Студопедия — Как падишаха из гарема выманили
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Как падишаха из гарема выманили






Заслушался однажды падишах пением в гареме. А были там в тот день все его жёны. Весёлый праздник устроили они.

«Хорошо бы, – думают, – падишах прельстился ве­сельем и любовными утехами и хоть несколько дней у нас провёл». И правда, падишах охотно тешился с ними.

Наступила ночь. Одна из жён, по прозвищу «Слад­коголосая», запела песню о разлуке. Растаяло у Акбара сердце от печальной песни, и он спросил:

—Что ты хочешь сказать своей песней?

—Господин! – ответила жена. – Вы всё время про­водите на войне, а мы здесь сохнем в разлуке с вами, каждый час нам годом кажется. Хорошо ли это, о господин? Как выскажу я словами всё, что у меня на сердце? Про это знает только Господь Бог. И нынешнего дня мы столько ждали, столько ждали, а вы всё не освобождались от ратных дел, не приходили в гарем! По справедливости, не подобает вам бросать нас и снова уходить.

—Дорогие мои! Вы думаете, что я ухожу только ради ратных дел, но это не так. Больше приходится при­сматривать за подданными. Не делай я этого, разве устояла бы такая большая империя? Но просьбу я, так и быть, выполню, побуду у вас дня три-четыре. Больше никак нельзя. Не то мои утехи мне боком выйдут: рассердятся на меня военачальники, царевичи и поднимут бунт. Тяжко мне тогда придётся. Об этом вы подумали? Правда, на досуге я езжу на охоту и забав не чураюсь. Могу и с вами побыть недолго. Хватит вам этого или всё ещё мало? – спросил Акбар.

Смутилась от резких речей падишаха шахиня и от­ветила мягким голосом:

—Господин! Правильно вы всё говорите и всё-таки подумайте и о нас, ваших жёнах: как мы тут взаперти дни и ночи маемся, словно животные на привязи. Так и будем жить?

Сразу заговорила и другая жена:

—Всем известна ваша справедливость. Вы склоняете ухо к просьбам и самого мелкого чиновника. Почему же вы нас не выслушаете? Но уж сегодня мы вас отсю­да не выпустим. А после – воля судьбы. Не хотим хвастать, но как вы уйдёте без нашего позволения?

Третья жена улыбнулась, стрельнула глазами в па­дишаха и заворковала:

—Какие вы, право, сестрицы! Наш господин на весь свет славится своей добротой. Он, конечно, услышит наши мольбы и не покинет нас, никуда не уйдёт. Ес­ли не верите мне, давайте побьёмся об заклад, проиг­раю – можете отрубить мне руку.

—Сестрицы, – кокетливо сказала четвёртая шахиня, – зачем столько упрашивать да уговаривать? Ведь наш господин не говорит «нет», а молчание, как из­вестно, знак согласия.

Улестили жёны лукавыми взглядами да ужимка­ми падишаха. Не знал он, как и что отвечать, и совсем растаял.

—О жёнушки! Я счастлив вашей любовью и, верьте слову, останусь с вами.

Только он это сказал, как шахини принялись от радости прыгать и кружиться.

Проходили дни, а жёны всё новые любовные утехи и забавы придумывали. Забыл падишах про дарбар и за­боты о том, что делается в его царстве и чего не де­лается.

Минуло вот уже несколько месяцев с тех пор, как из дворца пропал падишах. Осиротевшие придворные без устали разыскивали государя, но никак не могли узнать, где же он скрывается – ведь в гарем даже ве­терку не пробраться. Стали вельможи опасаться, как бы не случился бунт в государстве, и всё больше тре­вожились: что же будет без падишаха?

А Акбару любовный дурман совсем голову затума­нил. Он уж и не понимает, утро ли, вечер ли на дворе.

А жёны заранее между собой договорились никому не рассказывать, что падишах у них. Не то, мол, при­думают вельможи хитрость, уведут их господина – и конец веселью. Больше всех боялись шахини Бирбала и поэта Ганга.

Замерли все дела. Множество послов приехали ко двору из чужих земель, но видели они лишь пустой трон и немало тому удивлялись. Тень стыда стала ло­житься и на лица горожан. Небывалое дело – вот уже десятый месяц, как падишах пропал!

Мало-помалу стали у людей нехорошие мысли воз­никать, принялись они своевольничать. Придворные узнали об этом от соглядатаев и убоялись, как бы чуже­земные послы не начали строить козни против державы. Бирбал понял, что быть беде, если не найдётся госу­дарь немедленно. И решил он взять это дело на себя. Собрались тайно на совет самые главные советни­ки и сановники. И сказал им Бирбал такие слова:

—Друзья! Слухи о том, что падишах пропал, дошли и до дальних стран. Трудно нам стало удерживать управление царством. Чужеземные послы, видно, уже плетут сети интриг против нас. Не дай Бог, нападут сейчас врага – не отбиться, не оборониться. Надо нам засучить рукава и, не ведая ни сна, ни отдыха, приняться за розыски падишаха.

Знаменитый Тодар Мал, главный вельможа при дворе, сказал:

— Бирбал! По-моему, сначала надо осмотреть те места во дворце, куда вам одному входить дозволено.

—Да я уж давно всё осмотрел. Сил моих не хватает искать в одиночку, вот я и завёл с вами этот разговор.

Тут заговорил поэт Ганг:

—Велико было моё желание увидеть падишаха, и вот вчера я встретил его.

Словно дождём смочило засохшую траву – вы­прямились вельможи, подняли поникшие головы, глаза у всех заблестели!

—Где вы видели падишаха? – спросил Бирбал.

—Он спал в комнате шахини Диларам, – ответил Ганг.

—Так. Жена заманила и полонила своей любовью его величества. Жди его теперь в дарбаре! – прого­ворил с тоской Бирбал.

—Головой рисковал, чтобы проведать, где он, – рассказывал поэт Ганг. – А уж вытащить его оттуда – дело непосильное.

—Только одному человеку оно под силу – славному поэту Гангу, – подзадорил Бирбал.

—Братец, это будет не просто благодеяние, – добавил другой советник. – Бессмертной станет слава того, кто уведёт оттуда падишаха. Ведь этим сотворит он благо для бессчётного числа людей. Не медлите, поч­теннейший Ганг, беритесь за дело.

—Хорошо же вы решили! – с досадой отозвался поэт. – Как видно, хотите моей погибели.

Хан-ханан до того помалкивал, но увидев, что Ганг увиливает, вставил своё слово:

—Ганг, дорогой! Для вас в этом деле ничего опасного нет. Может, падишах и рассердится, но как увидит вас – устыдится, вернётся.

Ганг, однако же, не сдавался:

—А козни шахинь? Разозлятся они на меня да наплетут невесть чего падишаху, а ему ведь и казнить меня недолго. Что тогда будет с моей семьёй, с детишками? Слезами изойдут, без смерти умрут. Вытя­нуть падишаха из гарема не легче, чем схватиться с тигром.

—Сейчас надо вызволять его величество из гарема, а уж больше он не попадёт под власть жён. Удивляюсь я, как это они его заманили и опутали, – уговаривал поэта Бирбал.

Долго ещё уговаривали Ганга советники, пускали в ход и похвалы и лесть. Не мог поэт больше упираться.

—Все вы сговорились против меня. Знать, пришёл час класть голову на плаху. А если поднимется надо мной меч палача, встанет ли кто-нибудь на мою защиту? – голос у Ганга задрожал.

—О лучший из поэтов! – заговорил Бирбал. – Мы все станем просить за вас. Неужели же мы не тронем сердце падишаха?

Сдался на уговоры вельмож поэт Ганг. «Ладно, – думает, – не будет мне покоя, пока не выманю падиша­ха из гарема».

Обрадовались придворные и на радостях дали обет принести Господу благодарственную молитву.

Теперь вся забота легла на Ганга. «Если и впрямь одному мне это дело исполнить суждено, то нечего мешкать, – рассуждал он сам с собой. – Сегодня же всё и сделаю. Ведь это – царский двор, доносчиков пол­ным-полно, проведают шахини про наш сговор – тогда всё пропало! Так упрячут падишаха, что я и не добе­русь до него». К тому же и поэт один советовал:

Всё назначенное на завтра

Сегодня закончить спеши.

Мир так непрочен, – успеешь ли

Задуманное свершить?

Справедливыми были мысли Ганга. Хорошо, уж так хорошо знал он тайны шахских жён, как никто дру­гой. Ведь он был поэтом, ему ли не знать женского сердца!

Ганг дождался ночи, переоделся и принял обличье страшного ракшаса. Ещё днём велел он сшить себе длин­ную чёрную чадру и высоченную чёрную шапку. В полночь Ганг укутался в чадру, надел шапку, привя­зал за петлю к руке толстую палку и вышел из дому. На другой руке висели чётки. Лицо его закрывала мас­ка ракшаса.

Осторожно крадучись, пробирался поэт по переул­кам. Вот и ворота сада, окружающего гарем. Ганг ос­тановился в раздумье. «Если я войду через главные ворота – сразу же налетят стражники, – подумал он. – Лучше пройду через потайную калитку».

Шла четвёртая ночная стража. Из одного окошка падал тусклый свет. Подкрался Ганг поближе и уви­дел: как падишах моет руки, полощет рот.

Со всех сторон его охраняли караульщицы. «Конеч­но, у Акбара тут одни утехи да радости, – думал Ганг. – Ну кто станет бросать райские услады ради мирских треволнений? Найдётся ли такой подвижник? Помешаешь Акбару наслаждаться – и поплатишься головой. Но что делать? Раз обещал, отступаться нель­зя. Долг исполнять надо. Воздаяние в руках Всевыш­него».

Укрепил Ганг свой дух такими рассуждениями, подошёл к окну и гаркнул изо всех сил:

— Эй, падишах! Ты себя человеком считаешь, а сам совсем разум потерял. Люди, со стороны глядя, зовут тебя жеребцом и ослом! Есть ещё время, опомнись, ступай отсюда прочь!

Прокричал поэт эти слова и пустился наутёк. Бе­жал что есть духу, ни один быстроногий бегун его не догнал бы.

А падишах крикнул в ярости:

— Эй, кто там! Убить нечестивца сей же миг!

Хоть и бежал со всех ног бедный Ганг, не миновал всё же рук стражников. Изловили его, узнали да дога­дались, что неспроста он в гарем пробрался. Если бы простой был вор, они бы с ним сразу разобрались, а убьёшь поэта – наживёшь беду, чего доброго и жизни лишишься. И заперли пока стражники Ганга в темницу.

Весь красный от гнева Акбар вышел из дворца, никак жёны не могли его удержать – он и слушать ни­чего не хотел.

Рассердились шахини на придворных за эту про­делку, всячески ругали их, одно их утешало: поймали того, кто увёл падишаха из гарема, и конечно, казнят. «Вот теперь все запомнят, какая беда ждёт наших злопыхателей», – говорили они меж собой.

А вельможи и радовались, и печалились: падишах-то освободился из женских сетей, зато поэт Ганг попал в беду.

На другой же день Акбар велел глашатаям воз­вестить о своём возвращении. Народ возликовал, а злоумышленники убоялись начинать бунт.

Шли на дарбар вельможи, шли чиновники со всех концов города, шли люди из народа. Грозный, с на­хмуренным челом, восседал на троне падишах. Впер­вые за девять месяцев сегодня народ увидел падишаха. Придворные делали ему салам и по чинам садились на места. Никто не смел взглянуть государю в глаза, головы у всех были опущены.

Солдаты привели поэта Ганга. На нём было то же платье, что ночью, руки связаны.

Вазир и советники удивились его виду. В душе они молили Бога за поэта. Каждый хотел за него засту­питься, жизни не жалея, ждали только подходящей минуты.

Падишах не узнал Ганга в диковинном наряде и маске чудища.

—Кто это? Злой дух, ракшас, чудовище?

«Настал мой чао, – подумал Ганг и отвесил пади­шаху низкий поклон. Тут высокая шапка с маской сва­лилась и открылось его лицо.

—Ганг! – вскричал падишах. – Как посмел ты войти в мой гарем? Смертная казнь – вот кара за твою вину.

А несчастный поэт стоит со связанными руками, слова вымолвить не может.

Услышал палач слова Акбара, выхватил из ножен меч и шагнул вперёд. Ганг стал считать свои последние минуты. Поглядел он на вельмож, глаза с одного на другого переводит и всех о помощи взглядом и знаками молит. Да все боятся за собственную жизнь, где уж там помогать ему. Даже глаз на Ганга поднять не смеют. Па­дишах заметил и взгляды, и знаки Ганга и не утерпел:

—Ганг! Ты что за представление тут разыгрыва­ешь? Дарбар это или театр?

Не мог больше Ганг терпеть. Чёрная неблагодар­ность вчерашних друзей-советчиков колола его, словно острое копьё. Чего только они ни сулили вчера – готовы были усадить его на колесницу и живым в рай поднять, а теперь никто даже глазом не поведёт в его сторону! Будто и не знают, что его ждёт! «Если уж мне умирать придётся, проучу я их за вероломство, чтобы впредь неповадно было», – подумал Ганг, кивнул на вельмож и ответил падишаху:

—Владыка мира! Да ведь из-за этих вельмож, из-за их хитрых козней попал я в такую беду. Это они во всём виноваты.

И он поведал падишаху про тайный совет, про то, как они его уговаривали да подстрекали.

Рассказ поэта удивил и позабавил падишаха. Что ж, выходит, вчера советники обещали спасти Ганга, а сегодня и не пикнут. Очень смеялся Акбар.

Весело стало у него на душе, и он Ганга помиловал. Ведь Ганг старался ради блага государства! Акбар щедро наградил поэта и сказал ему в поучение:

—Послушай, великий поэт, что я тебе скажу, и хорошенько запомни мои слова. Сладкоречивые люди никогда не держат слова. Не верь речам, пока не узна­ешь, что на душе у сладкоречивого.

А лукавых придворных падишах попрекнул:

—Вы бедного старика на смерть послали, а ведь ни один не встал на его защиту, когда он в беду попал. Подобает ли вам так поступать?

За всех ответил Бирбал:

—Владыка мира! Всей душой мы великому поэту благодарны. Он своей жизни не пожалел, хотел других спасти. Но вы, как все знают, мудрый и милостивый государь, и его смерти ведь не допустите. Вмешайся мы, разгорелся бы ваш гнев ещё сильнее, и что бы тогда получилось? Вот об этом-то мы заранее и подумали, оттого и молчали.

Покончил падишах с этим делом. Стал он каждый день приходить в дарбар, подолгу заниматься делами, и скоро решил всё, что за эти месяцы накопились.







Дата добавления: 2015-10-19; просмотров: 352. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Толкование Конституции Российской Федерации: виды, способы, юридическое значение Толкование права – это специальный вид юридической деятельности по раскрытию смыслового содержания правовых норм, необходимый в процессе как законотворчества, так и реализации права...

Значення творчості Г.Сковороди для розвитку української культури Важливий внесок в історію всієї духовної культури українського народу та її барокової літературно-філософської традиції зробив, зокрема, Григорій Савич Сковорода (1722—1794 pp...

Постинъекционные осложнения, оказать необходимую помощь пациенту I.ОСЛОЖНЕНИЕ: Инфильтрат (уплотнение). II.ПРИЗНАКИ ОСЛОЖНЕНИЯ: Уплотнение...

Эндоскопическая диагностика язвенной болезни желудка, гастрита, опухоли Хронический гастрит - понятие клинико-анатомическое, характеризующееся определенными патоморфологическими изменениями слизистой оболочки желудка - неспецифическим воспалительным процессом...

Признаки классификации безопасности Можно выделить следующие признаки классификации безопасности. 1. По признаку масштабности принято различать следующие относительно самостоятельные геополитические уровни и виды безопасности. 1.1. Международная безопасность (глобальная и...

Прием и регистрация больных Пути госпитализации больных в стационар могут быть различны. В цен­тральное приемное отделение больные могут быть доставлены: 1) машиной скорой медицинской помощи в случае возникновения остро­го или обострения хронического заболевания...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.009 сек.) русская версия | украинская версия