальных выборов поддержку большинства американцев. В США в общенациональном масштабе растет понимание того, что гегемония – огромная цель. Она требует исключительной концентрации мощи и энергии. Владение ею дает невероятные возможности, но путь безусловного овладения ею чреват опасностями.

16 марта 2006 г. в Вашингтоне опубликована обновленная по сравнению с вариантом 2002 года версия Стратегии национальной безопасности США. Характерной чертой этой стратегии является дальнейшая идеологизация американской внешней политики. Отныне главным критерием отношений Соединенных Штатов с остальными государствами будет определение именно Соединенными Штатами соответствия или несоответствия поведения той или иной страны американскому видению демократии. Терроризм остается, но главное – продвижение демократии любой ценой. В официальном документе Соединенных Штатов говорится, что продвижение свободы делает Америку более защищенной, но для решения этой проблемы нужны эффективные усилия: «История показала, что другие страны будут вносить свой вклад, только если мы вносим свой. Америка должна идти впереди».

Если посмотреть на американскую концепцию нового мирового порядка, во многом озвученной в «доктрине Буша», то даже невооруженным глазом видны слабые места этой глобальной стратегии:

· Доктрина Буша не определяет самого существенного обстоятельства – что такое «война с терроризмом» и каковы критерии соответствия или несоответствия поведения той или иной страны американскому видению демократии;

· Доктрина «упреждающих ударов» открывает немыслимый по опасности «ящик Пандоры». Как только США возьмут на себя смелость заблаговременно наносить удары по потенциальным обладателям оружия массового поражения, прочие великие державы возьмут себе право предупреждать угрозу своей жизнедеятельности.

· Приверженцы односторонних предупредительных действий будут постоянно занижать планку убедительных доказательств угрозы, требующей нейтрализующего удара. Жалобы США на то, что международные организации действуют слишком медленно, будут обоснованием жестких односторонних действий.

· Масса проблем требует взаимодействия США с ведущими государствами мира. Реализация подобной кооперации становится все более осложненной по мере обращения Америки к односторонним действиям. Ключевым элементом политики стран, недовольных самоназначенным односторонним курсом США и противостоящих этому курсу, будет прекращение стандартного и традиционного сотрудничества с США.

· Если взять словесное оформление этой стратегии, там сплошь говорится о высоких вещах: о свободе, о человечности: все – во имя человека, все – для блага человека. Но если эти «прекрасные» тезисы о свободе и демократии Соединенные Штаты действительно начнут воплощать в жизнь, а они, к сожалению, уже начали их воплощать, то получится, что вся система ценностей, принципы построения общества одной цивилизации, будут уничтожаться, а вместо них будут внедряться другие.

Можно с определенной уверенностью утверждать, что США фактически являются и еще достаточно долгое время будут являться мировой силой. Но природа доминирующей роли США будет меняться. На первой фазе своего возвышения (1945-2000 гг.) источником американской мощи были огромные ресурсы – природные и людские, военные и экономические. Американское общество становится самым большим мировым магнитом – оно начинает принимать со всех сторон света больше иммигрантов, чем все остальные страны вместе взятые. На второй фазе (начинающейся в первое десятилетие 21 века) увеличивается значимость того, что Дж. Най назвал «мягкой силой» - способность достичь большего не выталкиванием из разоренных регионов Земли, а привлекательностью американского общества, выгодностью не противостоять Соединенным Штатам, а пользоваться плодами дружбы с ними. На этом, втором, этапе США лишаются геополитического противовеса и становятся во главе неведомой и потенциально опасной системы – системы с единственным лидером во главе.

Несмотря на всемогущество после 1991 года, США отнюдь не овладели всеми контрольными рычагами мирового развития. Например, им не удалось свернуть нежелательные для себя режимы на Кубе, в Ливии, Северной Корее, решающим образом повлиять на экономическую политику ЕС и Японии, эффективно вмешаться во внутренние процессы КНР, разрешить противоречия между Израилем и Палестиной, реально закрепить внесевероатлантические функции НАТО.

Завязнув в иракской войне, Вашингтон сам теряет уверенность в собственном превосходстве. Начавшись как второстепенный военный конфликт, нападение на Ирак породило неожиданно обширный дипломатический раскол мира. В 2003–2008 годах он вылился в устойчивую оппозицию большинства ведущих стран американской политике односторонних действий. Американцев побаиваются, но следовать их призывам почти ни у кого нет желания.

 

США и РФ. В новом варианте американской стратегии национальной безопасности говорится о том, что Соединенные Штаты готовы тесно сотрудничать с Россией по стратегическим вопросам, представляющим общий интерес, а также решать проблемы, содержащие расхождение интересов. Вместе с тем, как указывается в документе, желательно, чтобы Россия уважала ценности свободы и демократии у себя дома и не мешала их реализации в тех регионах мира, которые имеют жизненно важное значение для Соединенных Штатов. Укрепление российско-американских отношений будет зависеть от того, насколько правильную, по мнению Соединенных Штатов, внутреннюю и внешнюю политику Россия будет проводить.«Недавние тенденции, к сожалению, указывают на снижающуюся приверженность демократическим свободам и институтам», - утверждается в документе. «Мы будем работать над тем, чтобы убедить российское правительство продвигаться вперед, а не назад по пути свободы».Надо ли это воспринимать как прямое указание на то, что в ближайшей перспективе российско-американские отношения ожидают не лучшие времена?

Что касается гегемонистских устремлений Вашингтона, то нельзя не принимать в расчет, что победа в холодной войне, а затем и все новые достижения стали оказывать на США опьяняющее воздействие. Главный противник по биполярному миру – СССР – сам признал непригодность своей системы и по собственной воле взял Запад за образец развития. Российские власти неоднократно обращались к Вашингтону с просьбами помочь в подавлении коммунистической оппозиции, предоставить материальную помощь, реорганизовать экономику, образование, культуру и т.п. Америка на это реагировала так же, как Советский Союз в прошлом, воспринимая успех социалистических революций в Китае, Вьетнаме или на Кубе.

Сегодня все чаще проявляется высокомерное нежелание США вести диалог с Россией на равных. Конечно, сегодняшняя Россия не Советский Союз, который находился в прямой конфронтации с США, достиг ядерного паритета, и не говорить с ним как с равным грозило приближением к глобальному столкновению. Но не перестала же Россия быть самой крупной страной мира, расположенной на двух континентах - в Европе и Азии, обладать огромными природными и интеллектуальными ресурсами, оказывать реальное влияние на урегулирование ряда международных конфликтов. Не является ли Россия единственным государством, сопоставимым с Соединенными Штатами по мирному использованию космоса, наконец, по ядерным вооружениям? Не обеспечивает ли перспективы России в качестве великой державы устойчивый рост ее экономики, научно-технического потенциала? Неужели критерием равных партнерских отношений для США становится только степень угрожающей конфронтации с ними другого государства?

Нужно, очевидно, смириться с тем, что у России и США будут разногласия по ряду проблем, предлагаться разные подходы для их решения. Но главное, чтобы это не перерастало в политику, направленную друг против друга. Россия, как известно, крайне негативно отнеслась к американской вооруженной акции против Ирака, но разве это привело к тому, что она начала действовать, чтобы затруднить и без того тяжелое положение США в этой стране? Разве она поступает так, как вели себя Соединенные Штаты во время нахождения наших войск в Афганистане, вооружая моджахедов, воюющих против нашей армии? Показательно и то, что Россия стремится не развести, а, наоборот, сблизить с США соседние с Ираком страны - Иран и Сирию.

Создается впечатление, что США разочарованы в том, что Россия отказалась от субординации " ведущего и ведомого", которую американцам удалось внедрить в нашу внешнюю политику первой половины 90-х годов. Но пора понять, то время ушло безвозвратно.

Справочно:

С начала 90-х годов в стране развернулись широкие дискуссии о новом миропорядке, о роли и месте в нем Соединенных Штатов, их национальных интересах, целях и методах внешней политики в изменившихся условиях. В этих дебатах определилось несколько основных вариантов внешнеполитической стратегии, которые отличаются пониманием национальных интересов и способов их обеспечения.

Неоизоляционизм - Сторонники неоизоляционизма исходят из узкой (минималистской) трактовки национальных интересов США (защита своих суверенитета, территориальной целостности и безопасности). Этим интересам США, по мнению неоизоляционистов, в современном мире ничто не угрожает, учитывая географическое положение страны, фактор ее ядерной мощи, а также отсутствие у нее реальных конкурентов в военной сфере в настоящем и маловероятность их появления в обозримом будущем. П. Бьюкенэн призывает отказаться от втягивания Соединенных Штатов в войны в чужих землях. Конкретно речь идет о свертывании участия в военно-политических блоках, созданных для «сдерживания» более не существующего противника, резком сокращении объема помощи другим странам и всего внешнеполитического аппарата США, а также военных расходов

Избирательное вовлечение - Эта концепция развивалась в русле школы «реализма» и очерчивает более широкий круг национальных интересов США - защита США от нападений с применением ОМУ, предотвращение возникновения враждебных государств-гегемонов в Евразии, сохранение свободного доступа к источникам энергии, поддержание стабильности мировой торгово-экономической и финансовой системы, а также обеспечение безопасности союзников США. Особое значение придается поддержанию стратегического равновесия между ведущими странами Евразии с целью предотвращения конфликта между ними. Поэтому теория «избирательного вовлечения» предусматривает сохранение (хотя и на более экономной основе) военного присутствия США в стратегически важных для них регионах мира (Западная Европа, Восточная Азия, Персидский залив), активное противодействие распространению ОМУ, профилактику и урегулирование региональных конфликтов, в которые могут быть втянуты крупные страны, обеспечение особой роли США в международных финансовых и торговых организациях.

Согласованная безопасность - Эта концепция либеральной школы внешнеполитической мысли США, сохраняет определенную преемственность с концепцией коллективной безопасности - приоритет отдается совместным многосторонним усилиям государств по предотвращению и отражению агрессии. Вместе с тем она идет дальше как в определении угроз безопасности, так и в выборе средств противодействия им. В дополнение к традиционным угрозам, сторонники «согласованной безопасности» выделяют угрозы, возникающие внутри государств (как более характерные для современного мира) - геноцид, этнические чистки, другие формы массовых нарушений прав человека, экологические преступления, терроризм, в отношении которых прежняя система коллективной безопасности с ее приматом суверенитета, незыблемости границ и невмешательства во внутренние дела оказывается бессильной. Главными источниками этих угроз считаются отсутствие демократии, репрессивный характер режима страны-нарушителя. Согласно ее главному постулату «демократы никогда не воюют друг с другом». По этой логике именно демократизация мирового сообщества, а не поддержание геополитического равновесия является главной гарантией обеспечения международной безопасности и жизненных интересов самих США. Поэтому сторонники «согласованной безопасности», не довольствуясь традиционными мирными методами принуждения, допускают и военные способы решения подобных проблем силами ООН или региональных организаций безопасности типа НАТО при ведущей роли США. В этих целях разрабатываются различные концепции «гуманитарного вмешательства», оправдываемого с помощью доктрины «ограниченного суверенитета» государств, отрицающих демократические права своих граждан. «Согласованная безопасность» подразумевает сохранение превосходства США и их нынешнего военного потенциала как главной составляющей коллективных международных сил, способных одновременно вести активные интервенционистские действия в различных регионах мира.

Гегемония США - Концепция гегемонии США также опирается на школу «реализма», но ориентируется при этом на модель стабильности, основанной на гегемонии. Согласно этой концепции оптимальной основой безопасного мира является не многополярность, а однополярность, не баланс сил, а их явный дисбаланс в пользу государства-гегемона. Считается, что именно в таком уникальном положении оказались США после окончания холодной войны. «Преобладание Америки, - пишет известный публицист Ч. Крахаммер - основано на том, что она является единственной страной, имеющей необходимую военную, дипломатическую, политическую и военную мощь, чтобы быть решающим участником любого конфликта в любом регионе по своему выбору». Право и обязанность США - использовать всю свою мощь для того, чтобы «вести за собой однополярный мир, без стеснения устанавливая правила этого миропорядка и обеспечивая их соблюдение». При этом «гегемонисты», как и сторонники «согласованной безопасности» считают мир неделимым и подчеркивают, что даже периферийные угрозы и «вакуумы силы» за пределами проамериканских союзов могут создавать серьезную угрозу безопасности США. В таком «проецировании безопасности» ведущая роль США становится еще более необходимой, что исключает перераспределение ответственности в пользу союзников США, предлагаемое сторонниками «избирательного вовлечения».

 

***

Сontainment by deterrence " сдерживание путем устрашения" - Доктрина " сдерживания коммунизма", первоначально выдвинутая в 1946 Дж. Кеннаном [Kennan, George Frost] и Дж. Ф. Даллесом [Dulles, John Foster ]; с 1952 предусматривала опору на ядерное оружие как главный гарант эффективности силового давления на СССР и его союзников в политической, военной и экономической сферах. Оправдывала необходимость обладания ядерным оружием под предлогом того, что противник не начнет боевых действий, опасаясь разрушительного ответного удара [retaliatory strike].