ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

 

Улетая прочь от Елеонской горы со Скарлет за спиной и Рут в руках, Кейтлин чувствовала, как сердце её разбивается на миллион кусочков. Эмоции переполняли, и она не знала, что и думать. Позади она оставляла Калеба. Её муж был мёртв. Блейк был мёртв. Эйден был мёртв. А брат в одиночку сражался с целой армией. Он, наконец, вернулся к ней и вновь стал братом, которого она всегда знала. Кейтлин радовалась от мысли, что он снова стал самим собой. Самым болезненным было покидать его сейчас и при таких обстоятельствах, особенно при условии, что она поклялась больше никого и никогда не оставлять.

При этом, то, что Сэм остался внизу, чтобы сражаться с целой армией, дало ей шанс улететь и направиться на поиски отца, который, как много раз говорил ей Эйден, был их последней надеждой на спасение. Несмотря ни на что Кейтлин хотелось, чтобы Сэм, последний родной человек на земле, мог сбежать с ними, и чтобы они встретили отца вместе.

Кейтлин вспомнила слова Эйдена, которые он сказал ей несколько веков назад о том, что она была избранной. Поиск отца был уготован ей судьбой. Это была её судьба и ничья другая. У Сэма была своя судьба. Он был сильнее, но он не был избранным. Его миссия заключалась в том, чтобы защищать Кейтлин.

Кейтлин было сложно это принять. Сэм был её братом, и она его любила, несмотря на всё, что произошло между ними. Ей было сложно принять, что она была чем-то более особенной, чем он. Она знала, что её планы на их счёт никогда не сбудутся. В тысячный раз Кейтлин размышляла о перипетиях судьбы и о том, как рок руководит их жизнью.

Кейтлин также думала о том, почему судьба забрала у неё мужа. Её сердце разрывалось от этой потери, и в глубине души она хотела вернуться на поле боя и проверить его пульс, надеясь, что, возможно, каким-то чудом он сумел выжить.

Кейтлин знала, что это было не так. Она обнимала его безжизненное тело и смотрела в остекленевшие глаза. Она летела, а слёзы текли по щекам при мысли, что он ушёл навсегда и никогда больше не вернётся в её жизнь. Кейтлин слышала рыдания Скарлет за спиной.

Покинув Елеонскую гору, она знала, куда должна была направляться. Сейчас, когда Эйден, Калеб, Блейк и даже Сэм покинули её жизнь, ей оставалось только одно – найти отца. Возможно – вероятно, – что если она найдёт его и щит, это поможет остальным. Возможно, это поможет ей спасти Сэма. А, может быть, и вернуть к жизни Калеба.

Единственный, кто мог привести её к отцу, её единственная зацепка был Иисус.

Твой проводник появится у Восточных ворот.

Улетая прочь от Елеонской горы, Кейтлин намеревалась найти Иисуса, где бы он ни был. Она должна была освободить его и спросить об отце и щите. Возможно, ей даже удастся попросить его воскресить всех.

Вдруг небо над её головой потемнело, и его заволокли тёмные грозовые тучи, которые как нельзя лучше отражали её настроение. Всё казалось нереальным: несколько минут назад на небе не было ни облачка, а сейчас горизонт закрыли густые, тёмные облака. Было в них что-то пророческое. Казалось, наступил Конец Света.

Между туч пробился одинокий луч света и осветил землю. Луч остановился на небольшом холме рядом с Иерусалимом, совсем недалеко от города. Луч осветил всего лишь одного человека.

Кейтлин не нужно было вглядываться в его лицо, чтобы понять, кем он был. Тело пронзил ток, и её повлекло к холму, как магнитом.

Там, внизу, на вершине холма был Иисус.

Казалось, небесный луч освещал его сверху. К своему ужасу, Кейтлин увидела, что он был распят. Он был один на вершине холма, прибитый к большому кресту. Деревянные гвозди торчали из его ладоней и ступней. Он безжизненно висел на кресте, освещаемый лучом света.

Сердце Кейтлин похолодело от ужаса. Неужели она опоздала? Неужели Иисус уже умер?

Спустившись ниже, она направилась к холму. Кроме Иисуса там никого не было, все давным давно ушли. Кейтлин приземлилась прямо рядом с крестом, опустила на землю Скарлет и Рут и подняла глаза вверх.

От Иисуса исходила мощная энергетика. Смотреть на него было равнозначно тому, что смотреть на сияющее солнце. Его свет на мгновение ослепил Кейтлин, и она прикрыла глаза руками. Когда глаза привыкли к сиянию, она внимательнее посмотрела на Иисуса, надеясь, что он был всё ещё жив.

Она увидела, как слегка дрогнули его веки, а потом он поднял голову. Иисус посмотрел на Кейтлин, и, несмотря на жуткую боль, которую он должен был сейчас испытывать, его лицо сияло миром и спокойствием.

Это спокойствие и тепло передались и Кейтлин. Они заполнили собой каждую клетку её тела, от чего по нему прошло лёгкое покалывание. Она не понимала, что с ней происходит. Казалось, кто-то нажал на кнопку, и выключить её уже было невозможно. Кейтлин почувствовала родство с этим человеком. Она почувствовала себя как дома.

И тогда случилось это.

Глядя на Иисуса и четыре края креста, её осенило: приглядевшись, она увидела на них четыре больших замка, с каждого края. Каждый замок удерживал деревянный гвоздь. Осмотрев замки, Кейтлин увидела, что в каждом было отверстие для ключа.

В это же мгновение она почувствовала вибрацию, исходящую от ключей в кармане. Казалось, они сейчас прожгут дыру в одежде. По телу прошёл электрический шок, и всё вдруг стало понятно: все загадки, подсказки, сны и ключи, все церкви, аббатства и монастыри…

Четыре ключа. Четыре замка.

Кейтлин потеряла дар речи. У неё едва хватало сил, чтобы дышать.

Не успел Иисус произнести следующие слова, она уже знала, что он ей скажет:

«Дочь моя».