МЕТОДИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ. В XI-XII вв. окончательно оформился и был записан западноевропейский эпос - героиче­ские народные сказания

 

В XI-XII вв. окончательно оформился и был записан западноевропейский эпос - героиче­ские народные сказания, которые первоначально испол­няли странствующие музыканты - жонглеры под звуки арфы или виолы (маленькой скрипки). Наиболее хорошо известны фран­цузский («Песнь о Роланде»), немецкий («Песнь о Нибелунгах») и испанский («Песнь о моем Сиде») эпос, а также исландские саги о викингах. Эпические произве­дения заложили основы национальной литературы запад­ноевропейских стран.

Из всех национальных эпосов феодального Средневе­ковья наиболее колоритным является французский эпос. Он дошел до нас в виде поэм (общим чис­лом около 90), из которых древнейшие сохранились в запи­сях XII в., а наиболее поздние относятся к XIV в. Поэ­мы эти именуются «жестами» («песни о деяниях» или «песни о подвигах»). Они имеют различный объем - от 1000 до 2000 стихов - и состоят из неравной длины (от 5 до 40 сти­хов) строф или «тирад», называемых также «лэссами» (lais­ses). Поэмы эти предназначались для пения (или, точнее, декла­мации нараспев). Исполнителями этих поэм, а нередко и составителями их были жонглеры - странствующие певцы и музыканты.

«Песнь о Роланде», самая знаменитая из героических по­эм французского Средневековья. Ис­торическую основу ее состав­ляют события, упомяну­тые летописцем Эйнхар­дом о разгроме арь­ергарда войск Карла Ве­ликого во главе с Ролан­дом басками в Ронсе­вальском ущелье в 778 году. Уже в песнях IX-X вв. жонглеры-сказители пе­реосмыслили эти собы­тия, и баски-христиане были заменены маврами-мусульманами, что со­общило песням религиозную окраску; был введен об­раз предателя Ганелона, Карлу приданы черты эпического богатыря, а Роланд, воплотивший пат­риотизм французского народа, выдвинулся на первое место. Монументаль­ность образов, параллелизм в их построении, устой­чивые эпитеты, повторы, гиперболизация и одухот­ворение природы - все это характеризует памят­ник как народное эпическое произведение.

Возможное место возникновения «песни» - север Франции. Упомянутое в конце поэ­мы имя Турольда оставляет неясным степень его участия в создании «Песни»(был ли он ее автором, переписчиком или исполнителем). Сохранилась несколько списков «Песни», из которых наиболее важны следующие:

Так называемый «Оксфордский вариант», о котором один из исследователей сказал, что «ценность его превышает ценность всех других редакций, вместе взятых». Эта руко­пись, иногда обозначаемая Digby 23 (по имени ее владель­ца, завещавшего всю свою коллекцию древних манускриптов библиотеке Оксфордского университета), сделана примерно в середине XII в. довольно тщательно англо-нормандским писцом с оригинала, диалект которого неясен, и дошла до нас в относительно хорошем состоянии. Она содержит 4002 ас­сонансированных стиха.

Венецианский ассонансированный текст по рукописи XIV в. на французском языке с большей примесью италь­янских слов и словесных формул: 6012 стихов.

Рифмованные тексты, представленные двумя группа­ми рукописей: из Шатору и из библиотеки Св. Марка в Венеции; из Парижской национальной библиотеки, из Муниципальной библиотеки г. Лиона и из библиотеки Trinity College в Кембридже; в каждой более 800 стихов. Все это - обычные для зрелого и позднего Средневековья переработки старых редакций поэм с тенденцией к «романтическому» развитию сюжета.

Сохранилось также несколько иноязычных переводов «Песни о Роланде», восходящих к французским подлинникам, непосредственно нам неизвестным; из них стоит упомянуть так называемую «Карламагнуссагу», прозаическую компиля­цию нескольких французских эпических поэм, выполненную около 1240 г. по повелению норвежского короля-просветите­ля Хакона V. Основой той ее части, которая соответствует «Песни о Роланде», послужила французская версия, довольно близкая к Оксфордской.

После многовекового забвения «Песнь о Роланде» была заново «открыта» в начале XIX в., в эпоху романтизма, для которого, как известно, был характерен интерес ко всему сре­дневековому, «готическому».

Честь первого издания поэмы принадлежит французско­му медиевисту Франсиску-Ксавье Мишелю (1809-1887), ко­торый наткнулся на Оксфордскую рукопись, разбирая ста­ринные манускрипты, хранившиеся в библиотеке Оксфорд­ского университета.

Несколько слов о русских переводах поэмы. Наиболее старые из них принадлежат Б. Алмазову (М., 1868) и А. Чудинову (Пг., 1917).

Текст «Песни о нибелунгах» восходит к самому началу XIII столетия. К этому времени относятся и наиболее ран­ние из сохранившихся ее рукописей (всего сохранилось бо­лее трех десятков списков песни, датируемых XIII-XVI вв.). Рукописи различаются между собой более или менее суще­ственными особенностями. Исследователи долгое время не оставляли попыток реконструировать на их основании яко­бы существовавший «первоначальный авторский текст» по­эмы. Однако немецким филологом Г. Бракертом (1963 г.) бы­ла выдвинута иная точка зрения, завоевавшая признание ча­сти специалистов: разные варианты песни не представляют собой ответвлений от единого изначального «ствола» произ­ведения, вследствие чего и самая реконструкция «пратекста» есть утопия. Эти варианты относительно самостоятельны - в том смысле, что отражают живую и подвижную эпическую традицию.

Впервые «Песнь о нибелунгах» была опубликована разыс­кавшим ее швейцарским филологом и поэтом И.-Я. Бодмером в 1757 г. и вскоре же стала объектом пристального внимания и изучения как один из важнейших памятников немецкой средневековой литературы. Уже в самом начале XIX в. не­мецкие романтики подчеркивали ее национальное значение: А.-В. Шлегель и братья Гримм сопоставляли «Песнь о нибе­лунгах» с «Илиадой», видя в эпосе порождение народного духа, продукт безымянного коллективного творчества. С тех пор «Песнь о нибелунгах» издавалась много раз. Первое кри­тическое издание - К. Лахмана (1826 г.).

Автор «Песни о ннбелунгах», то есть поэт, который объ­единил существовавшие до него поэтические произведения и сказания и, по-своему переработав их, придал им окончатель­ную художественную форму и структуру, неизвестен. То, что в строфе 2233 он называет себя «писец», возможно, в какой то мере отражает степень его творческого самосознания: самостоятельного сочинителя, свободно распоряжающегося материалом, он в себе не видит, свой поэтический труд он представляет себе скорее как фиксацию существующей тра­диции. Но если таково и было его самоощущение (и, по-ви­димому, отношение к нему его современников), то на самом деле «Песнь о нибелунгах», вышедшая из-под пера неиз­вестного поэта, и по содержанию, и с формальной сторо­ны существенно отличается от других версий этого же пре­дания.

Есть основания полагать, что сочинена эпопея около 1200 г. (см. прим. к строфам 10 и 1295) и что место ее воз­никновения следует искать на Дунае, в районе между Пассау и Веной: география тогдашней Австрии и примыкающих к ней областей известна автору несравненно лучше, нежели другие части Европы (см. авентюру XXI след, и прим. к стро­фе 1302). В науке высказывались различные предположе­ния относительно личности автора. Одни ученые считали его шпильманом, бродячим певцом, «игрецом», другие склоня­лись к мысли, что он - духовное лицо (может быть, на служ­бе епископа Пассауского), третьи - что он был образован­ным рыцарем невысокого рода.

Трактовка процесса становления песни имеет свою исто­рию. Она рисовалась исследователям по-разному. В XIX столетии, полагали, что и «Песнь о нибелунгах» сложилась из ряда самостоятельных эпических произведе­ний. Знаменитый германист Карл Лахман предполагал нали­чие двух десятков песен, из объединения которых возник «редакционный свод». Наиболее су­щественный вклад в изучение предыстории «Песни о ннбе­лунгах», связанный с полной переоценкой предшествовавших точек зрения, принадлежит Андреасу Хонслеру.

Хойслер показал, что эпические поэмы складывались не из «нанизывания» отдельных песен, а в результате «разбуха­ния», внутреннего стилистического разрастания одной песни, сжато излагавшей тот же сюжет, который в поэме получал многократное расширение.

Историческую основу «Песни» составляют события эпохи Великого переселе­ния народов — захват гун­нами Аттилы (Этцеля) Европы в V в. н.э. Однако описываемые в ней быт, этикет, сословные отно­шения, реальный колорит представляют Гер­манию времен высокого Средневековья (Х в.)

В эпическом комплексе о нибелунгах можно вы­делить несколько групп сказаний: о приключениях юного Зигфрида, о его смерти, о гибели бургундов, о гибели Атли. Эти сюжеты по-разному и в неодинаковой степени разраба­тываются в немецкой и скандинавской эпических традициях. В «Песни о нибелунгах» внимание сосредоточено на смерти Зигфрида и конце бургундских королей в результате мес­ти вдовы Зигфрида Кримхильды. Юношеские похождения Зигфрида в поэме, собственно, лишь упомянуты, но о них подробно повествуют песни «Старшей Эдды», равно как и «Сага о Тидреке» и немецкие сказания о роговом Зейфриде. В исландских песнях развита также тема гибели Аттилы, не­известная из немецкой традиции. Таким образом, в «Песни о нибелунгах» объединены два поначалу самостоятельных сюжета: сказание о смерти Зигфрида и сказание о конце бур­гундского дома. Они образуют как бы две части эпопеи. Ска­зочные истоки сюжетов, использованных в героических пес­нях и в «Песни о нибелунгах», были заимствованы эпосом не изначально, а на поздней стадии. Ф. Шредер и Я. де Фрнс связывают тему Зигфрида с мифологией.

Вторая часть эпопеи имеет более сложную предысто­рию. Не вдаваясь в рассмотрение всех ее этапов, отметим лишь, что первоначальные песни о судьбе бургундских коро­лей после нескольких последовательных обработок преврати­лись в XII в. в поэму, условно названную Хойслером «Гибель нибелунгов». Обе эти части не вполне согласованы, и между ними можно заметить известные про­тиворечия. Можно отметить и структурные различия между обеими частями «Песни о нибелунгах». Если в первой части пространные статичные описания преобладают над изображением действия, то вторая часть, напротив, насыщена динамизмом, оттесняющим такие описания на задний план.

Специалисты много потрудились над тем, чтобы восста­новить основные этапы развития германского героического эпоса от начальных его форм и вплоть до эпопеи феодально­го общества. Нужно, однако, констатировать, что в новейшей научной литературе поставлен под сомнение ряд положений примененного Хойслером метода реконструкции ранних ста­дий эпоса о нибелунгах и полученные им результаты; но син­тез, который мог бы заменить теорию Хойслера, так и не достигнут. Попытки реставрации праосновы и предысто­рии поэмы все еще нередко заслоняют ее отношение к совре­менной ей жизни. Таким образом, история возникновения и автор «Пес­ни» не установлены по сей день.

Первый полный перевод «Песни о нибелунгах» на рус­ский язык принадлежит М.И. Кудряшову (1889).

«Песнь о моем Сиде» - крупнейший памятник испанской средневековой литературы, оказавший огромное влияние на ее развитие.

«Песнь о Сиде» дошла до нас в единственной рукопи­си XIV в., притом крайне неисправной и неполной. Не хва­тает начала, и дальше есть две большие лакуны. Для воспол­нения этих пропусков и перестановок стихов издатели поль­зуются текстами испанских хроник XIII-XIV вв., которые дают прозаический пересказ «Песни о Сиде», настолько по­дробный, что в иных местах еще легко различить остатки стихов. Эти интерполяции при вышеописанном состоянии рукописи являются совершенно необходимыми, ибо иначе текст во многих местах окажется фрагментарным и непонят­ным.

Герой поэмы - реальное исто­рическое лицо, рыцарь Родриго Диас де Бивар (1040-99), прозванный Кампеадором (бойцом) и Сидом (от арабского сеид - господин). Поэма очень точно воспроизводит исторические факты, хотя и включает некоторые вымышленные эпизоды; образ исторического Сида в поэме идеализирован в народно-патриотическом духе. Народ видел в Сиде преданного вассала ко­роля, борца за освобождение родины от мавров и одно­временно врага высшей феодальной знати, которая изображена жестокой, подлой и трусливой. Ге­роическая поэма отличается от других произведений этого типа почти полным от­сутствием фантастики, удивительной, трезвостью, рас­крытием реальных стимулов поведения Сида и прочих ге­роев. Стиль поэмы, сохраняя черты, присущие эпической поэзии вообще (повторы, постоянные эпитеты и т.п.), вместе с тем характеризуется живостью языка, иронией, изобразительной точностью.

В начале рукописи недостает, по-видимому, пятидесяти строк (иначе говоря, исчез первый лист), где рассказывалось о причинах изгнания Сида, как они изложены в «Хронике двадцати королей».

Цель настоящего семинара анализ ярчайших примеров западноевропейских эпических произведений с точки зрения содержащейся в них информации характеризующей менталитет средневекового общества.

В работе над семинаром студенту необходимо выявить особенности эпоса как литературного жанра, в сравнении с мифологией и рыцарским романом (реальный герой – ряд напластований). Обозначить отличительные черты и точки соприкосновения жанров, потенциал героического эпоса, мифологического произведения и рыцарского романа как исторического источника (может служить источником или нет, какие стороны жизни «авторов» нашли свое отражение и почему). В решении этой задачи существенную помощь может оказать приведенная в приложении 1 синхронистическая таблица.

Затем следует внимательно проанализировать западноевропейский французский, немецкий и испанский героический эпос «Песнь о Нибелунгах»; «Песнь о Роланде»; «Песнь о моем Сиде» – как источник по истории средневековой ментальности. При этом следует ответить на вопосы: какие реальные события, легли в основу эпоса, при каких обстоятельствах, в какой стране возник и когда была осуществлена запись эпоса, как соотносится реальность и вымысел в различных эпических произведениях. Далее подробно рассматривается содержание эпоса. Здесь студент должен ответиь на вопрос насколько соответствует эпическая интерпретация исторических реалий действительному положению вещей. В дальнейшем анализируется идейная база произведений по средством выявления системы ценностей, отраженной в эпосе, и тех идеальных типов, которые воплощают в себе действующие лица. В завершении работы студент должен решить проблему возможности использования эпических произведений как исторического источника область научного применения информации содержащейся в них, положительные и отрицательные черты такого рода исторических источников и их отличительные особенности. То есть студент должен не просто «оценить» эпическое произведение как источник («Песнь о моем Сиде» - источник хороший, а «Песнь о нибелунгах» - сказка и в качестве исторического источника может рассматриваться лишь дилетантом), нет он должен еще и составить своеобразный «перечень рекомендаций» по использованию данного рода литературных произведений при изучении проблем средневековой истории.