Подписано в печать 2010
Формат 60*841/16. Бумага офсетная 65г/м2. Гарнитура «Таймс»
Усл. печ. л. 1, 16. Уч.-изд. л. 1, 3. Тираж 150 экз. Заказ №
Издатель и полиграфическое исполнение
Учреждение образования
«Гомельский государственный медицинский университет»
246000, г. Гомель, ул. Ланге, 5
ЛИ № 02330/0133072 от 30.04.2004
ФИЛОСОФИЯ
Основные идеи и принципы
Популярный очерк
Издание второе,
переработанное и дополненное
Москва Издательство политической литературы
Под общей редакцией
доктора философских наук А. И. РАКИТОВА
Авторский коллектив
доктора философских наук А. И. Ракитов (руководитель; введение,
главы!, § 1, III, § 4, IV, VII, § 2, VIII, XII—XV, XVII); В. М. Богуславский
(главы I, § 2— 5, II, VI, IX, XI); кандидаты философских наук
В. Е. Чертихин (главы III, § 1—3, X, XVI);
Г. И. Эзрин (главы V, VII, § 1, 3, VIII).
Философия. Основные идеи и принципы: Попул.
Ф56 очерк/Под общ. ред. А. И. Ракитова.— 2-е изд., перера-
бот, и доп.— М.: Политиздат, 1990.— 368 с.
ISBN 5—250—00321—4
В книге излагаются основы философии, методологии познания и деятель-
ности, философские проблемы естественных и общественных наук, дается
анализ основных черт современной немарксистской философии. Авторы
рассматривают революционные изменения, происходящие в советском об-
ществе, новые явления в науке, возможности информатизации общества,
закономерности перехода к новой цивилизации, пути формирования твор-
ческой личности. Книга написана живым языком и содержит богатую инфор-
мацию о развитии Вселенной, общества, культуры.
Рассчитана на широкий круг читателей.
0301040000-248 * 079(02)—90
Заведующий редакцией В. И. Кураев
Редактор П. П. Апрышко
Младшие редакторы Ж. П. Крючкова и Е. С. Молчанова
Художник О. А. Карелина
Художественный редактор А. Я. Гладышев
Технический редактор Е. Ю. Куликова
ИБ № 7726
Сдано в набор 04.09.89. Подписано в печать 13.02.90. Формат 60Х90: /п,. Бумага книжно-
журнальная офсетная. Гарнитура «Журнальная рубленая». Печать офсетная. Усл. печ.
л. 23, 0. Усл. кр.-отт. 23, 5. Уч.-изд. л. 26, 28. Тираж 100 тыс. экз. Заказ № 4995. Цена 1 р. 30 к.
Политиздат. 125811, ГСП, Москва, А-47, Миусская пл., 7.
Издательство «Горьковская правда». 603006, г. Горький, ул. Фигнер, 32.
С) ПОЛИТИЗДАТ, 1990
1. СОВА МИНЕРВЫ
«Есть много, друг Горацио, на свете, что и не снилось нашим
мудрецам», — говорил Гамлет. Что же «не снилось» мудрецам,
современникам Гамлета? Над какими вопросами бился датский
принц? Ответить на вопросы типа: который сейчас час? каково
расстояние от Лондона до Парижа? — совсем нетрудно. Нетрудно
это было и во времена Шекспира. Очевидно, что датского принца
мучили куда более сложные вопросы. Это были вопросы о цели
жизни, о возмездии за преступление, о любви и дружбе, о смерти
и бессмертии, о сущности человека, о смысле бытия.
Мир, в котором жил принц, был миром сложным, эпохой пере-
хода от средневековья к новому времени, эпохой Возрождения
Старые устои, принципы и идеалы, нравственные ценности и освя-
щенные веками традиции, избавлявшие от сомнений и регламен-
тировавшие поведение и намерения, уходили в прошлое. Возни-
кали новые ценности, новые подходы к жизни. По-новому расстав-
лялись фигурки на шахматной доске, называемой жизнь, и игра
велась по новым, не до конца сформулированным и не до конца
понятным правилам. И з личной, и вобщественной жизни совер-
шалось нечто беспрецедентное. При решении новых проблем
нельзя было опереться на прежний опыт, на прежнюю накоплен-
ную зеками мудрость.
Но ведь вопросы, мучившие принца, возникали и раньше. Мно-
гие из них мы можем встретить уже в поэмах Гомера и Гесиода.
Мучили они и христианских мыслителей, создававших для их ре-
шения сложнейшие теологические учения, в которых природа,
бог и человек, добродетель и порок, добро и зло, вера и грехопа-
дение выстраивались в сложную продуманную систему. Казалось
бы, что все ответы на вопросы давно найдены и людям остаются
лишь простые проблемы, возникающие в повседневной жизни,
для решения которых достаточно повседневного опыта и незачем
обращаться к мудрецам и богословам. Домашние хозяйки и куз-
нецы, корабелы и домостроители, полковые командиры и финан-
совые чиновники легко справлялись с ними, опираясь на опыт и
профессиональные знания. На первый взгляд эта призрачная про-
стота вообще устраняет, делая ненужными и смешными вопросы,
над которыми бился датский принц. Но стоило произойти глубин-
ным переменам в жизни человека или переломам в судьбах на-
родов и государств, чтобы иллюзия ясности и «решенности» ис-
чезла и перед затерянным в мире человеком, а порой и перед це-
лым обществом снова возникли тревожные, сжимающие сердце
вопросы о смысле бытия, о борьбе добра и зла, о торжестве не-
справедливости, об эфемерности и недостижимости счастья. Сой-
дя с проторенной тропы, человек, прокладывающий новую исто-
рическую траекторию, оказывается перед сложным выбором,
перед осознанием новых социально значимых и личных целей.
Он должен был понять, в чем причина прежних заблуждений и что
такое заблуждение и истина вообще. Он должен был уяснить, за-
чем живет и какова цена жизни, является ли он ничтожной части-
цей или центром мироздания. Ему следовало понять, игрушка ли
он в руках слепой судьбы или гигант, способный вступить в поеди-
нок с окружающим миром и в грандиозных космических сраже-
ниях подчинить себе мир и сделать его разумным. Но для этого
нужно было понять и что такое разум, в чем разумность мира.
Каждый такой вопрос поднимал десятки других.
Неверно было бы думать, что мыслители прошлого не предла-
гали ответов, не давали продуманных и аргументированных реше-
ний. Как раз наоборот. История сохранила немало имен мудре-
цов, которые предлагали интереснейшие ответы на фундамен-
тальные вопросы человеческого бытия. Эти ответы обобщали весь
накопленный к тому времени опыт человечества, всю культуру,
все знания данной эпохи. А так как мудрецы были живыми людь-
ми, различавшимися одаренностью, темпераментом, социальным
положением, то и ответы были весьма и весьма различными. Но,
взятые в совокупности, они создавали особый, присущий лишь
данной эпохе умственный резервуар, культурный фонд, великую
библиотеку мудрости, из которой каждый мог черпать основы для
личных взглядов и нравственных установок. Современники нахо-
дили в этом «фонде» материал, формирующий мировоззрение,
критерии, с помощью которых измеряли ценность поступков, до-
стоинство, меру величия и низости совершенных деяний. Они на-
ходили там особые духовные навигационные приборы, позволяв-
шие им прокладывать свои личные маршруты по бурному житей-
скому морю. Они находили, наконец, в этой мудрости утешение
в минуты нравственных потрясений или неудач.
Человеческая история не развивается по прямой. В жизни
отдельных людей и общественных групп, как и в жизни целых на-
родов, время от времени совершаются коренные переломы, ме-
няются устои жизни, рушатся старые ценности, а вместе с ними
ветшает и начинает казаться беспомощной прежняя мудрость,
обобщающая давно исчерпавший себя личный и исторический
опыт. И тогда вновь возникают мучительные проблемы и вопро-
сы, «которые не снились нашим мудрецам». В такие-то перелом-
ные эпохи и перед отдельным человеком, и перед целым обще-
ством встает нелегкая задача: обрести утерянную ясность, разо-
гнать надвигающийся сумрак сомнений, тревог и непонимания.
Древние греки изображали богиню Афину, покровительницу
мудрости, с совой, сидящей на плече. Эта птица, как известно, хо-
рошо видит в сумраке, в ночной тьме. Бесшумно совершает она
полет, когда это недоступно всем другим пернатым. Поэтому
римляне, называвшие Афину Минервой, говорили: «Сова Минер-
вы вылетает в сумерки». Этим подчеркивалось, что подлинная
мудрость, способная ответить на вечные и самые сложные вопро-
сы, не возникающие при благополучном течении жизни, важнее
всего, когда это течение нарушается и все находится в смятении,
крутой ломке, а прежняя ясность сменяется духовным сумраком.
Именно в такой ситуации и находился датский принц, в жизни ко-
торого тесно переплетались личные и общественные проблемы и
как бы резонировали смутные мелодии эпохи и личного бытия.
Но и в наши дни, на исходе XX в., на стыке тысячелетий, гамлетов-
ские проблемы, одновременно вечные и сиюминутные, вновь об-
ретают смысл, получая вполне современное звучание.
В истории человечества не раз случались гигантские перело-
мы, определявшие исторические судьбы на тысячелетия вперед.
Таким был переход от кочевого образа жизни к оседлости, по-
рожденный развитием земледелия и ремесла. Другой гигантский
перелом связан с промышленной революцией XVII—XVIII вв.
И каждый раз эти перевороты порождали глубокие изменения в
жизни, культуре и мировоззрении людей, в их понимании окружа-
ющего мира, в их познании самих себя. Еще более глубокие пере-
мены должен повлечь за собой быстро нарастающий научно-тех-
нологический прогресс и лежащая в его основе информационная
революция, современниками и участниками которой мы являем-
ся. Вечным вопросам о смысле бытия, о развитии общества, о
жизни и смерти, о познании истины, о добре и зле этот последний
перелом в истории человечества придает особую окраску и зна-
чение. Вопрос: «Быть или не быть?» — носил для Гамлета личный
характер. Теперь он имеет общечеловеческое звучание, о кото-
ром и не подозревали мудрецы прошлого. Ведь только сейчас че-
ловечество благодаря мощи своего разума создало оружие,
способное в считанные минуты уничтожить навеки все живое.
И если Земля единственный островок жизни во Вселенной, то
вопрос этот приобретает не только земное, но и космическое
звучание. Веками люди восхищались красотой природы, стреми-
лись постичь ее тайны, овладеть ее богатствами и стать ее госпо-
дами. Еще несколько десятилетий назад можно было услышать
призыв: «Не ждать милостей от природы, а взять их — вот наша
задача». А теперь господство над природой обернулось своей
негативной стороной — экологическим кризисом, угрожающим
человечеству. В этих условиях вопрос об отношении человека к
миру, к природе звучит совсем не так, как всего лишь несколько
десятилетий назад.
Все эти проблемы могут обсуждать и обсуждают люди разных
профессий, обладающие различным опытом и культурой. Но на
протяжении многих столетий подобные вопросы обсуждались в
рамках особой духовной деятельности, которую со времен антич-
ности принято называть философией. Что же представляет собой
философия? Почему именно ей отводится такая роль в решении
вечных, постоянно тревожащих человечество вопросов?
Если открыть любую энциклопедию или философский словарь,
то можно прочитать, что философия б переводе с греческого оз-
начает «любовь к мудрости». Но философия и мудрость совсем
не одно и то же. Более того, в известном смысле философия и
традиционно понимаемая мудрость даже противоположны.
Еще в глубокой древности, задолго до изобретения письмен-
ности, людям для решения самых разнообразных, возникающих
в жизни задач, проблем и вопросов необходимы были обширные
знания. Они касались поведения животных, признаков съедобных
и несъедобных растений, правил личного и общественного пове-
дения, охотничьих и воинских приемов, сведений о мореплавании,
климате, небесных светилах, врачевании, религиозных обрядах,
колдовских заклинаниях, погребальных обычаях и многого друго-
го. Чем дольше жил человек, чем лучшей памятью, наблюдатель-
ностью и способностью передавать эти сведения он обладал, тем
больше он знал и тем большим влиянием мог он пользоваться в
своем роде, общине или племени. Тот, кто превосходил подобны-
ми способностями и знаниями всех остальных, оказывался совет-
чиком, учителем или наставником жизни. Таких людей, как пра-
вило, и называли мудрецами. Один из современных исследовате-
лей заметил даже, что смерть мудреца для его соплеменников
быле тяжким ударом, подобным по своему значению гибели от
пожара крупной национальной библиотеки. Мудрецы не только
хранили накопленный опыт, но и передавали его следующим по-
колениям, стремясь выделить и закрепить все наиболее ценное,
важное для выживания своих сородичей и соплеменников. Одна-
ко традиционная мудрость по сути своей была консервативной.
Она была итогом тысячелетиями накапливавшегося опыте» и прак-
тических представлений. Ее изменения были столь же медленны-
ми, как и изменения в традиционном образе жизни древнего че-
ловека. Но уже во время великого исторического перелома, выз-
ванного аграрно-ремесленной революцией, переходом к оседло-
сти, созданием городов и изобретением письменности, события
стали развиваться настолько стремительно, что прежней тради-
ционной мудрости оказалось недостаточно. Люди, которые рань-
ше были в основном потребителями природных благ, начали все
больше становиться творцами условий своего существования.
Создавая города, прокладывая дороги и каналы, возделывая поля
и пробивая глубокие шахты, они начали все активнее воздейство-
вать на окружающую природу. Отношение человека к миру изме-
нилось, изменилось и воздействие мира на человека. Все это тре-
бовало глубокого понимания, нового осмысления, нового подхода
к самой деятельности человека, его духовному миру, его созна-
нию. Старая мудрость оказалась непригодной в новых условиях.
Обществу потребовалось новое отношение к мудрости, новое от-
ношение к миру. Это и вызвало появление мыслителей нового
типа — философов.
Если верить преданию, Пифагор Самосский (VI в. до н. э.) был
первым, кто употребил слово «философия». Впоследствии оно
быстро привилось и распространилось в Древней Греции, в жизни
и культуре которой философы стали столь же значительными фи-
гурами, как и политические деятели, полководцы и великие поэ-
ты. По интенсивности социальных и культурных изменений, по
темпам развития научных знаний история Греции с VI по IV в. до
н. э. превзошла все, что создала культура многих средиземномор-
ских народов за несколько предшествующих столетий. Возникли
новые политические структуры, новая мораль, мировоззрение и
представления о ценности человеческой жизни. Это был подлин-
ный социально-исторический и культурный переворот. И мудре-
цам нового типа — философам — пришлось одновременно ре-
шать две сложнейшие задачи: критически переосмыслить всю
прежнюю мудрость, всю древнюю мифологию, все веками на-
копленные знания и одновременно предложить и выработать но-
вое миропонимание. С тех пор отличительной чертой всякой под-
линной философии становится критическое и одновременно твор-
ческое отношение к окружающему миру и к прежней мудрости.
Система взглядов, не обладающая этими признаками, просто не
может считаться философией. Именно в этом смысле она проти-
воположна традиционной мудрости.
Но есть еще одна характерная черта, разграничивающая тра-
диционную мудрость и философию. Первая безлика. Она концеп-
туализирует и выражает коллективный опыт, родовое или племен-
ное знание. И то, что носителем этого знания, хранителем, нако-
пителем является тот или иной мудрец, ничего, по существу, не
меняет. Совсем иное дело философия. По верному замечанию
В. И. Вернадского, подлинная философия — глубоко личное инди-
видуальное знание. На каждой сколько-нибудь значительной фи-
лософской системе лежит отпечаток ее создателя. На грани пере-
хода от традиционной мудрости к философии (VII—VI вв. до
н. э.) греки особенно почитали семь великих мудрецов, некото-
рые из которых (Фалес и Пифагор) могут уже называться фило-
софами. То, что перечень этих мудрецов неточен, а их индиви-
дуальные характеристики смутны и почти не сохранились в исто-
рической памяти, как раз и подтверждает, что они еще во многом
относятся к мудрецам старого типа. По мере развития филосо-
фии в каждом новом философском учении все отчетливее и
ярче заметны черты определенной индивидуальности, отсвет
вполне определенного и неповторимого гения. Именно это одна
из причин того, что нельзя изучить философию, ознакомившись
лишь со взглядами какого-то одного мыслителя. Овладеть этой
сферой духовной деятельности, понять причину ее удивитель-
ной привлекательности и жизнеспособности можно лишь на
основе последовательного изучения всех наиболее существен-
ных и значительных философских учений. Важнейшая особен-
ность философского знания заключается в том, что оно не пред-
лагает решений, данных раз и навсегда, пригодных везде и при
любых обстоятельствах. Она скорее учит человека искать такие
решения, вооружает его методом познания мира и самого се-
бя, методом глубинного постижения истины. В этом, быть может,
заключается одна из самых серьезных трудностей в изучении
философии, ибо именно этим философское знание во многом
отличается и от здравого смысла, и от традиционной мудро-
сти, и от науки, и от других форм духовной деятельности.
Наверное, из-за этого, а также из-за огромного разнообразия
философских учений многие относятся к философии с недо-
верием.
За последние полтора столетия не раз раздавались голоса, что
философия отжила свое, что теперь она представляет собой лишь
реликт, лишь пережиток прошлого. В 1830 г. О. Конт во всеуслы-
шание провозгласил, что эпоха философии, или метафизики, на-
всегда миновала и что наука в ней совершенно не нуждается, так
как в состоянии решить все проблемы без какой бы то ни было
философии. Наука сама себе философия — утверждал он. Но вот
что заставляет задуматься. Сколько бы ни провозглашали оконча-
тельную гибель философии, сколько бы ни утверждали ее полную
бесполезность и ни доказывали, что она — пережиток древнего
неразвитого мышления, интерес к философии не только сохраня-
ется, но и растет, особенно в переломные эпохи. Интерес к фило-
софии обостряется каждый раз, когда возникает проблема, затра-
гивающая самые основы человеческого бытия, мировоззрения,
познания смысла и перспектив исторического процесса. Чем бо-
лее развитой является страна, тем интенсивнее происходит в ней
социальное, научное и технологическое развитие, тем чаще обра-
щается ее общественное сознание к вечным вопросам, волновав-
шим философов с глубокой древности, и тем более значитель-
ное место занимает изучение философии в ее университетских
программах. Почему же это происходит? Пожалуй, лучше всего
на этот вопрос ответил молодой К. Маркс. «Так как всякая истин-
ная философия, — писал он, — есть духовная квинтэссенция свое-
го времени, то с необходимостью наступает такое время, когда
философия не только внутренне, по своему содержанию, но и
внешне, по своему проявлению, вступает в соприкосновение и во
взаимодействие с действительным миром своего времени. Фило-
софия перестает тогда быть определенной системой по отноше-
нию к другим определенным системам, она становится филосо-
фией вообще по отношению к миру, становится философией сов-
ременного мира»'.
Чтобы понять, чем объясняется неугасающий интерес к фило-
софии, необходимо учесть еще и следующее: все процессы, с ко-
торыми мы сталкиваемся, можно поделить на конечные и беско-
нечные. Передача сообщения (например, письма) от автора к ад-
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 105. \·
8 '
ресату — процесс конечный. Он завершается, когда письмо по-
лучено и прочитано. Напротив, процесс передачи информации,
как таковой (доставки писем вообще), бесконечен, по крайней ме-
ре пока существует человечество, иначе человечество распалось
бы. Нечто подобное можно сказать и о процессах решения задач,
вопросов и проблем. Одни из них должны получить окончатель-
ное решение в ограниченное время (операция аппендицита, изго-
товление праздничного пирога, строительство данного дома и
т. д.), другие должны решаться постоянно. Поисками методов ко-
нечных решений обычно занимаются специальные науки и техни-
ка. Однако вопросы, касающиеся смысла и сущности бытия, жиз-
ни и смерти человека, его назначения, цели истории, выбора ду-
ховных ценностей и т. д., не поддаются конечному решению. Они
возникают, обсуждаются и будут обсуждаться постоянно, пока
существует человечество' Их-то рассмотрением и занимается
философия. Ее специфика, следовательно, состоит еще и в том,
что она вырабатывает методы познания и обсуждения «вечных
вопросов», рано или поздно встающих перед каждым из нас. По-
нятно, что в переломные эпохи именно такие вопросы выступают
на передний план, и так как мы живем в эпоху крутого перелома
и в истории человечества, и в истории нашей страны, то филосо-
фия, обращенная к современному миру, привлекает все большее
внимание. Сова Минервы продолжает свой полет.
2. ПРОБЛЕМЫ,
ПРЕДМЕТ И МЕТОД ФИЛОСОФИИ
В учебниках и учебных пособиях философия чаще всего рас-
сматривается как наука о наиболее общих законах движения и
развития в природе, обществе и мышлении.
Такое понимание вызывает ряд возражений. Первое из них
заключается в следующем. Если считать, что приведенное опре-
деление относится к философии вообще, ко всякой философии,
то это просто не соответствует действительности. Многие фило-
софские школы и учения понимали философию иначе и не пре-
тендовали на открытие наиболее общих законов природы, обще-
ства и мышления. Если же считать, что это определение относится
только к философии диалектического материализма, то тогда
следует признать, что она почти не имеет общих точек соприкос-
новения с другими, по крайней мере современными философски-
ми системами и концепциями. Из этого непосредственно вытекает
невозможность не только говорить о каких-то преимуществах или
философских достижениях диалектического материализма, но и
сравнивать и сопоставлять различные философские школы, при-
меняемые ими методы философского исследования.
Второе возражение связано с тем, что, на наш взгляд, пони-
мание философии как науки о наиболее общих законах всего су-
ществующего явно несет на себе отпечаток натурфилософской
трактовки философии как «науки наук». В античном мире, когда
философия и наука еще не размежевались, а философы одновре-
менно, как правило, были и учеными, занимавшимися математи-
кой, географией, лингвистикой, астрономией, закономерностями
познания и т. д., эти претензии были еще как-то обоснованы. В
средние века, когда философия, бывшая, по существу, служанкой
богословия, претендовала также на роль судьи, выносившего
окончательный приговор по всем проблемам мироздания и сущ-
ности человека, для этого тоже имелись какие-то основания. Но в
наше время бурного расцвета и продолжающейся специализации
различных наук философы просто не в состоянии охватить все на-
учные знания и соревноваться с учеными-специалистами. Они не в
состоянии открыть «наиболее общие законы движения и разви-
тия». Если бы это вообще можно было сделать, то все осталь-
ные науки — от математики, физики и астрономии до микробио-
логии, социологии, исторических и экономических наук — были
бы просто не нужны, так как все их содержание можно было бы
по определенным логическим правилам вывести из таких наибо-
лее общих законов. Однако это невозможно, и философия долж-
на отказаться от непосильных и давно отвергнутых историей пре-
тензий на открытие наиболее общих законов развития и движе-
ния. Ей следует заниматься своими собственными проблемами,
решать их своими собственными методами и средствами, по
отношению к своему собственному предмету. Только тогда фи-
лософия будет давать знания, не подменяющие различные нау-
ки, и в силу этого будет вызывать действительный и серьезный
интерес.
Но как же возникло, откуда взялось обсуждаемое нами опре-
деление? По-видимому, его источник — одна из мыслей, сформу-
лированных Энгельсом в посмертно изданной книге «Диалектика
природы». Размышляя о диалектике, он утверждал, что материа-
листическая диалектика есть «учение о наиболее общих законах
развития природы, общества и мышления». Заменив в этом выска-
зывании «учение» на «науку», а «диалектику» на «философию»
и абсолютизировав его, авторы учебников и получили приведен-
ное выше определение диалектического материализма и фило-
софии в целом. Но почему же оно получило широкое признание
и распространение? Да потому, что на протяжении ряда предше-
ствующих десятилетий, и особенно в годы застоя, до середины
80-х гг., философию наделяли особыми, несвойственными ей
функциями, в частности идеологического надзора и контроля над
наукой и духовной жизнью общества. Именно для этого филосо-
фию нужно было представить как систему знаний «о наиболее
общих законах», что якобы и давало основания для выполнения
этой функции, поскольку все остальные законы, открываемые
специальными науками, естественно, занимали более низкое мес-
то в системе иерархически построенных знаний. И так как фи-
лософия в действительности не могла выполнять эти функции,
то ее престиж, а вместе с тем и ее влияние были сильно по-
дорваны.
Философия представляет собой особый вид духовной деятель-
ности, но, строго говоря, она не является наукой, по крайней мере
в том смысле, в каком мы считаем наукой физику, химию, биоло-
гию, механику, геологию, историческую науку и т. д. Каждая наука
рассматривает не мир в целом, е лишь определенный его фраг-
мент, определенную сторону, ограниченный образ, пользуется
довольно специальными методами, недоступными никому, кроме
ученых-специалистов, опирается на эксперимент и точные наблю-
дения, пользуется приборами и т. д. Ничего подобного нет в сфе-
ре философии и философского познания, но это нисколько не
умаляет достоинства философии^ Существуют и другие социаль-
но значимые формы деятельности, такие, как искусство, полити-
ка, религия и т. д., которые, не будучи наукой, заслуживают са-
мого пристального внимания и оказывают огромное влияние
на развитие общества, формирование сознания и культуры.
Вместе с тем нельзя отрицать связи философии с наукой и на-
личия у ряда философских школ четко выраженных признаков
научности. Как и научное знание, философское знание является
систематическим, последовательным. Как и наука, философское
знание организованно, и одни его положения должны следовать
из других в соответствии с правилами логики. Как и научные зна-
ния, философские знания доказательны. Они опираются не на ве-
ру, не на мистическое откровение, не на настроения или эмоции,
а на обоснованные аргументы. Как и наука, философия прежде
всего стремится к истине. Она вырабатывает знания, объективные
и не зависящие ст произвола и дающие нам информацию об осо-
бых реальных явлениях, процессах и отношениях. Но этим сходст-
во и исчерпывается. Перед философией стоят совсем особые за-
дачи, которые не решает и не может решить ни одна наука. Фило-
софия только тогда и в той мере может быть полезна ученым,
политикам, педагогам, деятелям искусства, в какой она решает
свои собственные задачи. Во всех сферах деятельности и особен-
но познания неизбежно возникают философские проблемы, от
решения которых во многом зависит их состояние и развитие.
Чтобы понять это, рассмотрим несколько примеров, которые про-
яснят и отличие философских проблем от проблем научных, и
предмет и метод философского исследования.
1. И. Ньютон установил, что сила взаимного притяжения вычис-
ляется по формуле: Т = К1 m1m2 /r2 (здесь Κ 1 — гравитационная по-
стоянная; m1, m2—массы взаимодействующих тел; r —расстоя-
ние между ними). Ш. Кулон нашел формулу для силы электроста-
1 Были, однако, и среди философов мыслители, например Э. Гуссерль (1859—
1938), считавшие философию наукой, и притом строгой. Однако это скорее дань
моде на научность, порожденная успехами естествознания и математики новей-
шего времени. Точно так же данью моде был геометрический стиль изложения
философии с помощью аксиом, теорем и т. д., которым пользовались Б. Спиноза
(1632—1677) и Т. Гоббс (1588—1679) под влиянием успехов в математике и меха-
нике в XVII в. Однако это не дает оснований считать философию математической
наукой.
тического взаимодействия (E): 
где К2 — коэффици-
ент; q1, q 2 — величины взаимодействующих зарядов.
2. Классическая физика, описывая движение материальных
объектов, пользовалась представлениями о трехмерном прост-
ранстве. Специальная теория относительности обнаружила, что
движение происходит в особом четырехмерном времени — про-
странстве. Современная физика, стремясь объяснить с единых по-
зиций чрезвычайно сложные процессы движения и структурные
строения как элементарных частиц, так и всей Вселенной, пользу-
ется уже представлениями об одиннадцатимерном и даже двад-
цатишестимерном пространстве.
3. Согласно Гомеру, после взятия Трои союз греческих царей
во главе с Агамемноном распался, а династия Атридов, к которой
он принадлежал, также исчезла. Александр Македонский в IV в.
до н. э. создал огромную империю, поработив множество наро-
дов, отняв свободу у ранее независимых городов Греции. Он пре-
дал огню и мечу множество культурных ценностей, обрек на
смерть десятки тысяч людей. Он умер внезапно в 323 г. до н. э.
Его ближайшие соратники мгновенно перессорились, добились
смертного приговора для его матери царицы Олимпиады, а затем
приказали заколоть его жену Роксану и единственного сына Алек-
сандра. Империя Александра распалась, а династия Аргеадов
прекратила свое существование.
Создатель Великой Римской империи Юлий Цезарь был убит
своим приемным сыном, не оставив потомства и не создав динас-
тии. Наполеон был предан соратниками и низложен с престола,
умер в изгнании. После смерти его несовершеннолетнего сы-
на прямая линия этой краткосрочной династии также прекра-
тилась.
Иван Грозный был последним крупным царем в роду москов-
ских Рюриковичей. Он убил своего старшего сына Ивана, царевич
Дмитрий также пал жертвой несчастного случая или заговора,
а слабоумный сын Федор Иоаннович не оставил прямого наслед-
ника. Царская династия Рюриковичей также прекратила свое
существование.
4. Согласно геоцентрической модели Клавдия Птолемея (90—
160), Земля находится в центре Вселенной, а Солнце и планеты
вращаются вокруг нее.
В соответствии с гелиоцентрической моделью Коперника в
центре Вселенной находится Солнце, а Земля и другие планеты
вращаются вокруг него по гелиоцентрическим орбитам.
Современная астрономия располагает сведениями о явлениях
во Вселенной на расстоянии не более 12, 5 млрд световых лет от
Земли, так как за этими пределами получение информации невоз-
можно, поскольку звезды и туманности должны удаляться с той
же скоростью, с которой движется в направлении к Земле идущий
от них световой сигнал.|Гаким образом, Земля оказывается в цент-
ре «видимой» Вселенной, представляющей собой условную сфе-
ру диаметром 25 млрд световых лет.
5. Несмотря на все достижения современной космической тех-
нологии и совершенства астрофизической аппаратуры, никаких
признаков жизни за пределами Земли не обнаружено.
6. Народонаселение Земли растет экспоненциально, одновре-
менно разрушаются невозобновляемые ресурсы энергии (уголь,
нефть) и плодородные земли, истощается запас полезных иско-
паемых.
7. В 1956 г. Дж. Маккарти была выдвинута идея искусственного
интеллекта. В настоящее время компьютеры совершают по трил-
лиону операций в секунду, способны выиграть шахматную партию
у чемпиона мира, выполняют технический перевод, помогают
ставить медицинские диагнозы и решают сложные экономические
задачи, доказывают теоремы и т. д.
Может показаться, что эти примеры не связаны между собой.
Однако это впечатление обманчиво.
^Формулы, приведенные в первом примере, формулируют
разные физические законы. Однако стоит нам сравнить между
собой формулы Ньютона и Кулона, как мы обнаруживаем, что по
своей алгебраической структуре обе формулы совершенно иден-
тичны. Случайно ли это? Можно ли считать, что формальное сход-
ство формул говорит о содержательном сходстве закона, хотя в
данном случае связь между ними до сих пор не обнаружена. По-
добные ситуации не редкость и заставляют задуматься о природе
физического и математического знания, о том, в каком соотноше-
нии находятся друг к другу математические структуры, физиче-
ские законы и описываемая в них физическая реальность, и мож-
но ли на основании сходства формул переносить соответствую-
щие физические знания из одной области в другую. Легко понять,
что все эти вопросы не являются собственно физическими или
математическими, но относятся к философским проблемам физи-
ки, поскольку речь в них идет о структуре знаний, об их сходстве
и различии и об их отношении к объективной физической реаль-
ности.
Второй пример также касается физических проблем, но вызы-
вает он совсем другие размышления. Мы можем легко предста-
вить движение в трехмерном пространстве. Оно соответствует
нашему жизненному опыту и вполне наглядно. Образное, нагляд-
ное представление о четырехмерном пространстве уже невоз-
можно, и уже совсем невозможно представить движение в 11 - или
26-мерном пространстве. Спрашивается, в каком же смысле упот-
ребляется здесь само понятие «пространство», имеет ли оно один
и тот же смысл во всех случаях или различные смыслы и значе-
ния? Важно понять, зачем вообще в физике вводится многомер-
ное пространство. Ученые обычно отвечают, что это делается для
того, чтобы более адекватно описать мир и построить физическую
теорию, объясняющую разнообразные явления с единой точки
зрения. В основе такого взгляда лежит предположение о единстве
мира, но само это предположение, впервые выдвинутое Парме-
нидом (VI в. до н. э.) и названное С. Тулминым (род. 1922) «аксио-
мой Парменида», является философским, а не физическим, так
как охватывает не только физические, но и все остальные явления
и к тому же непосредственно не вытекает из наблюдений и экспе-
риментов. Тем не менее стремление к единству понимания физи-
ческого мира и к созданию единой теории разделяется почти все-
ми современными физиками. Из этого следует, что структура
физической теории и способы ее построения диктуются не столь-
ко и не только фактами, отражающими объективный мир, но и
установками человека, его представлениями о том, каким должно
быть его знание о мире, какой должна быть «хорошая» физичес-
кая теория. Критерий такой теории также зависит от общих куль-
турных, философских и методологических установок и ценностей.
Таким образом, и здесь за авансценой физических понятий, суж-
дений и теорий вырисовывается вопрос об отношении человека к
миру, о влиянии человеческих ценностей и установок на развитие
научного знания.
Факты, изложенные в третьем примере, дают повод задумать-
ся над тем, не является ли прекращение династий знаменитых
полководцев и государей возмездием за причиненные ими стра-
дания, разрушения, гибель государств, городов и людей. Не про-
является ли в этом мировая историческая справедливость, урав-
новешивающая сл
