РАЗВИТИЯ. Какова природа индивидуальных различий в цикле роста?

Какова природа индивидуальных различий в цикле роста? Психологические различия между детьми и взрослыми изучены по преимуществу в отношении роста интеллектуальных функций. Это естественно, ибо измерение этих интеллектуальных функций должно явиться отправным пунктом для количественной оценки различий. Интеллектуальные данные обнаруживают высокую корреляцию с возрастом. Однако фактор роста, определяющий эту корреляцию, может подлежать исследованию и на своей собственной территории.

Понятие роста не совпадает с понятием интеллектуальной возможности. Последнее предполагает способность к какому-нибудь проявлению, отвечающему данному уровню развития. Рост же указывает на способность к творческому, прогрессивному изменению проявлений, на переход их с низшей ступени на высшую. Это иными словами некоторая форма пластичности, которая после окончания отрочества может быть уловлена лишь при пользовании значительными интервалами времени. Сказать в результате измерения, что юноша достиг известного предельного для него уровня одаренности,—еще не значит предсказать его потенциальный рост. Другой юноша может достичь того же предельного уровня одаренности, но выявить в последующие годы значительно более высокую способность к ассимиляции знаний. Ум—налицо, но мудрость явится позже. Она не торопится ко второй молодости и совсем быть может не удостаивает первую. Способность к ассимиляции не есть одаренность в обычном смысле, которую можно измерить; это рост в потенции, это исключительной динамической важности количественное различие, которое единогласно подчеркивают здравый смысл и психология. Наши психологические методы еще не поднялись до высоты этой проблемы, несмотря на то, что одним из наиболее значительных факторов, определяющих социальную полноценность, является как раз способность к умственному росту на протяжении зрелых лет. Если бы найден был способ измерить эту потенцию роста, то выяснилось бы, что умственное развитие не достигает в качестве единого целого своей конечной цели на некотором жизненном этапе, но останавливается, снижается или расщепляется на своем пути к «зрелости» и старости.

Причина потенциального роста лежит вероятно в присущей живому веществу индивидуальной пластичности. Это связано быть может свариациями эндокринной формулы.

Отношение между развитием и способностью к обучению нуждается в точном определении. Торндайк (Thorndike) произвел интересные наблюдения над взрослыми, изучающими алгебру, иностранные языки, естествознание и искусственно созданный язык. Он нашел, что способность к обучению в этих областях достигает своего максимума около 20 лет и держится несколько лет на этом уровне с тем, чтобы начать затем медленно спускаться, примерно на 1% в год. Катон изучал греческий язык в возрасте 80 лет.

Явления умственного роста у взрослых и стариков являются несомненно продолжением тех явлений, какие мы наблюдаем в детском возрасте. Если бы мы имели относительно первых надежные систематизированные данные, это несомненно помогло бы нам понять раннее умственное развитие.

Надежные данные, относящиеся к рядовым людям, указывают на почти полную приостановку развития и окаменение умственного кругозора к средине жизненного пути и даже ранее. Клинические наблюдения над способностью мышления у дефективных и в пограничных случаях красноречиво говорят о том же. Биографии великих людей, напротив, полны примеров сохранения в целости сил развития. Наиболее поразительным случаем является умственная жизнь Авраама Линкольна. Трудно найти более достоверный случай медленного, но неуклонного развития. С психологической точки зрения эволюция стиля его работ сама по себе является замечательным феноменом роста. Биография, составленная Сэндбергом, особенно рельефно передает ощущение постепенного созревания и роста, которые были характерны для ума и воли этого великого человека.

Ральф Уолдо Эмерсон оставил многотомный дневник, в котором он подвергает рассмотрению свой собственный духовный рост от зеленой молодости до белоснежной старости. Он отдавал себе полный отчет в тех изменениях, связанных с ростом, которые он наблюдал на себе и на своем сыне. В 62 года он отмечал, что возросшая способность к обобщениям компенсирует изменяющую ему память. В 52 года он записал: «Мой сын начинает делать свою работу без моей помощи, а я начинаю обходиться без помощи Платона, Гете и Олкотта».

В 58 лет Эмерсон писал: «Голмс выступил поздно на жизненной арене и вырос в два-три года подобно старому грушевому дереву, которое в течение десятка лет ничего не приносит, а затем внезапно расцветает. Лоуэлли медленно подвигались вперед, и, по мнению Генри Торо, люди могут дважды переживать период роста подобно грушам». Стоит отметить попутно, что сын Оливера Венделя Голмса читает для отдыха темные философские труды и накануне своего 86-летнего дня рождения вынес ответственное решение в качестве судьи Верховной палаты Соединенных штатов.

Но, с другой стороны, есть Герберт Мелвилл, который создал свой шедевр «Moby Dick» в возрасте 35 лет. По словам Льюиса Мэмфорда, «он никогда больше не поднимался до творческих высот этой вещи, ею он как бы истощил себя самого. Остальную часть жизни он упорно цеплялся, подобно привидению, влачащему за собой цепи, за свое место в таможенном управлении. На протяжении тридцати лет Герберт Мелвилл был подобен мертвецу Эдгара По с задержавшимся процессом разложения. Он умер дважды».

Подобным же образом Кольридж имел «трагически короткий» период творчества. В блестящей работе о путях творчества Лоуэс на примере Кольриджа освещает нам скрытые процессы роста, лежащие в основе поэтической продукции гения.

Оказывается ли прекращение творчества приостановкой внутреннего роста или возникают на пути препятствия внешнего порядка, все равно является очевидным значительный по своему размаху диапазон индивидуальных различий в развитии гения.

Различия эти наблюдаются и у всего человеческого рода, начиная от морона (устаревший американский термин для обозначения легкого слабоумия – А. А.) и кончая гением. Первый дает нам наиболее поразительные образцы полной и равномерной задержки*, в то время как второй сохраняет свой дар роста до глубокой старости.

Отмеченные индивидуальные различия относятся главным образом к объему умственного развития. Другие различия выражаются в темпе умственного развития. <...> Наконец есть различия, относящиеся к типу развития. Различия в типе зависят от высоты, характера и взаимоотношения отдельных компонентов роста.

Объем, темп и тип могут подвергаться количественному изучению. Индивидуальные различия в особенностях развития, столь выраженные у взрослых, проявляются уже в раннем детском возрасте. Этюды индивидуального роста, собранные в следующих главах, убедительно говорят о возможности психометрии на ранних ступенях развития.<...>;