ПРОФИЛАКТИКИ СУИЦИДАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ

Понятия «семейная диагностика», «семейный диагноз», с которыми связываются представления об изучении аномалий в структуре и функционировании семьи, приобретают в по­следнее время все большее распространение в медико-соци­альных исследованиях. В нашей стране исследования по се­мейной диагностике и семейной психотерапии проводятся сравнительно недавно и представлены они в основном рабо­тами Ленинградского психоневрологического института им. В. М. Бехтерева. Основное внимание в них сосредоточе­но на анализе семей определенных категорий больных-невротиков, психопатов и лиц с психопатоподобными рас­стройствами, больных шизофренией и т. д.

За рубежом исследованиям семейно-этиологического ха­рактера посвящено значительное число публикаций, относя­щихся не только к проблемам влияния семьи на возникнове­ние и течение, ряда психосоматических и психических забо­леваний, но и к вопросам изучения се­мей суицидентов. Среди факторов, предрасполагающих к са­моубийству, отмечается отсутствие отца в раннем детстве (Наim А., 1969), недостаточность материнской привязанно­сти к ребенку в родительской семье, «синдром отсутствия родительского авторитета», матриархальный стиль отношении в семье, «гиперавторитарность слабого взрослого, который стремится утвердить себя в семье с помощью эмоциональных взрывов и телесных наказаний ребенка» (Соudert А., 1966). Суицидогенный характер, по мнению многих исследователей, имеет и распад семейного очага - разводы, супружеские из­мены, заключение повторных браков, сожительство, хрониче­ские конфликты между супругами, напряженность или даже враждебность в отношениях между членами семьи, длитель­ные болезни и смерти родственников, а также наличие в семье алкоголиков, психически больных, лиц с асоциальны­ми формами поведения.

Сложность изучения семей суицидентов в отличие от дру­гих семейно-этиологических исследований, ориентированных на диагностирование семей определенных категорий больных, состоит в том, что суицидальный поступок могут совершить и психотики, и больные с пограничными расстройствами, и лица практически здоровые в психическом отношении. Поэто­му суицидологический аспект рассмотрения семейной диагно­стики предполагает выделение таких диагностических приз­наков, которые оказались бы равно приемлемыми при описа­нии любой семьи, безотносительно к тому, здоровые или больные лица входят в ее состав.

Семейная диагностика выступает составной частью бо­лее широкой социально-психологической диагностики суицидального поведения, которая должна определять характер взаимодействия между личностью суицидента и его микросо­циальным окружением. В комплексе суицидологический диаг­ноз предусматривает, помимо социально-психологического, еще психологический и клинический диагноз личности суици­дента, данные социо-экологического, культурологического и демографического характера, т. е. реконструкцию целостной ситуации, учитывающую характерологические особенности личности, ее психический статус, условия окружающей лич­ность среды и степень адаптированности личности к среде.

Суицидологический семейный диагноз является началь­ным этапом семейной психотерапии, позволяя врачу опреде­лить, следует ли видеть в семье возможного союзника в про­цессе купирования у субъекта суицидальных тенденций, ли­бо, напротив, его необходимо оградить от травмирующего воздействия семьи, которая и является, по существу, источ­ником суицидогенных конфликтов. Как известно, одни семьи обеспечивают лучшую психологическую защиту для своих членов, чем другие, кроме того, в одной и той же семье положение одних членов семейной группы более благоприятно, чем положение других, которые постоянно испытывают в семье состояние психической напряженности и стресса.

О слабой психологической защите семьи можно, по-видимому, говорить в двух случаях:

1) когда дезадаптирован кто-либо из членов семьи, то есть так или иначе не вписывается в семейную группу, его не устраивает занимаемое им положение в семье и отношение к нему остальных членов семьи;

2) когда семья дезадаптирована относительно общества – сюда, прежде всего относятся семьи, члены которых ведут асоциальный образ жизни, их ценностные ориентации находятся в противоречии с общепринятыми социальными нормами и ценностями (при этом между членами семьи может быть полное согласие и взаимопонимание), сюда же относятся и семьи, в которых взрослые страдают хроническим заболеваниями (в частности психическими заболеваниями) и испытывают сложности адаптации в самых различных сферах жизнедеятельности.

Оба случая представляют интерес с точки зрения изуче­ния генеза суицидального поведения: в первом - речь идет о нарушениях внутрисемейного общения, которые могут соз­дать почву для возникновения суицидальных тенденций; во втором - об особой семейной среде, формирующей различ­ные формы девиантного поведения, в том числе и суицид или среде, которая не может обеспечить нормальные условия для успешной социализации членов семейной группы, - это так называемые «проблемные семьи».

Естественно, что межличностные конфликты и спровоцированные ими состояния психологического кризиса у кого-либо из участников конфликта могут возникать в различных сферах человеческой жизнедеятельности, а не только в семье. Однако в семье суицидоопасные ситуации возникают чаще, чем в других сферах, в силу особой роли, которую она игра­ет в жизни человека. Наиболее распространенным демогра­фическим типом современной семьи является семья городско­го типа, для которой характерна малочисленность состава, создающая высокую эмоциональную концентрацию в семей­ной группе и, как следствие этого, большую вероятность появления психической напряженности и конфликтов.

Коснемся двух аспектов семейной диагностики, связанных, во-первых, с формированием суицидоопасных ситуаций на разных этапах эволюции семьи, и, во-вторых, с возникновением суицидогенных конфликтов в «проблемных семьях».

Семья в процессе своего развития проходит несколько этапов. Ранний этап становления системы семейных отноше­ний - это выбор супруга - период «добрачных проб». При заключении любого современного брака имеет место как эмо­циональный момент, так и интеллектуальный компонент вы­бора - оценка партнерами перспектив супружества. В про­цессе выбора супруга, принятии окончательного решения, партнеры решают несколько довольно сложных задач. Каж­дый из них, оценивая другого в качестве возможного супру­га, стремится понять его характерологические особенности и ценностные ориентации, в частности его этические представ­ления. Вместе с тем партнеры пытаются предугадать, каким образом оценивается их собственная личность, какой тип по­ведения ждет от них другая сторона, оба они хотят взаимно определить оценку собственного поведения и выяснить образ идеального супруга в глазах партнера. На сознательном или интуитивном уровне партнеры стремятся вести себя в соот­ветствии с предполагаемыми ожиданиями другого, что иног­да требуетот них существенной корректировки поведе­ния.

Именно на этом этапе супружеских отношений возникает проблема «маски» - принятие и проигрывание несвойствен­ных индивиду ролей; навязывание другому собственного лож­ного образа, сознательное или не вполне сознательное вве­дение его в заблуждение. Женщина, которая не любит за­ниматься домашним хозяйством, демонстрирует себя как хо­рошую хозяйку, мужчина, склонный к бережливости, изоб­ражает купеческую широту натуры. Может измениться и стиль поведения - энергичная властная женщина начинает вести себя как маленькая капризная девочка. Эта проблема не дает о себе знать, если партнеры и в дальнейшем стре­мятся регулировать свое поведение в соответствии с приня­той ролью. При гибкой психике, способности к быстрой сме­не поведенческих стереотипов партнеры легко следуют при­нятому образцу, без внутреннего напряжения, в противном случае проигрывание навязанных самим себе ролей осу­ществляется путем значительных усилий над собой и приво­дит к возникновению внутриличностного конфликта. Особен­но остро проблема «маски» обнаруживается в тех случаях, когда один из партнеров, добившись заключения брака, по­степенно возвращается к своему естественному поведению, т. е. «сбрасывает маску» (скупые люди перестают демонстри­ровать щедрость, а у женщин, не интересующихся семейным бытом, пропадает желание казаться домовитыми хозяйками и проводить время на кухне). Эта ситуация создает почву для постоянных конфликтов и дисгармонизации семейных от­ношений на последующих этапах брака.

В тех случаях, когда партнеры соответствуют друг другу в биологическом и психологическом планах, а также с точ­ки зрения совпадения их взглядов на жизнь, они не испыты­вают никаких затруднений при общении друг с другом, и у них не появляется намерения прибегать к ухищрениям и ис­кажениям собственного образа. Естественность в отношени­ях - основа для будущей гармоничной семьи.

При оценке перспектив будущего супружества обнаружи­вается иногда, что партнер устраивает по одним параметрам (внешняя привлекательность, хорошие манеры) и не устра­ивает по другим (нет родства духовных интересов, черты властности и педантизма в характере). Брак, заключенный при таких обстоятельствах, носит компромиссный характер. Когда говорят о браке «по расчету», подразумевают именно компромисс, - что-то не нравится в характере, социальном статусе, образе жизни или роде деятельности партнера, одна­ко на это либо закрывают глаза, либо планируют, как стро­ить свое поведение в дальнейшем - постепенно самому при­способиться к особенностям другого или перевоспитать бу­дущего супруга, привить ему свои вкусы и привычки. Комп­ромиссы часто закладывают основу для будущих корпора­тивных браков - соглашение о совместном существовании при соблюдении известных условий. В поздних браках, осо­бенно повторных, компромиссные условия брака не только подразумеваются, но и обсуждаются между партнерами, вступающими в брак. Это касается, прежде всего, материаль­но-денежных отношений между супругами.

Компромиссы в семье выполняют двоякую функцию: они могут цементировать семью, если оба супруга поступаются собственными интересами во имя интересов семьи, но могут быть и латентным источником конфликтов. «Лопнувшие» компромиссы, когда кто-либо из супругов сообщает, что его больше не устраивает семейная ситуация, - источник явных межличностных конфликтов; соблюдение компромисса, внешнее согласие при эмоционально окрашенном внутреннем отрицании - источник скрытных глубинных межличностных конфликтов или внутриличностных напряжений и фрустрации.

С суицидологической точки зрения начальный период суп­ружества интересен тем, что уже в это время образуются ус­ловия для будущих разногласий между супругами и возник­новения стойких глубинных конфликтов, т. е. для появления факторов, дезадаптирующих индивида в семье. Такими «под­водными камнями» супружества являются проблема «маски» и компромиссы, заключаемые с намерением отказаться от них, как только для этого сложится подходящая ситуация.

Второй этап в развитии семейных взаимоотношений мо­жет быть назван периодом «нормотворчества». В прежних традиционных семьях сельского типа, для которых характер­на была многодетность, совместное проживание молодого и старшего поколений и основной функцией которых была эко­номическая, нормы взаимоотношений между супругами и другими членами семьи были достаточно жестко регламенти­рованы. Мужчина - глава семейного клана, экономическая опора семьи, женщина - в безусловном подчинении мужу,еероль в семье сводилась к работе по хозяйству и воспитанию детей. В таких семьях этапа нормотворчества практическинебыло - муж и жена должны были выполнять традиционно предписанные им роли. Ломка традиционных отношений в семье приводит к нестабильности проигрываемых супругами ролей, к постоянному обсуждению вопроса о правах и обя­занностях мужа и жены, о распределении «женской» и «муж­ской» работы в семье.

Каждая новая семья начинает из множества моделей семейного поведения подбирать и апробировать наиболее приемлемые для нее, принимая за образец, или, напротив, отвергая отношения в родительских семьях супругов, или другие модели отношений, которые, по их представлениям, будут оптимальными именно для их семьи. Семейные нормы или правила, которые предстоит выбрать и принять для своей семьи супругам, начинающим совместную жизнь, могут относиться к самым различным сферам жизнедеятельности семьи, идет ли речь о том, как воспитывать детей или о том, как распоряжаться деньгами, допустимы ли супружеские из­мены и т. д. Нормы могут включать в себя и более деталь­ные регламентации поведения для членов семьи - вместе или раздельно посещать встречи с друзьями, обедать ли порознь или не начинать обеда, пока не соберутся все члены семьи и т. д.

Отсутствие единых заранее заданных ролевых предписа­ний и необходимость проявлять известную самостоятельность и инициативу в создании «микронорм» для собственной семьи порождает большое разнообразие типов семейных отноше­ний. Если между супругами полное взаимопонимание или у каждого из них имеются установки на интеграцию с другим, период нормотворчества протекает более или менее легко, без особых осложнений и конфликтов. На этапе нормотвор­чества происходит либо следование принятому в период «до­брачных проб» образцу поведения, либо возврат к прежним поведенческим стереотипам. Именно тогда происходит окон­чательное распознавание друг друга, и супруги обнаружива­ют иногда, что им предстоит строить семью совсем не с тем человеком, с которым они вступали в брак. Выясняется, что и цели супружества и представления об идеальной семье у партнеров разные, и возникает проблема адаптации друг к другу, а вместе с тем и вопрос о том, следует ли избрать компромиссное решение проблемы и пытаться изменить свои привычки в соответствии с требованиями партнера, либо на­стаивать на том, чтобы изменить стиль жизни и привычки партнера.

Основные конфликты на этом этапе супружества связаны с установлением и закреплением именно тех норм в семье, которые каждый из супругов считает необходимым отстаи­вать, касаются ли они лидерства в семье, распределения хо­зяйственных обязанностей между членами семьи или контак­тов с родительскими семьями. Если у одного из супругов ге­донистические установки, инфантильные черты поведения, проявляющиеся в стремлении получать от жизни удовольст­вие, в желании ни в чем себе не отказывать, а у другого стремление к накопительству, к созданию прочного матери­ального благополучия, тогда им обоим трудно будет нахо­дить общий язык друг с другом.

Источник суицидогенных ситуаций на этом этапе супру­жеских отношений - в несовпадении ожиданий, которые име­лись у каждого из партнеров, и реально складывающихся отношений, устанавливающихся семейных норм и образа жиз­ни семьи, что порождает глубинные межличностные конфлик­ты. Наличие у супругов диаметрально противоположных представлений о том, какой тип взаимодействия оказался бы идеальным для семьи вообще и для их собственной семьи в частности, может привести к тому, что процесс нормотвор­чества будет длиться на всем протяжении супружества, но так и не приведет к созданию семейной целостности и спа­янности.

Третий этап в развитии семьи наступает в том случае, когда система общения в семье примет установившиеся фор­мы, т. е. достигнет завершенности, а сама семья - опреде­ленной зрелости. Это период «кристаллизации» семейных от­ношений или канонизации семейных микронорм. Зафиксиро­ваны некоторые стандарты семейного образа жизни, супруги в большей или меньшей степени адаптировались друг к дру­гу, они говорят о своей семье: «У нас так принято».

Длительность существования семьи, достижение ею пе­риода кристаллизации отношений не может, однако, свиде­тельствовать непременно, что перед нами семья, удовлетво­ряющая представлениям о «нормальной» или «благополуч­ной» семье. Говоря о модели «нормальной» семьи, исследова­тели подразумевают обычно такие атрибуты семейно-брачных отношений как взаимная эротическая привлекательность супругов, эмоциональная привязанность членов семьи друг к другу и духовное родство между ними. Кроме того, имеют­ся в виду и такие признаки как официальная регистрация брака, совместное проживание членов семьи, наличие детей, рожденных в данном браке. Это факторы, стабилизирующие семью, создающие условия для хорошей эмоциональной ат­мосферы в семье. В реальных семьях набор этих признаков бывает далеко не полным. Однако отсутствие одного или не­скольких из перечисленных компонентов отнюдь не всегда вызывает чувство неудовлетворенности у членов семейной группы. Далеко не всегда брачные партнеры ждут друг от Друга полного взаимопонимания, часто, напротив, провозгла­шается принципиальная невозможность понимания и откро­венности между мужем и женой и необходимость для дости­жения согласия кое-что утаивать друг от друга, начиная от побочных заработков, включая супружеские измены. Для то­го, чтобы семья была стабильной и супруги были довольны браком, важно не то, насколько данная семья по типу обще­ния совпадает с моделью эталонной семьи, а то, насколько самих супругов устраивают сложившиеся между ними отно­шения.

С позиций суицидологического диагноза, важно выяснить, удовлетворены ли члены семьи сложившимися семейными от­ношениями и нет ли в ней почвы для существования глубинных конфликтов, не заметных при поверхностном наблюде­нии. Суицидогенный характер на этом этапе эволюции семьи приобретают различного рода инновации, под которыми име­ются в виду события, изменяющие привычный образ жизни семьи - смерть кого-нибудь из членов семьи, внезапная тя­желая болезнь, необходимость перемены места жительства и т. д. Такого рода события - это своего рода испытания семьи на прочность, которые иногда совершенно неожидан­но в неприятном ракурсе обнажают компромиссную природу существовавших в семье отношений и истинную цену при­вязанности членов семьи друг к другу.

На всех этапах развития семьи наряду с конструктивны­ми факторами, направленными на организацию семьи как целостного образования, на стабилизацию и упрочение семей­ных отношений, в семье могут действовать и деструктивные факторы, приводящие иногда к полному распаду семьи. Рас­пад или разрушение семьи означает ослабление или разрыв социальных или эмоциональных связей между членами се­мейной группы. Чаще всего, говоря о распаде семьи, имеют в виду развод, но он представляет собой, как правило, лишь один из последних звеньев совершающегося в семье деструк­тивного процесса. К дестабилизирующим факторам относят­ся гедонистические установки в браке, нежелание супругов брать на себя ответственность за принятие серьезных реше­ний, на этапе нормотворчества - неспособность или нежела­ние супругов договориться о взаимных правах и обязанно­стях. Образование детьми самостоятельных семей и отпочко­вание их от родительской семьи может привести к распаду этой последней, если отношения между родителями поддер­живались исключительно представлениями о необходимости совместного воспитания детей. Отсюда парадоксальные, на первый взгляд, разводы супругов, проживших совместно бо­лее двадцати лет.

Признаками семейной дезорганизации, приводящей к ос­лаблению эмоциональных и духовных связей между членами семьи, является неустойчивость семейных норм, нарушение структуры проигрываемых социальных ролей, неопределен­ность в системе ожиданий и потребностей у членов семьи. Фактически распавшаяся семья продолжает свое существо­вание как квазисемейное образование - супруги, имеющие раздельный бюджет, не поддерживающие между собой сексу­альные отношения, в течение многих лет проживают под од­ной крышей и не стремятся разъехаться. Они осознают свой союз именно как семью и часто склонны видеть в ней пре­имущества по сравнению с другими семьями, в которых, по их мнению, нет должной свободы и вынужденное лицемерие в отношениях между супругами.

Суицидальное поведение возникает в семье под влиянием конфликтов, спровоцированных действием деструктивных факторов. На любом этапе семейной эволюции суицидоопасной является позиция человека, стремящегося построить или сохранить семью, которую другой партнер склонен разру­шить. Позиция покинутой возлюбленной, брошенной жены или оставленного мужа часто служит основой для формиро­вания самых различных форм суицидального поведения, на­чиная от демонстрации суицидальных намерений, включая завершенные суициды. Наиболее типичными при разрыве су­пружеских отношений являются имитации и демонстрации суицида. Это суициды диалогические по характеру, адресо­ванные супругу или его новой возлюбленной, предпринимае­мые, чтобы доказать партнеру силу чувств, заставить его рас­каяться или пробудить в нем угаснувшие чувства. Цели суи­цидального поведения состоят в том, чтобы таким экстре­мальным способом завоевать любовь, удержать супруга в семье, подчинить его своей воле, заставить его не нарушать семейные нормы и т. д. Суицидент при этом отнюдь не обя­зательно является пассивной жертвой ситуации, он может занимать и достаточно активную и агрессивную позицию в конфликте. Завершенные суициды при разрыве сформировав­шихся или только еще формирующихся семейных отношений возможны в тех случаях, когда оставленный партнер пол­ностью сосредоточен на переживаемых им негативных эмо­циях и оказывается неспособным переключить свое внима­ние на другие жизненные интересы.

Влияние семьи на формирование у индивида суицидаль­ных тенденций носит сложный, опосредованный характер. Подобно тому, как невозможно выделить особый психологи­ческий тип личности, предрасположенный более всех осталь­ных к самоубийству, или обнаружить характерологические особенности, отличающие суицидента от других людей, так нельзя указать и особый тип семьи, или семейные обстоя­тельства, с неизбежностью порождающие у субъекта суици­дальное поведение. Семейный диагноз дает возможность оп­ределить лишь почву,на которой может возникнутьсуицид.

Принадлежность к семьям, дезадаптированным относи­тельно общества, - так называемым проблемным семьям, - увеличивает для каждого из членов семейной группы суици­дальный риск, независимо от их места в структуре семейно­го общения и других социально-психологических характери­стик семьи. В таких семьях иногда существуют специфиче­ские условия для возникновения в них суицидоопасных си­туаций. Чаще всего к различным формам суицидальных про­явлений прибегают сами лица, создающие «проблемы» для семьи, но эти лица могут провоцировать суицидальные тен­денции и у других членов семьи.

Существуют семьи, в которых оба супруга или другие взрослые члены семьи ведут асоциальный образ жизни и яв­ляются представителями особых социальных групп, носите­лями делинквентной (преступной) субкультуры. Для этих групп, в состав которых входят лица, связанные с уголовным миром и, как правило, уже отбывшие сроки наказания за мо­шенничество, воровство, грабеж, преступления против жизни и здоровья граждан, характерно отрицание общепризнанных социальных норм и принятие норм и ценностных ориентации, свойственных преступной субкультуре. В семьях, члены ко­торых входят в состав указанных групп, не принято сдержи­вать эмоции, проявления аффективных реакций встречаются достаточно часто в ответ на физическую боль, оскорбления, проявления неуважения к субъекту. Расторможенность ре­акций выступает не столько как клиническая, сколько как социальная характеристика. Демонстрация агрессии или аутоагрессии является одним из обычных способов при ре­шении конфликтов. Самые распространенные формы суици­дального поведения - имитации и демонстрации суицида (надрез ножом или разбитой бутылкой кожи живота или за­пястья руки, колотые раны в области бедра). Специфика проблемных семей такого рода состоит в том, что суицидаль­ное поведение находится в одном ряду с другими видами девиации. Цель суицидальной демонстрации или имитации отнюдь не в том, чтобы вызвать жалость или сочувствие у окружающих, а скорее в том, чтобы запугать их, показать им, что не следует субъекта доводить до крайних степеней возбуждения, иначе он может нанести физический урон себе или окружающим.

В таких семьях часто наблюдается полная дезорганиза­ция, рассогласование потребностей, нежелание или неспособ­ность брать на себя ответственность за судьбу детей, проигрывать роли отца, мужа или заботливого сына. Суицидаль­ное поведение членов семьи, зависящих от делинквентов, но­сит протестный характер и связано со стремлением изменить навязываемый семьей образ жизни.

Семьи делинквентов - это предельный случай девиантных, т. е. отклоняющихся от социальных норм семей. В семьях, в которых взрослые члены семьи ведут асоциальный образ жизни, не являясь, однако, делинквентами, встречаются, хотя и в менее резкой форме многие поведенческие реакции, свойственные носителям делинквентной субкультуры, в част­ности грубые подделки суицидальных действий или суици­дальные демонстрации шантажного характера.

Вторую категорию проблемных семей образуют семьи, в состав которых входят лица, злоупотребляющие алкоголем. Алкоголизм является фактором, создающим жизненные труд­ности не только для лица, страдающего этим заболеванием, но и для остальных членов семьи. В системе семейного обще­ния позиция человека, склонного к злоупотреблению алкого­лем, независимо от того, достигло ли оно состояния болез­ненного влечения или осталось на уровне бытового пьянства, зависит от отношения семейной группы к пьянству. Если алкоголизируются оба супруга и алкоголь выступает средством сплочения взрослых членов семьи, их общей потребностью, тогда алкоголизация не является особенностью субъекта, не­выгодно отличающей его от остальных членов семьи, и он не чувствует себя нарушителем семейных норм. В семьях, где алкогольные излишества традиционно признаются привычной формой мужского поведения, а пьянство женщины считается позорным явлением, грубым нарушением морали и жизнен­ных устоев, можно говорить об особом положении женщины-алкоголички в семье, об утрате ею социального престижа и отведении ей роли разрушительницы семейного очага. И, на­конец, наиболее распространен вариант, когда семья нега­тивно относится вообще к злоупотреблению алкоголем, неза­висимо от того, мужчина или женщина проявляют к этому склонность. Позиция члена семьи, злоупотребляющего алко­голем, бывает суицидоопасной именно в тех случаях, когда остальные члены семейной группы настроены резко негатив­но по отношению к факту алкоголизации, рассматривая его как девиацию. На этапе бытового пьянства или первых ста­диях заболевания субъект совершает демонстративные суи­цидальные попытки, протестуя против несправедливо, по его мнению, изменившегося к нему отношения близких людей, их нравственные оценки его поведения и эмоциональное от­ношение к нему для него еще очень важны. На поздних ста­диях развития заболевания характер взаимоотношений алко­голика с окружающими уходит для него на задний план, все его мысли и желания сосредоточены только на алкоголе, на решении проблемы, где и каким образом можно получить необходимую дозу. Суицидальное поведение в этих случаях носит грубо шантажный характер: из-за бутылки вина боль­ной часто прибегает к суицидальным угрозам, надрезает лез­вием бритвы вены на запястье руки, если однажды ему уда­лось таким путем достичь своей цели (встречаются больные алкоголизмом, имеющие множественные шрамы в области запястий обеих рук).

Чрезвычайно часто суицидальные попытки и завершенные суициды совершаются лицами, страдающими алкоголизмом, при угрозе развода или в ближайшем периоде после разво­да, т. к. разрыв с семьей часто воспринимается больным как признак полной социальной изоляции - семья выступала для него психологической нишей, где он чувствовал свою защи­щенность.

Одним из важнейших факторов, мешающих нормальной жизнедеятельности индивида, является наличие у него пси­хического заболевания, которое создает трудности адапта­ции к социальной среде не только для самого больного, но и для некоторых членов его семьи. Психически больные мо­гут совершать самоубийство или покушение на него как под воздействием психопатологии, так и в период ремиссии под влиянием мотивов неблагополучия или конфликта. Наиболее распространенным мотивом неблагополучия является осозна­ние больным серьезности и необратимости заболевания, опа­сение ухудшения своего состояния, грозящей деградации личности.

В семье наиболее суицидоопасна позиция самого больно­го. Отношение к нему в значительной степени зависит от осведомленности родственников о наличии у него психиче­ского заболевания и об особенностях течения болезни. Не­редки случаи, когда один из супругов, узнав о постановке другому супругу психиатрического диагноза, немедленно на­чинает предпринимать шаги для расторжения брака. Суици­дальное поведение больных в этих случаях мало отличается от поведения лиц, практически здоровых в психическом от­ношении, оказывающихся в позиции оставленных супругов: чтобы удержать мужа (или жену) в семье, они прибегают иногда к суицидальным угрозам или демонстрации суицида.

Достаточно часты случаи, когда ни сам больной, ни его ближайшие родственники не подозревают о наличии у него психического заболевания, диагноз которого впервые ставит­ся при обследовании в больнице, куда он попадает в связи с совершением им суицидальной попытки. Не зная о его бо­лезненном состоянии, его ближайшие родственники остро реагируют на чудачества больного, его раздражительность неадекватность поступков и стремятся перевоспитать его, подчинить требованиям семьи, что вызывает у больного оби­ду, чувство непонятости, желание действовать по-своему, иногда может породить суицидальные намерения и реали­зацию их.

Суицидентом в семье психического больного может стать не только он сам, но кто-либо другой из родственников, ко­му больной создает непереносимые условия существования своей грубостью, авторитарным давлением, эмоциональной холодностью и агрессивностью. Больной может долгое время пребывать в состоянии психоза, слышать голоса, иметь зри­тельные галлюцинации, и долгое время скрывать от окружа­ющих свое состояние и необычные ощущения. Под влиянием бредовых идей больные проявляют высокую социальную ак­тивность, например, под воздействием бреда ревности, месяцами выслеживают супруга, пишут жалобы в различные ин­станции и т. д. Мотивом суицида, который совершает кто-либо из членов семьи, доведенный до состояния психологиче­ского кризиса, является протест против несправедливого к себе отношения. Лишь полное клиническое обследование семьи суицидента может дать целостную картину взаимоот­ношений в семье, выявить движущие силы конфликта, ис­точником которого является никогда не обращавшийся к пси­хиатрам психически больной, вовлекающий в свои бредовые построения других членов семьи и создающий условия для возникновения незатухающего семейного конфликта.

Дезадаптирующий характер проблемных семей проявляет­ся не только в первом поколении, но и в последующих, по­скольку в них часто воспроизводятся условия и способы взаимодействия между членами семьи, стандартные приемы в разрешении конфликтных ситуаций. Семья играет ключе­вую роль в социализации человека, в приобщении его к оп­ределенным поведенческим моделям. Усвоение ребенком об­разцов поведения родителей и других воспитывающих детей родственников создает почву для воспроизведения тех же са­мых типов взаимоотношений, которые ребенок наблюдал в родительской семье. Если ребенок воспитывался в семье делинквентов, он имел возможность усвоить ценностные ориен­тации и нормы поведения уголовного мира, неуважение к людям, вседозволенность, низкую оценку как своей собствен­ной жизни, так и жизни других людей, на которые он впол­не может посягнуть, он мог усвоить и манеру бурного про­явления эмоций, особенно негативно окрашенных, демонстра­ции силы и манеры поведения, свойственные эксплозивным психопатам, в том числе и склонность демонстрировать или симулировать суицидальные действия. Если ребенок с опре­деленного возраста начинает противиться образу жизни и ценностным ориентациям, навязываемым ему окружающими, это создает почву для сложных межличностных и внутриличностных конфликтов и также может оказать влияние на фор­мирование у него суицидальной установки.

Изучение проблемных семей дает возможность осознать, что следует ставить вопрос не о генетической предрасполо­женности к суициду, а о поиске социальных и психологиче­ских причин повторяемости суицидального поведения в не­скольких поколениях. По мнению ряда авторов, истинной суицидаль­ной наследственности не существует. Наследуется не склон­ность к суициду, а психопатологическая и социально-психо­логическая основа или почва для возникновения условий дезадаптации личности к социальной среде. Если в семье нет лиц, страдающих психическими заболеваниями, то повторяемость из рода в род самоубийств сочетается обычно с личностным своеобразием, с акцентуацией характера, и с дру­гими проявлениями нервной неустойчивости, относящимися к пограничным расстройствам. В частности, наиболее часто встречаются суициды в семьях, имеющих в своем составе лиц с циклотимическими расстройствами - не в плане маний, а с преобладанием дистимических и депрессивных фаз.

Воспроизводится семейная среда и неадекватные формы поведения и в семьях больных, чему способствует не только генетическая наследственность, но и характер воспитания детей эмоционально холодными матерями, или людьми, ощу­щающими себя в другой действительности, подчиняющимися другим нормам и находящими в событиях и вещах особый символический смысл. Вероятность воспроизведения неадек­ватных форм поведения в собственной семье ребенка будет выше, если в его родительской семье болен не один, а несколько человек. Таким образом, человек является носителем генетического наследия своих предков и синтезированного им их социального опыта, что проявляется и в повторяемости моделей суицидального поведения.

Важной задачей профилактики является своевременное выявление проблемных семей, члены которых имеют склон­ность не только к суицидальным поступкам, но и к другим формам девиации. Такие семьи нуждаются в неустанном внимании всего общества, им необходимо обеспечить посто­янный контроль, обратив внимание, прежде всего, на условия воспитания подрастающего поколения в этих семьях.

Для того, чтобы оказать эффективное психотерапевтиче­ское воздействие на семью и на потенциального суицидента суицидолог должен уметь определить, какие трудности пере­живает семья, на каком этапе своего развития она находит­ся, и установить, кто в семье является страдательным ли­цом - сам суицидент или другое лицо, которое суицидент постоянно травмирует и создает ему невыносимые условия су­ществования.

Диагностика семьи, т. е. установление признаков наруше­ния семейного общения и взаимодействия, определение соци­ально-психологических факторов, дезадаптирующих одного или нескольких членов семьи, а также выявление семей, чле­ны которых ведут асоциальный образ жизни, является необ­ходимой составной частью комплексной программы профи­лактической деятельности широкого профиля.