Эриксон: Да. Таким образом вы обходите ригидные формы поведения, приобретенные на сознательном уровне. Нет необходимости выражать происходящее словами.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 253)

 

Психотерапевту необходимо снова и снова использовать движения (поднятие руки для создания каталепсии), поскольку это один из простейших и быстрейших путей обойти сознательный ум и достичь фиксации бессознательного.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 44)

Использование демонстрации и имитации

Гипнотическая реакция вызывается гипнотизером косвенным образом. Например, субъектам можно предложить понаблюдать за возникновением гипнотического состояния у другого индивида. При этом будет существовать естественная тенденция испытывать подобную же внутреннюю реакцию. Само по себе слушание подробного описания успешного наведения будет стимулировать возникновение описываемых состояний. После того как возникнет “имитационная реакция”, будет относительно несложно направить внимание субъекта на эту реакцию и предложить ему дополнительное внушение, еще больше усиливающее гипнотическое состояние.

Другие косвенные подходы к созданию гипнотического состояния включают в себя инструктирование субъектов, при котором им предлагается просто воображать, что они испытывают гипнотическое состояние, и действовать так, как будто они на самом деле загипнотизированы. В этом случае субъектам может помочь описание различных состояний, возможных при гипнозе, либо же их можно полностью предоставить самим себе. В любом случае, они сами дают себе внушения и почти вынуждены сфокусировать на них внимание и наблюдать внутренние события. Чем более они будут поглощены такой “имитационной задачей”, тем глубже смогут погрузиться в гипнотическое состояние и тем легче для гипнотизера будет использовать данное состояние, чтобы вызвать транс.

Такой косвенный подход особенно полезен при работе с субъектами, уже имеющими опыт пребывания в трансе. Пересказ или даже воспоминание о состоянии транса во всех его ярких деталях почти всегда приводит к возникновению транса.

 

Наведение транса в групповой ситуации, за редкими исключениями, уменьшает количество времени и усилий, необходимых для создания гипнотического состояния, приводя к более быстрому и лучшему обучению отдельного субъекта. В особенности это справедливо, когда обученный или необычайно способный субъект используется как пример для всей группы [1945].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 3, p. 29)

Процедура относительно проста. Субъекту, участвующему в эксперименте или в сеансе психотерапии, предлагают свободно выразить свои чувства и мнение. По мере того как он делает это, ему предлагают все более подробно обсуждать вслух ход его мыслей и чувств, если бы у него возникло состояние транса. Когда пациент делает это (или даже если он возражает против такого обсуждения), его слова повторяются оператором, который этим как бы показывает, что искренне стремится к большему пониманию или подтверждает его высказывания [1959].

(Erickson, 1980, Vol. I, 8, p. 182)

 

Если субъекту, находящемуся в обычном бодрствующем состоянии сознания, предложить воспроизвести формы поведения, которые могут быть использованы для наведения гипноза — даже если при этом о гипнозе вообще не упоминается, — то можно не сомневаться, что у субъекта возникнет гипнотическое состояние [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, 1, p. 16)

 

Неискушенный субъект не знает, что должен делать, но он легко научится погружаться в транс, если будет пытаться имитировать гипноз. Это стало техникой, довольно часто используемой автором этих строк, особенно с субъектами, проявляющими сопротивление, а также с пациентами, боящимися гипнотического состояния [1967].

(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 26)

 

Чем лучше имитируется транс, тем лучше он будет в действительности [1967].

(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 23)

 

Простой способ наведения заключается в следующем: пациенту предлагают сесть поудобнее и подробно рассказать о предыдущем опыте успешного погружения в транс [1959].

(Erickson, 1980, Vol. I, 8, p. 184)

 

Транс имеет тенденцию возникать, когда вы вспоминаете любые гипнотические феномены, с которыми сталкивался данный субъект.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 172)

Использование скуки и неожиданности

Повседневные наблюдения показывают нам ситуации, которые сами по себе автоматически переключают внимание вовнутрь. Например, каждый, кому приходилось наблюдать за лицами людей, вынужденных слушать скучную лекцию, увидит пустой взгляд, свидетельствующий о той погруженности в себя, которая столь характерна для гипнотического состояния. Когда человек сталкивается с удивительным или неожиданным для него событием, он подобным же образом погружается в своего рода оцепенение. Поскольку это явление носит универсальный характер, нет ничего удивительного, что Эриксон использовал в своей работе чувство скуки и неожиданность как весьма эффективную процедуру наведения гипноза. При подходящих обстоятельствах все это может оказаться одним из лучших способов вызывать гипнотическое состояние, поэтому будущим гипнотизерам необходимо практиковать эти методы в различных ситуациях.

 

Человек, находящийся в состоянии сильного гнева, может так ударить кулаком по столу, что поранит руку, но даже не заметит этого; человек отвлекается, чтобы не слушать скучный доклад, но одновременно он отвлекается и от боли; в подобных случаях у пациентов непроизвольно возникает особое состояние ориентации вовнутрь, в значительной мере способствующее погружению в гипноз и восприятию внушений, соответствующих их потребностям [1964]

(Erickson, 1980, Vol. I, 10, p. 286)

 

Скука сужает ваше восприятие и ограничивает возможность ума мыслить свободно.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 340)

 

Простое объяснение ситуации, повторяющееся, утомительное, привело к тому, что ей надоело меня слушать, так что она все больше и больше погружалась в себя.

(ASCH, 1980, Запись лекции, 2.2.1966)

 

Часто при работе со сложно организованными субъектами вы намеренно обращаетесь к неинтересным деталям, чтобы вызвать у них чувство невыносимой скуки.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 240)

 

Функция неожиданности заключается в следующем. Пациент приходит к вам с определенными умственными установками и ожидает от вас, что вы также будете следовать данным установкам. Если вы преподносите ему какую-либо неожиданность, пациент утрачивает свои старые установки и вы можете создать новые.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 128)

Затем снова была применена “техника неожиданности”, состоявшая в задавании клиенту совершенно неожиданных для него вопросов, для ответа на которые требовалось подтверждение постулируемых или предвосхищаемых гипнотических феноменов [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, 15, pр. 349—350)

 

Ребенок, полностью увлеченный неожиданным событием, легко достигает сомнамбулического состояния [1958].

(Erickson, 1980, Vol. I, 7, p. 173)

Использование замешательства

Эриксон не раз отмечал: ничто не фиксирует внимание настолько эффективно, как замешательство. Возможно, замешательство играет такую роль по причине того, что люди очень сильно зависят от способности расшифровывать значение и смысл событий, позволяющих принять решение относительно наиболее адекватной реакции. В состоянии замешательства человек ошеломлен, и его сознание обращается вовнутрь в поисках понимания происходящего или хотя бы убежища. Этим может объясняться, почему замешательство так часто использовалось Эриксоном и было одним из самых эффективных компонентов в его техниках наведения и внушения. В то время как другие психотерапевты, так же, как и большинство людей, обычно пытаются найти способ достичь максимальной ясности в общении, Эриксон намеренно развивал в себе умение общаться так, чтобы это вызывало у людей замешательство. Для этого он специально научился говорить и двигаться так, чтобы создавать чувство недоумения у других людей и, что наиболее парадоксально, Эриксон давал пациентам возможность обрести большую степень осознавания и ясности понимания. Замешательство, испытываемое на уровне сознательного ума, подталкивает человека обращаться к бессознательным паттернам мышления и реагирования, что может быть использовано как гипнотизером, так и самим субъектом.

Эриксон предлагал некоторые общие советы и процедуры для создания замешательства; их можно найти в приводимых ниже высказываниях. Тем читателями, которые хотели бы познакомиться со специальными техниками Эриксона, разработанными им для создания замешательства, мы рекомендуем обратиться к статьям Эриксона и стенограммам его лекций. Естественно, использование этого (как и всех прочих) эриксоновского подхода должно быть основано прежде всего на личных наблюдениях и на умении использовать ситуации повседневной жизни, приводящие к возникновению замешательства, сравнимого с тем, которое возникает при гипнозе. То, что было эффективным у Эриксона, необязательно может быть таким у другого гипнотерапевта. Необходимо помнить, что все гипнотические техники должны соответствовать конкретным людям и ситуациям.

При этом может возникнуть вполне естественное побуждение попытаться объяснить субъекту свое странное и необычное поведение. Такие попытки сохранить образ гипнотерапевта как разумного, рассудительного специалиста вполне понятны, но вредны. Чем меньше субъекты понимают основания определенной гипнотической процедуры, тем лучше они на нее реагируют. Нет ничего более трудного, чем пытаться вызвать гипнотическую реакцию у хорошо осведомленного субъекта, подвергающего интеллектуальному анализу стиль работы гипнотерапевта вместо автоматической, бездумной реакции на него. Представьте себе, насколько трудно показывать фокус группе опытных фокусников так, чтобы провести их, и тогда вы поймете причины, по которым не стоит пытаться объяснять субъекту сущность действий психотерапевта. Такие попытки лишь приведут к тому, что элемент таинственности и волшебности ситуации утратится, а у субъекта будет труднее вызвать состояние замешательства.

Отметьте, что когда мы говорим о замешательстве, речь идет не о неправильном понимании слов говорящего или убеждении, что произносимое не имеет никакого смысла. Замешательство или недостаток понимания оставляет ум пациента открытым и ведет к поиску недостающего смысла, в то время как явно неправильное понимание замыкает ум на неверном смысле. Если мы заранее убеждены, что слышимое нами — полная бессмыслица, это лишает нас возможности дальнейших поисков, поскольку мы уже решили, что смысла в данных словах в принципе нет, а раз так, то нечего искать. Мы обращаем сейчас внимание на все эти моменты для того, чтобы еще раз подчеркнуть: создание замешательства посредством того, что вы говорите или делаете, — это вовсе не то же самое, что бессмысленная болтовня или неадекватное поведение. Как и все другие аспекты эриксоновского подхода, замешательство требует достаточной степени умелости психотерапевта и ясного понимания им цели работы. Наличие практического опыта и тщательные наблюдения являются обязательными предварительными условиями для эффективного использования замешательства, хотя это и может показаться странным тем из нас, кто ощущает, насколько часто мы в повседневной жизни, сами того не желая, приводим людей в замешательство.

 

Иногда для того, чтобы вызвать замешательство, я рассказываю пациентам всякие неуместные истории и делаю неадекватные замечания.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 166)

Следующая задача в “технике замешательства” — использование неуместных форм поведения и непосредовательностей, каждая из которых, взятая вне данного контекста, звучит как осмысленное сообщение. В данном же контексте они вызывают чувство недоумения, отвлекая внимание субъекта и приводя к желанию действительно получить какое-то вербальное или невербальное сообщение, которое (на фоне возрастающего состояния фрустрации) они будут готовы понять и легко смогут проявить ответную реакцию [1964].

(Erickson, 1980, Vol. 10, p. 258)

 

Всегда, когда вы используете что-либо неожиданное, вы выбиваете человека из его привычной обстановки.

(Erickson & Rossi, 1976, p. 154)

 

Все это — способы привести субъекта в замешательство и посеять в нем сомнения.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 106)

 

В трансе пациенты объясняют: “Как только я ощущал малейшее чувство замешательства, я погружался в глубокий транс”. Им просто не нравится испытывать замешательство [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, 10, p. 279)