ПОЭТЫ ПУШКИНСКОЙ ПЛЕЯДЫ

Пушкинская пора — более широкое понятие, чем пушкинская плеяда. В 1837 году, когда погиб на дуэли Пушкин, в газете появился некролог, который стал классикой жанра — некролог, написанный Федором Андреевичем каким-то там, он писал: «закатилось солнце нашей поэзии». Это начала сакрализации имени Пушкина, причем этот прием был использован им сознательно. С некрологом Пушкину ассоциировался некролог Невскому, то есть вроде как Пушкин должен был войти в перечень святых. Но солнце — не единственное светило, есть еще куча звезд. Вяземского назвали «звездой разрозненной плеяды» - и к поэтам пушкинской плеяды стали относить еще Дельвига, Баратынского, Веневитиного, Языкова — такая пятерка поэтов. Кюхельбекер и Денис Давыдов занимали еще два места и получалась плеяда — семь звезд, как в созвездии. Похоже на олимпийство — дружество, все это поэту — друзья, и Пушкин — главный, как Зевс на Олимпе. Эти люди держались вместе, поддерживали друг друга, были товарищами. Это сочетание олимпийства и дружества отличает плеяду. А поэты пушкинской поры — более широкое понятие, туда можно относить и других поэтов, которые не дружили близко с Пушкиным или даже соперничали с ним. Войны же между участниками плеяды никогда не было. Очень важно, что Пушкин ощущал себя, судя по переписке в том числе с этими поэтам, особенно с середины 20-х годов, первым среди равных. Он не выпячивал это, но это возлагало на него ответственность, что он чувствовал, например, ответственность перед лицом поэзии в целом он показывает в «я памятник себе воздвиг нерукотворный». Еще один образ в отношении плеяды — это море и реки. Пусть и полноводные, и величественные — это просто реки, другой берег который видно, а море необъятно и простирается за горизонт. Короче, при всей их масштабности, поэты плеяды — не того масштаба, что Пушкин. Ну и реки не могут существовать без моря.

Денис Давыдов. Его включение в плеяду — самый сложный момент, потому что это поколение Жуковского, а не Пушкина. Это скорее предшественники, учителя Пушкина. Жуковский вполне в здравом уме пережил Пушкина, но это не о том, а о творчестве. В эстетическом и литературном плане Жуковский и Батюшков — предшественники Пушкина, а не современники. А вот с Денисом Давыдовым ситуация сложнее. По рождению он практически ровесник Жуковского — 1784 год рождения)у Жуковского 1783), но по своей поэтике и эстетически-художественным качествам слова ближе к плеяде, к поколению следующего. Что же отличает его поэзию? Он сам себя называл поэтом-партизаном. Это очень любопытный момнет. Почтив се поэты плеяды нашли себе определенную нишу, выдвинули определенный лирический образ, что не характерно для Пушкина, который постоянно меняется -вспомнить хотя бы протеизм Пушкина. Протей — божество Греции с множеством лиц. Даже если взять только лирику Пушкина, она широка и многообразна. А у членов плеяды другой путь, они в большинстве своем выбирают некий ведущий образ, главную ведущую «маску». Вот для Дниса Давыдова этот ведущий образ — это поэт-партизан. В те годы в слово «партизан» вкладывалось значение человека партии, военного, того, кто действует отдельной партией, и совсем необязательно из народа. То есть это не некие «народные мстители», как сейчас подразумевается. Имеются ввиду некие мобильные летучие отряды, вот такой смысл и вкладывал Давыдов в слово партизан. Кстати, он организовывал партизанское движение в 1812 году. Позиционировал он себя и в стихах так же: «я не поэт, а партизан» - как у Рылеева «я не поэт, а гражданин». Но смысл был в том, что он первопроходец, что является другим значением слова «партизан». Летучие отряды шли впереди основной армии. Имеется ввиду, что он отказывается в любимой военной темы от традиции парадной батальной традиции. Для него главное — тон правды, современный и доступный широкой аудитории язык, отказ от тяжеловесности стиха — летучие стихи, очень легко запоминающиеся и становящиеся песнями-романсами, их слету клали на гитару, это такие «распашнЫе» стихи в значении «душа нараспашку». Одна из важнейших тем его поэзии — это «я люблю кровавый бой, я рожден для службы царской» (1815). Причем он очень яркая фигура, участник войны 1812 года, во время войны он практически ничего не писал, но стал самым поэтическим лицом русской армии. Но он не становится поэтом 12 года в прямом смысле, он не описывает эту войну, но именно его стихи во время этой войны звучали на всех пристанищах российской армии, в этом смысле он поэт 1812 года. После войны он снова очень активно вступает налитературное поприще, и кроме лирических произведений пишет прозаические. Напрмиер, написал несколько книг воспоминаний о войне, особенно о том, как организовывал партизанское движение. Толстой изучал очень внимательно этот источник, когда писал «войну и мир». Вальтер Скотт тоже обращался к текстам Давыдова. То есть он остается очень востребованным историком.

Особый интерес представляет стихотворение «Песня старого гусара» (1817), где Давыдов с точки зрения прошедшего войну командира снисходительно-пренебрежительно пишет о новом поколении гусаров, которые только и делают, что маршируют на паркете и делом не занимаются. Узнать, что такое жемини.

Что касается более поздних стихотворений — рассматриваем исключенное из обязательной программы стихотворение «Современная песня» 1836 года. Это явная публицистика в стихах, высмеивающая записных книжных либералов, тех, кто классифицирует себя как либералы, а на самом деле — авералы бедных. «каждый... Бедный дурачок корчит либерала». Давыдов, конечно, фигура особая, да и стоит он несколько особняков в кагорте Пушкинской плеяды.

Самым близким Пушкину человеком был, конечно, Антон Дельвиг, барон Дельвиг. Его отличала уникальная живость воображения. Он был еще «парнасским ленивцем», хотя, конечно, он был не так ленив, как он об этом любил писать. Парнасский ленивец противопоставлял себя напористым практичным поэтам, которые готовы были на все, чтобы иметь большие тиражи и большие деньги. Вторая оппозиция — это оппозиция декабристам, и тут Лотман точно заметил, что есть два типа поведение даже среди поэтов высокого уровня, даже не считая жадных до денег полупрофессионала. Одни провозглашают веселую бедность и лень — это группа Дельвига и Боратынского, с другой стороны — декабристская бедность, но не веселая, а суровая и аскетичная, и труд как главная ценность. Дельвига отличала сила воображения, что позволяло ему ощутить поэтику древней Греции и перевоплотиться в поэта древней Греции и написать об этом стихи. Второй важный эстетический пласт его творчества — перевоплощение в автора русских песен. Одна из таких его песен стала знаменитым романсом - «соловей мой, соловей». Надо знать содержание этого романса, будут спрашивать, вчем смысл, в чем конфликт, вообще о чем эта песня, от чьего имени она написана. Песни дельвига в своей основе литературны. Дельвиг смотрит на народ изнутри, а не из барского окна, и это приводит к высоким результатам. «Кто славянин молодой, грек духом, а родом Германец?» - это загадка про Дельвига.

Евгений Абрамович Боратынский — самый крупный деятель плеяды. С Дельвигом изначально они были очень большими друзьями. В «поминках» Вяземского: «Дельвиг, Пушкин, Боратынский — русской музы близнецы». Иногда описывают отношения Пушкин — Боратынский как отношения Моцарт — Сальери, хотя это не совсем справедливо. Просто Боратынский не был таким классным. Боратынский был одаен, но обращался к меньшему количеству жанров и тем, он река, а Пушкин — море. Пушкин затмевал Боратынского, может быть тот был бы воспринят лучше и поставлен был бы выше, если бы он не совпадал по времени жизни с Пушкиным, но это «от лукавого»:). Родился от в 1800 году, умер в 1844, творил больше, чем Пушкин. За этот период он прежде всего сформировал русскую философскую поэзию, у истоков которой также стоит Веневитинов. Философскую поэзию отличает прежде всего специальная предустановка на раскрытие той или иной философской проблемы, это не просто насыщенность мыслью. Вот для Пушкина цель поэзии — поэзия, первооснова и главное — это собственно художественный образ, который он рисует, а для поэтов-философов главной является философская мысль, в это существенное различие. Для Боратынского философская мысль была чрезвычайно важна и являлась, может быть, смыслом творчества. Он был человеком-интровертом, не был человеком партии, в этом смысле он не был борцом и полемистом, как Пушкин и Вяземский. Он был человеком мысли, и осознавал это и как счастье, и как несчастье - «все мысль да мысль», пишет что несчастный художник слова. Пушкин это тоже признавал: «Боратынский у нас оригинален, и он мыслит». Лектор шутит: а все остальные как будто не мыслят. Одна из важнейших идей, не дававших покоя Боратынскому — идея наступления железного века. «Наш век железный, без денег и свободы нет» - это разговор книгопродавца с поэтом». Вообще понятие железный век очень интересовало современников Пушкина. Любопытно, как развивает эту идею Боратынский в своей произведении «последний поэт»: «век шествует своим путем железным, в сердцах корысть». «исчезло ли.. просвещенья поэзии младенческие сны... промышленным заботам преданы» - как будто про сегодняшний день. Идея просвещения как анти-духовности, ведущей к развитию промышленности, а не духовности. Это понимание просвещения характерно для эпохи романтизма в целом. Это отразилось и в стихах Пушкина. Например, «К морю»: концовка стихотворения также выражает большое сомнение в прогрессивности просвещения. Боратынский скептически осмысливает нынешние времена. Например, стихотворение «последняя смерть». Все последнее. Автор снова задумывается над негативными последствиями, которые несет в себе развитие цивилизация, снова романтичный взгляд. Цивилизация, оказывается, губит все живое, буйство рационализма, человеческой самонадеянности, губительность это для самого человечества. Все погибает и скрывается в тумане. Эта элегия не интимно-личностная, а всемирно-историческая.

Если Боратынский — поэт мысли, то Вяземский — поэт мыслей, у него есть отдельные, порой противорчеащие друг другу мысли, остроумно и ярко выраженные. Пушкин посвятил ему: «судьба... в счастливом баловне соединив ошибкой богатство, знатный род (Рюриковичи) с возвышенным умом и простодушием с язвительной улыбкой». Вяземский вошел в историю русской литературы с одной стороны как поэт, проповедующий вольнолюбивые идеи либерального толка, близкие декабристам, но никогда не принимавший их сторону. Например, «негодование» - по поводу современного состояния России, крепостничества и абсолютизма. Но он не вступал в декабристские общества и в общем не поддерживал их методы борьбы, уповая на то, что добиваться конституции должны просвещенные (для него слово просвещение обладало позитивной коннотации) люди. Он занимался либеральной пропагандой, в том числе в журналистике. И поэзия его тоже несет читателю либеральную идею. За то что он в организационных моментах не поддержал декабристов, он приобрел яркую номинацию «декабрист без декабря». Как Чацкий с его скептицизмом: «шумите братцы вы и только». Вяземский дожил до 78 года, пережил отмену крепостного права. За свой век он, конечно, многое пережил. Одно из его лучших сатирических стихотворений — больше чем политическое, в сатирическом свете представляющее все неполадки России, ее неустроенность - «Русский бог». «нужно нам истолкованье, что такое русский бог? Вот его вам начертанье...» - по построению и ритму это явно городской куплетный стиль. «Бого голодных, бог холодный, нищих... вот он, вот он, русский бог». Даже в пост-декабристскую эпоху Вяземский был острым. После смерти Пушкина ощущается усиление Пушкинских традиций в его творчестве. Вообще к концу жизни он становится похожим на Пушкина по гармонии и вообще крутоте поэзии. В стихах видно ощущение надвигающейся старости, и очень точно передавал эту трагедию старости. Большую ценность имеют записные книжки Вяземского, это не отражение его жизни, а отражение того6 как менялась эпоха и ее главенствующая мысли, там же отразился и литературно-критический талант Вяземского. Разговор о «бахчисарайском фонтане». Скажем спасибо ему за то, что он придумал слово «народность», раньше слова не было и понятие не могло быть выражено.

Николай Михайлович ЯзЫков. Это не псевдоним а его родная фамилия, но она ему очень подходила — он обладал очень ярким, звучным языком. Языков создал особый сниженно-бытовой образ автора, но в отличие от Давыдова, это был не образ гусара (тоже сниженно-бытовой, кстати), а образ нам более близкий — это кутила-студент. Ага, ага. С 22 по 29 год он учился в Дерптском университете. Сейчас это город Тарту. Дерптский университет былк онечно замечательным, но он был немецким, преподавали там немецкий, и патриот-Языков это тяжело воспринимал. Отсюда в его стихах звучит патриотическая мысль. Но прежде весго он воспевает, поэтизирует студенческие застолья, студенческую свободу и свободолюбие, в том числе политическое. Он радуется удали всякого выражения, он активно придумывает слова, выступает против гладкости стиха, которая тогда, после Жуковского, стала очень сильно утверждаться в русской литературе. Сопротивляясь этой тенденции, Языков сталкивал противоположные понятия и сочинял неологизмы: например, мужествовать. Политическая элегия: «Свободы гордой вдохновенье», Языков там критикует народ за его соглашательство, неспособность принять идеи свободы. Как у Пушкина: «свободы сеятель пустынный». Языков пишет о рабской России, вместе с тем, уже в пост-декабристкую эпоху и даже в сороковых годах, его гражданская лирика насыщается иными тонами. Если в ранней лирике он проповедует свободу в духе декабристов, то в сороковые горды его гражданские мотивы связаны с таким экстравагантным и экстермистским патриотизмом, когда он подозревает в предательстве России людей, которые черпают на Западе идеи прогресса и свободы — либералов-западников. Антизападническая линия в творчестве Языкова граничит с неким политическим доносом: вот, стихотворение «к ненашим» - о либералах-западниках пишет как о людях, которым чужды лучшие предания русского народа, и которые на самом деле не стремятся к улучшению России, а стремятся сделать из России Европу. Эта перемена в Языкове, «переход из кабака в церковь» (обвинял еще и в отказе от православия), связан во многом с его болезнью. Часто бывает, что человек, который выпадает из круга своего общения, остается один на один с болезнью, обращается к религии, а в данном случае он обратился еще и в стан славянофилах.

Дмитрий Владимирович ВеневИтинов прожил всего 22 года, но успел сказать миру очень многое, и прежде всегок ак поэт-лирик, который участвовал в создании традиции русской философской поэзии. Яркое стихотворение - «к тебе, о чистый дух», там говорится, что источник вдохновения — внутри нас, в глубине сердечной. Другое стихотворение - «поэт». Создал идеальный с точки зрения шеллингианца (серьезно занимался философией и Шеллингом).