ГЕМИПАРЕЗ — см. ГЕМИПЛЕГИЯ.

ГЕМИПЛЕГИЯ (от греч. hemi – половина и plego — поражаю) – односторонняя утрата произвольной подвижности, паралич мышц одной половины тела. В основе Г., как правило, лежит поражение отдельных участков головного мозга вследствие воспалений (энцефалит, менингит), опухолей, травм, а также нарушений мозгового кровообращения. Нерезко выраженная Г. – гемипарез.

ГИДРОЦЕФАЛИЯ (от греч. hydor — вода и kephale — голова) – заболевание мозга, проявляющееся в накоплении ликвора в черепной полости вследствие нарушения баланса его секреции и всасывания. Существует гипотеза о наследственной обусловленности Г. Многочисленные факты свидетельствуют о том, что Г. возникает в результате патологии родов, а также при менингите и менингоэнцефалите. Внешне Г. проявляется в деформациях черепа (увеличение лба и темени и т. п.). Характерные особенности детей, страдающих Г., – сниженная умственная работоспособность, частые вспышки эйфории либо гнева, склонность к резонерству. Умственной отсталостью страдают примерно 2 % больных Г. В ряде случаев после периода прогрессирующей Г. внутричерепное давление нормализуется и заболевание приобретает компенсированный характер.

ГИПЕРАКТИВНОСТЬ – комплексное нарушение поведения и познавательных процессов; проявляется не свойственными для нормального ребенка невнимательностью, отвлекаемостью, импульсивностью, повышенной двигательной активностью.

Долгие годы повышенная возбудимость и неумение сосредоточиться считались естественной возрастной особенностью. Педагоги прошлого писали о «буйном нраве» и «дикой резвости» ребенка, которые необходимо усмирить посредством воспитания. Само же воспитание многими рассматривалось как привитие ребенку дисциплины. Если желаемого результата достичь не удавалось, такая неудача относилась на счет труднообъяснимых индивидуальных особенностей характера, а также упущений в воспитании, которое, вероятно, было недостаточно строгим.

Переход к массовому школьному обучению заставил внимательнее рассмотреть этот вопрос. Были выделены особые категории детей, плохо справляющихся с учебной деятельностью. Традиционные формы воспитания и обучения оказывались здесь неэффективными, поэтому таких учащихся стали именовать исключительными (в негативном аспекте), подчеркивая болезненную природу их ума и характера. Французские авторы Ж. Филипп и П. Бонкур в книге «Психические аномалии среди учащихся» (в переводе на русский язык книга вышла в 1911 году) среди «психически ненормальных учеников», наряду с отсталыми, эпилептиками, астениками, истериками, выделяли и так называемых неустойчивых учеников. Приводимое ими описание настолько узнаваемо, что любой современный практик легко дополнит его конкретными примерами: «В школах сперва квалифицируют неустойчивых как недисциплинированных. Это банальное название остается за ними до тех пор, пока воспитатель не заметит, что все их поведение имеет болезненное происхождение. Эти ученики не терпят никакого руководительства, так как не могут поспевать за ним. Их физическая подвижность прямо-таки изумительна: они никогда не сидят на одном месте и каждую минуту без причины вскакивают из-за стола. Играя, они быстро переходят от одной игры к другой. Их умственная подвижность ничуть не меньше: едва принявшись за чтение, они уже хотят писать и считать». Авторы также отмечают: «Не следует забывать о двух типах недисциплинированных: один – сознательный, самопроизвольный…. другой – болезненный. Описанный нами тип имеет болезненную основу, а именно патологическое состояние нервной системы. Это – больные… В интересах будущего таких детей на них надо воздействовать одновременно медицинскими и педагогическими приемами».

Хорошо известны медицинские приемы, которые использовались в подобных случаях. Это были общеукрепляющие физиотерапевтические процедуры – небесполезные, но крайне малоэффективные в педагогическом плане, а также лекарственные препараты успокаивающего, или, иначе говоря, тормозящего действия. Что же касается педагогических методов, то Ж. Филипп и П. Бонкур без особого энтузиазма характеризуют их так: «Только опытному воспитателю, привыкшему соразмерять свое преподавание с умственной вместимостью своих учеников и давать его в строго размеренных дозах, удается поддерживать некоторое время вечно подвижное и рассеянное внимание таких учеников. Но и тогда даже ученик все скоро забывает, и, чтобы вбить какие-либо понятия в его неустойчивые мозги, приходится постоянно прибегать к повторению и к вдалбливанию (martellement). Отсюда вытекает необходимость ограничиваться самым элементарным, не охватывая слишком обширное поле изучения».

В отечественной психолого-педагогической науке Г. также уделялось внимание, однако отнюдь не первостепенное. Так, В.П. Кащенко выделял широкий спектр нарушений характера, к которым, в частности, относил и «болезненно выраженную активность». В его посмертно изданной книге «Педагогическая коррекция» читаем: «Каждому ребенку присуща подвижность как телесная, так и психическая, т. е. мыслей, желаний, стремлений. Это его психофизическое свойство мы признаем нормальным, желательным, крайне симпатичным. Странное впечатление производит ребенок вялый, малоподвижный, апатичный. С другой стороны, чрезмерная жажда движения и деятельности (болезненно выраженная активность), доведенная до неестественных пределов, также привлекает наше внимание. Мы тогда отмечаем, что ребенок постоянно находится в движении, не может сидеть спокойно ни одной минуты, ерзает на месте, болтает руками и ногами, смотрит по сторонам, смеется, забавляется, вечно о чем-то болтает, на замечания не обращает внимания. Самое мимолетное явление ускользает от его уха и глаза: он все видит, все слышит, но весьма поверхностно… В школе такая болезненная подвижность создает большие затруднения: ребенок невнимателен, много шалит, много болтает, без конца смеется над каждым пустяком. Он безмерно рассеянный. Не может или с величайшим трудом доводит начатое дело до конца. У такого ребенка нет тормозов, нет должного самоконтроля. Все это вызывается ненормальной мышечной подвижностью, болезненной умственной, а также общепсихической активностью. Эта психомоторная повышенная активность находит затем свое крайнее выражение в психической болезни, называемой маниакально-депрессивным психозом».

Описанный феномен Кащенко относил к «недостаткам характера, обусловленным преимущественно активно-волевыми моментами», выделяя также в качестве самостоятельных недостатков отсутствие определенной цели, рассеянность, импульсивность поступков. Признавая болезненную обусловленность этих явлений, он предлагал в основном педагогические способы их исправления – от специально организованных физических упражнений до рационального дозирования учебной информации, подлежащей усвоению. С рекомендациями Кащенко трудно поспорить, однако их расплывчатость и обобщенность вызывают сомнения в их практической пользе. «Необходимо научить ребенка желать и приводить в исполнение свои желания, настаивать на них, словом, осуществлять их. Для этого полезно давать ему задачи разной трудности. Эти задачи в течение долгого времени должны быть доступны ребенку и усложняться лишь по мере развития его сил». Это бесспорно, но едва ли достаточно. Совершенно очевидно, что на таком уровне решать проблему не удается.

С годами бессилие педагогических методов коррекции Г. становилось все более очевидным. Ведь явно или неявно эти методы опирались на старое представление об изъянах воспитания как источнике данной проблемы, тогда как ее психопатологическая природа требовала иного подхода. Опыт свидетельствовал, что школьную неуспеваемость гиперактивных детей несправедливо относить на счет их умственной неполноценности, а их недисциплинированность невозможно скорректировать сугубо дисциплинарными методами. Источники Г. следовало искать в нарушениях нервной системы и в соответствии с этим планировать коррекционные мероприятия.

Исследования в этой области привели ученых к выводу, что в данном случае причиной нарушений поведения выступает дисбаланс процессов возбуждения и торможения в нервной системе. Был локализован и «участок ответственности» за данную проблему – ретикулярная формация. Этот отдел ЦНС «отвечает» за человеческую энергию, за двигательную активность и выраженность эмоций, воздействуя на кору больших полушарий и другие вышележащие структуры. Вследствие различных органических нарушений ретикулярная формация может находиться в перевозбужденном состоянии, и поэтому ребенок становится расторможен. Непосредственной причиной нарушения называли минимальную мозговую дисфункцию, то есть множество микроповреждений мозговых структур (возникающих вследствие родовой травмы, асфиксии новорожденных и множества подобных причин). При этом грубые очаговые повреждения мозга отсутствуют. В зависимости от степени поражения ретикулярной формации и нарушений со стороны близлежащих отделов мозга возникают более или менее выраженные проявления двигательной расторможенности. Именно на моторном компоненте этого нарушения и сосредоточили внимание отечественные исследователи, назвав его гипердинамическим синдромом.

В зарубежной науке, преимущественно американской, особое внимание было уделено также когнитивному компоненту – нарушениям внимания. Был выделен особый синдром – дефицит внимания с гиперактивностью – Attention-Deficit Hyperactivity Disorder (ADHD). Многолетнее изучение этого синдрома позволило выявить его чрезвычайно широкую распространенность (по некоторым сведениям, им страдают от 2 до 9,5 % детей школьного возраста во всем мире), а также уточнить данные о причинах его возникновения. Разные авторы пытались связать детскую Г. со специфическими морфологическими изменениями. Начиная c 70-х годов особый интерес исследователей привлекают ретикулярная формация и лимбическая система. Современные теории в качестве области анатомического дефекта при СДВГ рассматривают лобную долю и прежде всего – префронтальную область. Представления о вовлечении лобной доли при СДВГ основываются на сходстве клинических симптомов, наблюдающихся при СДВГ и у больных с поражением лобной доли. У пациентов обеих групп отмечаются выраженная изменчивость и нарушенная регуляция поведения, отвлекаемость, слабость активного внимания, двигательная расторможенность, повышенная возбудимость и отсутствие контроля импульсов.

Определяющую роль в формировании современной концепции СДВГ сыграли работы канадской исследовательницы когнитивистской ориентации В. Дуглас, впервые в 1972 г. рассмотревшей дефицит внимания с аномально коротким периодом его удерживания на каком-либо объекте или действии в качестве первичного дефекта при СДВГ. При уточнении ключевых характеристик СДВГ Дуглас в своих последующих работах наряду с такими типичными проявлениями этого синдрома, как дефицит внимания, импульсивность моторных и вербальных реакций и Г., отметила необходимость существенно большего, чем в норме, подкрепления для выработки поведенческих навыков у детей с СДВГ. Одной из первых она пришла к выводу о том, что СДВГ обусловливается общими нарушениями процессов самоконтроля и торможения на высшем уровне регуляции психической деятельности, но отнюдь не элементарными расстройствами восприятия, внимания и двигательных реакций.

Работы Дуглас и послужили основанием для введения в 1980 г. году в классификации Американской психиатрической ассоциации DSM-IV и затем в классификации МКБ-10 (1994) диагностического термина «синдром дефицита внимания с гиперактивностью». Согласно самой современной теории, дисфункция лобных структур может быть обусловлена нарушениями на уровне нейромедиаторных систем. Становится все более очевидно, что основные изыскания в данной области относятся к компетенции нейрофизиологии и нейропсихологии. Это, в свою очередь, диктует и соответствующую специфику коррекционных мероприятий, которые и по сей день, увы, остаются недостаточно эффективными.

В ходе диагностической и коррекционной работы с гиперактивными детьми необходимо учитывать то, что Г. может иметь внешнее сходство с целым рядом иных состояний: реакциями нка психотравмирующие ситуации, неврозами, астеноневротическим синдромом при заболеваниях внутренних органов, психопатиями, гипоманией, ЗПР, аутизмом, шизофренией и др. Г. необходимо разграничивать с нормальной, свойственной детскому возрасту повышенной двигательной активностью, а также индивидуальными особенностями темперамента.

ГИПЕРДИНАМИЧЕСКИЙ СИНДРОМ (от греч. hyper – чрезмерно и dynamis – сила), синдром двигательной расторможенности – наиболее распространенное проявление раннего поражения ЦНС, выражающееся в чрезмерной активности, суетливости, раздражительности, неспособности к целенаправленному и организованному поведению. Заметно усиливается при утомлении и соматических заболеваниях. Наиболее выражен у детей, страдающих церебрастенией, у которых повышенная утомляемость препятствует произвольной регуляции поведения. Обычно проходит к 11–12 годам, но в подростковом возрасте возможны обострения. Дети с Г. с. требуют особого подхода – дозирования нагрузок, смены видов деятельности.

ГИПЕРКИНЕЗ (от греч. hyper – чрезмерно и kinesis — движение) – чрезмерные насильственные непроизвольные движения, возникающие при органических и функциональных нарушениях ЦНС (преимущественно при поражении подкорковых образований). Термином «Г.» обозначается обширная группа двигательных расстройств, среди которых хорея; атетоз – медленные напряженные движения кистей рук; тормозной спазм – аналогичные атетозу непроизвольные выгибания шеи, туловища; миоклония – беспорядочные вздрагивания отдельных мышц; тики.

ГИПЕРОПЕКА – чрезмерная забота о детях. Выражается в стремлении родителей окружать ребенка повышенным вниманием, защищать даже при отсутствии реальной опасности, постоянно удерживать около себя, «привязывать» детей к своему настроению и чувствам, обязывать их поступать определенным, наиболее безопасным для родителей способом. При Г. ребенок лишается возможности самостоятельно преодолевать трудности. В результате он теряет способность к мобилизации своей энергии в трудных ситуациях, он ждет помощи от взрослых, прежде всего от родителей; развивается так называемая выученная беспомощность – условнорефлекторная реакция на любое препятствие как на непреодолимое.

Обычно более высокий уровень заботы проявляется к детям первых лет жизни, при наличии заболеваний, физических и нервно-психических дефектов. Вне действия этих факторов Г. более свойственна не очень общительным матерям, с ограниченным, заранее определенным кругом контактов. Недостаточную общительность они компенсируют в отношениях с детьми. Более выражена, чем у отцов, связь между типом темперамента матери и характером заботы: Г. чаще встречается у матерей с флегматическим и меланхолическим темпераментом. В большей степени Г. свойственна доминирующим в семье матерям, отражая их непроизвольную установку на создание зависимости у детей. При этом срабатывает психологический механизм «обязывания» детей действовать определенным, раз и навсегда заданным образом. К тому же нередко эти матери пытаются образовать с дочерьми изолированную пару общения в семье, чрезмерно опекая их и не допуская участия отца в воспитании. Если дочь похожа на отца и испытывает потребность эмоционального контакта с ним, подобная конфликтная структура семейных отношений может неблагоприятно сказаться на формировании характера девочки и ее последующих отношений в браке.

Особая разновидность Г. встречается у матерей с истерическими чертами характера, претенциозных, добивающихся признания любой ценой. Средством этого является ребенок, достижения которого всячески подчеркиваются, выделяются; вокруг ребенка создается ореол исключительности и нередко культ вседозволенности.

Лежащее в основе Г. стремление матери «привязать» к себе ребенка, не отпускать от себя часто мотивировано чувством беспокойства и тревоги. Тогда потребность в постоянном присутствии детей становится своего рода ритуалом, уменьшающим беспокойство матери и прежде всего страх одиночества, или более широко – страх отсутствия признания, лишения поддержки. Поэтому тревожные и тем более пожилые матери склонны к большей опеке. Неблагополучие семейных отношений, когда расстраивается эмоциональная сплоченность супругов (родителей), также может выливаться в избыточное внимание хотя бы одного из них к детям – как форма компенсации утраченной близости.

Другой распространенный мотив Г. – существование у родителей постоянного чувства страха за ребенка, навязчивых опасений за его жизнь, здоровье, благополучие. Им кажется, что с детьми обязательно что-то может случиться, что их нужно во всем опекать, предохранять от опасностей, большинство их которых на поверку оказываются плодом мнительного воображения родителей. Г., обусловленную страхом одиночества или несчастья с ребенком, можно расценить в качестве навязчивой потребности в психологической защите прежде всего самого родителя, а не ребенка.

В известной мере родительское беспокойство может быть оправданным из-за неблагоприятного стечения жизненных обстоятельств у детей, особенно при их физической и нервной ослабленности. Однако это порождает у ребенка ответное чувство беспокойства и зависимости от родителей.

Еще одна причина Г. – инертность родительского отношения к ребенку: к уже подросшему ребенку, к которому нужно предъявлять более серьезные требования, продолжают относиться как к маленькому. Такое отношение обычно имеет место в тех случаях, когда превосходство над маленьким, неопытным, беззащитным ребенком, возможность его опекать и наставлять выступает главной, если не единственной возможностью личностного самоутверждения самих родителей. Понятно, что взросление ребенка, обретение им все большей независимости пугает родителей, так как лишает их важного источника самоутверждения. Не имея иных возможностей поддержать свой высокий статус, они бессознательно стремятся удержать растущего ребенка в положении малого дитя, в сравнении с которым и во взаимоотношениях с которым только и возможно проявить свои достоинства. Поэтому любые проявления личностного роста ребенка такие родители рассматривают как вызов и стремятся дать им отпор. Эта проблема приобретает особое значение в подростковом возрасте, когда несоответствие родительского отношения возросшим возможностям ребенка может привести к острым конфликтам. Положение усугубляется тем, что с малолетства опекаемый ребенок плохо ориентируется во всем многообразии жизненных ситуаций, нечетко представляет себе конструктивные способы собственного самоутверждения, что может вылиться в принятие им извращенных, деструктивных способов, а это полноценной самореализации как родителей, так и их подросшего ребенка.

Главная неблагоприятная роль Г. – передача избыточного беспокойства детям, психологическое заражение не свойственной возрасту тревогой. Это порождает зависимость, несамостоятельность, инфантилизм, неуверенность в себе, избегание риска, противоречивые тенденции в формировании личности, отсутствие своевременно развитых навыков общения.

ГИПОКИНЕЗИЯ, гипокинез (от греч. hypo – ниже и kinesis — движение) – снижение двигательной активности. Затруднения движений при Г. могут быть вызваны различными причинами – это параличи, неподвижность суставов, а также боли разного происхождения, сопровождающие моторные акты. Иногда Г. возникает на почве психические травмы. Крайне выраженная форма Г. – акинезия (полная утрата двигательной активности, неспособность к произвольным движениям). Лечение обусловлено характером заболевания, вызвавшего Г.

ГИПОМИМИЯ (от греч. hypo — ниже и mimikon – выразительный) – ослабление мимики (выразительных движений лица) за счет снижения иннервации лицевой мускулатуры. Возникает вследствие различных поражений ЦНС, при параличах и парезах лицевого нерва. Может выступать симптомом психические заболевания. Крайне выраженная форма – амимия (полное отсутствие мимики).

ГИПОФРЕНИЯ (от греч. hypo — ниже и phren — ум, разум) – обобщенное название различных форм слабоумия, врожденного и приобретенного; малоупотребляемый термин.

ГЛУПОСТЬ ФИЗИОЛОГИЧЕСКАЯ — пограничный (на границе с легкой дебильностью) уровень интеллекта, не дает оснований для диагностики умственного недоразвития.

ГЛУХИЕ ДЕТИ – дети, страдающие полным отсутствием слуха и вследствие этого неспособные к самостоятельному овладению речью.

Полная (тотальная) глухота встречается довольно редко; обычно сохраняется так называемый остаточный слух, позволяющий воспринимать очень громкие, резкие и низкие звуки, чего, однако, недостаточно для восприятия речи. В результате специальных мероприятий по развитию и использованию остаточного слуха (см. Слуховая работа) значительно повышаются возможности детей в овладении устной речью. Потеря слуха, наступившая до овладения ребенком речью, при отсутствии специального обучения приводит к глухонемоте. Обучение Г. д. в специальных образовательных учреждениях особого типа (школах-интернатах для глухих) способствует компенсации дефекта за счет овладения навыками дактилологии, мимико-жестовой и письменной речи и, что особенно важно, словесной речи. Обучение осуществляется с использованием зрительного восприятия, кинестезической и вибрационной чувствительности. Овладевая чтением с лица, Г. д. начинают понимать обращенную речь, а научившись производить речевые движения, начинают произносить слова. Овладение словесной речью способствует преодолению и вторичных дефектов у Г. д.

ГЛУХОНЕМОТА – сочетание тяжелого слухового дефекта и связанного с ним отсутствия речи. В исключительно редких случаях Г. обусловлена сочетанием отсутствия (или тяжелого нарушения) слуха и поражения речедвигательного аппарата. В подавляющем же большинстве случаев Г. возникает в связи с врожденным или рано приобретенным слуховым дефектом, когда без специального обучения (даже при сохранности речедвигательного аппарата) ребенок оказывается неспособным к освоению устной речи (не слыша речи окружающих, он не может подражать ей).

Если с глухими или слабослышащими детьми не проводятся специальные педагогические мероприятия с использованием сурдотехнических средств, если их обучение и воспитание осуществляется только с привлечением дактильной и мимико-жестовой речи, то такие дети впоследствии оказываются глухонемыми. Рациональное использование остаточного слуха (а тотально глухих детей – меньшинство), специальные педагогические мероприятия с использованием сурдотехнических средств позволяют глухим и слабослышащим овладеть навыками устной речи. Это обеспечивает им возможность полноценно общаться со слышащими за счет продуцирования собственных высказываний в устной форме и восприятия чужой устной речи посредством чтения с лица. В связи с этим понятие «Г.» переносится в разряд устаревших; лиц, ранее называвшихся глухонемыми, в настоящее время определяют как глухих.

ГНУСАВОСТЬ – устаревший термин, которым ранее обозначались речевые нарушения, определяемые в современной дефектологии как ринолалия.

ГОСПИТАЛИЗМ – синдром психической и физической отсталости, возникающий в первые годы жизни ребенка вследствие дефицита общения с близкими взрослыми, в частности в результате помещения в детское учреждение (дом ребенка, больницу и т. п.). Проявления Г. – запоздалое развитие движений, особенно ходьбы, резкое отставание в овладении речью, эмоциональная обедненность, бессмысленные движения навязчивого характера (раскачивание тела и т. п.), а также низкие антропометрические показатели, рахит и др. В особо тяжелых случаях Г. приводит к психическим заболеваниям (младенческие маразмы), возрастанию частоты инфекционных заболеваний, а иногда и к смерти ребенка.

Г. является результатом отсутствия или прерывания социальных контактов ребенка со взрослым, поскольку наблюдается даже при хорошем уходе и соблюдении правил санитарии и гигиены.

Подобное состояние, возникавшие у воспитанников детских приютов, отмечалось педагогами с давних пор. Однако объяснение этому как правило искали в скудных условиях существования таких учреждений. Научное описание явления Г. (как и сам термин) впервые было дано в 40-х годах ХХ в. Р. Спицем, изучавшим состояние и развитие воспитанников детских интернатных учреждений, а также малолетних пациентов больниц. Спиц установил, что даже при наличии хороших санитарно-гигиенических условий, удовлетворительного питания и ухода у детей, лишенных общения с родителями, оскудевает эмоциональная сфера, замедляется развитие мышления и речи. Спиц и его последователи, опираясь на психоаналитическую теорию З. Фрейда, склонны были рассматривать это явление как результат разлучения ребенка с матерью. Они также полагали, что последствия Г. необратимы и накладывают негативный отпечаток на все развитие ребенка. В пользу такой точки зрения свидетельствовали известные науке примеры экстремальных ситуаций, когда дети, в раннем возрасте потерявшиеся или похищенные дикими животными, но сумевшие выжить вне человеческого общества, впоследствии были возвращены к человеческому образу жизни, но так и не могли достичь уровня развития, соответствовавшего их возрасту.

Факты, выявленные Спицем, не оспариваются специалистами, однако его трактовка Г. претерпела существенные изменения. Было установлено, что подобные явления могут возникать не только в ситуации разлучения с матерью, но и в условиях семьи, когда ребенку не уделяется достаточно внимания. Установлено также, что хотя дефицит общения в раннем возрасте крайне отрицательно сказывается на развитии ребенка, впоследствии это явление может быть частично или полностью компенсировано посредством энергичного педагогического воздействия, обогащения развивающей среды, интенсификации общения.

Во избежание возникновения Г. психологи рекомендуют родителям не пренебрегать общением даже с самими маленькими детьми (под тем предлогом, что ребенок еще ничего не понимает). Необходимо позаботиться, чтобы потребности ребенка в освоении окружающего мира, в насыщении познавательных интересов, в положительном эмоциональном контакте удовлетворялись в полной мере. Крайне нежелательно помещение ребенка младенческого и раннего возраста в больницу без матери, особенно если лечение связано с неприятными манипуляциями и болезненными процедурами.

ГРАБОРОВ Алексей Николаевич (1885–1949) – дефектолог, один из основателей отечественной олигофренопедагогики. Участвовал в создании первых программно-методических документов для вспомогательных школ и специальных детских домов. В 30-х гг. создал систему воспитания детей-олигофренов на основе использования ручного труда, автор трудов по олигофренопедагогике, учебника по дефектологии для педагогических вузов (1925). Активный участник и организатор ряда съездов но охране детства. Выдвинул идею общности целей и дидактических принципов обучения нормального и аномального ребёнка, вместе с тем попытался раскрыть специфику обучения и воспитания умственно отсталых детей.

Соч.: Вспомогательная школа. – М. – П., 1923; Что такое умственно отсталые дети и какая школа им необходима. – Л., 1924; Основные моменты коррекционно-воспитательной работы во вспомогательной школе, в сборнике: Новые пути в дефектологии. – М., 1935; Олигофренопедагогика, М., 1941 (совм. с Н. Ф. Кузьминой и Ф. М. Новик); Очерки по олигофренопедагогике. – М., 1961.

ГРАЧЕВА Екатерина Константиновна (1866–1934) – педагог-дефектолог. Почти 40 лет своей жизни посвятила заботе о детях с тяжелыми физическими и психическими недостатками (среди ее воспитанников были и слепоглухонемые). В 1894 г. организовала в Петербурге первый в России приют для слабоумных и эпилептиков, в котором обучала их элементарным знаниям; в 1898 г. при приюте был открыта школа. В 1900 г. добилась учреждения благотворительной организации для оказания помощи слабоумным. В этом же году ею открыты курсы по подготовке сестер-нянь для работы со слабоумными детьми и эпилептиками. По ее инициативе и при ее участии в начале 20 века открыты приюты для слабоумных в других городах России. Выступала за обязательное обучение всех аномальных детей грамоте и такую организацию трудового обучения, которая делала бы их жизнь в специальных учреждениях радостной и полезной, а труд производительным. Сотрудничала с В.М. Бехтеревым, А.Ф. Лазурским, А.Ф. Остроградским и др.

После 1917 г. участвовала в преобразовании благотворительных приютов в государственные детские дома. В 1918–1920 гг. преподавала на Петроградских курсах по подготовке педагогов-дефектологов. Автор первых в России книг, посвященных методам воспитания и обучения глубоко отсталых детей.

Соч.: Беседы с сестрами-нянями о воспитании и развитии детей-идиотов и эпилептиков. – СПб., 1902; Руководство по занятию с отсталыми детьми и идиотами. – СПб., 1907; Приюты-школы для детей-идиотов и эпилептиков в Швеции, Франции и Германии. – СПб., 1909; Воспитание и обучение глубоко отсталого ребенка, [предисловие Л.С. Выготского]. – М. – Л., 1932.

Д

ДАКТИЛОГРАФИЯ – форма общения с грамотными глухими посредством начертания пальцем контура букв (в воздухе или на какой-либо поверхности). Д. имеет особое значение для общения со слепоглухими; в этом случае буквы воспроизводятся пальцем на ладони слепоглухого. Термин «Д.» употребляется также для обозначения особой техники машинописи.

ДАКТИЛОЛОГИЯ, дактильная речь – своеобразная форма речи, воспроизводящая слова посредством пальцев рук. Изобретена людьми, принимавшими на себя религиозный обет молчания, для осуществления элементарных форм общения. Впоследствии стала использоваться в качестве заменителя устной речи для общения слышащих с глухими и глухих между собой. Дактильные знаки (различные положения пальцев) воспроизводят буквенный алфавит определенного языка. Поэтому в Д. знаков столько, сколько букв в алфавите данного языка. По очертаниям многие дактильные знаки напоминают буквы. Д. обеспечивает овладение глухими языком слов. Используется в первоначальный период обучения глухих детей в детском саду и специальной школе как ведущее средство формирования речи и как средство общения. Благодаря наглядному характеру Д. легко воспринимается и воспроизводится глухими. В старших классах специальной школы играет вспомогательную роль в сочетании со сформированной устной речью и чтением с лица. В последнем случае Д. помогает воспринимать неуловимую глазом разницу между звонкими и глухими, твердыми и мягкими звуками.

ДАЛЬНОЗОРКОСТЬ, гиперметропия – нарушение зрения, вызванное аномалиями рефракции, при которых лучи света вследствие недостаточного преломления в средах глаза соединяются позади сетчатки. Встречается у большинства новорожденных, но, как правило, проходит по мере роста ребенка и увеличения глазного яблока. В детском возрасте Д. может приводить к развитию сходящегося косоглазия. Д. высокой степени (10,0 диоптрий и выше) является одной из причин слабовидения; дети, страдающие ею, должны обучаться в специальных образовательных учреждениях.

ДАЛЬТОНИЗМ, протанопия – нарушение цветового зрения, проявляющееся в неспособности различать отдельные цвета (чаще всего красный цвет). Болезнь названа по имени английского физика и химика Дж. Дальтона, который сам страдал ею и впервые описал ее в 1794 г. Д. обусловлен недостатком одного из трех цветовоспринимающих элементов в сетчатке глаза. Встречается преимущественно у лиц мужского пола. Накладывает определенные ограничения на выбор профессиональной деятельности; аномального развития не предопределяет. Лечению не поддается.

ДАНЮШЕВСКИЙ Израиль Исаакович (1890–1950) – педагог, один из основоположников дефектологии в СССР. В 1911 г. окончил учительский институт в Вильнюсе. Педагогическую деятельность начал в 1909 г. В 1923–1930 гг. работал в Наркомпросе РСФСР. Организатор и первый директор (130-1943) Экспериментального дефектологического института (с 1935 г. Научно-практический институт специальных школ и детских домов, на базе которого в 1944 г. создан НИИ дефектологии АПН), а также Московского педагогического дефектологического института (1939–1942). В 1943-47 гг. директор Центрального научно-методического детских домов Министерства Просвещения РСФСР, с 1947 г. работал в НИИ дефектологии. Автор трудов по организации комплексного клинического и психолого-педагогического изучения аномальных детей, научным основам их дифференцированного обучения и воспитания, а также по проблемам учебно-воспитательной работы в детских домах и учреждениях для несовершеннолетних правонарушителей.

Соч.: Учебно-воспитательная работа в детских домах и специальных школах. – М., 1954.

ДАУНА БОЛЕЗНЬ, синдром Дауна – хромосомная болезнь, одна из форм олигофрении, при которой умственная отсталость сочетается со своеобразным внешним обликом больного. Впервые описана в 1866 г. Л. Дауном под названием «монголизм». Встречается с частотой один случай на 500–800 новорожденных вне зависимости от пола (установлена зависимость частоты рождений больных с синдромом Дауна от возраста матери: у матерей моложе 30 лет этот показатель 1:600, после 34 лет вероятность ежегодно удваивается). В 95 % случаев в клетках больных имеется 47 хромосом вместо 46 за счет лишней хромосомы в 21-й паре. Это нарушение (трисомия) наблюдается в том случае, когда у матери при созревании половой клетки произошло расхождение 21-й пары хромосом. Значительно реже Д. б. обусловлена иными аномалиями – транслокацией или мозаичностью хромосом.

Больные обладают характерной внешностью (что облегчает постановку диагноза уже при рождении): небольшая (вследствие недоразвития черепа) голова с плоским затылком, косой разрез глаз с эпикантусом (кожная складка в углу глаз), запавшая переносица, толстый язык, деформированные уши и др. Наблюдаются деформации скелета, аномалии в строении грудной клетки, конечностей, особенно пальцев рук.

Умственная отсталость при Д. б. в 75 % случаев – в степени имбецильности, в 20 % – идиотии; лишь около 5 % больных – дебилы. Мышление больных отличается конкретностью и тугоподвижностыо. Вместе с тем у них отмечается наблюдательность, способность к подражанию, эмоциональность с преобладанием положительных реакций, большинство послушны и исполнительны, способны овладевать элементарными навыками. Лечение малоэффективно.

ДЕБИЛЬНОСТЬ – наиболее легкая (по сравнению с идиотией и имбецильностью) степень умственной отсталости. Сниженный интеллект и особенности эмоционально-волевой сферы детей-дебилов не позволяют им овладеть программой общеобразовательной массовой школы. Усвоение учебного материала по любому предмету школьной программы для дебилов чрезвычайно сложно. Например, овладевая письменной и устной речью, понятием числа и навыками счета, они испытывают большие затруднения в понимании связей между звуком и буквой, множеством и его числовым выражением и т. п. Все это физиологически обусловлено недоразвитием аналитико-синтетической функции высшей нервной деятельности, нарушениями фонематического слуха и фонетико-фонематического анализа. Отсутствие умения устанавливать адекватные причинно-следственные зависимости приводит к серьезным затруднениям даже в понимании и решении относительно простых математических задач.

Дети-дебилы нуждаются в специальном обучении. За 9 лет они осваивают учебный материал, приблизительно соответствующий программе начальной общеобразовательной школы. Соматические нарушения, общая физическая ослабленность (особенно на ранних годах обучения), нарушения моторики, свойственные большинству детей-дебилов, а также особенности эмоционально-волевой сферы, системы побудительных мотивов, характера и поведения в значительной степени ограничивают круг их последующей профессионально-трудовой деятельности.

В последние годы предпринимаются попытки провести более дифференцированную оценку степени умственной отсталости. Выделяются легкая Д., средняя Д., выраженная Д. Такого рода оценка может иметь большое практическое значение, позволяя более точно и эффективно организовать учебно-воспитательный процесс. Однако критерии такого подразделения до настоящего времени четко не сформулированы.

ДЕБИЛЬНОСТЬ ДВИГАТЕЛЬНАЯ — заболевание детского возраста, характеризующееся несостоятельностью, несовершенством движений, не соответствующих требованиям повседневной жизни. Дети, страдающие Д. д., неловки, для них затруднительны резкие и сложные движения. Составляющие синдрома: 1) паратония – затруднение произвольного расслабления мышц; 2) синкинезия – излишние, сопутствующие движения; 3) нарушения кровообращения. Предполагается, что в основе синдрома лежит врожденная или приобретенная патология пирамидных путей (нерезко выраженная детская энцефалопатия), сопровождающаяся недостаточностью произвольного торможения двигательных функций. Часто сочетается с умственной отсталостью.

ДЕЗАДАПТАЦИЯ ШКОЛЬНАЯ психогенное заболевание и психогенное формирование личности ребенка, нарушающие его субъективный и объективный статус в школе и семье и затрудняющие учебно-воспитательный процесс. Д.ш. – состояние психогенное, то есть порожденное воздействием неких травмирующих психику факторов. Эти факторы следует искать именно в особенностях учебно-воспитательного процесса, в атмосфере конкретной школы, которая какими-то своими элементами травмирует ученика. Разумеется, не всякого. Однако, согласно данным, которые приводит Г.В. Бурменская с соавторами в книге «Возрастно-психологическое консультирование» (изд-во МГУ, 1990), от 5 до 20 % современных школьников реально нуждаются в психотерапевтической помощи в связи с психогенной школьной дезадаптацией. Авторы книги также указывают: «Можно утверждать, что еще больший процент детей нуждается в психологической помощи и профилактике в их допсихотерапевтических формах. Именно на этот контингент и должна быть ориентирована работа возрастных психологов-консультантов». В истории отечественной педагогики и психологии было не принято акцентировать именно этот, психопатологический, аспект проблемы. Сама проблема Д.ш. как таковая долгое время не поднималась, так как это могло бросить тень на отечественную систему образования, на советскую школу.

Проблемы адаптации и дезадаптации, причем применительно к школьной практике, периодически затрагивались, однако совсем в ином аспекте. Достаточно сказать, что на Всесоюзном совещании «Адаптация детей и подростков к учебной и физической нагрузке», проведенном в 1979 году Академией педагогических наук, все доклады (числом около ста) были посвящены исключительно вопросам приспособления органов или систем организма. По традиции под словом «адаптация» понимается приспособление организма к внешним условиям существования. Это не случайно, поскольку само понятие как частный случай гомеостаза разрабатывалось сначала биологами, пока закономерности приспособительного поведения саморегулирующихся систем не перешагнули границы породившей их науки. Лишь с начала 80-х годов стали появляться работы, посвященные проблеме, которая все острее обозначалась в школьной практике. Становилось все более очевидно, что внешние симптомы неблагополучия имеют глубокую подоплеку, требующую серьезного изучения. Постепенно оформились четыре основные точки зрения на происхождение Д.ш. – не столько противоречащие друг другу, сколько взаимодополняющие. Первая точка зрения исходит из того, что психотравмирующим фактором признается сам процесс обучения, как бы хорошо он ни был организован. Вызванные им нарушения называются дидактогениями. Однако чаще (вторая точка зрения) говорят о своеобразной «конвергенции» дидактогений и конституциональной (то есть индивидуальной) уязвимости организма ребенка и его центральной нервной системы. Как пишет В.Е. Каган, в этом случае речь идет о «якобы изначально, фатально «больном» ребенке, дезадаптация которого обусловлена мозговым повреждением или отягощенной наследственностью». Если первая точка зрения представляется односторонней и неверной в силу недостаточного учета индивидуальных особенностей ребенка и его социальной среды, то вторая – в силу снятия ответственности со школы и семьи и возложения ее исключительно на врача. Более гибкой, по-видимому, является точка зрения, связывающая Д.ш. с дидаскалогениями, то есть с последствиями неправильного отношения учителя к ученику, неправильной организации образовательного процесса и учебной деятельности. Речь идет прежде всего о различных вариантах авторитарного стиля педагогического руководства классом (на что указывают Н.А. Березовин, Я.Л. Коломинский и др.). Практика психологического консультирования учащихся и их родителей показывает, что жалобы на те или иные неправильные (или воспринимаемые как таковые) действия учителя в качестве причины возникновения личностных и поведенческих нарушений у детей чрезвычайно распространены. Однако, как отмечают многие психологи, неправильно сводить к проблеме «плохого», «предвзятого», «злонамеренного» учителя. Ведь известно, например, что сензитивность детей к дидаскалогениям неодинакова: компенсационные и психозащитные возможности детей очень велики и во многом зависят от внешкольных влияний на них и, прежде всего, от семейной ситуации. Более того, специфические отношения к ребенку в семье, стиль родительского поведения, актуальный семейный климат считаются рядом психологов едва ли не главной, а то и единственной причиной возникновения Д.ш. или хотя бы некоторых ее форм. Правда, при этом не всегда принимается в расчет, что «среда определяет развитие ребенка через его переживания среды» (Л.С. Выготский).

Еще более гибкой, комплексной является гипотеза о происхождении Д. ш., которая вместо одностороннего учета дидактогений и «отягощенной» наследственности, с одной стороны, и дидаскалогений и особенностей семейной среды – с другой пытается учесть все эти факторы и влияния в их системном единстве. Примером такого подхода могут служить работы А.Л. Венгера и Е.В. Новиковой, обобщающие их опыт консультирования детей младшего школьного возраста. Так, Е.В. Новикова, основываясь на взглядах Л.С. Выготского, Л.И. Божович, Л.С. Славиной и др., пишет, что «причиной возникновения психогенных нарушений являются не сами по себе промахи в деятельности младшеклассников, а их переживания по поводу этих промахов». Переживания же ребенка в этом возрасте прямо зависят от его взаимоотношений со значимыми взрослыми (учителем, родителями). «Формой выражения этого отношения является стиль общения. Именно стиль общения взрослого с младшим школьником может затруднять овладение ребенком учебной деятельностью, а порой может приводить к тому, что реальные, а подчас и надуманные трудности, связанные с учебой, начнут восприниматься ребенком как неразрешимые, порожденные его неисправимыми недостатками. Если же эти негативные переживания ребенка не компенсируются, если не находится значимых людей, которые были бы способны повысить самооценку школьника, у него могут возникать психогенные реакции на школьные проблемы, которые в случаях повторяемости или фиксации складываются в картину синдрома, названного психогенной школьной дезадаптацией».

Такую же попытку своеобразного «синдромного», целостного анализа (в пределах психологической нормы) описывает А.Л. Венгер на материале жалоб родителей психологу на низкую успешность деятельности детей 6–7 лет на занятиях в школе или в детском саду и на поведенческие нарушения (см.: Особенности психического развития детей 6–7-летнего возраста /Под ред. Д.Б. Эльконина, А.Л. Венгера. М., 1988). Терминология, в которой родители и педагоги обычно излагают свои претензии к ребенку, отличается от терминологии психологического описания Д. ш. Тем не менее, сопоставляя, с одной стороны, их «здравосмысленный» (симптоматический) подход и, с другой стороны, психологический подход к проблеме, можно выделить несколько основных форм Д. ш.

Первая форма – несформированность элементов и навыков учебной деятельности. Первичным следствием является падение успеваемости, и запросы психологу формулируются именно в этих терминах. Причиной несформированности учебной деятельности могут быть как индивидуальные особенности интеллектуального развития ребенка, так и педагогическая запущенность, невнимательное отношение родителей и учителя к тому, как дети овладевают приемами учебной деятельности. Естественно, дезадаптация такого рода возникает на начальных этапах обучения, при поступлении в школу, усугубляется в младших классах и может обостриться при переходе из начальной школы в среднюю, когда учебная деятельность поднимается на качественно новый уровень. Вторая форма обусловлена несформированностью или искажением мотивации учебной деятельности, когда в системе мотивов ученика доминируют внешкольные ориентации. Внешние симптомы отсутствия учебной мотивации сходны с симптомами несформированности навыков учебной деятельности – недисциплинированность, отставание в учебе, невнимательность, безответственность, но, как правило, на фоне констатируемого достаточно высокого уровня познавательных способностей. Нарушения мотивации на начальных этапах обучения обычно связаны с ее недостаточной сформированностью, тогда как в более старшем, подростковом возрасте может иметь место утрата интереса к учебе, возникновение сильных альтернативных мотивов. Третья форма связана с неспособностью к произвольной регуляции поведения. Причину этого при отсутствии первичных нарушений чаще всего ищут в особенностях семейного воспитания: это либо потворствующая гипопротекция (вседозволенность, отсутствие ограничений и норм), либо доминирующая гиперпротекция (полный контроль за действиями ребенка со стороны взрослых). Четвертая форма связана с неумением приспособиться к темпу школьной жизни, что также весьма актуально при поступлении в начальную и переходе в среднюю школу. Чаще всего это бывает у детей с минимальной мозговой дисфункцией, у соматически ослабленных детей. Однако последнее не составляет причины дезадаптации. Причина и тут может лежать в особенностях семейного воспитания, в «тепличных» условиях жизни ребенка. Проявляется «темповая» неприспособленность по-разному: в длительном (до позднего вечера и в ущерб досугу) приготовлении уроков, иногда в хронических опозданиях в школу, часто в переутомлении к концу учебного дня, недели… Все сказанное относится к психогенной Д. ш., которая, несмотря на очевидно болезненный характер, не выходит за рамки психологических трудностей нормального детства и не достигает нозологических форм, работа с которыми превышает компетенцию психолога. На разных возрастных этапах по-разному выражены те или иные аспекты дезадаптации, которые к тому же неоднозначно трактуются разными исследователями. По сей день не существует исчерпывающего и систематического описания этого явления, его психологический анализ далек от завершения.

ДЕКОМПЕНСАЦИЯ (от лат. de- приставка со значением отсутствия и compensatio – уравновешивание) – процесс, обратный компенсации, – расстройство деятельности какой-либо системы организма вследствие нарушения компенсации. Возникает, как правило, при ухудшении состояния организма либо при столкновении с неожиданными новыми условиями, требующими формирования новых приспособительных реакций.

ДЕКСТРАСТРЕСС (от лат. dexter — правый и англ. stress — напряжение) – состояние, возникающее при насильственном переучивании леворуких путем пространственного ограничения движений; провоцирует появление невротических и неврозоподобных нарушений. Термин предложен А.П. Чеприковым (1983). Обнаружение Д. послужило обоснованием повсеместного отказа от переучивания леворуких.

ДЕЛЕПЕ (de l’Epee) Шарль Мишель (1712–1789) – французский сурдопедагог. Получил богословское и юридическое образование. За отказ подписать клятву католического священника был отлучен от церкви и потерял право занимать должность священнослужителя. Долгое время занимался юриспруденцией. Началом его педагогической деятельности принято считать 1760 г.

Первоначально обучал двух глухих девочек. При этом опирался на теорию замещения утраченного органа чувств сохранным, которая была выдвинута Д. Дидро и развита им в письмах о глухонемых и слепых, а также на принципе природосообразности в педагогике Я.А. Коменского. В практике обучения применял жесты, которыми девочки пользовались при общении между собой. Успехи в обучении глухих воспитанниц побудили Делепе открыть (1770) в собственном доме в Париже училище (институт) – первое в мире специальное учебное заведение для глухих. Занятия проводились бесплатно с небольшими группами детей; самых бедных учащихся Делепе обеспечивал средствами к существованию. Своей целью ставил дать глухим ученикам умственное и нравственное воспитание. Для достижения этой цели он разработал систему обучения (так называемый мимический метод), основанную на использовании жестикуляторно-мимической речи как средства познания и общения глухих. Считал, что единственное средство вернуть глухих обществу – «научить их слышать глазами и говорить голосом». Начальный период обучения по мимическому методу (накопление словаря) проходил успешно, но изучение грамматического строя французского языка и перевод с языка жестов и обратно вызывали ряд затруднений. Делепе пытался разрешить их посредством механического включения условных жестов, обозначающих грамматические и синтаксические категории.

Свои взгляды на роль жестовой, письменной и устной речи в обучении глухих изложил в книгах «Обучение глухонемых посредством методических знаков» (1776) и «Истинный способ обучения глухонемых, подтвержденный опытом» (1784), а также в полемических письмах к С. Гейнике.

С 1789 г. институт Делепе был признан в качестве национального учреждения. В нем получило сурдопедагогическую подготовку значительное число учителей, которые впоследствии внедрили метод Делепе в практику обучения глухих в разных странах. Система методических знаков – мимический метод – оказалась достаточно действенной, хотя со временем претерпела ряд преобразований.

ДЕМЕНЦИЯ (от лат. dementia – безумие) – стойкое и, как правило, необратимое ослабление интеллектуальной деятельности в сочетании с расстройствами памяти и эмоционально-волевой сферы. В детском возрасте после некоторого периода нормального развития ребенка Д. возникает при органического поражениях мозга вследствие воспалений, ушибов и т. п., а также при шизофрении и эпилепсии. Разграничение Д. и олигофрении в раннем возрасте затруднено тем, что любое поражение мозга приводит не только к распаду сформированных функций, но и к отставанию психического развития в целом. При возникновении Д. у детей старше трех лет установить диагноз значительно проще.

Специфика интеллектуального дефекта при Д. заключается в неравномерной недостаточности познавательной функции. Дети, страдающие Д., могут обладать значительным запасом знаний, накопленных в период нормального развития, однако они почти не способны ими воспользоваться вследствие нарушений памяти, внимания, умственной работоспособности. Для них характерны общая двигательная расторможенность, возбудимость, крайне недостаточная произвольность поведения.

Лечение основного заболевания позволяет добиться частичной компенсации интеллектуального дефекта. Так же как олигофрены, дети, страдающие Д., обучаются в специальных образовательных учреждениях в зависимости от степени интеллектуальных нарушений.

ДЕМОР (Demoor) Жан (1867–1941) – бельгийский врач и педагог, организатор первых вспомогательных школ в Бельгии (1897). В 1899–1937 гг. профессор физиологии Брюссельского университета, где в 1919 г. им основан Педагогический институт. Пропагандировал необходимость общественной заботы об аномальных детяхоткрытия специальных учреждений для них. Разработал систему деятельности школ для умственно отсталых детей, учителя которых работали в тесном контакте с врачами, а также с родителями учащихся в целях оздоровления семейных условий жизни ребенка. Учебные программы школ подчинил принципу «полезности» – учить только тому, что содействует развитию умственных и физических способностей ребенка и имеет практическое значение; в учебном плане отвел значительное место ручному труду, гимнастике, рисованию, пению, исправлению недостатков речи. Обоснованно выступая против бесполезных, абстрактных знаний при обучении умственно отсталых детей, пришел к неоправданному выводу о необходимости максимально сократить программы по арифметике, письму и грамматике. Сформулировал ряд рекомендаций по методике отдельных учебных предметов во вспомогательной школе. Был сторонником активных методов обучения, развивающих способности и самостоятельность детей, отвергал чисто словесное обучение. Создал классификацию аномальных детей. Среди умственно отсталых различал детей, запущенных в педагогическом отношении (вследствие неблагоприятных условий воспитания и развития), и детей, отстающих вследствие органических или функциональных поражений ЦНС. При этом Демор, вместо обеспечения более внимательного отношения к педагогически запущенным детям, индивидуального подхода к ним в обычной массовой школе, считал необходимым помещать этих детей во вспомогательные школы. Такое неправомерное расширение понятия умственной отсталости вызывало возражения уже у современников Демора.

Соч. (в рус. пер.): Психические расстройства в детском возрасте. – СПб., 1890; Ненормальные дети. Воспитание их дома и в школе. – М., 1909.

ДЕПРЕССИЯ (от лат. depressio — подавление, угнетение) – болезненное психическое состояние, проявляющееся в переживаниях тоски и отчаяния на фоне эмоциональной, интеллектуальной и двигательной заторможенности. Д. сопутствует многим психическими заболеваниям. У аномальных детей и инвалидов может выступать как реакция на тяжелую жизненную ситуацию, обусловленную дефектом. Иногда Д. сопутствуют бред и аутоагрессия. Лечение медикаментозное и психотерапевтическое.

Различают функциональные состояния Д., возможные при нормальном психическом функционировании, и патологическую Д., являющуюся одним из основных психиатрических синдромов. Употребление же в обыденной речи слова «Д.» как синонима плохого настроения является неоправданной метафорой.

ДЕПРИВАЦИЯ (от позднелат. deprivatio — лишение) – психическое состояние, возникающее в результате длительного ограничения возможностей человека для удовлетворения в достаточной мере его основных психических потребностей; характеризуется выраженными отклонениями в эмоциональном и интеллектуальном развитии, нарушением социальных контактов.

В науке данный термин начал использоваться в 1-й половине ХХ в. в своем самом непосредственном, буквальном смысле – в рамках физиологических исследований, связанных с лишением организма возможности удовлетворять те или иные жизненные нужды. Термином «пищевая Д.» обозначалось принудительное голодание, «двигательная Д.» – лишение возможности двигаться, и т. п. Для психологии самым важным (хотя и вполне предсказуемым) выводом из этих исследований явилось заключение о том, что Д. витальных потребностей вызывает не только физический, но и психологический дискомфорт. Особую область исследований составили опыты, связанные с Д. сна. Проведенные на людях, эти опыты продемонстрировали, что принудительное сокращение сна по сравнению с необходимой для данного человека нормой вызывает особые состояния сознания – снижение рационального, волевого контроля за своими мыслительными процессами, утрата критичности по отношению к воспринимаемым внешним стимулам и даже возникновение галлюцинаций (зрительных, слуховых и др.).

В психологии развития термин «Д.» употребляется в несколько ином смысле – как недостаток сенсорных и социальных стимулов, приводящий на определенных этапах онтогенеза к замедлению и искажению эмоционального и интеллектуального развития ребенка. Данный феномен был описан еще А.Я.Коменским, позднее – Ж. Итаром (воспитателем «дикого мальчика из Авейрона»), в ХХ в. – А.Гезеллом, анализировавшим современные попытки воспитания детей, в силу экстремальных обстоятельств долгое время оторванных от социума. Всемирную известность приобрели проведенные в 40-х гг. ХХ в. исследования детей в неблагоприятных условиях интернатных учреждений (Дж. Боулби, Р. Спиц); эффект замедления и искажения их развития получил название госпитализма.

Обобщению многочисленных эмпирических данных, касающихся проблемы Д. в указанном смысле, посвящена обстоятельная монография чешских авторов Й. Лангмейера и З. Матейчека «Психическая депривация в детском возрасте». В ней авторы выделяют важнейшие потребности развивающегося ребенка и соответственно – формы Д. при ограничении возможности удовлетворять эти потребности. Согласно Лангмейеру и Матейчеку, для полноценного развития ребенка необходимы: 1) многообразные стимулы разной модальности (зрительные, слуховые и т. д.); их недостаток вызывает стимульную (сенсорную) Д.; 2) удовлетворительные условия для учения и приобретения различных навыков; хаотичная структура внешней среды, которая не позволяет понимать, предвосхищать и регулировать происходящее вовне, вызывает когнитивную Д.; 3) социальные контакты (со взрослыми, и прежде всего матерью), обеспечивающие формирование личности; их недостаточность ведет к эмоциональной Д.; 4) возможность осуществления общественной самореализации посредством усвоения социальных ролей, приобщения к общественным нормам и ценностям; ограничение этой возможности вызывает социальную Д.

Возникновение Д. обусловлено недостаточным поступлением социальных и сенсорных стимулов, что происходит, когда ребенок изначально живет в ситуации «социальной изоляции» либо в случае прекращения уже создавшейся связи между ребенком и его социальной средой. Критическими в этом отношении являются первые 3–5 лет жизни. Формальные условия жизни при этом не показательны: воспитание в детском учреждении с обеспечением достаточного количества человеческих связей может быть более эффективным, чем воспитание в семье, отягченное неблагоприятными обстоятельствами. К последним относится недостаток социально– эмоциональных стимулов, что имеет место в семье с низким экономическим или культурным уровнем, в случаях, когда жимущий в семье ребенок полностью или частично изолирован от более широкой общественной среды, при постоянном или долгом отсутствии одного из родителей (в случае неполной семьи), при повышенной невротичности родителей или в ситуации их депрессивного состояния, когда отношение к ребенку поверхностно и неадекватно. Отсутствие одного из родителей затрудняет у ребенка усвоение стереотипа поведения своего пола, что может в зрелом возрасте привести к трудностям в собственной семейной жизни. Это не означает, что воспитание в неполной семье всегда дефектно: в условиях нормальных взаимоотношений развитие ребенка в неполной семье может протекать более успешно, чем в формально полной, но фактически нестабильной семье; трудности неполной семьи могут успешно возмещаться повышенным вниманием остающихся ее членов.

Распространенное ранее мнение о необратимости последствий Д. в раннем возрасте в настоящее время подвергается сомнению. Однако очевидно, что следствием Д. практически всегда является более или менее выраженная задержка в развитии речи, освоении социальных и гигиенических навыков, развитии тонкой моторики, интеллекта. Для ликвидации последствий Д. прежде всего необходимы устранение и компенсация вызвавших ее условий: активная стимуляция, усиление эмоциональных контактов, преобразование социальных отношений и т. д.

ДЕРЕИЗМ — склонность к мечтательности, фантазированию, отрыв от реальности; синоним: аутизм.

ДЕТИ-ИНВАЛИДЫ – дети, которые вследствие заболевания или увечья ограничены в проявлениях жизнедеятельности. Некоторые формы наследственной патологии, родовые травмы, а также тяжелые заболевания и травмы, перенесенные в детстве, могут явиться причиной того, что ребенок раннего возраста, еще не прошедший важнейших этапов социализации, оказывается инвалидом. В дефектологии подробно изучена специфика сенсорных, речевых, интеллектуальных и двигательных нарушений, свойственных аномальным детям. Конкретный дефект (потеря зрения или слуха при аномалиях соответствующих анализаторов, моторные нарушения при ДЦП и др.) накладывает специфический отпечаток на формирование познавательных процессов ребенка и его личности. Однако не все аномальные дети могут быть отнесены к инвалидам. Значительная часть детей с сенсорными дефектами за счет специальных средств коррекции (слуховые аппараты для слабослышащих, очки и контактные линзы для слабовидящих) способны в определенной мере преодолеть ограничения, накладываемые дефектом. В результате коррекционно-воспитательной работы они достигают практически полной социальной адаптации и способны к общественному и профессиональному самоопределению. Аномальные дети с легкой интеллектуальной недостаточностью также в пределах своих возможностей достигают приемлемого уровня социальной адаптации и не могут быть оценены как инвалиды.

В то же время среди Д.-и. немало таких, кого не следует относить к категории аномальных детей, т. к. физические дефекты в ряде случаев не приводят к аномальному развитию. Это касается прежде всего тех детей, которые в результате травм и заболеваний оказываются ограничены в движениях, но сохраняют свойственный их возрасту нормальный уровень психического развития.

Специфика детской инвалидности состоит в том, что ограничение жизнедеятельности возникает в период формирования высших психических функций, усвоения знаний и умений, становления личности. Инвалидность, наступившая в зрелом возрасте, требует реабилитации, т. е. восстановления (хотя бы частичного) социальных функций человека на основе уже сформировавшейся личности. В этом смысле детская инвалидность представляет еще более серьезную проблему, поскольку накладывает ограничения не только на проявление личности, но и на ее формирование.

Д.-и. оказываются лишены доступных их здоровым сверстникам каналов получения информации: скованные в передвижениях и использовании сенсорных каналов восприятия, они не могут овладеть всем многообразием человеческого опыта, остающегося вне сферы досягаемости. Они также часто лишены возможности предметно-практической деятельности, ограничены в игровой деятельности, что негативно сказывается на формировании высших психической функций. Д.-и. страдают от того, что им многое недоступно. Отрицательные эмоциональные Переживания, хроническая неудовлетворенность и т. п. могут приводить к патология, изменениям характера, искажениям в формировании личности. Все эти особенности Д.-и. требуют особого подхода в их обучении и воспитании.

Специфика воспитания Д.-и. состоит преимущественно в коррекционной направленности этого процесса. От воспитателей и педагогов прежде всего требуется максимально расширить возможности детей для освоения предметно-практического и теоретического опыта. Следует стремиться в наибольшей мере преодолеть накладываемые инвалидностью ограничения. Особого внимания требует эмоциональное развитие таких детей.

Необходимо в доброжелательной и поощрительной манере формировать у них адекватную самооценку и уровень притязаний, стремление к развитию тех способностей и склонностей, которые могут способствовать максимальной самореализации. Создание соответствующих этим требованиям условий является комплексной проблемой; ее решение во многом зависит от гуманистической ориентации общества и принятых социально-экономического механизмов реабилитации инвалидов.

ДЕТИ С НАРУШЕНИЯМИ ОПОРНО-ДВИГАТЕЛЬНОГО АППАРАТА частично или полностью ограничены в произвольных движениях. В зависимости от характера заболевания и степени выраженности дефекта детей условно подразделяют на 3 группы.

К первой относят детей, страдающих остаточными проявлениями периферических параличей и парезов, изолированными дефектами стопы или кисти, легкими проявлениями сколиоза (искривлениями позвоночника) и т. п. Подобные нарушения, как правило, не являются препятствием к обучению этих детей в массовой школе.

Ко второй группе относят детей, страдающих различными ортопедическими заболеваниями, вызванными главным образом первичными поражениями костно-мышечной системы (при сохранности двигательных механизмов центральной и периферической нервной системы), а также детей, страдающих тяжелыми формами сколиоза. Хотя потенциальные возможности у таких детей сохранены, однако расстройства движений (например, при врожденном недоразвитии конечностей или их частей) затрудняют обучение. Такие дети нуждаются в особых условиях обучения в специальных школах.

Особую группу сос