Из донесения начальника пермского губернского жандармского управления в департамент полиции23 июля 1916 г. По полученным агентурным путем сведениям, в Верх-Исетском, заводе, Екатеринбургского уезда, под руководством недавно приехавшего на Урал из Петрограда студента-технолога, по фамилии агентуре пока неизвестного, вполне сформировалась группа большевиков... Названная группа большевиков в настоящее время играет в городе Екатеринбурге главную роль и стремится развить на Урале широкую и планомерную деятельность. На состоявшихся уже трех собраниях группы, из коих одно происходило на троицу 29 мая, а другое –10 сего июля на Островах (название местности близ Верх-Исетского завода), на котором присутствовало около 35 человек, разбирались вопросы, связанные с войной, а также о взимании членских взносов, о необходимости строгой планомерности в работе по созданию ячеек и необходимых связей, о Погромах на почве дороговизны и об образовании фонда для бежавших из ссылки... Главной задачей момента на собрании группы признан учет сил перед окончанием войны и назревающими крупными событиями. С этой целью решено немедленно приступить к завязыванию ячеек где только можно, к широкому проникновению в массы, для чего должны быть использованы вообще все кооперативы, как-то: потребительские союзы, профессиональные общества и другие легального характера подобные учреждения, к завязыванию связей с солдатами, которые могли бы оказать нужное влияние на остальных товарищей, находящихся на фронте, и тем самым подготовить к моменту демобилизации армии ее сочувствие к народным стремлениям и к противоправительственным выступлениям. В развитие этой темы... был сделан доклад об использовании в революционных целях возможных в ближайшем будущем погромов на почве дороговизны. В связи с войной дороговизна жизни приняла ужасающие размеры. Цены на предметы первой необходимости растут с каждым днем все больше и больше, и недовольство и озлобление трудовых масс, также быстро возрастая, неминуемо должно вылиться в форму погромов, как это уже и было в Москве, Оренбурге, Челябинске и других местах. Погром весьма возможен и в Екатеринбурге, поэтому организованная группа должна быть к этому подготовлена и не должна допустить его; дабы провокаторские замыслы полиции не направили движение масс против евреев, группа должна использовать момент в своих целях. Для этого надо глубже проникнуть в массы, завербовать ее симпатии и, взяв инициативу в свои руки, направлять удары не на торговцев и евреев, а на правящие классы и, в частности, на полицию, на государственные учреждения, банки и прочее, на арсеналы, в коих имеются запас оружия и другие военные припасы, а затем создать партизанские отряды и таким образом подготовить вооруженное восстание для ниспровержения существующего государственного строя. Партия большевиков в годы мировой империалистической войны. Вторая революция в России (1914 год – февраль 1917 года). Документы и материалы. М., 1963, с. 407 – 408. Цит. по: Нагаев А.С.., с. 149–150.
№ 16. Из донесения начальника пензенского жандармского управления Л.Н. Кременецкого директору департамента полиции А.Т. Васильеву об антивоенных настроениях крестьян и убеждении их в получении после войны земли за счет помещиков и казны 18 октября 1916 г. Лично. Секретно. Вследствие телеграфного предложения от 13 сего октября за № 1356 доношу вашему превосходительству, что в текущем году патриотический подъем среди сельского и городского населения сильно упал и стало замечаться разочарование и утомленность войной. Как среди крестьян, так и рабочих появились слухи, занесенные нижними чинами с фронта, что сколько ни набирают народу, а осилить немца не могут потому, что есть измена. В связи с этими слухами вместо прежней убежденности в необходимости довести войну до победного конца стали высказываться мнения, что следовало бы прекратить эту войну, так как все равно ничего не добьешься. Как прежде, так и теперь крестьяне, оставшиеся на местах и призванные в войска, проникнуты убеждением, что в награду за понесенные во время войны жертвы они будут наделены землей как ликвидированной у немцев, так и избытка земель, принадлежащих помещикам и казне… Полковник Кременецкий. Крестьянское движение в России в годы первой мировой войны. Июль 1914 г. – февраль 1917 г. Сб. документов. М. – Л., 1965, с. 335–336. Цит. по: Нагаев А.С.., С. 153–154.
№ 17. Таблица крестьянского движения в России (17 июля 1914 г. – 26 февраля 1917 г. по 56 губерниям и областям)
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 /Сост. С.С. Дмитриев, Р.Г. Эймонтова. М., 1970, с. 494. Цит. по: Нагаев А.С.., С. 154.
№ 18. Из обвинительного акта по делу военной организации большевиков Балтийском флоте в 1915–1916 гг. 22 сентября 1916 г. С осени 1915 года в кронштадтское жандармское управление стали поступать негласные сведения, что среди судовых команд Балтийского флота заметно усилилась деятельность революционных организаций социал-демократического направления, стремящихся насадить во флоте наибольшее число своих сторонников, которые должны были подготовить судовые команды к выступлениям с различного рода требованиями ко времени окончания войны. Указанная деятельность, как показывали события, сильно влияла на настроение команд, и дело в конце концов вылилось в крупные беспорядки 19 октября 1915 года на линейном корабле «Гангут», участники которых, в числе 26 нижних чинов, по приговору военно-морского суда от 17 декабря того же года и понесли наказание. Подобные же беспорядки возникли в то же время и на крейсере «Рюрик». Наличие такой пропаганды подтверждалось участившимися и на других судах беспорядками на почве недовольства со стороны команды пищей и офицерами с немецкими фамилиями. Параллельно с этими данными петроградское охранное отделение также получило сведения о возникновении военной организации Российской социал-демократической рабочей партии среди судовых и береговых команд Балтийского флота. Согласно этим сведениям, на каждом военном корабле образовались социал-демократические кружки, имеющие представителей в общем руководящем комитете. Последний, устраивая собрания на берегу – в чайных и ресторанах, главным образом, как указывали эти сведения, направляет свою деятельность к разъяснению матросам текущих событий в желательном освещении с целью создать среди них атмосферу недовольства. Прием этот, видимо, успел оказать влияние на матросов, создав среди них крайне приподнятое настроение, хотя никаких других оснований к этому не замечается, но идейные руководители движения всячески стараются удерживать матросов от одиночных беспорядков, дабы иметь готовую обстановку на случай общих выступлений, учитывая возможность активного движения со стороны рабочего класса, могущего оказать решительное влияние на изменение существующего государственного строя. Каких-либо выступлений к определенному сроку пока, по сведениям агентуры, не намечено, и вообще вся революционная работа проявляется лишь в области организационной. Поэтому, успев создать желательное настроение на судах флота, руководители испытывают затруднение в задержании одиночных выступлений, и в этом отношении на них произвело неприятное впечатление открыто выраженное недовольство на линейном корабле «Гангут». Хотя кружки возникли на судах флота и самостоятельно, без влияния функционирующей в Петрограде группы, присвоившей себе наименование Петербургского комитета Российской социал-демократической рабочей партии[82], тем не менее руководящий комитет судовых организаций со времени своего возникновения искал случная связаться с Петроградским комитетом, что ему и удалось через одного из активных деятелей рабочего движения, являющегося представителем Петроградского комитета от Выборгского партийного района... Кружки эти поставили своей целью в течение настоящей войны не делать активных выступлений, вроде бывших на линейном корабле «Гангут», так как таковые, вредя общему делу, возбуждают чрезмерную бдительность судового начальства, а в то же время приложить все усилия к дальнейшему широкому развитию кружков, чтобы подготовить их к общему выступлению Балтийского флота по окончании войны, когда наступит время демобилизации. Наряду с этим агентура охранного отделения указывала, что деятельность Петербургского комитета направлена главным образом к проведению массовой политической стачки, приуроченной ко дню 9 Января как годовщине крупного события в истории освободительной борьбы. Что же касается нижних чинов сухопутных войск, то агентура отметила там призванного на военную службу и уволенного по болезни глаз мещанина Соломона Рошаля[83], который по возвращении в столицу, войдя в связь с Петербургским комитетом, взял на себя революционную работу среди призванных в ряды войск, а именно: твердо поставить дело распространения среди них нелегальной литературы и подготовку выпуска ко дню 9 Января особого воззвания к солдатам. С приближением дня 9 Января Петербургский комитет, как удостоверяла агентура, стал проявлять усиленную энергию и принял все меры, чтобы как можно больше заготовить к этому дню прокламаций и воззваний к солдатам. Последние, по сообщению агентуры, должны были печататься при содействии выше упомянутого Рошаля в Петрограде, по Екатерингофскому проспекту в доме № 15, кв. 6. Серьезность момента – возможность активных выступлений в день 9 Января и попытки к воздействию на нижних чинов – привела к необходимости изъять наиболее деятельных представителей Петроградского комитета... Там же, с. 411 – 412. Цит. по: Нагаев А.С.., С. 157–159.
№ 19. Воспоминания А. Джангильдина [84] о восстании в Средней Азии в 1916 г. ...25 июня 1916 года царское правительство издало указ о мобилизации казахов и других народов Средней Азии в царскую армию на тыловые работы в возрасте от 19 до 43 лет. До этого царское правительство не призывало в армию казахов, киргизов, узбеков, туркмен и таджиков. Оно боялось давать им оружие... Указ вызвал большое недовольство и послужил поводом к восстанию1916 года, которое было направлено против военно-колонизаторской политики царизма. Это было первое восстание казахов в эпоху империализма. После объявления указа я получил письмо от Амангельды Иманова[85]... Он сообщал о растущем недовольстве казахских масс, которые не хотели идти в армию, уничтожали в полицейских участках списки, составленные царскими чиновниками. Старики укрывали своих сыновей, убивали волостных управителей. Иманов спрашивал, как быть. В одном из писем Амангельды Иманов сообщал, что в степи назревает восстание, что ему удалось установить связь с джигитами Тургайской области и создать группы сочувствующих движению, просил меня приехать. В ответ я писал о том, что нужно поддерживать настроение народа, подготовить его к выступлению, организовать восстание, поделился своими соображениями о необходимости изготовления оружия, боеприпасов для повстанцев. Я известил его, Амайгельды, о своей готовности приехать в Казахстан, это мой долг – долг большевика. После опубликования указа казахи сделали попытку уладить дело мирным путем, отправив к царю делегацию от аргинского и кипчакского родов. Делегаты возвратились обратно, не добившись приема у царя. Это еще больше укрепило в сознании людей необходимость восстания. Характерно то, что байская интеллигенция была на стороне царизма. В газете «Казах», которая издавалась на казахском языке в Оренбурге, феодально-байская интеллигенция призывала идти в царскую армию, готовить одежду и продукты для мобилизованных. Среди восставших не было грамотных людей, знающих русский язык. Баи поддерживали царское правительство и в то же время сами откупались от повинности идти в армию. Молодежь не шла на сборные пункты и стала формироваться в повстанческие отряды. Я выехал в Тургайскую область, которая была охвачена восстанием. В Тургайском уезде армия восставших насчитывала несколько тысяч человек. Военный Совет разрабатывал план штурма и осады Тургая. На заседании его присутствовал Амантельды Иманов... Решение у нас было такое: проникнуть в город без шуму, занять почту и другие здания, войти в казармы, забрать оружие (в Тургаё стоял гарнизон в несколько сот человек). Наступление на Тургай было начато в октябре 1916 года. Восставшие ринулись к городу и прорвались на его окраины. Плохо вооруженные, они брали своей настойчивостью, заняли треть города, но вынуждены были отступить, оставив человек 80 убитыми. Со стороны гарнизона было убитых человек двадцать. Мы знали о восстании в других районах Средней Азии, но связи у нас с ними не было. После отступлений из Тургая мы составили план дальнейшего ведения борьбы и план обучения – каким должен быть начальник и его подразделение. Для того чтобы содержать армию, нам нужны были продовольствие, одежда, фураж. Мы создавали своего рода интендантство, которое, действуя планомерно, собирало у населения продукты и фураж. Аул в десять кибиток давал на каждого бойца на месяц пуд муки и барана, не считая крупы; риса. Кроме того, аул давал обмундирование: сапоги, чапаны, теплые шубы, башлыки. Лошади и седла давали исключительно баи. Они знали, что мы так или иначе отберем у них лошадей. Главной задачей было вооружение армии. Надо было самим изготовлять оружие. Мы пригласили мастеров, умеющих делать оружие, копья, шашки. Организовали мастерскую, которая кочевала с нами, и кузницу. Из охотничьих ружей изготовляли берданки, делали порох, ковали ножи, топоры, пики, лили пули, делали седла и сбруи. Впоследствии у нас было около ста трехлинейных винтовок и несколько пулеметов, отобранных у карателей. Но, к сожалению, мы не могли пользоваться ими, так как никто стрелять из пулеметов не умел. У нас были агитаторы, которые разъясняли народу происходящие события. Было и письменное воззвание на казахском языке. Число восставших увеличивалось с каждым днем, к нам приходили люди не только нашей области, но и из других соседних областей. Впоследствии число восставших достигло 20 тысяч. Отступая от Тургая, мы стремились знать о поведении карательной экспедиции. У нас были свои разведчики, которые доносили о численности и вооружении карательного отряда. Но постепенно мы все дальше и дальше уходили в степи. Для расправы с восставшими из Тургая неоднократно направлялись карательные отряды. Атаковать их мы не могли, потому что у нас не было оружия. Так продолжалось до января 1917 года. Но повстанцев не оставляли в покое. Из Оренбурга был прислан карательный отряд во главе с генералом Лаврентьевым. Отряд расправлялся как с восставшим и, так и с населением. Первый бой карателей произошел с аргинской частью. Она была наголову разбита. Аргинский хан сдался. Его и приближенных арестовали и повезли Тургай. Аргинский хан вернул уездному начальнику деньги, забранные им на почете, на Тургайском тракте. Отступая, мы следили за каждым шагом карателей и принимали самые необходимые меры для доставки фуража и одежды для повстанцев. Неоднократные попытки разбить нас, не привели ни к чему. Потом мы отступили до Догаля. Отряды карателей увеличились. По требованию начальника гарнизона города Тургая через Актюбинск, Челябинск, Иргиз прибыло пополнение со стороны Оренбурга. В Тургае карательная экспедиция с прибывшим пополнением насчитывала около 10 тысяч человек: драгуны, казаки, артиллеристы, гусары. Они были вооружены пулеметами, имели также пушки. По пути следования артиллерия расстреливала мирное население, каратели насиловали беззащитных женщин, грабили имущество. В декабре царские войска начали наступление. Проводниками их были влиятельные аксакалы Сюин Атабаев, Зейнулла Кулжанов и другие. Первое сражение с отдельными повстанческими отрядами произошло в районе Кенжетая. Главные силы восставших находились в 150 километрах от Тургая, в местечке Батпакаре Каратургайской волости. Чтобы отвлечь внимание, мы направились в тыл врага по 150, 300 и до 500 человек. Повстанцы изматывали карателей, потому что последние не знали, где у нас находятся главные силы. Второе сражение произошло на месте нахождения главных сил восставших и продолжалось 8 часов. Мы понесли небольшие потери, но все вынуждены были отступить в глубь степени. Карательная экспедиция считала дальнейшее преследование нас невозможным и возвратилась в Тургай, где находилась до Февральской буржуазно-демократической революции. После этого сражения мы убедились, что хотя по численности мы превосходили противника, но с таким вооружением победить не можем. Если будет революция, мы будем спасены; если революции не будет, они разгромят нас. По решению Военного Совета я вместе с несколькими сарбазами выехал в Среднюю Азию для выяснения сложившейся там обстановки. По дороге я узнал о совершившейся в России Февральской революции... Джангильдин Алиби. Документы и материалы. Алма-Ата, 1961, с. 26–29. Цит. по: Нагаев А.С.., С. 161–165.
№ 20. Из воспоминаний П.Н. Милюкова [86] Настроение Николая Второго характеризуется тем, что еще 23 августа [1915 г.] он принял на себя командование всеми сухопутными и морскими силами. Все попытки (в том числе письмо, подписанное восемью министрами) отговорить царя указанием на опасность и риск занятия этой должности не помогли. Распутин убедил императрицу и императора, что принятие командования в момент, «когда враг углубился в пределы империи», есть религиозный долг самодержца. Мистический взгляд на свое призвание, поддерживаемый сплотившимся придворным кружком, окончательно парализовал все другие влияния. Отныне все попытки извне указать царю на возрастающую опасность народного недовольства наталкивались на пассивное сопротивление человека, подчинившегося чужой воле и потерявшего способность и желание прислушиваться к новым доводам. Ходили слухи, что это состояние умственной и моральной апатии поддерживается в царе усиленным употреблением алкоголя. Отъезд царя на жительство в ставку выдвинул оставшуюся в Петрограде императрицу – посредницу и средоточие всех «безответственных» влияний. Министры, желавшие укрепить свое положение, начали ездить, к императрице с докладами.. Шайка крупных и мелких мошенников и аферистов окружила царицу и пользовалась своим влиянием, чтобы за денежную мзду обходить закон и доставлять частные изъятия и льготы: назначение на должности, освобождение от суда, от воинской повинности и т.д. Слухи об этих сделках распространились в обществе и совершенно уронили уважение ко двору. Постоянно слышалось историческое сравнение с «ожерельем королевы Марии-Антуанетты»[87]. 1916 год, последний перед революцией, не представляет того драматизма политической борьбы, как 1915 год. Но это только потому, что парламентская борьба уже использовала свои возможности и остановилась перед тупиком, из которого не было выхода. Позиции были заняты окончательно, и для обеих сторон ясно, что примирение невозможно. Общественные круги, которые сдерживались в 1915 году в ожидании возможного компромисса, теперь окончательно потеряли надежду на мирный исход. Вместе с тем и основное требование «министерства доверия» уступило место более решительному требованию «ответственного министерства», т.е. требованию парламентаризма. Мы видели, что в это же время придворным кругам даже «мнимый конституционализм» начинал казаться опасным опытом, от которого надо отказаться и вернуться к самодержавию... Преемником Горемыкина[88] оказался... Б.В. Штюрмер[89]. Одного этого было достаточно, чтобы охарактеризовать пропасть, существующую между двором и общественными кругами. Для двора Штюрмер был приемлем, потому что его лично знали и ему лично верили; кроме того, он получил необходимую санкцию: поддержку Распутина и императрицы. Для общественных кругов был типом старого губернатора, усмирителем тверского земства. Его личной особенностью была его любовь к деньгам, и из провинции следом за ним тащился длинный хвост пикантных анекдотов о его темных и скандальных способах стяжания... Началась, по меткому выражению Пуришкевича, «политическая чехарда». Один за другим появлялись, пройдя через переднюю Распутина, или «бывшие», или никому не ведомые политические люди, проходили, как тени, на своих постах... и уступали место таким же, как они, очередным фаворитам придворной шайки. Ходили слухи о германофильских связях Штюрмера и каких-то тайных сношениях его агентов, помимо послов, за границей. Все это при общеизвестной склонности правых кругов к сближению с Германией и к возможно скорому выходу из войны из страха перед грядущей революцией, сообщало правдоподобие слухам и вызвало усиленное внимание к ним в кругах общества, все более широких. Слово «измена» стало передаваться из уст в уста, и об этом было громко заявлено с кафедры Гос. думы. Новую пищу эти слухи получили, когда возвращавшийся в Россию председатель русской парламентской делегации, посетивший летом этого года союзные страны, октябрист Протопопов свиделся в Стокгольме с представителем банкирского дома «Варбург и Ко», обслуживавшего германские интересы, вел с ним разговоры о мире и завел потом через Стокгольм шифрованную переписку. Как-то так случилось, что именно после этого обстоятельства на Протопопова было обращено внимание двора... Все элементы взрыва были теперь готовы. Общественное напряжение и нервность достигли крайней степени, когда 1 ноября собралась Гос. дума… Имена членов придворного кружка, с именем императрицы во главе, были произнесены 1 ноября с думской трибуны пишущим эти строки. Перечисляя один за другим все главнейшие шаги правительства, возбуждающие общественное недовольство, оратор при каждом случае спрашивал аудиторию: «Глупость это или измена?» И хотя оратор скорее склонился к первой альтернативе, аудитория своими одобрениями поддерживала вторую. Речи ораторов этого дня были запрещены для печати, и это устроило им самую широкую рекламу... В обществе широко распространилось убеждение, что следующим шагом, который предстоит в ближайшем будущем, будет дворцовый переворот при содействии офицеров и войска. Наследником Николая II называли его сына Алексея, а регентом на время его малолетства – в. к. Михаила Александровича... Стало известно, что генерал Крымов в начале 1917 г, обсуждал в тесном кружке подробности предстоящего переворота. В феврале уже намечалось его осуществление. В то же время другой кружок, ядро которого составили некоторые члены бюро прогрессивного блока с участием некоторых земских и городских деятелей, ввиду очевидной возможности переворота, хотя и не будучи точно осведомлен о приготовлениях к нему, обсуждал вопрос о том, какую роль должна сыграть после переворота Гос. дума. Обсудив различные возможности, этот кружок также остановился на регентстве в. к. Михаила Александровича, как на лучшем способе осуществить в России конституционную монархию. Значительная часть членов первого состава Временного правительства участвовала в совещаниях этого второго кружка; некоторые, как сказано выше, знали и о существовании первого... Однако перевороту не суждено было совершиться так, как он ожидался довольно широкими кругами. Раньше, чем осуществился план кружка, в котором участвовал генерал Крымов, переворот произошел не сверху, а снизу, не планомерно, а стихийно. Февральская революция / Сост. С.А. Алексеев. М. – Л., 1926, с. 165–173. Цит. по: Нагаев А.С.., С. 165–168.
№ 21.
|
