Из истории вопроса

 

" Золушка" психологии. В первой половине XIX века, ког­да, по замечанию английского психолога Джемса, " вся работа по изучению эмоций сводилась к почтительному составлению каталогов", настроение еще не нашло своего законного места в создаваемых психологами классификациях эмоциональных явлений.

В лучшем случае представители органической школы в психологии (Спенсер, Маудсли, Бэн, Джемс, Ланге, Рибо) выс­казывали смутные догадки о происхождении " неустойчивых и безотчетных" настроений из биологических недр организма.

Но дело не только в этом. Сами явления эмоциональной сферы психики не получили тогда всестороннего научного объяснения.

От биологизма и органицизма к изучению физиологичес­ких основ эмоций. Одной из первых попыток решения вопроса о природе эмоциональных движений явилась натуралистичес­кая концепция Дарвина.

Развитая Спенсером и Рибо, эта концепция рассматривала эмоции лишь в ретроспективном плане как признаки животного происхождения человека, как рудиментарные, заторможенные инстинктивные реакции.

Такая трактовка давала повод считать эмоциональную сферу вырождающейся областью психики. Это явно противо­речило действительному многообразию человеческих эмоций и их постоянному обогащению.

Необходимость объяснить живучесть эмоциональных яв­лений привела к психологическим опытам Ланге и Джемса, ко­торые пытались раскрыть природу эмоций в органических реакциях, сопровождающих их движение.

Однако, как показали в дальнейшем эксперименты Кен-нона, гуморальные изменения лишь сопровождают движение эмоций, но не являются специфическими для них, не объясняют их многообразия [1].

Кризис концепций органической школы в психологии дал толчок дальнейшим поискам. Наметились новые аспекты ис­следования природы эмоций (физиологический, " глубинно-пси­хологический" и социальный).

Русскими физиологами И. М. Сеченовым и И. П. Павло­вым были определены физиологические основы эмоциональных явлений.

По мнению И. П. Павлова, физиологической основой эле­ментарных эмоций является прирожденная, безусловно-рефлек­торная подкорковая деятельность. Более же сложные переживания связаны с условно-рефлекторной деятельностью коры и имеют своей основой изменения динамического стереотипа.

Рационализм и иррационализм в понимании природы эмо­ций. Кризис концепций органической школы еще более усилил позиции и тех психологов, которые стремились объяснить одни психические явления другими компонентами психики.

В противовес органическому направлению в психологи­ческой науке еще больше развились представления об относи­тельно самостоятельной роли психических факторов.

Широкое распространение получила в философии и пси­хологии конца XVIII и первой половины XIX в. рационалисти­ческая, гербартианская трактовка эмоций, рассматривающая их как смутные состояния сознания (представления) в отличие от определенных состояний сознания (воли).

Однако рационализм был не в состоянии объяснить при­роду и механизм формирования эмоциональных явлений. Как реакция на него возникла иррационалистическая трактовка эмоциональной сферы психики.

Наиболее выпукло иррационализм в подходе к пробле­ме эмоций был выражен в концепции австрийского психиат­ра 3. Фрейда.

В сравнении с предшествующей атомистической психо­логией, расчленяющей личность на отдельные свойства, и органической школой, игнорировавшей относительную само­стоятельность психологических закономерностей, подход Фрейда и его учение о механизме формирования переживаний были более содержательны. Но Фрейд абсолютизировал зна­чение бессознательного компонента, и прежде всего полового влечения, в формировании настроений личности.

Для психосоциологов конца XIX века (Гартман, Тард, Ле-бон, Михайловский и др.) характерна попытка истолковать при­роду настроения не столько как свойство личности, сколько как явление массовой психологии.

Первый опыт экспериментального исследования настрое­ний и их динамики. В последней четверти XIX и первой четвер­ти XX века были предприняты первые теоретические и экспериментальные попытки исследования настроений Они шли сразу по двум направлениям: во-первых, в плане определения физиологической и, во-вторых, психологической природы на­строений.

Русский психолог-клиницист П. П. Викторов предпринял попытку раскрыть физиологическую природу настроений как результат деятельности мозга.

Он рассматривал, например, суточные колебания настро­ений личности как результат активизации корковой деятель­ности мозга днем, а подкорковой — ночью.

Этим, по мнению П. П. Викторова, объясняется преобла­дание подсознательных настроений подкоркового происхожде­ния ночью и ясных, осознанных настроений коркового происхождения днем [2, с. 60].

Подход выдающегося невропатолога, психиатра и психо­лога В. М. Бехтерева и его учениц (Карамзиной, Суховой и Оси-повой) был первоначально несколько отличен от чисто физиологического направления в психологии, поскольку задачей их исследования было определение преимущественно психоло­гических законов функционирования и динамики настроения.

В близком к этому направлении работали одновременно правовед Л. И. Петражицкий и врач и литературный критик Л. Н. Войтоловский.

Однако, несмотря на известную общность подхода к изу­чению настроения как явления психического порядка, само по­нимание природы и сущности настроения у В. М. Бехтерева, Л. И. Петражицкого и Л. Н. Войтоловского было различным.

Л. И. Петражицкий определял настроение как " длительное переживание некоторых не особенно сильных эмоций" [3, с. 259].

Л. Н. Войтоловский же считал, что настроение является не самим переживанием, а эмоциональной окраской пережива­ний, при этом окраской душевных переживаний вообще, а не только переживаний некоторых эмоций, как считал Л. И. Пет­ражицкий. " Настроение, — писал Л. Н. Войтоловский, — это показатель душевного самочувствия. Некий эмоциональный колорит, в который окрашены в каждый данный момент наши душевные переживания" [4, с. 6].

Определение Л. Н. Войтоловского было шире, поскольку оно не ограничивало сферы настроений только длительным переживанием эмоции. Но и оно было неполно, поскольку своди­ло роль настроения лишь к окраске переживаний.

Более обобщенное определение предлагал В. М. Бехтерев, который рассматривал настроение как " нервно-психический тон", т. е. общий тон самочувствия в каждый данный момент, вызываемый совокупностью органических ощущений и душев­ных движений [5].

Исследуя влияние настроений на скорость зрительных ре­акций, В. Н. Осипова сопоставляла настроение с некоторыми эмоциональными явлениями и указывала на место настроения в их структуре. Ценной представляется высказанная ею мысль о том, что настроение может выступать в двух видах: как в качестве локализованного, так и в виде разлитого эмоциональ­ного состояния. " Иногда, — пишет В. Н. Осипова, — настрое­ние при внимательном самонаблюдении разлагается на целый ряд едва уловимых ощущений и чувствований, а иногда оно может вызываться и одним сильным душевным движением — эмоцией или аффектом, которое оттесняет, заслоняет собой все остальные ощущения и эмоции..." [6, с. 4].