Вторая мировая война и ее политические последствия

 

Вторая мировая война не явилась случайностью. В Германии, оскорбленной Версальским мирным договором, подрастало не знавшее поражений поколение. Россия, входившая в число держав-победительниц, выйдя из первой мировой войны, тоже не получила ничего. Поэтому Германия стала первым государством, признавшим СССР, а Советский Союз в обход решений Версальского договора обучал немецких летчиков и танкистов.

Мировой экономический кризис 1929-33 годов отбросил развитие Европы на двадцать – тридцать лет. Обогнав в промышленном и военном отношении своих соперников, Германия, Япония и Италия потребовали перераспределения мировых богатств. В 1931 году японские захватчики напали на Китай. Началась оккупация северо-восточных районов страны. Первый очаг мировой войны возник в Азии.

На европейском континенте, придя в 1933 году к власти, национал-социалисты громогласно заявили о реванше. Лозунг «Пушки вместо масла!» выражал суть внутренней и внешней политики третьего рейха. В 1933 году Германия вышла из Лиги Наций и нарушила Версальский договор. Она ввела всеобщую воинскую повинность, захватила демилитаризованную рейнскую зону. В этом же русле развивались события в фашистской Италии. В 1935 году Италия напала на Эфиопию, а в 1936 году вместе с Германией приняла активное участие в удушении Испанской республики. Так возник второй опасный очаг мировой войны – в Европе.

Намерение взорвать «старый» мир толкало к объединению. В ноябре 1936 года Германия и Япония подписали «Антикоминтерновский пакт». В следующем году к этому пакту присоединилась Италия. Тем самым завершилось юридическое оформление блока. «Антикоминтерновский пакт», направленный своим остриём против Советского Союза, в тоже время затрагивал коренные интересы Англии, Франции и других демократических государств. В эти годы правящие круги Англии, Франции и США всячески поощряли гитлеровские устремления на Восток, против Советского Союза.

В конце сентября 1938 года английский премьер-министр Чемберлен и французский премьер-министр Деладье договорились с Муссолини и Гитлером. В Мюнхене был подписан договор о передаче Германии части территории суверенной Чехословакии. При этом правительство Чехословакии в переговорах не участвовало. Гитлер получил щедрый подарок в ответ на негласное обязательство начать войну против СССР. Германия вскоре оккупировала всю Чехословакию. Ворота мировой войны были широко распахнуты.

Советский Союз в 1934 году вступил в Лигу Наций, чтобы использовать эту организацию для укрепления стабильности и всеобщей безопасности. Советское правительство осудило итало-германскую интервенцию в Испании, вторжение японских войск в Китай, подвергло разоблачению провокационную политику «невмешательства» и «умиротворения» Англии, Франции, США.

В 1935 году были подписаны советско-французский и советско-чехословацкий договоры о взаимной помощи против возможного нападения. В 1936 году договор о взаимной помощи с Монгольской Народной Республикой. В августе 1937 года был заключён договор о ненападении между СССР и Китаем. В 1938 году японские войска вторглись в пределы Советского Союза в районе озера Хасан, где получили достойный отпор. В 1939 году напали на Монголию. Выполняя союзнический долг, Советский Союз пришёл на помощь Монгольской Народной Республике, разбив японских интервентов в районе реки Халхин-Гол.

1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу. Англия и Франция объявили войну Гитлеру. Вторая мировая война началась, но боевые действия в Европе носили однобокий характер. Англия и Франция ограничились формальным объявлением войны, никакой серьёзной помощи не последовало. Немецкий вермахт в течение месяца сокрушил своего противника. Лондон и Париж продолжали вести так называемую «странную войну» без сражений и выстрелов.

«Странная война» позволила Гитлеру бить своих противников поодиночке. Германия оккупировала Данию, Голландию, Бельгию, вторглась в Норвегию и, наконец, в мае 1940 года напала на Францию. За 44 дня немецкие войска сокрушили Францию и вынудили её правительство капитулировать. Вскоре почти вся Западная Европа оказалась под властью Германии.

17 сентября 1939 года РККА вступила в Польшу под предлогом оказания помощи украинцам и белорусам, которые оказались в опасности в результате распада польского государства. Наступление почти не встретило сопротивления. Соглашение с Германией позволило СССР присоединить территорию в 20000 км² с населением 12млн. человек (7млн. украинцев, 3млн. белорусов, 2млн. поляков). В сентябре 1939 года по договору «О взаимопомощи» Эстония была вынуждена предоставить часть своей территории под военные базы. Подобные договоры подписали Латвия и Литва.

В конце октября были предъявлены территориальные претензии Финляндии (граница с финнами проходила по Белоострову, который находится примерно в получасе езды от Ленинграда). 29 ноября, воспользовавшись пограничным инцидентом, СССР расторг договор «О ненападении» с Финляндией. Красная Армия несла тяжелые потери на линии Маннергейма, однако к концу ноября все же удалось овладеть Выборгом, и Финляндия согласилась на уступки. Однако «зимняя война» показала невысокую боеготовность РККА (50 тыс. убитых и более 150 тыс. раненых и пропавших без вести).

В июне 1940г. Балтийские страны были обвинены в нарушении договоров о взаимопомощи с СССР. В начале августа объявили об образовании трех новых социалистических республик. В течении одного года население СССР увеличилось на 23млн. человек.

Пламя военного пожара быстро распространялось по планете. Вторая мировая война втянула в свою орбиту 61 государство с населением 1, 7 млрд. человек, т. е. 80% жителей Земли. Военные действия велись на территории 40 стран. Под ружьём в эти годы стояли 100 млн. человек.

Пожар европейской войны заставлял советских людей с нарастающим беспокойством следить за разворачивающейся драмой. Военные действия в районе озера Хасан и реки Халхин-Гол, нападение гитлеровцев на Польшу, зимняя война с Финляндией – все это было знамениями надвигающейся беды. Жизнь в кольце враждебно настроенных стран вызывало изменения в мироощущении советского народа. Подобно Древнему Риму страна готовилась в случае войны сражаться не с одним, а сразу с несколькими противниками, активно используя внутренние оперативные линии для переброски войск. Поэтому и воспитание подрастающего поколения, начиная с 1932 года, ведется с точки зрения необходимости защиты единственного в мире государства рабочих и крестьян. На одной из научных конференций доктор исторических наук Михаил Иванович Фролов рассказывал, как трепетно относилось предвоенное поколение к службе в армии. Когда мальчика с их двора отказались брать в армию - не подходил по росту, - к военкому валом повалили его дворовые друзья, прося за него и предлагая детские «взятки» в виде конфет… Военком не устоял, и определил его в авиацию. Он попал под бомбежку и погиб 22 июня 1941 года на одном из прифронтовых аэродромов, во время первого удара немцев…

Участник войны, А.З. Лебединцев вспоминал о настроениях призывников 30-х годов: «Призывались с большой охотой, так как в армии могли увидеть хоть казарму и железную дорогу. Но даже на призыв в армию существовал «ценз» социального происхождения. Из семей раскулаченных в армию не призывали. Одному из таких призывников было отказано, и он, узнав об этом, снял веревочный поясок и на нем удавился в саду на абрикосовой ветке. Возможно ли такое сегодня?»

X съезд ВЛКСМ обращался ко всем бойцам, командирам и политработникам рабоче-крестьянской Красной Армии: «Молодежь страны советов готова к грядущим боям, она не боится смерти на поле брани и не растеряется под огнем врага, у нее не дрогнет рука и не изменит глаз в грядущих схватках…в нужную минуту…все, как один, вступят в ряды Красной Армии и под водительством маршала Советского Союза Клима Ворошилова нанесут сокрушительный удар всем тем, кто попытается напасть на нашу социалистическую родину». Эта же мысль активно пропагандируется и литературой. В ответ на рост военной угрозы появляется не только литература «оборонного» характера, но и «оборонный» кинематограф. В газете «Московский большевик» 18 августа 1939 года был опубликован отрывок из сценария «Разгром фашистской эскадры», написанный летчиками Байдуковым и Тарасовым. В этом фрагменте комкор Иванов рапортовал Ворошилову об исходе первого сражения: «Здравствуйте, Климентий Ефремович! Нет… В сводках нет никакой фантазии… Наоборот, я сознательно преуменьшаю… Пленных? … Много, очень много… Потери незначительные». Отметим, что через несколько дней 23 августа 1939 года был подписан советско-германский пакт о ненападении. После этого поток гордости за вымышленные победы прекратился. Но в массовом сознании остались и книга Н.Шпанова «Первый удар», где уже на второй день войны начинаются восстания против Гитлеровского режима в Германии, и фильм «Если завтра война»…и герой фильма «Танкисты», посланный в разведку, но перевыполнивший задание, начавший войну и пленивший Гитлера.

И здесь следует сказать не только о положительных, но и об отрицательных сторонах предвоенного воспитания. Дело в том, что многие книги и фильмы представляли будущую войну как скоротечную боевую операцию, предпринятую в ответ на наступление ненавистных нам империалистов, идеализированную войну без жертв и трудностей. Подобного рода «шапкозакидательская» литература и кинематограф сыграли двоякую роль: с одной стороны возбуждали чувство гордости за свою страну, с другой не показывали, насколько трудно дается Победа над врагом, не говорили, насколько силен и коварен противник. Одно дело – читать героическую литературу в теплой комнате под уютным абажуром и совсем другое – воевать с вооруженным до зубов врагом. А после подписания советско-германского пакта о ненападении указание Германии в качестве вероятного противника в следующей войне вообще исчезло со страниц советской печати. Впрочем, данные фильмы и книги являлись просто отражением предвоенной концепции ведения войны «малой кровью на чужой территории». Считалось, что на нападение врага Красная Армия неизбежно ответит стремительным наступлением. Оборона признавалась необходимым видом вооруженной борьбы, однако ее отношение к наступлению было подчиненным. На совещании высшего командования армии, состоявшемся в конце декабря 1940 года, только один доклад был посвящен обороне, еще один – обороне и наступлению, другой общим вопросам боевой и оперативной подготовки войск, а целых три – наступлению.

Подписание пакта о ненападении оказало существенное влияние на моральную подготовку советского народа к будущей войне. И.В. Сталин, отвечая на поздравления германского правительства по поводу своего 60-летия, заявил в декабре 1939 года: «Дружба народов Германии и Советского Союза, скрепленная кровью, имеет все основания быть длительной и прочной». В течение всего 1940 года советская пресса представляла Германию как «великую миролюбивую державу», сдерживающую французских и английских «поджигателей войны». Тем самым, вся предыдущая антинацистская пропаганда была сведена на нет. Но и в Германии антисоветская пропаганда прекратилась. Заключенный накануне войны пакт Гитлера-Сталина произвел эффект разорвавшийся бомбы. Немцы вдруг с удивлением обнаружили, что вполне можно жить с большевистским государством под боком. А когда Сталин обнял военного атташе Германии в Москве и сказал: «Если мы будем держаться вместе, как братья, нам ничто не грозит в будущем», его слова перепечатали все нацистские газеты… но однажды, проснувшись, немцы обнаружили себя в состоянии войны со страной, с которой, ложась спать еще вчера, вроде были бы в хороших отношениях.

Рано утром 22 июня 1941 года на Советский Союз напала самая мощная в то время армия фашистской Германии. Под ударами этой армии Голландия продержалась 5 суток, Бельгия - 15, Польша - 21, Норвегия - 29, Франция - 44.

Вместе с Германией в войну вступили Венгрия, Италия, Румыния и Финляндия. О начале Великой Отечественной Войны советский народ узнал в 12 часов дня из выступления народного комиссара иностранных дел В. М. Молотова. Для рядовых немцев начало войны с СССР также явилось неожиданным.

Начало войны, до середины июля 1941 года, было для нас очень тяжелым и сложным. Он характеризуется серьезными потерями и поражениями. Мы потеряли 850 тысяч человек, около 3.5 тысяч самолетов, более 6 тысяч танков и 9.5 тысяч орудий. За первые три недели войны враг продвинулся на 450 км на Ленинградском направлении, на 600 км - на Смоленском и на 350 км - на Киевском.

Чем же объяснить создавшееся положение в начале войны? Долгое время в нашей историографии это объяснялось превосходством немецко-фашистских войск, особенно в вооружении и боевой технике. На самом деле враг имел превосходство только в живой силе, а по некоторым вооружениям, скажем танкам, превосходство (и значительное) было на стороне Красной Армии. Правда, немецкие танковые клинья состояли в основном из средних танков, а наши танковые части – из легких. С другой стороны, у немецкой армии тогда тяжелых танков не было, а в советской – были.

Однако важно не то, сколько было у воюющих сторон танков и каких, а сколько из них принимало участие в конкретных боевых операциях. Если так ставится вопрос, то действительно, немецко-фашистские войска имели большое преимущество. На направлениях главных ударов им удалось создать численное превосходство в танках, самолетах, орудиях и живой силе.

Говоря о причине создавшегося положения, необходимо отметить, что были допущены просчет в определении возможного времени нападения на нас гитлеровской Германии и упущения в подготовке к отражению первых ударов. Если к этому еще добавить, что немецко-фашистские войска имели двухлетний опыт проведения крупных наступательных операций и за это время не потерпели ни одного поражения, можно представить себе все преимущества врага.

Советские же войска были рассредоточены, жили по плану мирного времени, находились на полигонах, в лагерях, на стадии реорганизации, передислокации и передвижения. Директива о приведении войск в боевую готовность была отдана слишком поздно (в ночь с 21 на 22 июня и войска не успели ее получить).

Чем это можно объяснить? Видимо, нежеланием И.В.Сталина и тогдашнего руководства начинать войну именно в это время. При этом нужно учитывать, что немецко-фашистское руководство проводило огромную работу по дезинформации советского правительства. До последнего дня пропаганда Германии сохраняла явную антианглийскую направленность. Планы нападения на СССР, скрывали даже от собственных вооруженных сил. Личному составу объяснялось, что переброска войск вызвана необходимостью прикрыть немецкие тылы во время высадки десанта в Англию. В штатах воинских частей, размещенных на границе с СССР, вводились переводчики владеющие английским языком, выдавались карты территории Англии и т.д. Через немецкого агента, внедренного в систему советской разведки на территории Берлина, передавалась искусная дезинформация. В мощном потоке дезинформации терялись правдивые донесения, предупреждавшие о сроках нападения Германии на Советский Союз.

Организация отпора врагу осложнялась бомбардировками и действиями диверсионных групп, выводившими из строя командные пункты и узлы связи, что приводило к нарушению управления войсками. Связь с центром отсутствовала, что не давало возможности в Москве правильно оценить обстановку. Вечером 22 июня (в 21 час 45 минут) советское Главное командование приняло решение перейти к наступлению на главных направлениях. Такие директивы не помогали, а мешали войскам организовать действительное сопротивление врагу исходя из конкретно сложившейся обстановки.

Говоря о целях войны с Советским Союзом, Гитлер заявил: «Нам недостаточно просто разбить русскую армию и захватить Ленинград, Москву, Кавказ. Мы должны стереть с лица земли эту страну и уничтожить ее народ».

В целях быстрой мобилизации всех сил страны для отпора врагу был образован чрезвычайный орган - Государственный Комитет Обороны во главе с генеральным секретарем Центрального Комитета партии И.В.Сталиным. В руках ГКО сосредоточилась вся власть, его постановления имели силу законов военного времени.

Придавая исключительно важное значение военно-мобилизационной деятельности, развертыванию Вооруженных Сил, партия послала на военную работу своих лучших представителей. Важнейшие участки военной работы возглавляли члены и кандидаты в члены Политбюро ЦК ВКП(б). Только в начальный период войны в Красную Армию и флот было направлено 500 секретарей ЦК компартий республик, краевых, областных комитетов, райкомов, горкомов, 270 ответственных работников аппарата ЦК, 1265 работников областного и районного звеньев. Всего за первые 6 месяцев войны по решению ЦК партии в вооруженные силы было направлено около 8800 руководящих партийных работников. За то же время в них влилось более 1100 тысяч коммунистов, которые цементировали ряды воинов, организовывали и вдохновляли их на разгром врага.

Для руководства боевыми действиями Красной Армии и Флота 23 июня была организована Ставка Главного Командования, преобразованная 10 июля в Ставку Верховного Главнокомандования. Стране необходимо было создать многомиллионную армию, резко увеличить общую численность Вооруженных Сил. Но огромная работа по подготовке боевых резервов не могла сразу повлиять на положение дел на фронте. На помощь пришел народ.

Летом и осенью 1941 года было создано около 60 дивизий народного ополчения, 200 отдельных полков, большое число рот, батальонов, отрядов общей численностью около 2 миллионов бойцов, а всего по стране изъявили желание записаться в народное ополчение свыше 4 миллионов человек.

Вот политдонесение комиссара стрелкового полка 3-ей Гвардейской Дивизии Народного Ополчения, сражавшейся под Ленинградом: «На почве недостатка вооружения имел место ряд случаев недовольства бойцов и командиров, о чем я сообщал… За последние дни, когда полк находится на боевых рубежах и неоднократно давалась боевая тревога, отсутствие вооружения отрицательно сказывается на морально-политическом состоянии людей и может привести к тяжелым условиям в условиях боя».

Была усилена политическая работа в армии. В основе воспитательной работы лежали идеи о защите Отечества. Овладев сознанием советских воинов, эти идеи превращались в огромную материальную силу. Видимо не случайно бойцы из разбитых частей, попавшие в 4-ю Гвардейскую Дивизию Народного Ополчения говорили на политзанятии: «Народ на фронте у нас хороший, но беда вся в том, что у нас не хватает техники. При равных силах мы бьем немцев… мы на своем участке за полтора месяца ни одного советского танка не видели… идем с одними винтовками против вооруженных до зубов врагов, у которых имеются танки, минометы, автоматические винтовки, пулеметы, а когда к нам попадают автоматические винтовки, мы не умеем с ними обращаться». Ну, как тут не вспомнить созданные в годы первой мировой войны гренадерские роты, вооруженные тесаками…

Важным направлением превращения страны в боевой единый лагерь явилась перестройка работы тыла. В этих условиях производство боевой техники и вооружения в необходимых количествах, обеспечивающих ведение войны, являлось задачей огромной важности, которая решалась путем строительства новых предприятий в глубинных районах страны, расширения работающих оборонных предприятий и перевода заводов гражданской промышленности на производство вооружения и боеприпасов.

При этом нужно иметь в виду, что в связи с уходом мужчин в армию на производство пришло огромное количество женщин и подростков, ранее не работавших. Задача по их переподготовке была успешно решена. Только за 1941 и 1942 годы в системе курсов, школ и индивидуального ученичества было обучено более 6.5 миллионов рабочих.

Во второй половине 1941 года была решена колоссальная задача - эвакуация на восток огромных ценностей. Только с июня по ноябрь 1941 года в восточные районы страны было перебазировано 1532 промышленных предприятий. Еще около 160 предприятий было переброшено туда в 1942 году - во время второй волны эвакуации, охватившей некоторые районы РСФСР, Украины, Северного Кавказа. В тыловые районы было отправлено 1.5 миллиона вагонов, груженных оборудованием, сырьем, топливом и эвакуировано более 10 миллионов советских людей.

В результате этих огромных усилий военная промышленность уже в первой половине 1942 года не только восстановила потерянные мощности, но и значительно перекрыла их. Начиная с декабря 1941 года, падение производства прекратилось, а с марта 1942 производство вновь быстро пошло вверх.

Принимались меры по расширению посевных площадей в Поволжье, на Урале, в Западной Сибири, Средней Азии. В 1942 году посевные площади на территории, не подвергнувшейся оккупации, увеличились на 2.8 миллионов га. Происходили изменения в размещении сельскохозяйственных структур и посевных площадей. Колхозное крестьянство, несмотря на большие трудности военного времени, обеспечило фронт и тыл необходимой сельскохозяйственной продукцией.

Ситуация же на советско-германском фронте в 1941 – начале 1942 гг. очень напоминала в сердцах брошенную А.И. Деникиным фразу о том, что на восточном фронте в годы I мировой войны мы, особенно в первые два года, противопоставляли убийственной технике немцев «мужество и …кровь».

Артиллеристы 361-го гаубичного артполка, входившего в состав 140 дивизии, 6 – 7 июля 1941 года били по танкам прямой наводкой из своих гаубиц калибра 152. Не знаю, применялся ли раньше или позже такой калибр в ближнем бою. Во всяком случае для стрельбы прямой наводкой по танкам эти гаубицы отнюдь не предназначались. Так рассказывал о подвиге воинов 6-й и 12-й армий известный советский поэт Евгений Долматовский, принимавший участие в этих боях. Гаубицы приспособлены главным образом для стрельбы с закрытых огневых позиций, поэтому их скорострельность намного ниже, чем у противотанковых орудий. Снаряд и пороховой заряд заряжаются раздельно. Стрелять прямой наводкой по танкам из гаубиц – безумие, поскольку танкист успеет сделать несколько выстрелов за то время, пока расчет будет перезаряжать орудие. Гаубица может сражаться с танками, только если находится вне зоны досягаемости танковых орудий, но это называется не прямая наводка, а закрытая огневая позиция. Если мы будем сравнивать тактико-технические характеристики советских орудий, выпускаемых накануне войны, то увидим, что скорострельность 122-мм гаубицы образца 1938 года – 5-6 выстрелов в минуту, 152-мм гаубицы образца 1938 года – 3-4 выстрела в минуту, а 76-мм дивизионная пушка, образца 1939 года производила 15-20 выстрелов в минуту. Собственно говоря, именно она и предназначалась для борьбы с танками.

Сергей Павлович Гладкий описывает свою встречу с Лазарем Моисеевичем Кагановичем, членом Политбюро и Военного совета Северо-Кавказского фронта. Л.М. Каганович разъяснял бойцам суть приказа товарища Сталина №227 «Ни шагу назад», согласно которому всех, кто бежит, приказано расстреливать. Для этой цели создавались специальные заградительные отряды. С.П.Гладкий не выдержал и сказал: «–Вот вы сейчас сообщили хороший приказ. А почему так получается, до войны мы всегда говорили о том, что у нас лучшая авиация, лучшие танки, орудия, а когда вступили в бой (взять хотя бы Ростов), немец бомбит нас, головы не поднять и одновременно утюжит танками… Бойцы сражались против них даже без орудийных щитов, как храбрецы… Каганович глянул на зенитное орудие без щита, потом на хмурые лица солдат. А я в это время подумал: «Заберут меня. Ну и дьявол с ним. Дальше фронта не пошлют…»

76-мм зенитная пушка образца 1938 года могла выпустить 20 снарядов в минуту, 85-мм ЗП обр. 1939 г. – 15-20. Мы видим, что реальность перекрывает все литературные «вымыслы», у гаубиц есть щит, прикрывающий боевой расчет от осколков снарядов, но у зениток солдаты беззащитны…

Вполне понятно возмущение Сергея Павловича. По статистическим данным Главного управления кадров наибольший процент безвозвратных потерь в офицерском составе армия и флот понесли в первые годы войны. За 1941 – 1942 гг. они составили более 50% всех потерь офицеров за войну.

В 1942 г. действующая армия и флот потеряли убитыми 161 857 офицеров, пропавшими без вести – 124 488 человек, в том числе около 125 тыс. командиров взводов, около 16 тысяч командиров рот, батарей, эскадронов, около 5, 5 тысяч командиров батальонов, дивизионов. В командном составе пехоты они составляли 50% общих потерь офицеров. Достаточно сказать, что в 1942 г. погибло 11 командиров корпусов, 76 командиров дивизий, 16 командиров бригад.

Председатель Проблемного Совета Российской Федерации в годы второй мировой войны Ф.Б.Комал вспоминал, как в военкомате у него спросили:

- Федор Борисович, почему в личном деле есть отметка о контузии, а справки о том, что вы лечились в госпитале нет?

- Девушка, штабов не было, какие госпитали? Тот, кто не воевал в 1941 году, никогда не сможет до конца понять всей сложности этой войны…

Гордость Киевского Особого военного округа, генерал Сергей Владимирович Верзин, дивизия которого превратится к 9 августа 1941 года в горстку израненных бойцов и командиров поведет их в штыковую атаку, а когда останется один выстрелит себе в сердце. Евгений Долматовский вспоминал: «Когда-то, году в тридцатом или тридцать первом, я, тогда начинающий поэт… писал стихи…о штыковых атаках. Наивные эти стихи были наверное отражением рассказов старших о сравнительно недавно закончившейся гражданской войне. А теперь вот – именно вчера – мы…с винтовками наперевес сами бежали впереди малой группы красноармейцев, и острие штыка было как стрелка компаса – указывало единственно верное направление. Только вчера мне представилась возможность в полной мере ощутить наивность моих романтических мечтаний и понять, что в действительности все трудней и страшней, чем казалось прежде; что когда бежишь навстречу пулям, задыхаешься, от крика срывается голос; что после рукопашной штыки старательно вытирают пучками травы и она тоже оставляет свой цвет на стали…». В 1941 году, выходившие из окружения танкисты, артиллеристы, летчики воюют как простая пехота, оттягивая на себя крупные силы противника. Нашлось применение и вражеским листовкам: их накалывали на штык, вместе со штыками они обагрялись вражеской кровь.

Бывший сержант из 15-й Сивашской стрелковой дивизии Гавриил Колчин вспоминал: «Кажется, как раз 4 августа был ранен командир нашей дивизии Николай Никифорович Белов. Каким-то чудом к нам прорывается санитарный самолет… Генерал ответил летчику так: «В гражданскую я служил рядовым в дивизии, которой теперь командую. Со своими бойцами останусь до конца». Мы видим, как похоже это поведение на героические образы генералов иной Отечественной войны 1812 года.

Видно не случайно во время блокады Ленинграда существовала примета: город не будет сдан врагу до тех пор, пока в монументы А.В.Суворова, М.И.Кутузова и М.Б.Барклая-де-Толли не попадет хотя бы один снаряд. «Античные» памятники стояли не укрытыми и оставались невредимыми даже во время самых страшных обстрелов на протяжении всей войны. В первые же блокадные дни стала складываться удивительная традиция. Вновь сформированные отряды ополченцев, проходя мимо памятника А.В.Суворову, замедляли шаг и слышали команду: «Равнение на памятник!», как один, поворачивали головы в сторону бронзового «Марса Российского» и шли дальше на фронт. Во время формирования Армии Народного Ополчения в Ленинграде среди бойцов очень явно проявилась тенденция иметь в качестве командиров кадровых военных. Начальник политотдела 2-ой Гвардейской Дивизии Народного Ополчения Рудаков сообщал о том, что «много случаев просьб о переводе в подразделение, где командиры кадровые».

Вот как описывал бои за город Ленина в автобиографическом литературном рассказе историк Д.Н. Альшиц: «когда первые группы фашистов приблизились к дому…автоматы ударили из окон…Пятерым…защитникам не удержаться против взвода автоматчиков…Но Шведов снова и снова приказывает: «Не стрелять! Не стрелять!»…Их основные силы ведь еще не вступили в бой. Разумом я все это понимаю. Но все равно невозможно же безучастно наблюдать, как истребляют наших товарищей…Вдруг разом в доме стало тихо и темно…на крышу через слуховое окно вылез человек…в изодранном обмундировании без автомата. Я узнаю старшину Доценко. Он растерянно оглядывается. Потом вынимает из кармана гранату и спокойно, будто отмахиваясь от назойливых мух, швыряет ее в окошко, через которое он только что вылез. Он распрямляется и зло грозит кулаком. Нет, не в сторону противника… - Продали, гады! – кричит он. – Прикрылись нашими жизнями и драпанули! …Один из фашистов попятился…и поднял автомат…Красноречивый предсмертный жест старшины…оказался его последней боевой заслугой. Залегшие...фашисты зашевелились…зашагали к дому…Фашистов было не менее полусотни…Нас…не более двенадцати человек… Пулемет Андрея стал строчить справа от нас…Фашисты заметались… Все вокруг заполнилось знакомым уже пересвистом пуль. Андрей снова возле нас. Его команды…отгоняют мысль о том, что мы - горстка обреченных на гибель в этом неравном бою…нас становится все меньше…Фашисты бегут на меня в рост... Страшной силы удар раскаленным прутом в грудь, под самую шею прожигает меня насквозь и валит на спину… Я вижу малиновое небо над Ленинградом. На фоне зарева над гребнем высоты со стороны шоссе вырастают силуэты людей в кепках и ватниках, с винтовками в руках. Я их узнаю – это рабочие ребята, устанавливавшие внизу за дорогой броневые колпаки. Они с ходу бегут в атаку, громко кричат…Бой за моей спиной становится все глуше». Это не вошедшее в анналы мировой истории сражение вел небольшой заградотряд, часть личного состава которого никогда до этого не держала в руках оружия, они стояли до конца плечом к плечу вместе с теми «дезертирами», которых должны были расстрелять. А если мы послушаем лекции Д.Н. Альшица, то с удивлением увидим, что красной строкой через все его замечательные истории из истории проходит мысль о том, что все выдающиеся символические сражения наша армия выигрывала, используя тактику притворного бегства.

Командование этим сборным подразделением принял на себя ожидавший решение своей судьбы задержанный за «дезертирство» кадровый старшина Андрей Шведов, ломавшийся уже не на первой в своей жизни войне. Он рассчитывал, что немцы атакуют дом с ходу, и засада ударит по ним с тыла, но немцы попались опытные, и послали в атаку только часть своих сил. И тогда ему пришлось пожертвовать жизнями защитников дома для того, чтобы хоть ненадолго задержать немецкое продвижение и заманить их в ловушку. Сидевшие в засаде двенадцать человек полностью отдавали себе отчет в том, что живыми из этого боя они, скорее всего, не выйдут.

8 сентября 1941 года кольцо блокады замкнулось. Ленинграду суждено было перенести самую тяжелую и кровавую осаду в мировой истории. Но остановка немецко-фашистских войск под Ленинградом означала первое стратегическое поражение Германии за всю историю второй мировой войны, что означало провал «блицкрига» – плана молниеносной войны. Москва почти ничем не могла помочь, т.к. в это же время шла битва за столицу.

В роковом 1941 году московский профессор, о котором впоследствии будут говорить «солдат из профессоров» и «генерал из солдат», Дмитрий Трофимович Шепилов не выдержал, отказался от своих льгот - брони от армии, и записался рядовым в первое московское народное ополчение: «Ельня для нас – страшный урок. Ополчение было собрано наспех и плохо подготовлено. Одни винтовки и никакого опыта боевых действий. Когда у нас кончались патроны, немцы рассекали нас на отдельные группы и уничтожали». Чудом вырвавшись из этого ада, он верил в то, что мы разгромим чудовищную машину Гитлера и освободим Европу от фашистской чумы. А вот что вспоминает Сергей Кара-Мурза: «В 1956 году в МГУ вел у нас занятия по общевойсковой подготовке молодой красивый майор. Объясняя автомат Калашникова, он взял его в руки как драгоценность, и сказал: «Ребята! Вы счастливое поколение. Вы становитесь мужчинами, имея этот прекрасный автомат». И вдруг побледнел, губы задергались, так что мы перепугались, подумали: контуженный. На перемене он объяснил. Ему вспомнилось, как в 1941 году их, курсантов пехотного училища, бросили остановить прорыв немцев. Оружия не было. Они заклепали учебные винтовки, но и тех была одна на троих. И он бежал в атаку рядом с другом и ждал, когда того убьют, – очень не хотелось умирать, не сделав ни одного выстрела».

В трудных условиях лета и осени 1941 года Красная Армия, измотав врага, остановила его на всем советско-германском фронте, а затем 5 – 6 декабря сама перешла в контрнаступление под Москвой. Фашистские войска были разгромлены к началу января 1942 года и отброшены на 100-250 км на запад. Миф о непобедимости фашисткой армии был развеян. Под Москвой потерпели окончательное поражение гитлеровские планы «молниеносной войны». Победа под Москвой положила начало коренному повороту в ходе войны. Тогда и потекла по «Дороге жизни» помощь блокадному Ленинграду, а навстречу ей устремились нескончаемые колонны машин с эвакуированными ленинградцами. К сожалению, многим эта помощь уже была не нужна, во веки веков не нужна. В сборнике стихов детей блокадного Ленинграда Семен Трескунов написал:

Блокада и ветер из жести,

И еле бредет человек.

У булочной тихо, без жестов

Он вдруг опустился на снег.

И сразу морозной пургою

Его запорошила смерть…,

Я где-то читал: на такое

Не следует детям смотреть.

И было от взрыва снарядов

На Невском проспекте темно…

И плакала девочка рядом,

Все это увидев в кино.

Однако после поражения немецких войск под Москвой враг сумел временно изменить положение на советско-германском фронте в свою пользу. Перебросив свои войска с западного фронта на восток, создав мощные ударные группировки, немецкое командование, не имея возможности наступать по всему фронту, как это было в 1941 году, организовало наступление на южном крыле советско-германского фронта.

После провала «блицкрига», осенью 1941 года Гитлер дал согласие привлечь к работе на германской территории не только советских военнопленных, но и вывезенных оттуда восточных рабочих. Их появление развеяло мифы нацистской пропаганды. 15 апреля 1943 года для высшего руководства нацистской Германии был подготовлен секретный доклад, где говорилось, что появление сотен тысяч граждан СССР – «остарбайтеров», «породило…противоречия, которые часто приводили немцев в замешательство». Выяснилось, что многие из «недочеловеков», работающих в военной промышленности, при желании умеют хорошо ремонтировать двигатель даже примитивными средствами, а из всякой чепухи (так в документе) могут создать хорошую вещь. Отмечалось, что это «еще не самые квалифицированные рабочие, ибо таковых советское правительство эвакуировало за Урал». Во всех докладах с мест говорилось, что неграмотные составляют совсем небольшой процент. Один подмастерье откровенничал: «Я чуть совсем не опозорился, когда задал русскому небольшую арифметическую задачу. Мне пришлось напрячь все свои знания, чтобы не отстать от него». По мнению многих немцев, нынешнее советское школьное образование значительно лучше, чем во времена царизма. Изумление вызвало довольно широкое распространение знания немецкого языка, который изучался тогда даже в сельских неполных средних школах, не говоря уже о вузах. Вывод доклада: «Многие считают, что большевизм вывел русских из ограниченности». Особо в справке службы безопасности отмечалось: «Отовсюду поступают данные, что среди восточных рабочих существует очень высокий дух семьи и морали, развито чувство товарищества, а немецкое население поражается чистоплотностью русских женщин и целомудренностью девушек…»

Мы можем высказать следующие предположения относительно образования восточных рабочих, насильно угнанных в Германию. По всей видимости, когда немцы говорили о том, что образованы «остарбайтеры» лучше, чем при царизме, они сравнивали с уровнем обр