Права человека подразделяются на три категории: права общегражданской свободы, политические права, социальные права индивида.

Определяя права общегражданской свободы, государство признает за индивидом определенные сферы свободы, за пределы которой вмешательство государства не может иметь места. Эти пределы определяются суверенитетом личности. В частности, в Конституции РФ эти права закреплены в ст. 28 – свобода совести и вероисповеданий; в ст. 29 – свобода мысли и слова; в ст. 29 – свобода массовой информации и др.

Следующая категория прав – гражданские и политические права личности, права на осуществление политической власти в государстве. Это так называемые права личности; право на жизнь (ст. 20); охрана достоинства личности (ст. 21); право на личную свободу и неприкосновенность (ст. 22); право на неприкосновенность частной жизни, тайна переписки (ст. 23); право на неприкосновенность жилища (ст. 25) и др. Важнейшим политическим правом является право объединений, собраний, митингов и демонстраций, включая забастовки.

Третья категория прав, представленных в конституциях правовых государств, имеет представительный характер – это социальные права гражданина. Эти права являются правами на положительные действия государства в интересах индивидуума, права на «услуги» государства. К основным социальным правам в России принадлежит право на труд и отдых (ст. 37); защита семьи, материнства и детства (ст. 38); социальные пенсии по возрасту, по болезни, инвалидности, потери кормильца (ст. 39); право на жилище (ст. 40); охрану здоровья, бесштатную медицинскую помощь и бесплатное образование (ст.41 и 43).

Во-вторых, наиболее последовательное связывание с помощью права государственной власти, формирование для государственных структур правового ограничения.

Главным механизмом самоограничения государства, обеспечивающим соблюдение прав личности, является разделение единой государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную ветви власти. Теория разделения властей – общечеловеческая ценность, которая в той или иной мере может использоваться в государствах любого исторического типа. Представляя собой завоевание передовой человеческой мысли, она может быть направлена против авторитаризма в государственном строе, служить целям развития демократии в государственном управлении.

В обыденном сознании сложилось такое представление о правовом государстве, в котором существуют сбалансированные власти: законодательная, исполнительная и судебная при провозглашенном суверенитете народа. В современных условиях конституции буржуазных и большинства развивающихся стран содержат, как правило, оба отмеченных начала. В федеративных государствах наряду с «горизонтальным» разделением властей проводится принцип «вертикального» разделения: между федерацией и ее субъектами.

Каждая из властей в обществе и государстве может служить противовесом другой, если такого рода сдержки иметь в виду при законодательном закреплении компетенции соответствующих органов. В таком аспекте представляется возможным говорить о семи властях:

– о власти общественного мнения, представляемой независимой прессой и партиями;

– о постоянной законодательной власти;

– исполнительной власти, которую осуществляют президент и правительство;

– судебной власти;

– о материальной власти, воплощенной в так называемых материальных придатках государства (армия, полиция, тюрьмы);

– о власти федерации в целом, представляемой ее высшими органами (в федеративных государствах), или власти органа конфедеративного сообщества государств;

– о власти членов федерации, которую осуществляют ее высшие органы власти и управления (в федеративных государствах).

Таким образом, в зарубежных государствах, как и в нашей стране, есть различные взгляды на разделение властей и единство масти, есть неодинаковые конституционные нормы и практика. Важно одно: все ветви власти в правовом государстве действуют на основе права, и, прежде всего, на основе правовых законов, издаваемых государственной властью.

Система сдержек и противовесов устанавливается в конституциях, законах и представляет собой совокупность правовых ограничителей в отношении конкретной государственной власти: законодательной, исполнительной и судебной.

Так, применительно к законодательной власти используется весьма жесткая юридическая процедура законодательного процесса, грубое нарушение которого может повлечь отклонение принятого парламентом закона. Контроль за законодательной деятельностью парламента осуществляет также конституционный суд, в чью компетенцию входит оценка соответствия конституции принятых законов.

В отношении исполнительной власти используются ограничения ведомственного нормотворчества, возможность объявления вотума недоверия правительству, отрешения президента от должности (импичмент). Сюда же относятся и запреты чиновникам исполнительных органов власти на совмещение их работы с работой в выборных органах, занятиях коммерческой и иной деятельностью.

Для судебной системы также имеются свои ограничения, выражающиеся в соблюдении норм конституции, законов, процессуальных требований к судопроизводству. Деятельность судов строится на основе определенных принципов: равенства всех перед законом и судом, презумпции невиновности, права на защиту, гласности и состязательности процесса, возможности отвода судьи и др.

В-третьих, верховенство закона и его господство в общественной жизни. В правовом государстве закон, принятый высшим законодательным органом с соблюдением всех процедур, не может быть отменен, изменен или приостановлен актами исполнительных органов власти. При этом законы должны соответствовать нормам морали, нравственности, представлениям справедливости в обществе. Законы не должны нарушать либо ограничивать естественные права личности. Тем самым законы должны быть правовыми.

Верховенство правового закона означает, что закон устанавливает права, свободы и обязанности граждан. При этом граждане должны быть законопослушны, знать и уважать закон, обладать определенным правосознанием и культурой, в том числе правовой. Закон обладает высшей юридической силой, тем самым занимает главенствующее положение в правовой системе. Все иные правовые акты должны основываться на законе и ему соответствовать.

 

§ 2. Особенности теории «правления права»

 

В правовой идеологии отчетливо обозначились две позиции по вопросу о том, что такое правовое государство. Первую из них можно сформулировать как «господство закона» во всех сферах общественной жизни, хотя все аспекты проблемы и не исчерпываются этим тезисом. Здесь имеется в виду господство закона в конституционном смысле, т.е. актов высших представительных органов государственной власти. Речь идет о действительном, а не о декларируемом верховенстве закона, предлагается создание институционального механизма защиты закона.

Не ставя под сомнение основополагающие принципы отмеченного подхода, следует отметить предпочтительность, на наш взгляд, второй позиции, суть которой заключена в формулировке «господство, правление права»[25]. Здесь исходят из концептуального различения права и закона. Правление права подразумевает верховенство правового закона, ибо не всякий закон, даже выражающий высокие идеалы, содержит право. По содержанию законы могут быть прогрессивными и отсталыми, логичными и противоречивыми, справедливыми и несправедливыми. Верховенство закона – важная, но все же внешняя, формальная, сторона правового государства. Внутреннее, содержательное свойство правового государства есть качество, сущность самого закона. В подлинно демократическом правовом государстве закон должен соответствовать праву.

Исторически англоязычные концепции правления права тесно связаны с немецкими концепциями правового государства – Rechtsstaat. Но немецким концепциям в большей мере свойственна идея рационализации, упорядоченности общественной и государственной жизни с помощью закона. Немецкое правовое государство означало по сути «государство упорядоченной законами бюрократии». Поэтому, если идеал немецких концепций – государство законопорядка, то английских – ограниченное государство и свободное правовое общество[26].

Верховенство легитимного закона складывается тогда, когда тому сопутствуют соответствующие экономические, социальные и политические предпосылки: раскрепощенный производитель, независимый потребитель, равноправный гражданин, свободная личность, демократическая политическая система в целом. Но есть и специфические юридические требования, вне которых верховенство закона приобретает формальный характер. Одним из них является различие права и закона.

Термины «правление права», «господство (правление) закона» наличествуют практически во всех концепциях правового государства. Однако на практике еще никому не удавалось построить общество, в котором право и закон действительно бы господствовали. С естественно-исторической точки зрения такое господство в принципе невозможно, так как право не может быть выше экономического строя и обусловленного им культурного развития общества. Аксиоматично, что закон живет и действует в системе общественных отношений, а не вне и выше ее. Его задача – верно отражать эти отношения, изменяться, следуя логике объективного их развития.

Из представлений некоторых авторов вытекает, что закон должен стать чуть ли не субъектом власти и управления. По существу, предлагается, чтобы обществом правили не люди, а законы. Ограниченность данной позиции на поверхности: в человеческом обществе всегда правили, правят и будут править люди. Но когда человеческая власть делает попытку стать скрытной, анонимной и неответственной за свои действия, она с готовностью прикрывается ссылками на определенную, якобы высшую и безличную силу – силу закона. Сторонники этого подхода предполагают, что суровый, но справедливый закон царит над всеми. Отсюда и современные призывы придерживаться принципов типа «закон превыше всего», «суров закон, но он закон», «пусть погибнет мир, но здравствует юстиция» и т.д. При всей значимости и в известной степени предпочтительности этих принципов нельзя упускать из виду, что на самом деле именем закона обществом правят все те же люди.

Различение права и закона имеет давнюю историю. С развитием теоретических представлений о естественном праве сложилось определенное правопонимание, которое опирается на аксиому: «Право правильно по содержанию, а не по установленной форме» или: «Не всякое законодательное или судебно-административное решение, будучи формально корректным, содержит в себе право».

Теоретические споры о различении права и закона стали основой двух различных подходов к пониманию права – право в «узком» и «широком» смысле слова.

Говоря кратко, сторонники «узкого» понимания права сводят право к закону, тексту, нормативному акту.

Сторонники же «широкого» понимания права включают в понятие права не только нормы, но и правоотношения, правосознание и даже субъективное право.

Некоторые величайшие мыслители мира относились сдержанно к праву. Это было связано, по-видимому, с тем, что на шкале социальных ценностей право занимает не самое высокое место. В мире есть многое такое, что стоит выше права, – истина, разум, совесть, честность, свобода, братство, справедливость и т.п. Право и закон что-то собой представляют только тогда, когда они выражают эти ценности, способствуют их проведению в социальную жизнь. Одна из опасностей, подстерегающая наше общество на пути к правовому государству, – это опасность поставить право и закон не на свои места.

В сфере правовой действительности современному обществу пока не удалось добиться единства должного и сущего. Длительный процесс приближения к этой цели и есть период формирования и становления правового государства, в котором верховенство может принадлежать только правовому закону, сочетающему сущее и должное. Сущее – закон, который есть, должное – каким он должен быть. Поиск должного и составляет в теоретическом плане поиск сущности права.

Верховенства закона и даже связанности государства законом недостаточно для характеристики государства как правового. Только связанность правом характеризует государство как подлинно правовое.